- Как теперь называется российская цензура? Факты не предоставления информации или воспрепятствование ее распространению?
- Могут ли журналисты защитить себя от произвола чиновников?
- В Азербайджане официально отменили цензуру несколько лет назад, но проблемы остались.
Репортажи корреспондентов Радио Свобода из Воронежа, Ростова-на-Дону, Йошкар-Олы и Баку.
Эксперт программы - Федор Кравченко, юрист автономной некоммерческой организации "Интерньюс".
Олег Панфилов:
В российской Конституции, как, вероятно, многим известно, цензура запрещена. В статье 29-й декларируется также и гарантия свободы массовой информации. Таким образом, законодательно (что прежде всего прописано в законе "О средствах массовой информации") закреплено право за каждым журналистом свободно собирать, обрабатывать и распространять информацию. В том же законе в статье третьей написано: "Цензура массовой информации, то есть требование от редакции средств массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы, равно наложение запрета на распространение сообщений, материалов, их отдельных частей не допускается". Единственным препятствием являются только сведения, составляющие государственную тайну.
Но речь в программе пойдет об информации не секретной. По данным мониторинга Центра экстремальной журналистики, в прошлом, 2001-м году, в России было зафиксировано более 60-ти случаев не предоставления или воспрепятствования распространению информации. Наиболее частыми случаями стали отказы судов в работе на судебных процессах журналистов. Но в последние годы появилась и другая категория - это жесткие требования аккредитации журналистов в различных государственных учреждениях. В принципе, разгул чиновничества имеет различные нюансы, в которых ощущается главное, порой единственное желание - не давать информацию. Этим грешат бюрократы из многих стран СНГ, но их российские коллеги стали принимать подобное отношение к репортерам за правило. Например, депутаты Воронежской областной думы в середине февраля начали обсуждение нового постановления об аккредитации журналистов, инициатором которого стал аппарат той же думы.
Марина Корчагина:
В настоящее время комиссия по местному самоуправлению и связям с общественностью Воронежской областной думы готовит к принятию новый документ - "Правила аккредитации журналистов в Воронежскую областную думу". В Воронеже так заведено, что каждый новый созыв областной думы устанавливает свои правила общения с представителями средств массовой информации. Как сообщили нам в пресс-службе Воронежской областной думы, единственная цель разработки данных правил: упорядочить и упростить работу журналистов. Одно из нововведений, которое должно сильно облегчить жизнь всем журналистам, это то, что существовавшая ранее система карточек аккредитаций, которые, как оказалось, журналисты умудрялись постоянно терять, будет заменена на список аккредитованных журналистов. От одного средства массовой информации общественно-политической направленности в список может быть внесено не более двух представителей. Те же журналисты, кто в данный список не попадет, чтобы пройти в здание Думы, либо на какое-либо думское мероприятие, будут получать разовую аккредитацию. В остальном же, по словам Марины Братковой, пресс-секретаря председателя Воронежской облдумы, правила, включенные в проект, ничем принципиально не отличаются от ранее существовавших правил.
Пока можем верить на слово. Смущает, правда, один момент. Было особо подчеркнуто, что создатели документа консультировались с юристами Центрально-черноземного Центра защиты прав средств массовой информации, и те подтвердили, что данный документ ни в чем не противоречит закону "О средствах массовой информации" и, тем более, не содержит в себе никаких ограничений в правах для журналистов. Однако получить комментарии юристов Центра защиты прав средств массовой информации по поводу данного проекта нам не удалось, потому что, как выяснилось, проект они и в глаза еще не видели и, тем не более, по поводу него никого не консультировали. Мало того, все их попытки заполучить этот документ, чтобы ознакомиться с его содержанием, не увенчались успехом. Возможно, в правила аккредитации журналистов в Воронежскую областную думу еще будут вноситься изменения и дополнения. Следующее заседание думы, на котором депутаты вновь вернутся к рассмотрению проекта, назначено на 28-е февраля. Если депутатов все в документе устроит, и он будет принят, тогда уже точно можно будет ознакомиться с его содержанием и даже получить экземпляр в личное пользование.
Олег Панфилов:
В начале программы я недаром упомянул страны СНГ, в которых своеобразное отношение к журналистам имеет давние традиции. Например, Азербайджан, где еще несколько лет назад официально работали несколько государственных структур, осуществлявших военную и политическую цензуру. Цензуру отменили, но проблемы остались.
