Ольга Писпанен: Скоро Рождество Христово. Сначала его празднуют католики, протестанты, затем православные. Это время, когда имеет смысл вспомнить старинные обычаи и обряды, как отмечали этот праздник в традиционной культуре.
Татьяна Вольтская: С одной стороны, Рождество - один из двух самых главных христианских праздников, в один ряд с ним можно поставить только Пасху. С другой – время от Рождества до Крещения насыщено огромным количеством обычаев, которые, как считают многие ученые, гораздо старше христианства. Этот период имеет несколько названий – и Рождество, и Коляды, и Святки, и Страшные вечера. Время Рождества – самое темное в году, время самых длинных ночей, когда все умирает и начинает рождаться вновь, поэтому в народном сознании оно связано с потусторонним миром, с миром предков, с миром мертвых. Говорит старший научный сотрудник петербургского Музея этнографии Олег Лысенко.
Олег Лысенко: На второй день Рождества собираются и бабы-повитухи. Повитуха - это не просто акушерка, это женщина, обладающая определенной магической функцией, это люди сакральные, потому что принятие родов - это сакральный акт, это рождение человека. Рождественский ужин воспринимался, как поминальный ужин. Когда в 12 часов всходила звезда, то мы понимаем, что эта звезда символизирует как бы рождение Христа и всю историю с приходом волхвов, рождественской ночи. До рождественской ночи хозяин садился за стол, а когда садился, то готовили кутью, причем сейчас кутью готовят из риса и изюма, а настоящая, архаичная кутья - это запаренные зерна, каши, древняя прапища. Выходили на порог и говорили: "Мороз, мороз, приходи кутью есть! Волк, приходит кутью есть! Медведь приходи!" Рождественский ужин начинался по сути, как ритуал диалога с иным миром.
Татьяна Вольтская: На второй день Рождества по селам ходили дети и молодежь, славили Христа.
Олег Лысенко: В группе ряженых ходили так называемые "страшные люди", ходили немые, цыган ходил, еврей ходил. Что интересно, в более поздней традиции, в советское время в 80-е годы мы приезжали в экспедицию, колядовать (советская власть, как известно, запрещала, но тем не менее все ходили, были регионы - Полесье, Карпаты, на Русском Севере), и в группе ряженых могли быть фельдшер, учитель, милиционер. Как они туда попали, спрашивается? А дело в том, что для земледельца, для агрария эти все люди чужие, они все не земледельцы, то есть они маркированы как иные.
Татьяна Вольтская: Все, кто во время Святок носил личины, должны были очиститься в Крещение, искупавшись в крещенской проруби – Иордани.
Ольга Писпанен: Сегодня у нас в студии заведующий отделом этнографии русского народа Российского этнографического музея Дмитрий Баранов.
Дмитрий, почему Новый год считался у славян достаточно опасным временем и назывался "страшные вечера"?
Дмитрий Баранов: Нужно вспомнить, что с точки зрения такого мифологического мышления мир не вечен, не устойчив. К концу года, когда ночь прибавляется, а день убывает, наступает как бы вот это опасное время. Мир приобретает характеристики огромного перекрестка, границы исчезают. Поэтому требуется от человека усилия, чтобы восстановить статус-кво. И вот эта ситуация, вот это время (напомню - с Рождества до Крещения) наступления хаоса, временного хаоса, но, тем не менее, очень опасного для человека. Поэтому, с одной стороны, человек делает все, что защититься, но с другой стороны, он может в этой ситуации и запрограммировать свое будущее. Неспроста существует до сих пор представление - как встретишь Новый год, таким он и будет. Каждый жест, каждое слово человека приобретает знаковый характер. Поэтому в русской традиции, например, ворошили зерно и считали деньги, устраивали обильную трапезу на Новый год, чтобы всего этого вдоволь в течение всего этого года.
Это время еще и очень опасное, потому что исчезают границы, границы между этим миром и тем, иным миром.
Ольга Писпанен: Это потому что из одного года в другой?
Дмитрий Баранов: Не только. В народном сознании время и как бы и мир они как бы синонимы. Не только старый год уходит, но и старый мир разрушается. Нет уверенности, что наступит новый год, придет весна, наступит лето. Кстати, если взять наше недавнее прошлое, советские времена, давно известно этнографам, фольклористам, что тоталитарное государство рождает тотальную мифологию. Наша жизнь была мифологизирована в мельчайших нюансах. Помните такая была песенка: "Прошла зима, настало лето, спасибо партии за это"? Мы можем улыбаться сейчас, смеяться, но на самом деле это отражает такие архитипичные представления, что без вмешательства человека как бы ничего не произойдет. Новогодняя обрядность она как бы была призвана, в том числе как бы воспроизвести этот мир.
Ольга Писпанен: Но, тем не менее, несмотря на то, что это как бы страшно. Все обряды призваны на то, чтобы защитить человека, получается, что они все равно радовались чему-то. Каляды - это же достаточно веселое развлечение?
Дмитрий Баранов: Как любое явление традиционной культуры, оно амбивалентно, то есть неоднозначно. С одной стороны, да, шло и общение с миром мертвых, и с нечистой силой. Был обычай, например, греть покойников или родителя. Звучит жутковато. Но на самом деле просто сжигался мусор во дворе и призывались души родителей, умерших праведной смертью, погреться у костра. В будни это невозможно, потому что мешает граница, отделяющая наш мир от того иного мира. В праздники, Святки, которые характеризуются отсутствием границ, эта коммуникация возможна. Но, с другой стороны, конечно же, веселье. Веселье ритуализовано, потому что человек своим поведением создает состояние хаоса, как бы докультурное состояние. Ведь, чтобы сотворить новый мир, нужно, что называется, добить старый. Человек воспроизводил модель антиповедения, вспоминая Дмитрия Лихачева. Это проявляется и в ритуальном веселье, и в бесчинствах молодежи, и в ритуальном хулиганстве.
