Программу ведет Арслан Саидов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марина Тимашева.
Арслан Саидов: Государственный институт театрального искусства, ныне - Российская Академия театрального искусства 10 декабря в Большом театре отпразднует свой юбилей. В 1878-м году, благодаря дирижеру и пианисту Шостаковскому, в центре Москвы открылась музыкальная школа для проходящих. Рассказывает Марина Тимашева:
Марина Тимашева: Школа многократно меняла названия, пока не добралась до нынешнего, но, несмотря на смешное изначальное название "школа для проходящих", проходящих в ней не было. Были выученные, и душой оставшиеся в ней. В память не о прошедших, а об ушедших РАТИ издала книгу "Уроки театральной педагогики" На мой вопрос, что такое ГИТИС, лидер "Ленкома", профессор и Мастер курса Марк Захаров ответил:
Марк Захаров: Это особый очаг культуры в Москве и в России. Это намоленные стены, потому что это филармоническое училище, помноженное на тот период в истории, когда здесь был Макольский и большая плеяда, серьезная, потом несправедливо и жестоко разгромленная, но оставившая яркий и очень дерзкий целебный след в нашей культуре, в нашей педагогике, в нашем театроведении, в нашем актерском и режиссерском искусстве.
Марина Тимашева: Коллегу поддерживает народный артист России, руководитель театра и курса в РАТИ Владимир Андреев:
Владимир Андреев: Не знаю, ладно ли получится, если говорить коротко, для меня ГИТИС - все. Все, потому что я был сюда в качестве студента Андреем Михайловичем Лобановым, удивительным режиссером, педагогом, человеком, страдальцем. Основы мастерства актера - есть такой предмет, получал я от Андрея Александровича Гончарова. ГИТИС для меня - это дом, это мое духовное окормление. Поверьте, что здесь нет никакой патетики - это правда.
Марина Тимашева: Ректор РАТИ, профессор, доктор наук Марина Хмельницкая.
Марина Хмельницкая: У меня в трудовой книжке, по-моему, одна запись - ГИТИС, поэтому понятно, что он для меня все. Когда учились мы, мы видели рядом с собой великих режиссеров, актеров - Завадского, Иванова, Маратова. Но жизнь такова, что мы стремительно становимся старшим поколением. А как это перенять на себя и как понять, что ты становишься чем-то определяющим в результате? Хотя есть люди и старше нас, и пока они есть, мы защищены, мы все еще дети, а когда уйдут они, мы выйдем на передовые рубежи. Мне кажется, что это логика жизни, жестокая, но она есть. И ГИТИС - это место, откуда люди уходят крайне редко, он удивительно чем-то заманчив, и это нельзя определить рационально, мне кажется, в этом есть какая-то загадка, которую не надо пытаться разгадывать.
Марина Тимашева: Благодаря Марине Хмельницкой и ее предшественнику на посту ректора, убитому несколько лет назад Сергею Исаеву, ГИТИС преобразился до неузнаваемости. Отремонтирована библиотека, работает отличное кафе (еще в 80-е годы студенты падали в голодные обмороки - негде было поесть и не было времени на долгие отлучки, а теперь им дают бесплатную кашу), в общежитии живут по два человека в комнате, и там же - танцкласс и репетиционный зал, одним словом - шикарный стал институт. Связаны такие изменения, в том числе, и с тем, что теперь можно набирать студентов за деньги. Это не значит, что всякий человек, заплатив, получит здесь образование, но если он недобрал баллов на вступительных экзаменах - милости просят. А недобрать баллы в РАТИ - проще простого. Судите сами, средний конкурс по всем факультетам - 60 человек на место, по 100 - на актерский, по 8 - например, на менеджерский. Правда, педагоги сетуют, что девочек талантливых на актерском больше, возможно, впрочем, что к мальчикам педагоги-мужчины придирчивее. Вернувшись к материальному: РАТИ открыла внебюджетные курсы в Сургуте, Липецке, Магадане - там готовят артистов для местных театров. Целые выпуски часто превращаются в театры. Довольно привести в пример Мастерскую Петра Фоменко. Все ее артисты - питомцы одного гнезда. Еще в ГИТИСЕ недавно появился факультет сценографии, а в остальном все по-прежнему: Академия готовит актеров драматических и музыкальных театров, а также эстрады (кстати. Алла Пугачева является дипломированной выпускницей ГИТИСа), еще балетмейстеров, режиссеров, театроведов, экономистов. Иное дело, что нынешние студенты отличаются от прежних. И вовсе не так как у классика: "Да, были люди в наше время..." Послушаем Марка Захарова.
