Программу ведет Кирилл Кобрин. В программе принимают участие корреспонденты Радио Свобода Владимир Бабурин и Андрей Бабицкий.
Кирилл Кобрин: В московском аэропорту "Внуково" сегодня был задержан корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий, направлявшийся на Северный Кавказ. Вот что он рассказал по телефону из Москвы об этом инциденте.
Андрей Бабицкий: В 8:30 утра я планировал вылететь из Москвы в Минеральные Воды, но был снят с рейса. Как заявили сотрудники милиции и сотрудники Службы безопасности аэропорта, собака указала, что в моем багаже якобы находится взрывчатое вещество. В течение примерно полутора часов производился досмотр багажа. Где-то около 10 я вышел из комнаты досмотра, ко мне подошли два молодых человека и потребовали, чтобы я купил им пива. Началась перебранка, я отказался, прошел в другой зал, они последовали за мной и повторили свои требования. После этого мы были задержаны сотрудниками милиции. Вот до сих пор я нахожусь в отделении милиции, до сих пор не предъявлены никакие обвинения, никакие основания для задержания. Примерно час назад меня возили на медицинское освидетельствование на предмет выявления алкоголя в крови. Я ехал вместе с двумя ребятами, которые тоже находятся сейчас в отделении, и они мне по дороге сказали, что начальник Службы безопасности аэропорта показал им мой паспорт, показал им мою фотографию и попросил, чтобы они затеяли со мной скандал, когда я выйду из комнаты для досмотра. Оба этих молодых человека являются сотрудниками аэропорта "Внуково".
Владимир Бабурин: Андрей, вы знаете, что по каналам агентства "Интерфакс" распространяется информация со ссылкой на неназванный источник в милиции, что вы устроили в аэропорту пьяную драку?
Андрей Бабицкий: Я слышал об этом, да. Ну, что мне здесь комментировать? Я думаю, милиция и службы безопасности, которые предприняли эту провокацию, - надо же им как-то объяснить свои действия. Я должен сказать, что я был с утра в аэропорту с корреспонденткой агентства "Франс-Пресс" Яной, и она, я думаю, может подтвердить, что я абсолютно не был пьян. Никаких скандалов я не устраивал, никаких пьяных драк тем более. Так что, в общем, мне кажется, здесь особо и комментировать нечего. Я предполагаю, что будет распространяться именно такая версия, но я, вместе с тем, думаю, что мне удастся эти обвинения отмести. В данный момент здесь находится мой адвокат, который, кстати, тоже не может получить никаких объяснений от сотрудников милиции, на каком основании я задержан. И кроме всего прочего, есть запись вот этого инцидента. Один из сотрудников милиции сказал, что якобы оператор наблюдал за инцидентом, видел его на экране, - соответственно, есть запись. И эта запись может показать, что конкретно я предпринимал, как молодые люди затеяли скандал. Так что, мне кажется, довольно легко добраться будет до истины.
Владимир Бабурин: Андрей, сначала вас задержали, когда было уже второе задержание, как потерпевшего. Насколько я понял, тем двум людям было предъявлено обвинение в хулиганстве, а вас собирались освидетельствовать вовсе не на содержание алкоголя, а на предмет получения побоев.
Андрей Бабицкий: Совершенно верно. Первоначально это было так.
Владимир Бабурин: А под каким предлогом вас сейчас продолжают задерживать?
Андрей Бабицкий: Никакого обвинения, никаких основания для задержания мне не предъявлено до сих пор, с 10 утра.
Владимир Бабурин: Как вы полагаете, если вы скажете, что к этим молодым людям вы не имеете никаких претензий, вас должны отпустить?
Андрей Бабицкий: А у меня, собственно, нет к ним претензий. Я сразу же написал объяснительную, что у меня нет к ним претензий, потому что драки не было, была просто перебранка... то есть даже перебранки не было. Они говорили, что я им должен купить пиво, а я сказал, что я не куплю им пива - и все, на этом, собственно, весь инцидент был исчерпан. После этого мы были задержаны.
Кирилл Кобрин: С Андреем Бабицким беседовал мой коллега Владимир Бабурин.
Владимир Бабурин попросил сравнить методы борьбы спецслужб против диссидентов в 70-е годы с реалиями сегодняшнего дня председателя Московской Хельсинкской группы Людмилу Алексееву.
Владимир Бабурин: Людмила Михайловна, совсем недавно отмечали юбилей Юрия Орлова и много вспоминали прошлые времена, в частности - арест Орлова, который у вас на квартире происходил, и методы, которые тогда против вас, правозащитников, применяли спецслужбы. Одним из излюбленных средств было что-нибудь подбросить. Слава богу, Андрею ничего не подбросили, все оказалось чисто, никакой взрывчатки у него не нашли (хотя, если бы постарались, могли бы, наверное, и найти).
