Виталий Портников, Москва: Приезд в российскую столицу делегации грузинских парламентариев во главе с Нино Бурджанадзе отнюдь не означает, что в непростом диалоге между Москвой и Тбилиси наметились какие-либо серьезные перемены. Впрочем, перемены могут быть, но они зависят не от парламентариев, а от президентов. И хорошо понимая это, Нино Бурджанадзе говорила на своих встречах в российской столице главным образом о том диалоге, который может произойти в Киеве между Владимиром Путиным и Эдуардом Шеварднадзе.
Впрочем, в приезде Нино Бурджанадзе в российскую столицу есть один весьма немаловажный момент: когда Бурджанадзе стала спикером грузинского парламента, казалось, что в грузинской политике начинают превалировать силы, ориентированные на более тесное сотрудничество, на взаимопонимание с Москвой, ведь кризис в грузинском парламенте, в результате которого собственно и сменился спикер, был спровоцирован неприятием многими депутатами той внешней политики, которую проводила администрация Эдуарда Шеварднадзе. Однако, Россия этими обстоятельствами не воспользовалась. Можно даже сказать больше: те жесткие заявления и даже угрозы в адрес Грузии, те обещания применить силу по отношению к соседнему государству, которые раздавались в заявлениях самых высокопоставленных российских политиков и чиновников, то очевидное нежелание изменять сегодня подход к абхазской проблеме - по мнению многих грузинских политиков в отношении Абхазии, если сравнивать ситуацию в этом регионе с ситуацией в Чечне, применяется очевидный двойной стандарт - сейчас не позволяют даже симпатизирующим России политикам выступать с декларациями относительно необходимости пересмотра самой направленности грузино-российских отношений. И не случайно Нино Бурджанадзе, политик, завершивший свое образование в МГИМО, на которого возлагались такие большие надежды, сейчас говорит, что "отношения Москвы и Вашингтона с Тбилиси - это политика кнута и пряника, ну а в Тбилиси ощущают, что со стороны России это политика кнута, никакого пряника от Москвы, в отличие от Вашингтона, мы не чувствуем".
Впрочем, в приезде Нино Бурджанадзе в российскую столицу есть один весьма немаловажный момент: когда Бурджанадзе стала спикером грузинского парламента, казалось, что в грузинской политике начинают превалировать силы, ориентированные на более тесное сотрудничество, на взаимопонимание с Москвой, ведь кризис в грузинском парламенте, в результате которого собственно и сменился спикер, был спровоцирован неприятием многими депутатами той внешней политики, которую проводила администрация Эдуарда Шеварднадзе. Однако, Россия этими обстоятельствами не воспользовалась. Можно даже сказать больше: те жесткие заявления и даже угрозы в адрес Грузии, те обещания применить силу по отношению к соседнему государству, которые раздавались в заявлениях самых высокопоставленных российских политиков и чиновников, то очевидное нежелание изменять сегодня подход к абхазской проблеме - по мнению многих грузинских политиков в отношении Абхазии, если сравнивать ситуацию в этом регионе с ситуацией в Чечне, применяется очевидный двойной стандарт - сейчас не позволяют даже симпатизирующим России политикам выступать с декларациями относительно необходимости пересмотра самой направленности грузино-российских отношений. И не случайно Нино Бурджанадзе, политик, завершивший свое образование в МГИМО, на которого возлагались такие большие надежды, сейчас говорит, что "отношения Москвы и Вашингтона с Тбилиси - это политика кнута и пряника, ну а в Тбилиси ощущают, что со стороны России это политика кнута, никакого пряника от Москвы, в отличие от Вашингтона, мы не чувствуем".