Марк Захаров: Абстрактно-восторженное отношение к мастеру, к профессору, к главрежу, оно ушло по сравнению с тем периодом, когда я учился. Есть более прагматичное желание досконально выжать, как лимон, из человека все, что он знает, умеет, думает, понимает, ощущает. Обязательно это записать, запомнить, взять в свой профессиональный арсенал. Я когда-то почувствовал это. В Англии я вел мастер-класс, туда записывались люди и платили достаточно большие деньги. Они на меня смотрели, со мной общались очень цепко, очень плотно, внимательно и так до самого донышка. И сейчас, я не хочу в прямые аналогии, но я ощущаю это, особенно курса со второго, такое отношение очень профессиональное к своему преподавателю. Внешняя вежливость и почтение остаются, но такого просто восторга, которое было у нас, у моего поколения, когда я пришел в ГИТИС, его как бы нет, так мне кажется.
Марина Тимашева: Владимир Андреев восторженнее художественного руководителя "Ленкома".
Владимир Андреев: Странное происходит совершенно явление - родина чаще давит, а молодежь идет в искусство. Хотят быть актерами, хотят заниматься режиссурой и так далее. И большое количество сумасшедших молодых людей приходят весной, и у меня такое ощущение, что они чуть ли не в геометрической прогрессии увеличиваются, эти желающие заниматься искусством. Мне думается, что это спасение, может быть, не стопроцентное, но все-таки это то лекарство, с помощью которого нация, может быть, не оскотинится. А когда приходит абитуриент или студент, который знает, что такое Серебряный век, когда они к своим занятиям по сценической речи приносят произведения не только общеизвестные Цветаевой и Ахматовой, когда они узнают, кто такой был Волошин, когда они читают Тэффи и Черного, сердце радуется этому обстоятельству. И таких много.
Марина Тимашева: Профессор, заведующий кафедрой русского театра Борис Любимов солидарен с Владимиром Андреевым.
Борис Любимов: Я это поколение, рожденных в начале 80-х годов, предшественники ко мне на факультет очень часто шли в середине 90-х годов случайно. В юристы не получилось, бандитом не хочется, бананами торговать как-то тоже не уютно, давай на театроведческий, некоторые из них, во всяком случае. Часто были и уходы, перемены. Какое-то ядро здоровое было, но вот с этими, я могу честно сказать, мне никогда не было так близко, такими родными студенты, как те, которые учатся, начиная, пожалуй, с поступления в 1999-2000-м году. Для нас главным бичом был алкоголь, что такое наркотики мы не знали, этого не было. С другой стороны, мое поколение техники немножко даже чуралось. Техника - это пускай те, кто на физфак идут. Эти - Интернет, компьютер, машины и так далее. В некотором смысле они меня пугают. Конечно, трудно бывает общаться, для них рассказываешь про 60-е годы и понимаешь, что это для них то, что для моего поколения были 20-е. Они кто такой Эфрос, кто такой Любимов, они не очень понимают, кто такой Товстоногов. Но зато, скажем так, мы "Лолиту" открывали в возрасте Гумберта Гумберта, а они в возрасте Лолиты.
Марина Тимашева: Вроде бы, Борис Любимов противоречил Марку Захарову. Но, с другой стороны, если нынешние студенты читают "Лолиту" в возрасте Лолиты, то они и должны быть практичнее Гумберта Гумберта.