Государственные типографии отказываются под разными предлогами печатать газеты, изымаются тиражи уже изданных газет, чиновники препятствуют работе парламентских репортеров.
Ялчин Таир оглу:
В первых числах нового года газета "Мухалифат" столкнулась с проблемой отказа местных типографий печатать ее. "Мухалифат" в переводе на русский язык означает "Оппозиция". Надо отметить, что и дух публикаций полностью соответствует этому названию. Именно это, по мнению главного редактора издания Равшана Махмудова, стало причиной отказа государственного издательства Азербайджана печатать газету, вопреки подписанному договору. Махмудов подчеркнул, что материалы номера, который не вышел в свет, отличались особой жесткостью по отношению к властям. Не увенчалась успехом и попытка сотрудничества с частными типографиями. По словам главного редактора, руководители этих предприятий открыто заявили ему о том, что строго предупреждены со стороны властей не печатать некоторые оппозиционные газеты. В целом Махмудов считает, что, несмотря на отмену официальной цензуры еще в 1998-м году, она в стране существует в негласной форме. В случае же, когда тот или иной нежелательный для властей материал все-таки просачивается в газету, ничего не остается делать, как изъять этот номер газеты. Так, например, поступили сотрудники полиции Навчиланского аэропорта, изъяв поступивший туда очередной номер газеты "Азатлык", в котором местным властям не понравилась информация о случаях отравления жителей автономной республики в результате употребления консервированных продуктов.
Олег Панфилов:
Другая особенность отношения властей к прессе усматривается в республике Марий-Эл, где не все даже республиканские газеты имеют возможность печататься в столице Йошкар-Оле.
Елена Рогачева:
Сразу два иска о защите чести и достоинства подал в суд президент Марий-Эл Леонид Маркелов. Поводом для разбирательства стали две публикации в оппозиционной газете "Добрые соседи" - перепечатка из финской газеты "Хельсинкин саномат" и интервью с депутатом марийского парламента Николаем Свистуновым. В обоих материалах содержалась нелицеприятная оценка деятельности Леонида Маркелова. Причем, финский корреспондент Мика Парконен отметил, что в Марий-Эл ущемляются права коренного населения. Такой вывод стал полной неожиданностью, так как приезд и встреча с сотрудником известной зарубежной газеты были широко разрекламированы официальной прессой. Мика Парконен (кроме интервью с Леонидом Маркеловым) беседовал и с представителями марийской интеллигенции. Они в свою очередь считают, что титульная нация с приходом Леонида Маркелова к власти переживает худшие времена. Все это и прозвучало со страниц "Хельсинкин саномат". В свою очередь Леонид Маркелов направил редактору издания открытое письмо, в котором назвал статью Парконена "тенденциозной", а факты "несоответствующими действительности". Прозвучала и информация о готовящемся в адрес финнов судебном иске, который, впрочем, так и не был подан. Как сказал начальник информационно-аналитического правления администрации президента Сергей Лоскутов: "Суд с "Хельсинкин саномат" - сложная международная процедура". Однако под прицелом местной власти оказались журналисты, которые под боком, а именно - редакция независимого еженедельника "Добрые соседи". В суде состоялись уже два слушания. О том, чем они завершились, рассказывает главный редактор "Добрых соседей" Владимир Мальцев: "Выяснилось, что судья не хочет доводить дело до суда, начались предложения о мировом соглашении. Но мы, зная, что наше дело правое, требуем, чтобы суд состоялся".
Газета переживает тяжелые времена, полиграфические предприятия Марий-Эл отказываются ее печатать, а местные юристы защищать в суде. Но журналисты уверены в себе, так как по закону "О средствах массовой информации" не несут ответственности за перепечатку и интервью депутата, каковым является Николай Свистунов. Это они намерены доказать через суд, даже если придется пройти все инстанции.
