Программу ведет Владимир Бабурин. Принимают участие корреспондент Радио Свободы Любовь Чижова, которая беседует с адвокатом Борисом Кузнецовым.
Владимир Бабурин: Пресненский суд Москвы в четверг отложил на сентябрь рассмотрение иска родственников погибших моряков атомной подводной лодки «Курск» к Министерству обороны России с требованием продолжить расследование гибели атомохода. Родственники также собираются через суд вернуть средства, пожертвованные им российскими и иностранными гражданами. Они утверждают, что деньги не дошли до адресата, поскольку в военном ведомстве ими распорядились не по назначению.
Интересы родственников представляет адвокат Борис Кузнецов. Сразу после того, как он начал публично критиковать результаты экспертизы гибели «Курска», проводившие ее специалисты Минобороны обвинили Кузнецова в некомпетентности и в том, что он думает лишь о собственном адвокатском имидже. С Борисом Кузнецовым беседовала корреспондент Радио Свобода Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Борис Абрамович, в чем суть вашего иска?
Борис Кузнецов: Дело в том, что в конце января два эксперта, которые участвовали в деле "Курска", провели пресс-конференцию, на которой обвинили меня, что я подтасовываю факты, что пользуюсь недобросовестными специалистами, оскорбляю науку, хотя науку тяжеловато у нас оскорбить вообще, что я создаю себе имидж на гибели экипажа атомного подводного крейсера "Курск". Я представляю интересы сорока семей погибших на "Курске". В прошлом году в течение полугода мы изучали уголовное дело по факту гибели "Курска", после того, как уголовное дело было прекращено. 30-го декабря 2002-го года в 14.00 я подал жалобу, в которой ставил вопрос о возобновлении предварительного расследования. В основе этой жалобы, которая была написана на 44 листах, было два основных вопроса. Вопрос первый касался того, что командование флота, командование военно-морскими силами России не вправе было выпускать в море, допускать к участию в учениях неподготовленный корабль. Второе - это в результате бездарно проведенной спасательной операции погибли 23 моряка, которые находились в 9 отсеке, который по тем доказательствам, которыми я располагаю, прожили более двух суток. Вот, собственно говоря, перевозбудились на этот счет два эксперта, это главный судебно-медицинский эксперт Министерства обороны Виктор Колкутин и Сергей Козлов - заместитель главного штурмана ВМФ. Первый проводил комплексную экспертизу и определял время гибели подводников, в том числе и тех, которые находились в 9 отсеке, а Колкутин участвовал в фонографической экспертизе и по существу проводил самостоятельную навигационную экспертизу для установления источника стуков, которые были до 14-го вечера.
Любовь Чижова: Кроме возобновления расследования по факту гибели "Курска" есть еще какие-нибудь требования у родственников погибших?
Борис Кузнецов: Это касается самого уголовного дела. Потому что родственники хотят знать правду, что произошло и кто виноват. А есть еще требования, которые выходят за рамки уголовного дела. Речь идет в первую очередь о фондах, где аккумулировалась гуманитарная помощь, пожертвования граждан, организаций, предприятий, которые направлялись родственникам погибших.
Любовь Чижова: А что нечисто с этими фондами?
Борис Кузнецов: Вы знаете, что - доказательств того, что их просто тупо украли, у меня нет, но то, что 40% этих средств было использовано не по назначению - это уже установлено. Притом установлено не кем-то, а самой комиссией, которая прямо сразу же определила, что 40% должны пойти на нужды флота. Но дело в том, что эта помощь благотворительная, это пожертвования, и люди направляли конкретно на оказание помощи конкретным людям - родственникам погибших на "Курске". Есть такая статья 582 Гражданского кодекса, где пожертвователи вправе истребовать деньги, которые использовались не по назначению. И вот я сам лично направил в свое время, когда только "Курск" погиб, направил деньги на этот счет. Сейчас я потребую возврата этих средств, я думаю, что так же поступят остальные жертвователи. Потому что там деньги пошли на ремонт домов в поселке Ведяево, где в настоящее время ни одна семья экипажа "Курска" не живет. Деньги пошли на ремонт какой-то чайной, на приобретение каких-то компьютеров, на печатание каких-то книг. То есть просто их нужно вернуть назад и отдать родственникам, вот и все.
Любовь Чижова: Борис Абрамович, а можно ли провести параллель между этим делом и исками родственников пострадавших в мюзикле "Норд-Ост"? Нет ли у вас опасения, что это дело так же будет затягиваться?
Борис Кузнецов: То, что это может затянуться - это вполне возможно. Но есть отличие между этими делами. Потому что в отношении жертв "Норд-Оста" было совершено преступление, там были преступники. В данном случае пострадали от действий Российской Федерации, от действий должностных лиц государства, подводники погибли в результате этих действий. И в этом принципиальная разница.