Кстати, волей не волей мы до сих пор воспроизводим как бы вот это поведение и в городской традиции. Помню, когда был маленький, то мы привязывали хлопушки к дверям соседей, звонили и убегали в новогоднюю ночь. Дверь открывалась, и раздавался хлопок, конечно, сейчас лучше не шутить на фоне терактов. Но, тем не менее, мы воспроизводили вот эту архаичную модель поведения, а в русской традиции развлечения были отнюдь не такие уж и безобидные. Скажем, парни собирали навоз замороженный ночью, заливали его кипятков, делали такую жижу и в 3 часа ночи пробирались к дому, где живет какой-нибудь противный старик. Будили его стуком в окно. Тот, охая и кряхтя, слезая с палатей и думая - кого это там бог прислал? - выглядывает в окошко, а в это время кто-то окунает метлу или веник в навоз и мажет лицо этому хозяину и убегают со смехом. Хозяин окончательно просыпается, кричит вслед все, что он о них думает. Но даже, если он знает, кто это сделал, этим ребятам ничего не будет, потому что это сделано в рамках вот этого отведенного времени, в Святки, в то время, когда можно нарушать нормы. Если бы они это сделали в другое время, они были бы жестоко наказаны. Потому что иерархия очень жесткая в традиционной культуре. Он сам виноват. Он сам когда-то был молодой и тоже самое делал.
Ольга Писпанен: А почему такое хулиганство разнузданное, почему считается, что выходит нечистая в эти дни, она спускается на землю?
Дмитрий Баранов: Как я говорил, разрушается граница, мир приобретает характеристики огромного перекрестка. Перекресток - это то место, где происходит постоянное общение с тем или иным миром. Вот эти тенденции усилились. Поэтому гадали, Святки.
Ольга Писпанен: Об этом мы чуть позже поговорим.
Дмитрий Баранов: Общались с нечистой силой, общались с умершими. Как бы высвечивались все коммуникативные связи, ведь мы до сих пор перед Новым годом или Рождеством звоним родным, родственникам, друзьям, которым может быть не звонили целый год. В русской традиции поминали родителей умерших. По горизонтали и по вертикали высвечиваются все наши связи. Опять же это обусловлено характером, природой праздника, когда все перемешано, когда чужие в этом мире в том ином мире, состояние хаоса, неопределенность очень интересно. Именно в этой ситуации, кстати, культура как бы совершает некие прорывы в духовные глубины.Как в русской традиции, в русской деревне? Главное - не высовываться, быть как люди. Вот эта форма как бы определяет поведение людей. Праздник - это та ситуация, когда можно быть "не как люди". Но это очень опасная стратегия поведения, потому что нарушаешь нормы, которые основаны на здравом смысле. Нет гарантии, что ты сделаешь в нужном направлении, если ты сделал в неправильном направлении, то ты сам виноват. Отвечай за себя. Но если ты рискнул и совершил правильное движение, то честь тебе и хвала. Статус твой резко повышался.
Ольга Писпанен: У нас есть звонки. Говорите, пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Здравствуйте. Дмитрий, вот у меня такое соображение. Вы интерпретируете культурный феномен, поэтому мистикой увлечены. Но культура вторична. Я думаю право в социуме первично и свобода индивида, отсюда и борьба их, и допущение в праздник выхода свободы за пределы права. Иначе ведь будет скапливаться свобода, ее надо периодически сбрасывать в рамках системы, иначе система может не выдержать напряжения и сдать. Вот для чего это. Пар выпускать.
Дмитрий Баранов: Я отчасти согласен с вами. Существует множество интерпретаций культуры, соответственно, праздника. Что касается Святок, действительно, они выполняют своего рода функцию "катарсиса" - выход каких-то эмоций запрещенных, каких-то действий. В этом смысле эти 12 дней существуют для того, чтобы как бы переоценить свои переживания, переоценить ценности, кстати, на этом основаны обряды гадания. Потому что гадания, с одной стороны, культурой как бы не одобряются, но с другой стороны, - кто не гадал? В этом смысле мы обращаемся опять к двойственной природе праздника, но в целом культуры.
Ольга Писпанен: У нас есть еще звонок, говорите.
Слушатель: Добрый день, Николай Николаевич из города Ленинграда. Я хотел бы спросить вас, когда с экранов телевизоров у нас исчезнет вот эта заставка, которая начинается буквально за месяц до Нового года - автоколонна кока-колы?
Ольга Писпанен: К сожалению, это не по нашей части, не по нашей сегодняшней беседе.
Дмитрий, вот, что хотелось бы мне спросить. Очень много сейчас происходит осквернений кладбищ. Вы как этнограф, как ученый можете объяснить, что это такое, почему так участились осквернения кладбищ? Почему такое неуважение к мертвым?
Дмитрий Баранов: Конечно, это безобразие, это не имеет никакого отношения к ритуальным бесчинствам. Хоть я и говорил об определенной свободе, но именно определенной. Все-таки есть некие нормы, которые сохраняются даже в ситуации праздника, а причин множество. Это в целом и неустроенности как бы нашей жизни, когда в определенном хаосе всплывают какие-то инстинкты докультурные, которые носят выход в таких явлениях как осквернение могил.
