Ведущая петербургского часа программы "Liberty Live" Татьяна Валович: Сегодняшний репортаж об установке памятника верному псу в Тольятти (смотри материал: В городе Тольятти открыт памятник собаке, ждавшей своего хозяина 7 лет) послужил темой разговора с нашим гостем об отношении людей к животным. Как-то первый мэр Петербурга Анатолий Собчак, комментируя проблему взаимоотношений в большом городе животных и людей отметил: "Заботиться о людях и заботиться о животных мы должны одновременно, приюты и гостиницы для животных - необходимая примета гуманизма, черта цивилизованности Петербурга, который мы называем европейским". Как же сосуществуют в Петербурге люди и животные? Об этом мы поговорим с нашим гостем - председателем Общества защиты животных Санкт-Петербурга и директором единственного в городе приюта для бездомных животных "Ильинка" Еленой Кирхоглани.
Елена Валерьяновна, как часто вам вообще приходиться встречаться с преданностью животных людям? Мы слышали репортаж нашего самарского корреспондента о том, что там даже установили памятник такой собаке.
Елена Кирхоглани: Это прекрасно, конечно, прекрасная инициатива. Встречаться – не так уж часто приходиться. Собака все равно преданный друг, но такие случаи, как в Тольятти, все-таки исключение. Это трагедия привела к тому, что собака так себя вела.
Татьяна Валович: Инициатива, конечно, замечательная тольяттинцев, но, на ваш взгляд, что было бы самым хорошим памятником, или отношением к животным в нынешнем современном мире?
Елена Кирхоглани: Самым лучшим, конечно, было бы отношение к животным, нормальное, гуманное отношение к животным, которого, к сожалению, в нашем городе не наблюдается. Как иначе объяснить тот факт, что до сих пор в огромном городе наш приют - единственный?
Татьяна Валович: Я как раз хотела спросить - во время юбилейных торжеств было торжественно заявлено, что уже открылся первый приют, как опять же было сказано, который построен на Большом Самсониевском проспекте, и строил его фонд сохранения животного мира и природы. И, как заявил директор этого приюта, там будут действительно оказывать помощь всем бездомным животным. Вы как-то согласуетесь с ним?
Елена Кирхоглани: Да, мы знаем об этом. Это на Большом Смоленском проспекте, дом 7, но, насколько я у них узнавала, они еще на прием животных не открыты. Они мне сказали, что откроют только в середине июня, примут, например, животных, которых мы должны отдать, в середине июня. Ну, мы будем смотреть, что будет в середине июня. А по большому счету, как они говорят, это будет осенью, так мне сказали в Управлении ветеринарии. Пора уже, конечно, вводить в строй. Потому что как-то решать эту проблему надо, тем более, в связи с тем, что закрывается наш приют, к сожалению, и надо будет куда-то переводить животных.
Татьяна Валович: Вам уже точно сказали, что ваш приют будет закрыт?
Елена Кирхоглани: Это не звучит, как закрыт. У нас просто отнимают аренду земли, прекращается аренда земли в конце года, и не продлевают договор. Так что, приют будут закрывать, животных переводить куда-то, и хозяйство будет куда-то переводиться.
Татьяна Валович: Состояние вашего приюта, который существует только на средства из пожертвований, действительно очень тяжелое, я знаю, что там много содержится животных, кстати, как к вам попадают животные?
Елена Кирхоглани: Очень по-разному. Нельзя сказать, что люди вот так вот выбрасывают животных, основные причины, это когда люди, простите, болеют, умирают и остаются животные в квартиры, у двери, не уходят никуда, эта преданность хозяину, и приходится их изымать из квартиры и приводить сюда, либо случаи аллергии - тоже приходится, выхода нет, животное усыплять не хотят хозяева...
Татьяна Валович: Вот, как вы считаете, что гуманнее, если человек решил, что он не может больше содержать своего питомца - усыпить или отдать в приют, зная, что приют - тоже не такое хорошее место в нынешних условиях?
Елена Кирхоглани: Иногда можно просто решить эту проблему. Необязательна дилемма такая. Нам часто звонят люди - что делать в таком случае. Иногда человека начинаешь убеждать, как себя вести с животным, может, выяснить, на что аллергия, очень часто не на животных, хотя считают, что так, либо передержать животное где-то можно, либо как-то вести себя по-другому с ним. Предположим, собака кусается - можно поговорить с кинологом, с психологом собачьим, сейчас есть какие-то варианты, чтобы оставить все-таки собаку у себя, не вести здоровое животное усыплять.