Арслан Саидов: Государственный институт театрального искусства, ныне - Российская Академия театрального искусства 10 декабря в Большом театре отпразднует свой юбилей. В 1878-м году, благодаря дирижеру и пианисту Шостаковскому, в центре Москвы открылась музыкальная школа для проходящих. Рассказывает Марина Тимашева:
Марина Тимашева: Школа многократно меняла названия, пока не добралась до нынешнего, но, несмотря на смешное изначальное название "школа для проходящих", проходящих в ней не было. Были выученные, и душой оставшиеся в ней. В память не о прошедших, а об ушедших РАТИ издала книгу "Уроки театральной педагогики" На мой вопрос, что такое ГИТИС, лидер "Ленкома", профессор и Мастер курса Марк Захаров ответил:
Марк Захаров: Это особый очаг культуры в Москве и в России. Это намоленные стены, потому что это филармоническое училище, помноженное на тот период в истории, когда здесь был Макольский и большая плеяда, серьезная, потом несправедливо и жестоко разгромленная, но оставившая яркий и очень дерзкий целебный след в нашей культуре, в нашей педагогике, в нашем театроведении, в нашем актерском и режиссерском искусстве.
Марина Тимашева: Коллегу поддерживает народный артист России, руководитель театра и курса в РАТИ Владимир Андреев:
Владимир Андреев: Не знаю, ладно ли получится, если говорить коротко, для меня ГИТИС - все. Все, потому что я был сюда в качестве студента Андреем Михайловичем Лобановым, удивительным режиссером, педагогом, человеком, страдальцем. Основы мастерства актера - есть такой предмет, получал я от Андрея Александровича Гончарова. ГИТИС для меня - это дом, это мое духовное окормление. Поверьте, что здесь нет никакой патетики - это правда.
Марина Тимашева: Ректор РАТИ, профессор, доктор наук Марина Хмельницкая.
Марина Хмельницкая: У меня в трудовой книжке, по-моему, одна запись - ГИТИС, поэтому понятно, что он для меня все. Когда учились мы, мы видели рядом с собой великих режиссеров, актеров - Завадского, Иванова, Маратова. Но жизнь такова, что мы стремительно становимся старшим поколением. А как это перенять на себя и как понять, что ты становишься чем-то определяющим в результате? Хотя есть люди и старше нас, и пока они есть, мы защищены, мы все еще дети, а когда уйдут они, мы выйдем на передовые рубежи. Мне кажется, что это логика жизни, жестокая, но она есть. И ГИТИС - это место, откуда люди уходят крайне редко, он удивительно чем-то заманчив, и это нельзя определить рационально, мне кажется, в этом есть какая-то загадка, которую не надо пытаться разгадывать.
Марина Тимашева: Благодаря Марине Хмельницкой и ее предшественнику на посту ректора, убитому несколько лет назад Сергею Исаеву, ГИТИС преобразился до неузнаваемости. Отремонтирована библиотека, работает отличное кафе (еще в 80-е годы студенты падали в голодные обмороки - негде было поесть и не было времени на долгие отлучки, а теперь им дают бесплатную кашу), в общежитии живут по два человека в комнате, и там же - танцкласс и репетиционный зал, одним словом - шикарный стал институт. Связаны такие изменения, в том числе, и с тем, что теперь можно набирать студентов за деньги. Это не значит, что всякий человек, заплатив, получит здесь образование, но если он недобрал баллов на вступительных экзаменах - милости просят. А недобрать баллы в РАТИ - проще простого. Судите сами, средний конкурс по всем факультетам - 60 человек на место, по 100 - на актерский, по 8 - например, на менеджерский. Правда, педагоги сетуют, что девочек талантливых на актерском больше, возможно, впрочем, что к мальчикам педагоги-мужчины придирчивее. Вернувшись к материальному: РАТИ открыла внебюджетные курсы в Сургуте, Липецке, Магадане - там готовят артистов для местных театров. Целые выпуски часто превращаются в театры. Довольно привести в пример Мастерскую Петра Фоменко. Все ее артисты - питомцы одного гнезда. Еще в ГИТИСЕ недавно появился факультет сценографии, а в остальном все по-прежнему: Академия готовит актеров драматических и музыкальных театров, а также эстрады (кстати. Алла Пугачева является дипломированной выпускницей ГИТИСа), еще балетмейстеров, режиссеров, театроведов, экономистов. Иное дело, что нынешние студенты отличаются от прежних. И вовсе не так как у классика: "Да, были люди в наше время..." Послушаем Марка Захарова.