Ольга Писпанен: В старину такое можно было себе представить?
Дмитрий Баранов: Нет, невозможно.
Ольга Писпанен: Это новое явление?
Дмитрий Баранов: Это новое явление, потому что в традиционной культуре, как я уже говорил, любые отклонения как бы наказывались сильно.
Ольга Писпанен: У нас есть еще звоночек. Говорите, пожалуйста.
Слушатель: Самым непокорным народом в мире Аллен Даллес назвал русских. Именно таким великим и непокорным русский народ стал, когда у него были гениальные лидеры, признанные во всем мире и создавшие первую в мире республику труда - Ленин и Сталин. Сегодня после вбивания в умы людей нового мышления, от великой России остались осколки. Страна и российский народ ограблены. Мы вымираем по миллиону в год.
Дмитрий Баранов: Единственное, что я могу сказать, что как этнограф я не могу говорить о том, что один народ великий, а другой нет. Каждая культура уникальна, каждый народ велик по-своему.
Ольга Писпанен: Вот эти рождественские, святочные обряды это все-таки языческие обряды?
Дмитрий Баранов: В основе своей, да. Хотя вот это разделение на языческое и христианское настолько условно, все очень переплелось. Мы, этнографы, говорим о народном православии, где и дух христианский, и христианские мотивы создают некое единое целое.
Ольга Писпанен: Рождество у нас ассоциируется с Рождеством Христовым. Эти же праздники праздновались и раньше в это же самое время. Так это Рождество Христово подвинули именно к привычным дням празднования народным или как?
Дмитрий Баранов: Вопрос непростой, но я думаю, что - да, конечно, было привязано и к солнцевороту. Сегодня, кстати, самый короткий день в году, соответственно, солнечный календарь здесь явно проявляется. С другой стороны, неспроста, что христианская символика актуализируется каждый год, на стыке старого года. Это опять же отражает архаичную суть культуры. Потому что культура ориентирована на прецедент, как любое важное событие в культуре или в жизни человека каждый год воспроизводится, соответственно, и "Рождественская звезда", и Калядки. Мы вспоминаем, когда родился Иисус Христов, событие, которое изменило весь ход цивилизации.
Ольга Писпанен: Дмитрий, это самое подходящее время для гаданий. В принципе все этим баловались, в основном, все - кто-то пытался гадать на суженого ряженого, еще на что-то, на благополучие в следующем году, на плодородие и так далее. Но в обычное время к гадалкам, к ведьмам, к женщинам, которые несут какие-то знания, знахаркам всегда относились очень настороженно, в какое-то время даже убивали. Почему такое смещение происходит?
Дмитрий Баранов: Здесь дело даже в том, что опять же праздник дает счастливый шанс узнать свое будущее. А почему именно праздник? Потому что наше будущее пишется в том или ином мире. Чтобы узнать свое будущее, нужно попасть хотя бы символически в тот мири или, по крайней мере, на границу, где пишется наша судьба. Поэтому, кстати, и определяется поведение гадающих. Ведь гаданий великое множество. Но что их объединяет? Во-первых, тема - любовь, смерть, благополучие. А во-вторых, то, что гадающий человек, чтобы гадание было успешным, должен совершить некие обязательные действия. Во-первых, лишится внешних культурных атрибутов - в русской традиции снять нательный крест, снять пояс или ремень.
Ольга Писпанен: А почему пояс или ремень?
Дмитрий Баранов: Пояс - это одна из самых значимых деталей в костюме человека, это то, что делает человека культурным. Помните выражение "распоясаться"? Это вести себя некультурно. Поэтому и персонажи нечистой силы в мифологии они как бы в основном распоясаны. Если девушке гадают, то они должны расплести косы, быть распущенными. Это первое условие. А второе, они должны переместиться на границу. Поэтому где гадали в русской традиции? На перекрестке, в бане, а если это в доме происходило, то, скажем, у зеркала, на печи либо у порога. В тех местах, которых объединяет одна общая черта - это граница культурного пространства.
Ольга Писпанен: А в бане, потому что граница между распущенной, подпоясанный и распоясанный?
Дмитрий Баранов: Не только. Про баню можно долго и много говорить, но вообще в культуре она описывается как своего рода антидом, там нет икон, соответственно, и рожали в бане, колдовство передавали в бане. Старики учили - если хочешь стать колдуном, пойди в полночь в баню и проглоти живую лягушку. Это происходит в бане. В бане колдун обмывал невесту, в бане лечили и так далее и так далее. Поэтому гадания происходили в бане.