Татьяна Валович: Но вот наши слушатели могут подумать, что как можно вести рассуждения о том, помочь или нет животным, на примере того, что в городе о людях не забоятся, юбилейные торжества, еще раз, кстати, показали отношение власти к горожанам, как часто вам приходиться встречаться с такими рассуждениями? И насколько к вашему обществу открыто относится все другое гражданское общество города?
Елена Кирхоглани: Да, нередко нам говорят: "Что же вы о собаках заботитесь, лучше заботьтесь о людях". Это, конечно, люди, которые не любят животных, мы так понимаем, но мы занимаемся своим делом, тем которым хотим заниматься, спасением бездомных животных - это те существа, которым никто не поможет. Все-таки человек - существо разумное, если он попал в беду, есть разные социальные службы, есть, наконец, даже приюты для людей, а здесь выхода нет другого, либо приют, либо отлов, люди должны это понимать, и, кстати говоря, не выпускать животных одних на улицу, потому что отлов наш - ужасная вещь. По ветеринарно-санитарным правилам он должен привозить животных в приют, но приютов нет. Значит, этих животных усыпляют сразу, причем ядом, который мучителен для животного. Я надеюсь, что с открытием нового приюта на Смоленской, будут привозить их все-таки туда и как-то адаптировать. А пока, конечно, отношение к нашим животным от горожан хорошее. Очень многие люди помогают, кормят, спасают, но это в отличие от чиновников, которые не очень-то хорошо относятся к животным. В частности, на примере борьбы за наш приют мы увидели, как власти Красногвардейского района относятся к животным. Заботы о животных там просто не видно было.
Татьяна Валович: То есть, государство в основном выделяет какие-то деньги на умерщвление животных, нежели, чем содержание?
Елена Кирхоглани: Конечно, на спецтранспорт выделяет средства, вместо того, чтобы строить приюты, опять же муниципальные, стерилизовать животных.
Татьяна Валович: Но Елена Валерьяновна, вы же тоже понимаете, в большом городе существование бездомных животных может сказаться и на отношении окружающей среды, иногда животные, особенно собаки, могут наносить какой-то ущерб здоровью, особенно детей, поэтому как-то надо контролировать ситуацию. Вы с какими-то инициативами выходили к чиновникам, чтобы начал, наконец, решаться этот вопрос?
Елена Кирхоглани: Вопрос все-таки начал решаться. Вот один приют, еще один приют будет строиться на окраине города, сейчас мы хотим помогать еще третьему приюту в строительстве, вот это решение вопроса, потому что в нашем приюте мы, например, стерилизовали часть собакна окраине города, сейчас мы хотим помогать еще третьему приюту в строительстве,
Татьяна Валович: Но ведь тоже нужны деньги, чтобы платить ветеринарам.
Елена Кирхоглани: Не такие уже это большие деньги, по сравнению с деньгами, которые идут спецтрансу.
Татьяна Валович: Елена Валерьяновна, а у вас дома есть животные, или вам хватает тех, за которыми приходится следить в приюте?
Елена Кирхоглани: Конечно, есть. Потому что есть случаи, вот наш приют вообще не принимает животных, в связи с его роспуском, а звонки поступают - где-то сбита собака машиной, где-то ранена, какие-то случаи неизбежные, и я, в том числе, и члены общества -приходиться брать к себе домой. И у некоторых людей накапливается количество, есть люди, у которых достаточно много животных, это вызывает нарекания со стороны соседей. Но какой выход? Люди не виноваты.
Татьяна Валович: Но вот содержание, есть такие, как их называют, нелегальные приюты на квартире, когда сердобольные люди подбирают таких животных, когда очень большое в квартире количество животных, ведь это тоже не очень гуманно по отношению к самим животным?
Елена Кирхоглани: Вы знаете, как сказать, у нас есть люди, которые держат большое количество собак, но собаки в хорошем состоянии, они накормлены, человек кладет все свои силы, просто потому, что их некуда деть, и никто их не берет, приютов нет, а власти вместо того, чтобы как-то решать проблему, судят этих людей, присуждают к штрафам, выселению, усыплению животных, разве к этому мы должны прийти?