Марк Захаров: Абстрактно-восторженное отношение к мастеру, к профессору, к главрежу, оно ушло по сравнению с тем периодом, когда я учился. Есть более прагматичное желание досконально выжать, как лимон, из человека все, что он знает, умеет, думает, понимает, ощущает. Обязательно это записать, запомнить, взять в свой профессиональный арсенал. Я когда-то почувствовал это. В Англии я вел мастер-класс, туда записывались люди и платили достаточно большие деньги. Они на меня смотрели, со мной общались очень цепко, очень плотно, внимательно и так до самого донышка. И сейчас, я не хочу в прямые аналогии, но я ощущаю это, особенно курса со второго, такое отношение очень профессиональное к своему преподавателю. Внешняя вежливость и почтение остаются, но такого просто восторга, которое было у нас, у моего поколения, когда я пришел в ГИТИС, его как бы нет, так мне кажется.
Марина Тимашева: Владимир Андреев восторженнее художественного руководителя "Ленкома".
Владимир Андреев: Странное происходит совершенно явление - родина чаще давит, а молодежь идет в искусство. Хотят быть актерами, хотят заниматься режиссурой и так далее. И большое количество сумасшедших молодых людей приходят весной, и у меня такое ощущение, что они чуть ли не в геометрической прогрессии увеличиваются, эти желающие заниматься искусством. Мне думается, что это спасение, может быть, не стопроцентное, но все-таки это то лекарство, с помощью которого нация, может быть, не оскотинится. А когда приходит абитуриент или студент, который знает, что такое Серебряный век, когда они к своим занятиям по сценической речи приносят произведения не только общеизвестные Цветаевой и Ахматовой, когда они узнают, кто такой был Волошин, когда они читают Тэффи и Черного, сердце радуется этому обстоятельству. И таких много.
Марина Тимашева: Профессор, заведующий кафедрой русского театра Борис Любимов солидарен с Владимиром Андреевым.
Борис Любимов: Я это поколение, рожденных в начале 80-х годов, предшественники ко мне на факультет очень часто шли в середине 90-х годов случайно. В юристы не получилось, бандитом не хочется, бананами торговать как-то тоже не уютно, давай на театроведческий, некоторые из них, во всяком случае. Часто были и уходы, перемены. Какое-то ядро здоровое было, но вот с этими, я могу честно сказать, мне никогда не было так близко, такими родными студенты, как те, которые учатся, начиная, пожалуй, с поступления в 1999-2000-м году. Для нас главным бичом был алкоголь, что такое наркотики мы не знали, этого не было. С другой стороны, мое поколение техники немножко даже чуралось. Техника - это пускай те, кто на физфак идут. Эти - Интернет, компьютер, машины и так далее. В некотором смысле они меня пугают. Конечно, трудно бывает общаться, для них рассказываешь про 60-е годы и понимаешь, что это для них то, что для моего поколения были 20-е. Они кто такой Эфрос, кто такой Любимов, они не очень понимают, кто такой Товстоногов. Но зато, скажем так, мы "Лолиту" открывали в возрасте Гумберта Гумберта, а они в возрасте Лолиты.
Марина Тимашева: Вроде бы, Борис Любимов противоречил Марку Захарову. Но, с другой стороны, если нынешние студенты читают "Лолиту" в возрасте Лолиты, то они и должны быть практичнее Гумберта Гумберта.
