Программу ведет Владимир Бабурин. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Олег Кусов, который беседует с аналитиком движения "За права человека" Евгением Ихловым и президентом правозащитного фонда "Владикавказ" Олегом Датиевым, и военный обозреватель газеты "Комсомольская правда" Виктор Баранец.
Владимир Бабурин: Группа российских правозащитников и общественных деятелей обратилась к Генеральному прокурору Владимиру Устинову с просьбой изменить задержанному после теракта в Моздоке начальнику госпиталя Артуру Аракеляну меру пресечения на несвязанную с содержанием под стражей. Как подчеркивают авторы обращения, подполковник Аракелян, которому вменяют в вину не обеспечение безопасности объекта, принял обязанности начальника госпиталя за три недели до взрыва и отвечать за происшествие он просто не может.
Олег Кусов: Обращение группы российских правозащитников и общественных деятелей я предложил обсудить аналитику движения "За права человека" Евгению Ихлову и президенту правозащитного фонда "Владикавказ" Олегу Датиеву. Но вначале познакомимся с содержанием обращения:
"Генеральному прокурору Российской Федерации господину Устинову Владимиру Васильевичу.
Уважаемый Владимир Васильевич, первого августа этого года в Моздоке произошла трагедия, унесшая 50 молодых жизней, 80 человек получили ранения. На территорию Моздокского военного госпиталя прорвался нагруженный взрывчаткой КАМАЗ, вел его камикадзе-террорист, взорвавшийся вместе с машиной. В связи с террористическим актом в Моздоке начальнику госпиталя подполковнику Артуру Аракеляну предъявлено обвинение в преступной халатности, повлекшей тяжкие последствия, часть вторая статья 293 Уголовного кодекса Российской Федерации, и в неисполнении приказа, статья 232. 7-го августа подполковник был взят под стражу. А на следующий день суд санкционировал содержание Артура Аракеляна под стражей во время проведения следствия. Мы не можем согласиться с министром обороны, врач всегда в первую очередь врач. Безусловно, организация военного госпиталя требует специфических знаний, но охрана его должна поручаться профессионалам в этой области. Врач, за три недели до взрыва принявший на себя обязанности начальника госпиталя, не может на себя принять ответственность за произошедшею. Мы хотели бы надеяться, что и в армии наших сыновей лечат в первую очередь врачи, а потом уже офицеры. Мы также полагаем, что нет никаких оснований ожидать, что в случае изменения меры пресечения подполковник Аракелян скроется от следствия или будет мешать расследованию. В связи с изложенным ходатайствуем об изменении, согласно статье 110 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, подполковнику Артуру Аракеляну меру пресечения на несвязанную с содержанием под стражей".
Но в отношении задержания Артура Аракеляна есть и другое мнение. Военный обозреватель газеты "Комсомольская правда" Виктор Баранец, кстати, долгое время возглавлявший пресс-службу Министерства обороны России, считает, что начальника военного госпиталя винить в этой ситуации не за что, перед ним следует извиниться отпустить домой.
Виктор Баранец: Действия в отношении Аракеляна ничего нового в себе не несут, все делается по старой армейской, русской, если хотите, традиции. Если произошло ЧП, значит надо неизбежно найти "козла отпущения" и желательно как можно быстрее, чтобы показать властям, что произошла какая-то реакция. В данном случае истинные профессионалы, которые знают систему организации тыловых учреждений, каковым является и госпиталь, у многих профессионалов это вызывает, с одной стороны, недоумение, а с другой стороны - возмущение. Аракелян и его подчиненные, их главное предназначение военное - это, конечно, лечить людей. Они блестяще орудуют скальпелями, они делают уникальнейшие операции, они делают все, чтобы спасти жизнь российских солдат, находящихся на этой войне или, как сейчас модно называть, контртеррористической операции. Так вот в данном случае госпиталь охранялся подразделением, которое не является структурным подразделением этого военного лечебного заведения. И, естественно, Аракелян не несет никакой ответственности за то, как выставлены посты, когда они сменяются, как обеспечены по периметру система недоступа боевиков к этому учреждению. Единственное, что, может быть, можно что-то инкриминировать начальнику госпиталя, в обязанности которого ходит систематическая проверка. Но уже доподлинно известно, что начальник госпиталя систематически заботился о том, чтобы усилить охрану госпиталя и неоднократно обращался и в штаб группировки, в штаб Северокавказского военного округа. И есть документы, подтверждающие, что госпитальное начальство держало ухо востро, предвидело нежелательное развитие событие событий, в том числе и теракт.
Олег Кусов: Мой первый вопрос Евгению Ихлову. Два мнения: правозащитники считают, что нужно Артуру Аракеляну только облегчить положение на период следственных действий, а военный обозреватель "Комсомольской правды" говорит, что вообще нужно отпустить домой. Какая позиция вам ближе?