Людмила Алексеева: Знаете, взрывчатку надо килограммами подбрасывать, а не граммами, как наркотики.
Владимир Бабурин: Тем не менее, методы мало меняются, я смотрю.
Людмила Алексеева: Нет, все-таки изменились, и не только методы, а самое главное - конечный результат задержания. Юрия Федоровича Орлова задержали без взрывчатки, без наркотиков, без оружия - за то, что он говорил и писал не то, что нравилось власть предержащим.
Владимир Бабурин: Здесь, видимо, был либо приказ, либо чья-то инициатива, какого-то офицера - не пускать Андрея на Северный Кавказ любой ценой. Так и сделали.
Людмила Алексеева: Я не знаю, как это сейчас. В советские времена это были списки, которые имелись не только на границе. Я знаю про другое - телефонные разговоры с эмигрантами. Тогда много людей эмигрировало - и евреи, которые уезжали в Израиль или в Америку, и немцы, и была политическая эмиграция. Так вот, бытовую, так сказать, эмиграцию не трогали, а политическая эмиграция - эти люди не могли позвонить по телефону своим близким, скажем, матери или отцу, узнать, как здоровье. Тогда не было автоматической связи, а у телефонисток были списки телефонов, которые нельзя соединяться, и там морочили голову: "Никто не отвечает", хотя очевидно, что по этому телефону сидят и ждут звонка.
Были и списки на то, кому въезжать, а кому не въезжать, и еще не только в советское время, а и в горбачевские времена. Это я знаю на большом числе политических эмигрантов, в том числе на собственной истории. Я подавала 6 раз, начиная с 1989 года, на то, чтобы пустили, - и каждый раз заворачивали под самыми надуманными предлогами, до тех пор, пока не был поставлен вопрос об этом на Парижской конференции по правам человека. Я думаю, что и сейчас есть какие-то списки.
Может быть, это не самодеятельность местных пограничников, милиции, а списки. Какой-то милиционер, который там сидит, - откуда ему знать, кто такой Бабицкий? С тех пор прошло столько времени, что всю эту историю помнят те, кого эта история сердечно задевала. После этого мы такого насмотрелись по телевизору, что милиционер, который сидит там и Бабицкого лично не знал, просто забыл об этом. Я думаю, что есть списки.
Кирилл Кобрин: В московском аэропорту "Внуково" сегодня был задержан корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий, направлявшийся на Северный Кавказ. Вот что он рассказал по телефону из Москвы об этом инциденте.
Андрей Бабицкий: В 8:30 утра я планировал вылететь из Москвы в Минеральные Воды, но был снят с рейса. Как заявили сотрудники милиции и сотрудники Службы безопасности аэропорта, собака указала, что в моем багаже якобы находится взрывчатое вещество. В течение примерно полутора часов производился досмотр багажа. Где-то около 10 я вышел из комнаты досмотра, ко мне подошли два молодых человека и потребовали, чтобы я купил им пива. Началась перебранка, я отказался, прошел в другой зал, они последовали за мной и повторили свои требования. После этого мы были задержаны сотрудниками милиции. Вот до сих пор я нахожусь в отделении милиции, до сих пор не предъявлены никакие обвинения, никакие основания для задержания. Примерно час назад меня возили на медицинское освидетельствование на предмет выявления алкоголя в крови. Я ехал вместе с двумя ребятами, которые тоже находятся сейчас в отделении, и они мне по дороге сказали, что начальник Службы безопасности аэропорта показал им мой паспорт, показал им мою фотографию и попросил, чтобы они затеяли со мной скандал, когда я выйду из комнаты для досмотра. Оба этих молодых человека являются сотрудниками аэропорта "Внуково".
Владимир Бабурин: Андрей, вы знаете, что по каналам агентства "Интерфакс" распространяется информация со ссылкой на неназванный источник в милиции, что вы устроили в аэропорту пьяную драку?
Андрей Бабицкий: Я слышал об этом, да. Ну, что мне здесь комментировать? Я думаю, милиция и службы безопасности, которые предприняли эту провокацию, - надо же им как-то объяснить свои действия. Я должен сказать, что я был с утра в аэропорту с корреспонденткой агентства "Франс-Пресс" Яной, и она, я думаю, может подтвердить, что я абсолютно не был пьян. Никаких скандалов я не устраивал, никаких пьяных драк тем более. Так что, в общем, мне кажется, здесь особо и комментировать нечего. Я предполагаю, что будет распространяться именно такая версия, но я, вместе с тем, думаю, что мне удастся эти обвинения отмести. В данный момент здесь находится мой адвокат, который, кстати, тоже не может получить никаких объяснений от сотрудников милиции, на каком основании я задержан. И кроме всего прочего, есть запись вот этого инцидента. Один из сотрудников милиции сказал, что якобы оператор наблюдал за инцидентом, видел его на экране, - соответственно, есть запись. И эта запись может показать, что конкретно я предпринимал, как молодые люди затеяли скандал. Так что, мне кажется, довольно легко добраться будет до истины.
