Петр Вайль, Прага:

29 апреля и 1 мая в Москве - концерты итальянского певца Робертино Лоретти.

Мне было двенадцать лет, а Робертино четырнадцать, когда я впервые его услышал вместе с двумя сотнями миллионов своих сограждан: в стране, охватывавшей одиннадцать часовых поясов, не заходит "соле мио", и одна шестая земной суши разом умоляет: "Вернись в Сорренто!" У всех на слуху и на языке "Санта Лючия" и "Джамайка" - это эпидемия.

Выбор зарубежных кумиров озадачивает исследователей, которые не понимают, что все мотивировалось членством в компартии или просто марксистской риторикой. Случались попадания в подлинный талант: Луи Арагон, Поль Робсон, Ренато Гуттузо. Но преобладали фантомы. Главный английский писатель Джеймс Олдридж, о котором не слыхали в Англии. Американский рок-певец Дин Рид, не известный в Америке. Мало кому знакомый в Финляндии финский прозаик Марти Ларни.

Робертино - случай промежуточный. Сын члена Итальянской коммунистической партии, он был талантлив - как, впрочем, десятки его юных соотечественников, которых спешили назвать новыми Карузо. Лоретти, долго певший в римских ресторанах, вышел на большую эстраду, но только в Советском Союзе его пластинки были выпущены тиражом в 56 миллионов экземпляров. Нового Карузо не вышло.

К счастью для него, Лоретти так и не побывал в том Советском Союзе, впервые приехав только в 89-м - уже в совсем другую страну. Он, в отличие от Олдриджа или Рида, избежал разрушительной для художника иллюзии успеха. Сейчас у него все хорошо. Но сорок лет назад на пространстве между Карпатами и Камчаткой было гораздо лучше.