Евгений Ихлов: Мне ближе позиция Баранца, потому что я не совсем правозащитник, я - аналитик, и тут мы с ним коллеги. Я исхожу из следующей причины, что, конечно, я поддерживаю обращение об изменении меры пресечения просто потому, что сама Генеральная прокуратура в свое время дала установку, дала приказ о том, что при применении меры пресечения исходить из реальной ситуации и из личности подозреваемого. Совершенно очевидно, что доктор Аракелян никуда не побежит, не будет оказывать давления. Наоборот, я абсолютно убежден - избрание меры пресечения в качестве взятия под стражу необходимо для того, чтобы оказывать на него давление, чтобы взял на себя вину. Тогда дело будет закрыто. Тут я сразу, чтобы не было никаких юридических последствий, сразу оговорюсь: у меня есть сильные основания, что подполковник Аракелян был избран главным виновником, потому что он как врач не принадлежит к касте профессиональных офицеров и поэтому тут нельзя было ожидать каких-то негативных последствий, как было в действиях с полковником Будановым. Я должен сказать следующую важную вещь: врач обязан придерживаться клятвы Гиппократа превыше других правовых норм. Так было две с половиной тысячи лет, как появилась клятва Гиппократа. Поскольку вся коллизия, насколько мне известно, связана с тем, что не были установлены бетонные блоки перед входом в госпиталь, все остальное было, кордон выставлен, дело в том, что этот госпиталь практически скоропомощной, он же перевалочный. Под капельницами огромный поток раненых, боевые действия в Чечне идентифицировались в последнее время, огромный поток раненых, в тяжелом состоянии под капельницей в режиме скоропомощном доставляют в госпиталь. Если машины держать перед каждым кордоном значительно дольше времени, досматривать более тщательно, все это понятно, риск того, что просто кого-то не довезут, тоже был. И врач всегда в этом случае действует не как военный, не как администратор, он действует как врач.
Олег Кусов: Спасибо, Евгений. Олег Датиев, как отнеслась общественность Северной Осетии, на территории которой теракты, увы, стали частыми, к аресту начальника госпиталя?
Олег Датиев: Правозащитники Владикавказа, поскольку Владикавказ ближе всего находится к Моздоку, и мы тщательно отслеживаем ситуацию, которая сложилась с доктором Аракеляном. Дело доктора Аракеляна, я считаю, - это показатель того, как нынешняя власть относится к той или иной ситуации, которая выходит за рамки привычной ситуации. Ведь по сути дела, что получается: если следовать такой логике, сейчас посадить под следствие Аракеляна, надо посадить, допустим, если для сравнения, смыло школу наводнение, надо посадить директора школы в тюрьму, потому что он не принял меры к тому, чтобы школу не смыло. Это не дело директора школы. Таки и дело Аракеляна говорит о том, что поскольку Аракелян в первую очередь врач, а не офицер, эти два понятия в данном случае в нем объединились. Но, я считаю, прежде давал клятву Гиппократа, поэтому он должен обеспечить, чтобы раненые, которые идут потоком, смогли получить первую помощь. У доктора Аракеляня не должна болеть голова, чтобы обкладывать свой госпиталь бетонными блоками и противотанковыми ежами на случай теракта. Это дело, я считаю, в первую очередь комендатуры города Моздока и воинских частей, которые там расположены.
Олег Кусов: В материале Виктора Баранца прослеживается мысль о том, что сегодня властям потребовался "стрелочник".
Олег Датиев: Да, это классический стрелочник - нашли начальника госпиталя. Почему не начальника прокуратуры города Моздока взять под стражу. Почему террористы разъезжают в Моздоке? Я знаю, что там двести метров нельзя проехать, чтобы тебя кто-то не остановил. А почему огромный КАМАЗ с непонятными номерами ездил по Моздоку, и оказался крайним Аракелян? Конечно, поддерживаю обращение членов нашего правозащитного фонда, мы будем апеллировать и к местному президенту Северной Осетии Дзасохову, чтобы тоже воздействовать на эту ситуацию. Аракелян недолго работал в этой должности, отзывы о нем очень хорошие, это действительно грамотный. Исполнительный врач.
Олег Кусов: Евгений, я хотел бы узнать и ваше мнение.
Евгений Ихлов: Власти всегда требуется стрелочник - вот так она устроена. Я хочу обратить внимание на следующее, я считают необходимым это сказать, конечно, считаю теракт крайне подлым преступлением, которое не имеет оправдания ни перед чем. Конечно, печально, что жертвой террористов стал госпиталь, мирный объект, это военное преступление. Когда выбирается "козел отпущения", выбирается тот, кто может меньше всего рассчитывать на поддержку. Я абсолютно уверен - глобальная ответственность лежит на войне.