Кроме этого, сам гадающий должен воспроизвести модель как бы поведение мертвого человека, как это не страшно покажется. В чем это проявляется? Конечно же, символически. Скажем, если с зеркалом девушка гадает. Она помнит одно из самых страшных гаданий, когда ставится зеркало в комнате, изба должна быть пустой, зажигаются две свечки по бокам, нужно смотреть немигающим взглядом в зеркало. Иногда ставят два зеркала друг против друга, образуя коридор. Нужно смотреть немигающим взглядом. У кого немигающий взгляд? У покойника. Соответственно, через минуту появляется образ суженого-ряженого. При этом мне бабушки всякие страсти рассказывали, что важно прекратить гадание в тот момент, когда изображение мужчины появится до пояса - сверху вниз как бы идет изображение. Сначала идут голова, лицо, плечи, пояс. В это время нужно положить зеркало лицом вниз и сказать "Чур, меня". Но в том-то и дело, что, как рассказывали бабушки, так затягивает, что ты обо всем забываешь. А если ты забыл, если ты увидел в полный рост этого человека, то умрешь. Как бы считается, что этот суженый-ряженый тебя утаскивает в тот иной мир. А остановить тебя некому, потому что по условиям гадания ты должна быть в одиночестве, тем более, что ты лишилась все оберегов - нательного крестика, пояса, распущенные волосы. А если на сон гадают, то кладут гребешок под подушку "Суженый-ряженый приди косы расчеши", или мочалку "Суженый-ряженый приди спинку потри". В этой ситуации девушка должна ложиться спать в верхней одежде. Опять же как бы воспроизводство покойника в гробу.
Гадание неоднозначно, к нему двойственное отношение. С одной стороны, будущее - это божий промысел людей, но с другой стороны, человек любопытен, и культура дает человеку шанс узнать будущее, но при этом как бы показывая, как опасно для человека выходить за рамки культуры, потому что всегда происходят какие-то неприятные вещи.
Ольга Писпанен: Дмитрий, сегодня в современном мире какие старинные обряды сохранились в городской среде? Что сегодня, совершая каждый раз, каждый Новый год уходит глубоко корнями в старину?
Дмитрий Баранов: Я уже говорил, что до сих пор существует представление о том, что как встретишь Новый год, таким он и будет. Причем в современном звучании это очень архаичное представление.
Ольга Писпанен: Новая одежда?
Дмитрий Баранов: Новая одежда. Сейчас мы ориентируемся на знаки зодиака, на восточный календарь, но тем не менее, в русской традиции любой жест, любое слово приобретало знаковый характер, как бы материализовалось. В русской традиции, чтобы было много свиней, например, мужчины становились на четвереньки, залезали под стол и там хрюкали. А чтобы много было яиц, женщины и девушки шли в курятник, садились под насест и там кудахтали. Помимо этого, конечно же, и гадания, которые, кстати, в основном были ориентированы не на здравый смысл, а на органы чувств - на зрение, на слух, на обоняние, на осязание, на вкусовые рецепторы. Человек полагался как раз на некую свою сопричастность некому высшему смыслу. А вот еще ряженые.
Ольга Писпанен: Ряженые - это обычно чужие, иные милиционеры, фельдшеры, учитель. Вот вы ездите в экспедиции, а сегодня не изменились ли маски ряженые? Сегодня это может быть новый русский в малиновом пиджаке?
Дмитрий Баранов: Я такого не видел. Одевание маски очень интересный феномен культурный. С одной стороны, ты скрываешь свое лицо, а безличность - это признак такой некультурный. Культура - это сфера знаковая. Каждого из нас можно опознать, назвать по имени, определить по лицу, а тут лица не видно. А с другой стороны, ты не просто скрываешь свое лицо, но ты обозначаешь контуры чего-то другого, ты выдаешь себя за какого-то другого, ты обозначаешь контуры другого мира.
Ольга Писпанен: Пытаешься кого-то обмануть? Откуда ряженые?
Дмитрий Баранов: Одно из объяснений, мне кажется, что это такое? Ведь рядили в чужих, в животных, представителей иного этноса, представителей каких-то деревенских профессий, представителей другого пола. Но тут мы видим парад чужих. А для чего, спрашивается, этот парад, если мы помним, что каждое действие человека материализуется? Дело, видимо, в том, что наша культура может существовать только в равновесии с тем иным миром, то есть принцип сообщающихся сосудов - события в этом мире, аукнутся в том мире и наоборот. Чтобы мы хорошо жили в этом мире, нужно символически возродить, как бы воспроизвести тот иной мир, через этот парад чужих. Ты изобразил покойника и будет мир мертвый, ты изобразил животного - будет мир животных, изобразил чужих иностранцев - они будут тоже существовать. Вот такая диалектика.
Ольга Писпанен: Дмитрий, у разных этнос отличаются рождественские, святочные обряды или они как-то перекликаются все?
Дмитрий Баранов: Они перекликаются, потому что главная тема ритуала новогоднего - это творение мира, как я уже говорил. Это достигалось символическими действиями, скажем, так называемая богатая кутья, Новый год, пища должна быть обильной. Стол должен быть не просто обильный, а сверхобильный, пищи должно быть больше, чем ты можешь ее съесть. С помощью пищи моделируется ситуация творения нового мира, который пышет энергией. Потом, скажем, такой интересный обычай как загадывание загадок. Это и в русской традиции, например, у волжских народов, когда старики, сидя на печи, задавали загадки детям, которые сидели на лавке: причем, в очень строгой последовательности, начиная с космических объектов, с глобальных каких-то - Солнце, Луна, времена года, заканчивая этот цикл загадок какими-то конкретными предметами, которые окружали человека. Дети знают заранее отгадки. Например, русские загадки предполагают знание отгадок, 90 процентов не на сообразительность, не на наблюдательность или ориентир.
Ольга Писпанен: А на что?
Дмитрий Баранов: Это определенный ритуал. Само проговаривание ответа как бы служит творению мира, потому что слово, произнесенное вслух, материализуется. Почему именно дети? Дети до 7 лет в русской традиции это как бы гости, это посланники того иного мира. Они обладают вещим знанием. По их поведению гадали о будущем. Соответственно, они, проговаривая отгадки, они творили мир, причем в определенной последовательности. Эта последовательность напоминает творение мира библейское - сначала Господь Бог произвел крупные объекты, а потом мелкие.