Татьяна Валович: Полистав справочник, я нашла несколько приютов и гостиниц, которые существуют, но это, видимо, какие-то коммерческие структуры?
Елена Кирхоглани: Это не структуры, это просто частные лица, у нас официальных приютов нет практически. Это частные лица, которые даже лицензии, насколько я понимаю, на содержание животных не имеют. Берут на себя труд, получают, видимо, какие-то деньги.
Татьяна Валович: Кто-то контролирует содержание животных в таких местах?
Елена Кирхоглани: Может, налоговая инспекция должна контролировать. Если человек дает объявление в газету, что приют берет животных, то это должно контролироваться.
Татьяна Валович: А ваше Общество защиты животных не проверяет, насколько заявленное соответствуют действительности, и не происходит ли в этих приютах с животными недопустимых вещей?
Елена Кирхоглани: Есть какие-то недопустимые вещи, вот, например, мы проверяли и мы просили газету не публиковать это объявление, нам газета идет навстречу в этих случаях.
Татьяна Валович: Вообще сейчас каково положение Общества защиты животных Петербурга? Ведь оно создано уже, по-моему, 10 лет назад?
Елена Кирхоглани: Общество создано в 1989-м году. Положение нельзя сказать, что очень хорошее. Не так много людей у нас. Я, кстати, призываю горожан вступать в наше общество, тех, кто любит животных и может им помогать в каких-то случаях. И поэтому на весь город просто не хватает, на все случаи, конечно, мы в самых трудных случаях откликаемся и ведем дела, вплоть до судебных. Так, например, сейчас идет речь китайских ресторанов в китайском ресторане на Московской 107, постоянно привязаны собаки, сейчас мы занимаемся этим случаем, совместно с другими обществами. Потом в Арктическом институте на майские праздники убили всех кошек, отравили, там 30 кошек было, конечно, это не дело, разве так можно делать?
Татьяна Валович: В предъюбилейные дни к нам поступали звонки радиослушателей, которые говорили, что стали находить на улицах мертвых животных, собак и кошек, с чем это было связано? Чиновники отрицают, что была целенаправленная борьба и чистка города перед юбилеем. Что это было?
Елена Кирхоглани: Чиновники дают ответ, что это борьба с крысами, и рассыпается крысиный яд в мусоросборниках, но страдают и, конечно, другие животных, потому что делается все не так, как полагается. Я думаю, что целенаправленной такой линии нет - истребить собак и кошек, но, тем не менее, есть и домашние животные у людей погибают, поев травку около дома?
Татьяна Валович: Вот существует все та же специальная служба, которая отлавливает бездомных животных, без нее, наверное, нельзя. Как-то вы пытались установить с ними контакт, чтобы не усыпляли мгновенно животных, потому что очень часто бывает, что животное потерялось, испугалось чего-то убежало от хозяина, и потом хозяин не может найти своего питомца.
Елена Кирхоглани: У нас контакт со службой спецтранса есть, иногда есть случаи, когда мы знаем, что есть вызов на какой-то объект спецтранса, и мы просим отсрочить вызов, изымаем собак оттуда, если есть возможность, чтобы акции не было. Но спецтранс собственно не виноват, у него есть заявка муниципальных органов, он выезжает на место, ловит этих несчастных животных, стреляет ампулами с дителином, ядом, запрещенным во всем мире, кстати, и везти-то некуда. Нет муниципальных приютов никаких, куда можно было бы отвезти собаку, как-то адаптировать, и, естественно, они убивают на месте. Надо, чтобы горожане знали, что это не отлов, а прямое убийство животных на месте, причем мучительное. Этот яд действует на дыхательные органы, собака парализована, а иногда находится в сознании до пять минут.
Татьяна Валович: Но, по-моему, это запрещено даже тем федеральным законом о защите животных от жестокого обращения, который принят в Российской Федерации. Есть ли какие-то законодательные или подзаконные акты в Петербурге?
Елена Кирхоглани: В Петербурге есть только ветеринарно-санитарные правила содержания животных. Закон, который разрабатывался в Законодательном собрании несколько лет, было несколько его проектов, до сих пор еще не разработан и не принят, и, наверное, уже не будет принят в этом сезоне, но мы участвовали в этих проектах. Конечно, они были несостоятельными, но я не знаю, нужен ли вообще городу такой закон. Все таки нужен большой федеральный закон о животных, который регламентировал бы вообще состояние животных, и отношение, жестокость, и так далее.