Владимир Бабурин: Группа российских правозащитников и общественных деятелей обратилась к Генеральному прокурору Владимиру Устинову с просьбой изменить задержанному после теракта в Моздоке начальнику госпиталя Артуру Аракеляну меру пресечения на несвязанную с содержанием под стражей. Как подчеркивают авторы обращения, подполковник Аракелян, которому вменяют в вину не обеспечение безопасности объекта, принял обязанности начальника госпиталя за три недели до взрыва и отвечать за происшествие он просто не может.
Олег Кусов: Обращение группы российских правозащитников и общественных деятелей я предложил обсудить аналитику движения "За права человека" Евгению Ихлову и президенту правозащитного фонда "Владикавказ" Олегу Датиеву. Но вначале познакомимся с содержанием обращения:
"Генеральному прокурору Российской Федерации господину Устинову Владимиру Васильевичу.
Уважаемый Владимир Васильевич, первого августа этого года в Моздоке произошла трагедия, унесшая 50 молодых жизней, 80 человек получили ранения. На территорию Моздокского военного госпиталя прорвался нагруженный взрывчаткой КАМАЗ, вел его камикадзе-террорист, взорвавшийся вместе с машиной. В связи с террористическим актом в Моздоке начальнику госпиталя подполковнику Артуру Аракеляну предъявлено обвинение в преступной халатности, повлекшей тяжкие последствия, часть вторая статья 293 Уголовного кодекса Российской Федерации, и в неисполнении приказа, статья 232. 7-го августа подполковник был взят под стражу. А на следующий день суд санкционировал содержание Артура Аракеляна под стражей во время проведения следствия. Мы не можем согласиться с министром обороны, врач всегда в первую очередь врач. Безусловно, организация военного госпиталя требует специфических знаний, но охрана его должна поручаться профессионалам в этой области. Врач, за три недели до взрыва принявший на себя обязанности начальника госпиталя, не может на себя принять ответственность за произошедшею. Мы хотели бы надеяться, что и в армии наших сыновей лечат в первую очередь врачи, а потом уже офицеры. Мы также полагаем, что нет никаких оснований ожидать, что в случае изменения меры пресечения подполковник Аракелян скроется от следствия или будет мешать расследованию. В связи с изложенным ходатайствуем об изменении, согласно статье 110 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, подполковнику Артуру Аракеляну меру пресечения на несвязанную с содержанием под стражей".
Но в отношении задержания Артура Аракеляна есть и другое мнение. Военный обозреватель газеты "Комсомольская правда" Виктор Баранец, кстати, долгое время возглавлявший пресс-службу Министерства обороны России, считает, что начальника военного госпиталя винить в этой ситуации не за что, перед ним следует извиниться отпустить домой.
Виктор Баранец: Действия в отношении Аракеляна ничего нового в себе не несут, все делается по старой армейской, русской, если хотите, традиции. Если произошло ЧП, значит надо неизбежно найти "козла отпущения" и желательно как можно быстрее, чтобы показать властям, что произошла какая-то реакция. В данном случае истинные профессионалы, которые знают систему организации тыловых учреждений, каковым является и госпиталь, у многих профессионалов это вызывает, с одной стороны, недоумение, а с другой стороны - возмущение. Аракелян и его подчиненные, их главное предназначение военное - это, конечно, лечить людей. Они блестяще орудуют скальпелями, они делают уникальнейшие операции, они делают все, чтобы спасти жизнь российских солдат, находящихся на этой войне или, как сейчас модно называть, контртеррористической операции. Так вот в данном случае госпиталь охранялся подразделением, которое не является структурным подразделением этого военного лечебного заведения. И, естественно, Аракелян не несет никакой ответственности за то, как выставлены посты, когда они сменяются, как обеспечены по периметру система недоступа боевиков к этому учреждению. Единственное, что, может быть, можно что-то инкриминировать начальнику госпиталя, в обязанности которого ходит систематическая проверка. Но уже доподлинно известно, что начальник госпиталя систематически заботился о том, чтобы усилить охрану госпиталя и неоднократно обращался и в штаб группировки, в штаб Северокавказского военного округа. И есть документы, подтверждающие, что госпитальное начальство держало ухо востро, предвидело нежелательное развитие событие событий, в том числе и теракт.
Олег Кусов: Мой первый вопрос Евгению Ихлову. Два мнения: правозащитники считают, что нужно Артуру Аракеляну только облегчить положение на период следственных действий, а военный обозреватель "Комсомольской правды" говорит, что вообще нужно отпустить домой. Какая позиция вам ближе?