Татьяна Вольтская: С одной стороны, Рождество - один из двух самых главных христианских праздников, в один ряд с ним можно поставить только Пасху. С другой – время от Рождества до Крещения насыщено огромным количеством обычаев, которые, как считают многие ученые, гораздо старше христианства. Этот период имеет несколько названий – и Рождество, и Коляды, и Святки, и Страшные вечера. Время Рождества – самое темное в году, время самых длинных ночей, когда все умирает и начинает рождаться вновь, поэтому в народном сознании оно связано с потусторонним миром, с миром предков, с миром мертвых. Говорит старший научный сотрудник петербургского Музея этнографии Олег Лысенко.
Олег Лысенко: На второй день Рождества собираются и бабы-повитухи. Повитуха - это не просто акушерка, это женщина, обладающая определенной магической функцией, это люди сакральные, потому что принятие родов - это сакральный акт, это рождение человека. Рождественский ужин воспринимался, как поминальный ужин. Когда в 12 часов всходила звезда, то мы понимаем, что эта звезда символизирует как бы рождение Христа и всю историю с приходом волхвов, рождественской ночи. До рождественской ночи хозяин садился за стол, а когда садился, то готовили кутью, причем сейчас кутью готовят из риса и изюма, а настоящая, архаичная кутья - это запаренные зерна, каши, древняя прапища. Выходили на порог и говорили: "Мороз, мороз, приходи кутью есть! Волк, приходит кутью есть! Медведь приходи!" Рождественский ужин начинался по сути, как ритуал диалога с иным миром.
Татьяна Вольтская: На второй день Рождества по селам ходили дети и молодежь, славили Христа.
Олег Лысенко: В группе ряженых ходили так называемые "страшные люди", ходили немые, цыган ходил, еврей ходил. Что интересно, в более поздней традиции, в советское время в 80-е годы мы приезжали в экспедицию, колядовать (советская власть, как известно, запрещала, но тем не менее все ходили, были регионы - Полесье, Карпаты, на Русском Севере), и в группе ряженых могли быть фельдшер, учитель, милиционер. Как они туда попали, спрашивается? А дело в том, что для земледельца, для агрария эти все люди чужие, они все не земледельцы, то есть они маркированы как иные.
Татьяна Вольтская: Все, кто во время Святок носил личины, должны были очиститься в Крещение, искупавшись в крещенской проруби – Иордани.
Ольга Писпанен: Сегодня у нас в студии заведующий отделом этнографии русского народа Российского этнографического музея Дмитрий Баранов.
Дмитрий, почему Новый год считался у славян достаточно опасным временем и назывался "страшные вечера"?
Дмитрий Баранов: Нужно вспомнить, что с точки зрения такого мифологического мышления мир не вечен, не устойчив. К концу года, когда ночь прибавляется, а день убывает, наступает как бы вот это опасное время. Мир приобретает характеристики огромного перекрестка, границы исчезают. Поэтому требуется от человека усилия, чтобы восстановить статус-кво. И вот эта ситуация, вот это время (напомню - с Рождества до Крещения) наступления хаоса, временного хаоса, но, тем не менее, очень опасного для человека. Поэтому, с одной стороны, человек делает все, что защититься, но с другой стороны, он может в этой ситуации и запрограммировать свое будущее. Неспроста существует до сих пор представление - как встретишь Новый год, таким он и будет. Каждый жест, каждое слово человека приобретает знаковый характер. Поэтому в русской традиции, например, ворошили зерно и считали деньги, устраивали обильную трапезу на Новый год, чтобы всего этого вдоволь в течение всего этого года.
Это время еще и очень опасное, потому что исчезают границы, границы между этим миром и тем, иным миром.
Ольга Писпанен: Это потому что из одного года в другой?
Дмитрий Баранов: Не только. В народном сознании время и как бы и мир они как бы синонимы. Не только старый год уходит, но и старый мир разрушается. Нет уверенности, что наступит новый год, придет весна, наступит лето. Кстати, если взять наше недавнее прошлое, советские времена, давно известно этнографам, фольклористам, что тоталитарное государство рождает тотальную мифологию. Наша жизнь была мифологизирована в мельчайших нюансах. Помните такая была песенка: "Прошла зима, настало лето, спасибо партии за это"? Мы можем улыбаться сейчас, смеяться, но на самом деле это отражает такие архитипичные представления, что без вмешательства человека как бы ничего не произойдет. Новогодняя обрядность она как бы была призвана, в том числе как бы воспроизвести этот мир.
Ольга Писпанен: Но, тем не менее, несмотря на то, что это как бы страшно. Все обряды призваны на то, чтобы защитить человека, получается, что они все равно радовались чему-то. Каляды - это же достаточно веселое развлечение?
Дмитрий Баранов: Как любое явление традиционной культуры, оно амбивалентно, то есть неоднозначно. С одной стороны, да, шло и общение с миром мертвых, и с нечистой силой. Был обычай, например, греть покойников или родителя. Звучит жутковато. Но на самом деле просто сжигался мусор во дворе и призывались души родителей, умерших праведной смертью, погреться у костра. В будни это невозможно, потому что мешает граница, отделяющая наш мир от того иного мира. В праздники, Святки, которые характеризуются отсутствием границ, эта коммуникация возможна. Но, с другой стороны, конечно же, веселье. Веселье ритуализовано, потому что человек своим поведением создает состояние хаоса, как бы докультурное состояние. Ведь, чтобы сотворить новый мир, нужно, что называется, добить старый. Человек воспроизводил модель антиповедения, вспоминая Дмитрия Лихачева. Это проявляется и в ритуальном веселье, и в бесчинствах молодежи, и в ритуальном хулиганстве.