Татьяна Валович: Но такой закон за подписью Бориса Ельцина существует. Я нашла его в Интернете. Там, например, сказано, что умерщвление должно производиться методами, исключающими предсмертные страдания животного. Вы говорите, что это не соблюдается. Так вот, в соответствии с этим законом о защите о жесткого обращения можно ли кого-то привлечь к суду, как чиновников, так и людей, например, которые содержат животных в неудовлетворительном состоянии?
Елена Кирхоглани: Это совсем разные вещи, яд, которым пользуется отлов, и содержание животных у людей. Но другого средства у них нет, насколько я знаю. И даже дело не в этом, а в том, что возить животных некуда. Как убивают - по большому счету - не так уж важно, сам факт, что убивают их на месте. О тех людях, которые содержат животных дома, случаи жестокого обращения с животными - есть статья 245 в УК, которая применяется. Мы возбуждали дело, например, в лесопарке на улице Коммунной, там, где убили животных зверски, там ведется уголовное дело, ищут этих людей.
Татьяна Валович: Очень часто возникает такая ситуация, что вследствие того, что хозяин не воспитывает свое животное, например, собаку, сейчас очень модно содержать бойцовских собак, и эти собаки иногда загрызают насмерть людей. В отношении таких собак, я знаю, вообще во всем мире существуют ограничения, и надо, чтобы люди, которые брали на содержание таких собак, проходили специальное обучение, и было лицензирование. В Петербурге это есть?
Елена Кирхоглани: Да, обязательно должно быть лицензирование, и оговорено в федеральном законе. Может, не надо вводить местных законов, может - надо, потому что до федерального, как говорится, пока еще руки дойдут. Все должно быть оговорено.
Татьяна Валович: Как вы считаете, в последнее время действительно увеличилось число бездомных животных на улицах города?
Елена Кирхоглани: Нет, конечно. Значительно уменьшилось. Опять же, в связи с юбилеем города – для нас это праздник, но еще и горе, потому что много животных отловили, убили каким-то образом. Как в Арктическом институте. Кошек вообще не стало, по-моему, когда закрыли подвалы, чердаки, кошки вымерли, будем так говорить.
Татьяна Валович: Зато остались крысы, их очень много, особенно в Московском районе.
Елена Кирхоглани: Естественный процесс. Я понимаю, что надо закрывать подвалы, от террористов, бомжей, может, но истреблять кошек-то не надо. Не надо крысиный яд - мы же входили иногда в подвалы, где находили животных умерших от яда. Так же нельзя.
Елена Валерьяновна, как часто вам вообще приходиться встречаться с преданностью животных людям? Мы слышали репортаж нашего самарского корреспондента о том, что там даже установили памятник такой собаке.
Елена Кирхоглани: Это прекрасно, конечно, прекрасная инициатива. Встречаться – не так уж часто приходиться. Собака все равно преданный друг, но такие случаи, как в Тольятти, все-таки исключение. Это трагедия привела к тому, что собака так себя вела.
Татьяна Валович: Инициатива, конечно, замечательная тольяттинцев, но, на ваш взгляд, что было бы самым хорошим памятником, или отношением к животным в нынешнем современном мире?
Елена Кирхоглани: Самым лучшим, конечно, было бы отношение к животным, нормальное, гуманное отношение к животным, которого, к сожалению, в нашем городе не наблюдается. Как иначе объяснить тот факт, что до сих пор в огромном городе наш приют - единственный?
Татьяна Валович: Я как раз хотела спросить - во время юбилейных торжеств было торжественно заявлено, что уже открылся первый приют, как опять же было сказано, который построен на Большом Самсониевском проспекте, и строил его фонд сохранения животного мира и природы. И, как заявил директор этого приюта, там будут действительно оказывать помощь всем бездомным животным. Вы как-то согласуетесь с ним?
Елена Кирхоглани: Да, мы знаем об этом. Это на Большом Смоленском проспекте, дом 7, но, насколько я у них узнавала, они еще на прием животных не открыты. Они мне сказали, что откроют только в середине июня, примут, например, животных, которых мы должны отдать, в середине июня. Ну, мы будем смотреть, что будет в середине июня. А по большому счету, как они говорят, это будет осенью, так мне сказали в Управлении ветеринарии. Пора уже, конечно, вводить в строй. Потому что как-то решать эту проблему надо, тем более, в связи с тем, что закрывается наш приют, к сожалению, и надо будет куда-то переводить животных.