Владимир Бабурин: Пресненский суд Москвы в четверг отложил на сентябрь рассмотрение иска родственников погибших моряков атомной подводной лодки «Курск» к Министерству обороны России с требованием продолжить расследование гибели атомохода. Родственники также собираются через суд вернуть средства, пожертвованные им российскими и иностранными гражданами. Они утверждают, что деньги не дошли до адресата, поскольку в военном ведомстве ими распорядились не по назначению.
Интересы родственников представляет адвокат Борис Кузнецов. Сразу после того, как он начал публично критиковать результаты экспертизы гибели «Курска», проводившие ее специалисты Минобороны обвинили Кузнецова в некомпетентности и в том, что он думает лишь о собственном адвокатском имидже. С Борисом Кузнецовым беседовала корреспондент Радио Свобода Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Борис Абрамович, в чем суть вашего иска?
Борис Кузнецов: Дело в том, что в конце января два эксперта, которые участвовали в деле "Курска", провели пресс-конференцию, на которой обвинили меня, что я подтасовываю факты, что пользуюсь недобросовестными специалистами, оскорбляю науку, хотя науку тяжеловато у нас оскорбить вообще, что я создаю себе имидж на гибели экипажа атомного подводного крейсера "Курск". Я представляю интересы сорока семей погибших на "Курске". В прошлом году в течение полугода мы изучали уголовное дело по факту гибели "Курска", после того, как уголовное дело было прекращено. 30-го декабря 2002-го года в 14.00 я подал жалобу, в которой ставил вопрос о возобновлении предварительного расследования. В основе этой жалобы, которая была написана на 44 листах, было два основных вопроса. Вопрос первый касался того, что командование флота, командование военно-морскими силами России не вправе было выпускать в море, допускать к участию в учениях неподготовленный корабль. Второе - это в результате бездарно проведенной спасательной операции погибли 23 моряка, которые находились в 9 отсеке, который по тем доказательствам, которыми я располагаю, прожили более двух суток. Вот, собственно говоря, перевозбудились на этот счет два эксперта, это главный судебно-медицинский эксперт Министерства обороны Виктор Колкутин и Сергей Козлов - заместитель главного штурмана ВМФ. Первый проводил комплексную экспертизу и определял время гибели подводников, в том числе и тех, которые находились в 9 отсеке, а Колкутин участвовал в фонографической экспертизе и по существу проводил самостоятельную навигационную экспертизу для установления источника стуков, которые были до 14-го вечера.
Любовь Чижова: Кроме возобновления расследования по факту гибели "Курска" есть еще какие-нибудь требования у родственников погибших?
Борис Кузнецов: Это касается самого уголовного дела. Потому что родственники хотят знать правду, что произошло и кто виноват. А есть еще требования, которые выходят за рамки уголовного дела. Речь идет в первую очередь о фондах, где аккумулировалась гуманитарная помощь, пожертвования граждан, организаций, предприятий, которые направлялись родственникам погибших.
Любовь Чижова: А что нечисто с этими фондами?
Борис Кузнецов: Вы знаете, что - доказательств того, что их просто тупо украли, у меня нет, но то, что 40% этих средств было использовано не по назначению - это уже установлено. Притом установлено не кем-то, а самой комиссией, которая прямо сразу же определила, что 40% должны пойти на нужды флота. Но дело в том, что эта помощь благотворительная, это пожертвования, и люди направляли конкретно на оказание помощи конкретным людям - родственникам погибших на "Курске". Есть такая статья 582 Гражданского кодекса, где пожертвователи вправе истребовать деньги, которые использовались не по назначению. И вот я сам лично направил в свое время, когда только "Курск" погиб, направил деньги на этот счет. Сейчас я потребую возврата этих средств, я думаю, что так же поступят остальные жертвователи. Потому что там деньги пошли на ремонт домов в поселке Ведяево, где в настоящее время ни одна семья экипажа "Курска" не живет. Деньги пошли на ремонт какой-то чайной, на приобретение каких-то компьютеров, на печатание каких-то книг. То есть просто их нужно вернуть назад и отдать родственникам, вот и все.
Любовь Чижова: Борис Абрамович, а можно ли провести параллель между этим делом и исками родственников пострадавших в мюзикле "Норд-Ост"? Нет ли у вас опасения, что это дело так же будет затягиваться?
Борис Кузнецов: То, что это может затянуться - это вполне возможно. Но есть отличие между этими делами. Потому что в отношении жертв "Норд-Оста" было совершено преступление, там были преступники. В данном случае пострадали от действий Российской Федерации, от действий должностных лиц государства, подводники погибли в результате этих действий. И в этом принципиальная разница.