Кстати, волей не волей мы до сих пор воспроизводим как бы вот это поведение и в городской традиции. Помню, когда был маленький, то мы привязывали хлопушки к дверям соседей, звонили и убегали в новогоднюю ночь. Дверь открывалась, и раздавался хлопок, конечно, сейчас лучше не шутить на фоне терактов. Но, тем не менее, мы воспроизводили вот эту архаичную модель поведения, а в русской традиции развлечения были отнюдь не такие уж и безобидные. Скажем, парни собирали навоз замороженный ночью, заливали его кипятков, делали такую жижу и в 3 часа ночи пробирались к дому, где живет какой-нибудь противный старик. Будили его стуком в окно. Тот, охая и кряхтя, слезая с палатей и думая - кого это там бог прислал? - выглядывает в окошко, а в это время кто-то окунает метлу или веник в навоз и мажет лицо этому хозяину и убегают со смехом. Хозяин окончательно просыпается, кричит вслед все, что он о них думает. Но даже, если он знает, кто это сделал, этим ребятам ничего не будет, потому что это сделано в рамках вот этого отведенного времени, в Святки, в то время, когда можно нарушать нормы. Если бы они это сделали в другое время, они были бы жестоко наказаны. Потому что иерархия очень жесткая в традиционной культуре. Он сам виноват. Он сам когда-то был молодой и тоже самое делал.
Ольга Писпанен: А почему такое хулиганство разнузданное, почему считается, что выходит нечистая в эти дни, она спускается на землю?
Дмитрий Баранов: Как я говорил, разрушается граница, мир приобретает характеристики огромного перекрестка. Перекресток - это то место, где происходит постоянное общение с тем или иным миром. Вот эти тенденции усилились. Поэтому гадали, Святки.
Ольга Писпанен: Об этом мы чуть позже поговорим.
Дмитрий Баранов: Общались с нечистой силой, общались с умершими. Как бы высвечивались все коммуникативные связи, ведь мы до сих пор перед Новым годом или Рождеством звоним родным, родственникам, друзьям, которым может быть не звонили целый год. В русской традиции поминали родителей умерших. По горизонтали и по вертикали высвечиваются все наши связи. Опять же это обусловлено характером, природой праздника, когда все перемешано, когда чужие в этом мире в том ином мире, состояние хаоса, неопределенность очень интересно. Именно в этой ситуации, кстати, культура как бы совершает некие прорывы в духовные глубины.Как в русской традиции, в русской деревне? Главное - не высовываться, быть как люди. Вот эта форма как бы определяет поведение людей. Праздник - это та ситуация, когда можно быть "не как люди". Но это очень опасная стратегия поведения, потому что нарушаешь нормы, которые основаны на здравом смысле. Нет гарантии, что ты сделаешь в нужном направлении, если ты сделал в неправильном направлении, то ты сам виноват. Отвечай за себя. Но если ты рискнул и совершил правильное движение, то честь тебе и хвала. Статус твой резко повышался.
Ольга Писпанен: У нас есть звонки. Говорите, пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Здравствуйте. Дмитрий, вот у меня такое соображение. Вы интерпретируете культурный феномен, поэтому мистикой увлечены. Но культура вторична. Я думаю право в социуме первично и свобода индивида, отсюда и борьба их, и допущение в праздник выхода свободы за пределы права. Иначе ведь будет скапливаться свобода, ее надо периодически сбрасывать в рамках системы, иначе система может не выдержать напряжения и сдать. Вот для чего это. Пар выпускать.
Дмитрий Баранов: Я отчасти согласен с вами. Существует множество интерпретаций культуры, соответственно, праздника. Что касается Святок, действительно, они выполняют своего рода функцию "катарсиса" - выход каких-то эмоций запрещенных, каких-то действий. В этом смысле эти 12 дней существуют для того, чтобы как бы переоценить свои переживания, переоценить ценности, кстати, на этом основаны обряды гадания. Потому что гадания, с одной стороны, культурой как бы не одобряются, но с другой стороны, - кто не гадал? В этом смысле мы обращаемся опять к двойственной природе праздника, но в целом культуры.
Ольга Писпанен: У нас есть еще звонок, говорите.
Слушатель: Добрый день, Николай Николаевич из города Ленинграда. Я хотел бы спросить вас, когда с экранов телевизоров у нас исчезнет вот эта заставка, которая начинается буквально за месяц до Нового года - автоколонна кока-колы?
Ольга Писпанен: К сожалению, это не по нашей части, не по нашей сегодняшней беседе.
Дмитрий, вот, что хотелось бы мне спросить. Очень много сейчас происходит осквернений кладбищ. Вы как этнограф, как ученый можете объяснить, что это такое, почему так участились осквернения кладбищ? Почему такое неуважение к мертвым?
Дмитрий Баранов: Конечно, это безобразие, это не имеет никакого отношения к ритуальным бесчинствам. Хоть я и говорил об определенной свободе, но именно определенной. Все-таки есть некие нормы, которые сохраняются даже в ситуации праздника, а причин множество. Это в целом и неустроенности как бы нашей жизни, когда в определенном хаосе всплывают какие-то инстинкты докультурные, которые носят выход в таких явлениях как осквернение могил.