Татьяна Валович: Вам уже точно сказали, что ваш приют будет закрыт?
Елена Кирхоглани: Это не звучит, как закрыт. У нас просто отнимают аренду земли, прекращается аренда земли в конце года, и не продлевают договор. Так что, приют будут закрывать, животных переводить куда-то, и хозяйство будет куда-то переводиться.
Татьяна Валович: Состояние вашего приюта, который существует только на средства из пожертвований, действительно очень тяжелое, я знаю, что там много содержится животных, кстати, как к вам попадают животные?
Елена Кирхоглани: Очень по-разному. Нельзя сказать, что люди вот так вот выбрасывают животных, основные причины, это когда люди, простите, болеют, умирают и остаются животные в квартиры, у двери, не уходят никуда, эта преданность хозяину, и приходится их изымать из квартиры и приводить сюда, либо случаи аллергии - тоже приходится, выхода нет, животное усыплять не хотят хозяева...
Татьяна Валович: Вот, как вы считаете, что гуманнее, если человек решил, что он не может больше содержать своего питомца - усыпить или отдать в приют, зная, что приют - тоже не такое хорошее место в нынешних условиях?
Елена Кирхоглани: Иногда можно просто решить эту проблему. Необязательна дилемма такая. Нам часто звонят люди - что делать в таком случае. Иногда человека начинаешь убеждать, как себя вести с животным, может, выяснить, на что аллергия, очень часто не на животных, хотя считают, что так, либо передержать животное где-то можно, либо как-то вести себя по-другому с ним. Предположим, собака кусается - можно поговорить с кинологом, с психологом собачьим, сейчас есть какие-то варианты, чтобы оставить все-таки собаку у себя, не вести здоровое животное усыплять.
Татьяна Валович: Но вот наши слушатели могут подумать, что как можно вести рассуждения о том, помочь или нет животным, на примере того, что в городе о людях не забоятся, юбилейные торжества, еще раз, кстати, показали отношение власти к горожанам, как часто вам приходиться встречаться с такими рассуждениями? И насколько к вашему обществу открыто относится все другое гражданское общество города?
Елена Кирхоглани: Да, нередко нам говорят: "Что же вы о собаках заботитесь, лучше заботьтесь о людях". Это, конечно, люди, которые не любят животных, мы так понимаем, но мы занимаемся своим делом, тем которым хотим заниматься, спасением бездомных животных - это те существа, которым никто не поможет. Все-таки человек - существо разумное, если он попал в беду, есть разные социальные службы, есть, наконец, даже приюты для людей, а здесь выхода нет другого, либо приют, либо отлов, люди должны это понимать, и, кстати говоря, не выпускать животных одних на улицу, потому что отлов наш - ужасная вещь. По ветеринарно-санитарным правилам он должен привозить животных в приют, но приютов нет. Значит, этих животных усыпляют сразу, причем ядом, который мучителен для животного. Я надеюсь, что с открытием нового приюта на Смоленской, будут привозить их все-таки туда и как-то адаптировать. А пока, конечно, отношение к нашим животным от горожан хорошее. Очень многие люди помогают, кормят, спасают, но это в отличие от чиновников, которые не очень-то хорошо относятся к животным. В частности, на примере борьбы за наш приют мы увидели, как власти Красногвардейского района относятся к животным. Заботы о животных там просто не видно было.
Татьяна Валович: То есть, государство в основном выделяет какие-то деньги на умерщвление животных, нежели, чем содержание?
Елена Кирхоглани: Конечно, на спецтранспорт выделяет средства, вместо того, чтобы строить приюты, опять же муниципальные, стерилизовать животных.
Татьяна Валович: Но Елена Валерьяновна, вы же тоже понимаете, в большом городе существование бездомных животных может сказаться и на отношении окружающей среды, иногда животные, особенно собаки, могут наносить какой-то ущерб здоровью, особенно детей, поэтому как-то надо контролировать ситуацию. Вы с какими-то инициативами выходили к чиновникам, чтобы начал, наконец, решаться этот вопрос?
