Татьяна Вольтская, Санкт-Петербург: На прошлой неделе Госдума отклонила законопроект о наделении несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет активным избирательным правом, а в Петербурге тема избирательного права детей продолжает обсуждаться, хотя и в несколько другом ракурсе. В канун Международного дня защиты детей в Петербурге вышла брошюра Льва Семашко "Избирательное право детей – ключ к решению проблем детства". В брошюру входят письмо в ЮНИСЕФ, программа исследований, проект соответствующего закона. Лев Семашко считает, что возрастной ценз - это вид расизма и политическая причина нищеты, дискриминации и безразличия общества к детям, что это изъян в демократическом избирательном праве. Эффективный способ преодоления этого изъяна автор видит в избирательном праве детей, исполняемым родителями и опекунами. По мысли автора брошюры, именно оно обеспечит первоочередное финансирование сферы детских учреждений, сферы образования, заставит государство рассматривать проблемы детства как долгосрочную стратегию будущего. В проекте закона пока что много неясного - автор предлагает, например, сразу же при рождении ребенка заносить его в избирательные списки, но как тогда избежать недобросовестного отношения родителей и опекунов и злоупотреблений многочисленных политических организаций, которые, несомненно, постараются перекупить голоса детей у малообеспеченных родителей. Тем не менее, многие считают, что детям надо предоставить возможность проявлять большую социальную и политическую активность, если этой возможности нет, нишу занимают разные маргинальные и экстремистские организации вроде скинхедов. Говорит доцент факультет социологии Петербургского университета Николай Головин:
Николай Головин: 15 лет, окончание восьмилетней школы - в советском обществе был комсомол, через него шла политическая социализация, я не хочу сказать, что это было очень здорово, но сейчас вообще ничего этого нет. В 18 лет у нас раньше наступало совершеннолетие, человек получал объем прав, сейчас, в общем, то же самое, но паспорт дают уже в 14 лет, есть тенденция давать детям ответственность, поэтому я не вижу в этом законе ничего криминального. Более того, у нас есть всякие детские парламенты, молодежные парламенты, но нет никакой системы, а такой закон - какая-то работа в этом направлении, мне кажется, должна проводиться.
Татьяна Вольтская: Конечно, пока проект закона очень уязвим - в том плане, что любые антиобщественные силы легко могут использовать закон в своих интересах. Но сама проблема серьезного отношения к детству, которую ставит Лев Семашко, очень важна.
Николай Головин: 15 лет, окончание восьмилетней школы - в советском обществе был комсомол, через него шла политическая социализация, я не хочу сказать, что это было очень здорово, но сейчас вообще ничего этого нет. В 18 лет у нас раньше наступало совершеннолетие, человек получал объем прав, сейчас, в общем, то же самое, но паспорт дают уже в 14 лет, есть тенденция давать детям ответственность, поэтому я не вижу в этом законе ничего криминального. Более того, у нас есть всякие детские парламенты, молодежные парламенты, но нет никакой системы, а такой закон - какая-то работа в этом направлении, мне кажется, должна проводиться.
Татьяна Вольтская: Конечно, пока проект закона очень уязвим - в том плане, что любые антиобщественные силы легко могут использовать закон в своих интересах. Но сама проблема серьезного отношения к детству, которую ставит Лев Семашко, очень важна.