Ольга Писпанен: В старину такое можно было себе представить?
Дмитрий Баранов: Нет, невозможно.
Ольга Писпанен: Это новое явление?
Дмитрий Баранов: Это новое явление, потому что в традиционной культуре, как я уже говорил, любые отклонения как бы наказывались сильно.
Ольга Писпанен: У нас есть еще звоночек. Говорите, пожалуйста.
Слушатель: Самым непокорным народом в мире Аллен Даллес назвал русских. Именно таким великим и непокорным русский народ стал, когда у него были гениальные лидеры, признанные во всем мире и создавшие первую в мире республику труда - Ленин и Сталин. Сегодня после вбивания в умы людей нового мышления, от великой России остались осколки. Страна и российский народ ограблены. Мы вымираем по миллиону в год.
Дмитрий Баранов: Единственное, что я могу сказать, что как этнограф я не могу говорить о том, что один народ великий, а другой нет. Каждая культура уникальна, каждый народ велик по-своему.
Ольга Писпанен: Вот эти рождественские, святочные обряды это все-таки языческие обряды?
Дмитрий Баранов: В основе своей, да. Хотя вот это разделение на языческое и христианское настолько условно, все очень переплелось. Мы, этнографы, говорим о народном православии, где и дух христианский, и христианские мотивы создают некое единое целое.
Ольга Писпанен: Рождество у нас ассоциируется с Рождеством Христовым. Эти же праздники праздновались и раньше в это же самое время. Так это Рождество Христово подвинули именно к привычным дням празднования народным или как?
Дмитрий Баранов: Вопрос непростой, но я думаю, что - да, конечно, было привязано и к солнцевороту. Сегодня, кстати, самый короткий день в году, соответственно, солнечный календарь здесь явно проявляется. С другой стороны, неспроста, что христианская символика актуализируется каждый год, на стыке старого года. Это опять же отражает архаичную суть культуры. Потому что культура ориентирована на прецедент, как любое важное событие в культуре или в жизни человека каждый год воспроизводится, соответственно, и "Рождественская звезда", и Калядки. Мы вспоминаем, когда родился Иисус Христов, событие, которое изменило весь ход цивилизации.
Ольга Писпанен: Дмитрий, это самое подходящее время для гаданий. В принципе все этим баловались, в основном, все - кто-то пытался гадать на суженого ряженого, еще на что-то, на благополучие в следующем году, на плодородие и так далее. Но в обычное время к гадалкам, к ведьмам, к женщинам, которые несут какие-то знания, знахаркам всегда относились очень настороженно, в какое-то время даже убивали. Почему такое смещение происходит?
Дмитрий Баранов: Здесь дело даже в том, что опять же праздник дает счастливый шанс узнать свое будущее. А почему именно праздник? Потому что наше будущее пишется в том или ином мире. Чтобы узнать свое будущее, нужно попасть хотя бы символически в тот мири или, по крайней мере, на границу, где пишется наша судьба. Поэтому, кстати, и определяется поведение гадающих. Ведь гаданий великое множество. Но что их объединяет? Во-первых, тема - любовь, смерть, благополучие. А во-вторых, то, что гадающий человек, чтобы гадание было успешным, должен совершить некие обязательные действия. Во-первых, лишится внешних культурных атрибутов - в русской традиции снять нательный крест, снять пояс или ремень.
Ольга Писпанен: А почему пояс или ремень?
Дмитрий Баранов: Пояс - это одна из самых значимых деталей в костюме человека, это то, что делает человека культурным. Помните выражение "распоясаться"? Это вести себя некультурно. Поэтому и персонажи нечистой силы в мифологии они как бы в основном распоясаны. Если девушке гадают, то они должны расплести косы, быть распущенными. Это первое условие. А второе, они должны переместиться на границу. Поэтому где гадали в русской традиции? На перекрестке, в бане, а если это в доме происходило, то, скажем, у зеркала, на печи либо у порога. В тех местах, которых объединяет одна общая черта - это граница культурного пространства.
Ольга Писпанен: А в бане, потому что граница между распущенной, подпоясанный и распоясанный?
Дмитрий Баранов: Не только. Про баню можно долго и много говорить, но вообще в культуре она описывается как своего рода антидом, там нет икон, соответственно, и рожали в бане, колдовство передавали в бане. Старики учили - если хочешь стать колдуном, пойди в полночь в баню и проглоти живую лягушку. Это происходит в бане. В бане колдун обмывал невесту, в бане лечили и так далее и так далее. Поэтому гадания происходили в бане.
Кроме этого, сам гадающий должен воспроизвести модель как бы поведение мертвого человека, как это не страшно покажется. В чем это проявляется? Конечно же, символически. Скажем, если с зеркалом девушка гадает. Она помнит одно из самых страшных гаданий, когда ставится зеркало в комнате, изба должна быть пустой, зажигаются две свечки по бокам, нужно смотреть немигающим взглядом в зеркало. Иногда ставят два зеркала друг против друга, образуя коридор. Нужно смотреть немигающим взглядом. У кого немигающий взгляд? У покойника. Соответственно, через минуту появляется образ суженого-ряженого. При этом мне бабушки всякие страсти рассказывали, что важно прекратить гадание в тот момент, когда изображение мужчины появится до пояса - сверху вниз как бы идет изображение. Сначала идут голова, лицо, плечи, пояс. В это время нужно положить зеркало лицом вниз и сказать "Чур, меня". Но в том-то и дело, что, как рассказывали бабушки, так затягивает, что ты обо всем забываешь. А если ты забыл, если ты увидел в полный рост этого человека, то умрешь. Как бы считается, что этот суженый-ряженый тебя утаскивает в тот иной мир. А остановить тебя некому, потому что по условиям гадания ты должна быть в одиночестве, тем более, что ты лишилась все оберегов - нательного крестика, пояса, распущенные волосы. А если на сон гадают, то кладут гребешок под подушку "Суженый-ряженый приди косы расчеши", или мочалку "Суженый-ряженый приди спинку потри". В этой ситуации девушка должна ложиться спать в верхней одежде. Опять же как бы воспроизводство покойника в гробу.