Елена Кирхоглани: Вопрос все-таки начал решаться. Вот один приют, еще один приют будет строиться на окраине города, сейчас мы хотим помогать еще третьему приюту в строительстве, вот это решение вопроса, потому что в нашем приюте мы, например, стерилизовали часть собакна окраине города, сейчас мы хотим помогать еще третьему приюту в строительстве,
Татьяна Валович: Но ведь тоже нужны деньги, чтобы платить ветеринарам.
Елена Кирхоглани: Не такие уже это большие деньги, по сравнению с деньгами, которые идут спецтрансу.
Татьяна Валович: Елена Валерьяновна, а у вас дома есть животные, или вам хватает тех, за которыми приходится следить в приюте?
Елена Кирхоглани: Конечно, есть. Потому что есть случаи, вот наш приют вообще не принимает животных, в связи с его роспуском, а звонки поступают - где-то сбита собака машиной, где-то ранена, какие-то случаи неизбежные, и я, в том числе, и члены общества -приходиться брать к себе домой. И у некоторых людей накапливается количество, есть люди, у которых достаточно много животных, это вызывает нарекания со стороны соседей. Но какой выход? Люди не виноваты.
Татьяна Валович: Но вот содержание, есть такие, как их называют, нелегальные приюты на квартире, когда сердобольные люди подбирают таких животных, когда очень большое в квартире количество животных, ведь это тоже не очень гуманно по отношению к самим животным?
Елена Кирхоглани: Вы знаете, как сказать, у нас есть люди, которые держат большое количество собак, но собаки в хорошем состоянии, они накормлены, человек кладет все свои силы, просто потому, что их некуда деть, и никто их не берет, приютов нет, а власти вместо того, чтобы как-то решать проблему, судят этих людей, присуждают к штрафам, выселению, усыплению животных, разве к этому мы должны прийти?
Татьяна Валович: Полистав справочник, я нашла несколько приютов и гостиниц, которые существуют, но это, видимо, какие-то коммерческие структуры?
Елена Кирхоглани: Это не структуры, это просто частные лица, у нас официальных приютов нет практически. Это частные лица, которые даже лицензии, насколько я понимаю, на содержание животных не имеют. Берут на себя труд, получают, видимо, какие-то деньги.
Татьяна Валович: Кто-то контролирует содержание животных в таких местах?
Елена Кирхоглани: Может, налоговая инспекция должна контролировать. Если человек дает объявление в газету, что приют берет животных, то это должно контролироваться.
Татьяна Валович: А ваше Общество защиты животных не проверяет, насколько заявленное соответствуют действительности, и не происходит ли в этих приютах с животными недопустимых вещей?
Елена Кирхоглани: Есть какие-то недопустимые вещи, вот, например, мы проверяли и мы просили газету не публиковать это объявление, нам газета идет навстречу в этих случаях.
Татьяна Валович: Вообще сейчас каково положение Общества защиты животных Петербурга? Ведь оно создано уже, по-моему, 10 лет назад?
Елена Кирхоглани: Общество создано в 1989-м году. Положение нельзя сказать, что очень хорошее. Не так много людей у нас. Я, кстати, призываю горожан вступать в наше общество, тех, кто любит животных и может им помогать в каких-то случаях. И поэтому на весь город просто не хватает, на все случаи, конечно, мы в самых трудных случаях откликаемся и ведем дела, вплоть до судебных. Так, например, сейчас идет речь китайских ресторанов в китайском ресторане на Московской 107, постоянно привязаны собаки, сейчас мы занимаемся этим случаем, совместно с другими обществами. Потом в Арктическом институте на майские праздники убили всех кошек, отравили, там 30 кошек было, конечно, это не дело, разве так можно делать?
Татьяна Валович: В предъюбилейные дни к нам поступали звонки радиослушателей, которые говорили, что стали находить на улицах мертвых животных, собак и кошек, с чем это было связано? Чиновники отрицают, что была целенаправленная борьба и чистка города перед юбилеем. Что это было?
Елена Кирхоглани: Чиновники дают ответ, что это борьба с крысами, и рассыпается крысиный яд в мусоросборниках, но страдают и, конечно, другие животных, потому что делается все не так, как полагается. Я думаю, что целенаправленной такой линии нет - истребить собак и кошек, но, тем не менее, есть и домашние животные у людей погибают, поев травку около дома?