Владимир Бабурин: Андрей, сначала вас задержали, когда было уже второе задержание, как потерпевшего. Насколько я понял, тем двум людям было предъявлено обвинение в хулиганстве, а вас собирались освидетельствовать вовсе не на содержание алкоголя, а на предмет получения побоев.
Андрей Бабицкий: Совершенно верно. Первоначально это было так.
Владимир Бабурин: А под каким предлогом вас сейчас продолжают задерживать?
Андрей Бабицкий: Никакого обвинения, никаких основания для задержания мне не предъявлено до сих пор, с 10 утра.
Владимир Бабурин: Как вы полагаете, если вы скажете, что к этим молодым людям вы не имеете никаких претензий, вас должны отпустить?
Андрей Бабицкий: А у меня, собственно, нет к ним претензий. Я сразу же написал объяснительную, что у меня нет к ним претензий, потому что драки не было, была просто перебранка... то есть даже перебранки не было. Они говорили, что я им должен купить пиво, а я сказал, что я не куплю им пива - и все, на этом, собственно, весь инцидент был исчерпан. После этого мы были задержаны.
Кирилл Кобрин: С Андреем Бабицким беседовал мой коллега Владимир Бабурин.
Владимир Бабурин попросил сравнить методы борьбы спецслужб против диссидентов в 70-е годы с реалиями сегодняшнего дня председателя Московской Хельсинкской группы Людмилу Алексееву.
Владимир Бабурин: Людмила Михайловна, совсем недавно отмечали юбилей Юрия Орлова и много вспоминали прошлые времена, в частности - арест Орлова, который у вас на квартире происходил, и методы, которые тогда против вас, правозащитников, применяли спецслужбы. Одним из излюбленных средств было что-нибудь подбросить. Слава богу, Андрею ничего не подбросили, все оказалось чисто, никакой взрывчатки у него не нашли (хотя, если бы постарались, могли бы, наверное, и найти).
Людмила Алексеева: Знаете, взрывчатку надо килограммами подбрасывать, а не граммами, как наркотики.
Владимир Бабурин: Тем не менее, методы мало меняются, я смотрю.
Людмила Алексеева: Нет, все-таки изменились, и не только методы, а самое главное - конечный результат задержания. Юрия Федоровича Орлова задержали без взрывчатки, без наркотиков, без оружия - за то, что он говорил и писал не то, что нравилось власть предержащим.
Владимир Бабурин: Здесь, видимо, был либо приказ, либо чья-то инициатива, какого-то офицера - не пускать Андрея на Северный Кавказ любой ценой. Так и сделали.
Людмила Алексеева: Я не знаю, как это сейчас. В советские времена это были списки, которые имелись не только на границе. Я знаю про другое - телефонные разговоры с эмигрантами. Тогда много людей эмигрировало - и евреи, которые уезжали в Израиль или в Америку, и немцы, и была политическая эмиграция. Так вот, бытовую, так сказать, эмиграцию не трогали, а политическая эмиграция - эти люди не могли позвонить по телефону своим близким, скажем, матери или отцу, узнать, как здоровье. Тогда не было автоматической связи, а у телефонисток были списки телефонов, которые нельзя соединяться, и там морочили голову: "Никто не отвечает", хотя очевидно, что по этому телефону сидят и ждут звонка.
Были и списки на то, кому въезжать, а кому не въезжать, и еще не только в советское время, а и в горбачевские времена. Это я знаю на большом числе политических эмигрантов, в том числе на собственной истории. Я подавала 6 раз, начиная с 1989 года, на то, чтобы пустили, - и каждый раз заворачивали под самыми надуманными предлогами, до тех пор, пока не был поставлен вопрос об этом на Парижской конференции по правам человека. Я думаю, что и сейчас есть какие-то списки.
Может быть, это не самодеятельность местных пограничников, милиции, а списки. Какой-то милиционер, который там сидит, - откуда ему знать, кто такой Бабицкий? С тех пор прошло столько времени, что всю эту историю помнят те, кого эта история сердечно задевала. После этого мы такого насмотрелись по телевизору, что милиционер, который сидит там и Бабицкого лично не знал, просто забыл об этом. Я думаю, что есть списки.