Евгений Ихлов: Мне ближе позиция Баранца, потому что я не совсем правозащитник, я - аналитик, и тут мы с ним коллеги. Я исхожу из следующей причины, что, конечно, я поддерживаю обращение об изменении меры пресечения просто потому, что сама Генеральная прокуратура в свое время дала установку, дала приказ о том, что при применении меры пресечения исходить из реальной ситуации и из личности подозреваемого. Совершенно очевидно, что доктор Аракелян никуда не побежит, не будет оказывать давления. Наоборот, я абсолютно убежден - избрание меры пресечения в качестве взятия под стражу необходимо для того, чтобы оказывать на него давление, чтобы взял на себя вину. Тогда дело будет закрыто. Тут я сразу, чтобы не было никаких юридических последствий, сразу оговорюсь: у меня есть сильные основания, что подполковник Аракелян был избран главным виновником, потому что он как врач не принадлежит к касте профессиональных офицеров и поэтому тут нельзя было ожидать каких-то негативных последствий, как было в действиях с полковником Будановым. Я должен сказать следующую важную вещь: врач обязан придерживаться клятвы Гиппократа превыше других правовых норм. Так было две с половиной тысячи лет, как появилась клятва Гиппократа. Поскольку вся коллизия, насколько мне известно, связана с тем, что не были установлены бетонные блоки перед входом в госпиталь, все остальное было, кордон выставлен, дело в том, что этот госпиталь практически скоропомощной, он же перевалочный. Под капельницами огромный поток раненых, боевые действия в Чечне идентифицировались в последнее время, огромный поток раненых, в тяжелом состоянии под капельницей в режиме скоропомощном доставляют в госпиталь. Если машины держать перед каждым кордоном значительно дольше времени, досматривать более тщательно, все это понятно, риск того, что просто кого-то не довезут, тоже был. И врач всегда в этом случае действует не как военный, не как администратор, он действует как врач.
Олег Кусов: Спасибо, Евгений. Олег Датиев, как отнеслась общественность Северной Осетии, на территории которой теракты, увы, стали частыми, к аресту начальника госпиталя?
Олег Датиев: Правозащитники Владикавказа, поскольку Владикавказ ближе всего находится к Моздоку, и мы тщательно отслеживаем ситуацию, которая сложилась с доктором Аракеляном. Дело доктора Аракеляна, я считаю, - это показатель того, как нынешняя власть относится к той или иной ситуации, которая выходит за рамки привычной ситуации. Ведь по сути дела, что получается: если следовать такой логике, сейчас посадить под следствие Аракеляна, надо посадить, допустим, если для сравнения, смыло школу наводнение, надо посадить директора школы в тюрьму, потому что он не принял меры к тому, чтобы школу не смыло. Это не дело директора школы. Таки и дело Аракеляна говорит о том, что поскольку Аракелян в первую очередь врач, а не офицер, эти два понятия в данном случае в нем объединились. Но, я считаю, прежде давал клятву Гиппократа, поэтому он должен обеспечить, чтобы раненые, которые идут потоком, смогли получить первую помощь. У доктора Аракеляня не должна болеть голова, чтобы обкладывать свой госпиталь бетонными блоками и противотанковыми ежами на случай теракта. Это дело, я считаю, в первую очередь комендатуры города Моздока и воинских частей, которые там расположены.
Олег Кусов: В материале Виктора Баранца прослеживается мысль о том, что сегодня властям потребовался "стрелочник".
Олег Датиев: Да, это классический стрелочник - нашли начальника госпиталя. Почему не начальника прокуратуры города Моздока взять под стражу. Почему террористы разъезжают в Моздоке? Я знаю, что там двести метров нельзя проехать, чтобы тебя кто-то не остановил. А почему огромный КАМАЗ с непонятными номерами ездил по Моздоку, и оказался крайним Аракелян? Конечно, поддерживаю обращение членов нашего правозащитного фонда, мы будем апеллировать и к местному президенту Северной Осетии Дзасохову, чтобы тоже воздействовать на эту ситуацию. Аракелян недолго работал в этой должности, отзывы о нем очень хорошие, это действительно грамотный. Исполнительный врач.
Олег Кусов: Евгений, я хотел бы узнать и ваше мнение.
Евгений Ихлов: Власти всегда требуется стрелочник - вот так она устроена. Я хочу обратить внимание на следующее, я считают необходимым это сказать, конечно, считаю теракт крайне подлым преступлением, которое не имеет оправдания ни перед чем. Конечно, печально, что жертвой террористов стал госпиталь, мирный объект, это военное преступление. Когда выбирается "козел отпущения", выбирается тот, кто может меньше всего рассчитывать на поддержку. Я абсолютно уверен - глобальная ответственность лежит на войне.