Татьяна Валович: Вот существует все та же специальная служба, которая отлавливает бездомных животных, без нее, наверное, нельзя. Как-то вы пытались установить с ними контакт, чтобы не усыпляли мгновенно животных, потому что очень часто бывает, что животное потерялось, испугалось чего-то убежало от хозяина, и потом хозяин не может найти своего питомца.
Елена Кирхоглани: У нас контакт со службой спецтранса есть, иногда есть случаи, когда мы знаем, что есть вызов на какой-то объект спецтранса, и мы просим отсрочить вызов, изымаем собак оттуда, если есть возможность, чтобы акции не было. Но спецтранс собственно не виноват, у него есть заявка муниципальных органов, он выезжает на место, ловит этих несчастных животных, стреляет ампулами с дителином, ядом, запрещенным во всем мире, кстати, и везти-то некуда. Нет муниципальных приютов никаких, куда можно было бы отвезти собаку, как-то адаптировать, и, естественно, они убивают на месте. Надо, чтобы горожане знали, что это не отлов, а прямое убийство животных на месте, причем мучительное. Этот яд действует на дыхательные органы, собака парализована, а иногда находится в сознании до пять минут.
Татьяна Валович: Но, по-моему, это запрещено даже тем федеральным законом о защите животных от жестокого обращения, который принят в Российской Федерации. Есть ли какие-то законодательные или подзаконные акты в Петербурге?
Елена Кирхоглани: В Петербурге есть только ветеринарно-санитарные правила содержания животных. Закон, который разрабатывался в Законодательном собрании несколько лет, было несколько его проектов, до сих пор еще не разработан и не принят, и, наверное, уже не будет принят в этом сезоне, но мы участвовали в этих проектах. Конечно, они были несостоятельными, но я не знаю, нужен ли вообще городу такой закон. Все таки нужен большой федеральный закон о животных, который регламентировал бы вообще состояние животных, и отношение, жестокость, и так далее.
Татьяна Валович: Но такой закон за подписью Бориса Ельцина существует. Я нашла его в Интернете. Там, например, сказано, что умерщвление должно производиться методами, исключающими предсмертные страдания животного. Вы говорите, что это не соблюдается. Так вот, в соответствии с этим законом о защите о жесткого обращения можно ли кого-то привлечь к суду, как чиновников, так и людей, например, которые содержат животных в неудовлетворительном состоянии?
Елена Кирхоглани: Это совсем разные вещи, яд, которым пользуется отлов, и содержание животных у людей. Но другого средства у них нет, насколько я знаю. И даже дело не в этом, а в том, что возить животных некуда. Как убивают - по большому счету - не так уж важно, сам факт, что убивают их на месте. О тех людях, которые содержат животных дома, случаи жестокого обращения с животными - есть статья 245 в УК, которая применяется. Мы возбуждали дело, например, в лесопарке на улице Коммунной, там, где убили животных зверски, там ведется уголовное дело, ищут этих людей.
Татьяна Валович: Очень часто возникает такая ситуация, что вследствие того, что хозяин не воспитывает свое животное, например, собаку, сейчас очень модно содержать бойцовских собак, и эти собаки иногда загрызают насмерть людей. В отношении таких собак, я знаю, вообще во всем мире существуют ограничения, и надо, чтобы люди, которые брали на содержание таких собак, проходили специальное обучение, и было лицензирование. В Петербурге это есть?
Елена Кирхоглани: Да, обязательно должно быть лицензирование, и оговорено в федеральном законе. Может, не надо вводить местных законов, может - надо, потому что до федерального, как говорится, пока еще руки дойдут. Все должно быть оговорено.
Татьяна Валович: Как вы считаете, в последнее время действительно увеличилось число бездомных животных на улицах города?
Елена Кирхоглани: Нет, конечно. Значительно уменьшилось. Опять же, в связи с юбилеем города – для нас это праздник, но еще и горе, потому что много животных отловили, убили каким-то образом. Как в Арктическом институте. Кошек вообще не стало, по-моему, когда закрыли подвалы, чердаки, кошки вымерли, будем так говорить.
Татьяна Валович: Зато остались крысы, их очень много, особенно в Московском районе.
Елена Кирхоглани: Естественный процесс. Я понимаю, что надо закрывать подвалы, от террористов, бомжей, может, но истреблять кошек-то не надо. Не надо крысиный яд - мы же входили иногда в подвалы, где находили животных умерших от яда. Так же нельзя.