Гадание неоднозначно, к нему двойственное отношение. С одной стороны, будущее - это божий промысел людей, но с другой стороны, человек любопытен, и культура дает человеку шанс узнать будущее, но при этом как бы показывая, как опасно для человека выходить за рамки культуры, потому что всегда происходят какие-то неприятные вещи.
Ольга Писпанен: Дмитрий, сегодня в современном мире какие старинные обряды сохранились в городской среде? Что сегодня, совершая каждый раз, каждый Новый год уходит глубоко корнями в старину?
Дмитрий Баранов: Я уже говорил, что до сих пор существует представление о том, что как встретишь Новый год, таким он и будет. Причем в современном звучании это очень архаичное представление.
Ольга Писпанен: Новая одежда?
Дмитрий Баранов: Новая одежда. Сейчас мы ориентируемся на знаки зодиака, на восточный календарь, но тем не менее, в русской традиции любой жест, любое слово приобретало знаковый характер, как бы материализовалось. В русской традиции, чтобы было много свиней, например, мужчины становились на четвереньки, залезали под стол и там хрюкали. А чтобы много было яиц, женщины и девушки шли в курятник, садились под насест и там кудахтали. Помимо этого, конечно же, и гадания, которые, кстати, в основном были ориентированы не на здравый смысл, а на органы чувств - на зрение, на слух, на обоняние, на осязание, на вкусовые рецепторы. Человек полагался как раз на некую свою сопричастность некому высшему смыслу. А вот еще ряженые.
Ольга Писпанен: Ряженые - это обычно чужие, иные милиционеры, фельдшеры, учитель. Вот вы ездите в экспедиции, а сегодня не изменились ли маски ряженые? Сегодня это может быть новый русский в малиновом пиджаке?
Дмитрий Баранов: Я такого не видел. Одевание маски очень интересный феномен культурный. С одной стороны, ты скрываешь свое лицо, а безличность - это признак такой некультурный. Культура - это сфера знаковая. Каждого из нас можно опознать, назвать по имени, определить по лицу, а тут лица не видно. А с другой стороны, ты не просто скрываешь свое лицо, но ты обозначаешь контуры чего-то другого, ты выдаешь себя за какого-то другого, ты обозначаешь контуры другого мира.
Ольга Писпанен: Пытаешься кого-то обмануть? Откуда ряженые?
Дмитрий Баранов: Одно из объяснений, мне кажется, что это такое? Ведь рядили в чужих, в животных, представителей иного этноса, представителей каких-то деревенских профессий, представителей другого пола. Но тут мы видим парад чужих. А для чего, спрашивается, этот парад, если мы помним, что каждое действие человека материализуется? Дело, видимо, в том, что наша культура может существовать только в равновесии с тем иным миром, то есть принцип сообщающихся сосудов - события в этом мире, аукнутся в том мире и наоборот. Чтобы мы хорошо жили в этом мире, нужно символически возродить, как бы воспроизвести тот иной мир, через этот парад чужих. Ты изобразил покойника и будет мир мертвый, ты изобразил животного - будет мир животных, изобразил чужих иностранцев - они будут тоже существовать. Вот такая диалектика.
Ольга Писпанен: Дмитрий, у разных этнос отличаются рождественские, святочные обряды или они как-то перекликаются все?
Дмитрий Баранов: Они перекликаются, потому что главная тема ритуала новогоднего - это творение мира, как я уже говорил. Это достигалось символическими действиями, скажем, так называемая богатая кутья, Новый год, пища должна быть обильной. Стол должен быть не просто обильный, а сверхобильный, пищи должно быть больше, чем ты можешь ее съесть. С помощью пищи моделируется ситуация творения нового мира, который пышет энергией. Потом, скажем, такой интересный обычай как загадывание загадок. Это и в русской традиции, например, у волжских народов, когда старики, сидя на печи, задавали загадки детям, которые сидели на лавке: причем, в очень строгой последовательности, начиная с космических объектов, с глобальных каких-то - Солнце, Луна, времена года, заканчивая этот цикл загадок какими-то конкретными предметами, которые окружали человека. Дети знают заранее отгадки. Например, русские загадки предполагают знание отгадок, 90 процентов не на сообразительность, не на наблюдательность или ориентир.
Ольга Писпанен: А на что?
Дмитрий Баранов: Это определенный ритуал. Само проговаривание ответа как бы служит творению мира, потому что слово, произнесенное вслух, материализуется. Почему именно дети? Дети до 7 лет в русской традиции это как бы гости, это посланники того иного мира. Они обладают вещим знанием. По их поведению гадали о будущем. Соответственно, они, проговаривая отгадки, они творили мир, причем в определенной последовательности. Эта последовательность напоминает творение мира библейское - сначала Господь Бог произвел крупные объекты, а потом мелкие.