Олег Панфилов:
Наконец, история, недавно происшедшая в Новочеркасске. Следует добавить о такой особенности российского законодательства, которой, к сожалению, редко пользуются журналисты как защитой своих прав. В Уголовном кодексе Российской Федерации есть две статьи, защищающие право журналистов на получение информации - статья 140-я - "Отказ предоставления гражданину информации" и статья 144-я, называющаяся "Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов", в которой определено наказание "за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения их к распространению, либо к отказу от распространения информации". Еще более строгое наказание предусматривается, если это же деяние совершено лицом, с использованием своего служебного положения. Тем не менее российские журналисты очень редко обращаются к этому праву, пожалуй, за редким исключением. В Новочеркасске журналисты газеты "Вечерний Новочеркасск" обратились в Арбитражный суд с исковым заявлением о воспрепятствовании своей деятельности к мэрии города. Уточню: претензии газеты не относятся к уголовному законодательству, но, тем не менее, журналисты воспользовались своим правом.
Сергей Слепцов:
Прошедшие около года назад муниципальные выборы в городах и районах Ростовской области резко изменили состав преследуемых местных властью средств массовой информации. В городах Шахты и Волгодонск телекомпании "Шанс" и "ВТВ" из рупоров администрации превратились в оплот оппозиции, а в Новочеркасске в такой же ситуации оказалась местная газета "Вечерний Новочеркасск". Около года назад редакция, во главе с Анатолием Есеником, активно и, надо сказать, не всегда корректно поддерживала на выборах бывшего новочеркасского мэра Николая Присяжнюка. Победивший в борьбе за место главы городской администрации генерал Волков сделал официальной газетой мэрии "Новочеркасскую неделю". При этом "Вечерка" подверглась жесткому прессингу, у газеты начались проблемы с реализацией, газетные киоски просто перестали ее брать. Мэр Новочеркасска генерал Волков лично агитирует горожан подписываться на его официальную газету "Новочеркасская неделя", а на рекламодателей оказывается откровенное давление со стороны городской администрации. Многие рекламодатели приостановили свои программы в "Вечерке", чтобы избежать конфликтов с мэрией. Когда же журналистов опальной газеты не аккредитовали при городской администрации, редакция обратилась в Арбитражный суд Ростовской области. Однако в состоявшемся 11-го февраля судебном заседании выяснилось, что в мэрии Новочеркасска вообще не предусмотрена процедура аккредитации журналистов. Судебные слушания по иску газеты к администрации Новочеркасска еще не окончены, но уже можно говорить (как об установленных фактах) о грубых нарушениях российских законов о печати и средствах массовой информации.
Олег Панфилов:
Сегодняшним экспертом программы согласился быть юрист автономной некоммерческой организации "Интерньюс" Федор Кравченко.
Федор, как вы можете прокомментировать репортажи наших корреспондентов? В чем все-таки проблема такого отношения чиновников к свободной прессе вообще?
Федор Кравченко:
Журналисты редко идут на последовательное, медленное, чрезвычайно трудоемкое отстаивание своих прав по какому-либо конкретному случаю. В большинстве случаев (за которыми мне приходилось наблюдать) журналисты действовали или методом наскока, когда в течение короткого промежутка времени они пытались или победить в том или ином процессе, причем, часто не доводя его до суда, либо отступали, понимая, что новостной повод упущен, и пытаются лишь в следующий раз, опять тогда, когда встречаются с нарушением своих прав, отстоять их вновь коротким рывком. На мой взгляд, это совершенно неправильная тактика. Следовало бы по каждому из случаев, с которым сталкивается редакция, в течение длительного времени, может быть месяцев, проводить свою линию. С тем, чтобы в следующий раз тот или иной орган власти понимал, что журналист не оставит в покое этот орган до тех пор, пока не накажет его со всей строгостью закона. Есть двоякая ситуация с аккредитацией. В некоторых случаях органы государственной власти и органы местного самоуправления предпочитают не издавать никаких правил аккредитации, а решать по поводу аккредитации либо отказа в аккредитации каждого журналиста на свое усмотрение, по своему произволу. Я бы сказал, что это наиболее трудоемкий для юристов случай, потому что не с чем бороться: как правило, отказ в аккредитации не оформлен должным образом, нет акта, с которым можно было бы идти в суд. В этом смысле можно считать предпочтительной ситуацию, когда положение об аккредитации существует. И, я думаю, что случай с Воронежской областной думой позволяет, после того, как будет получен официальный текст этих правил (необязательно бороться с ними до того, как они будут изданы), внимательно посмотреть их соответствие закону "О средствах массовой информации" и обратиться в суд с тем, чтобы их оспорить и (в случае необходимости) отменить. Что же касается случая в Новочеркасске, то здесь мы видим отсутствие правил аккредитации, и здесь журналистам будет действительно сложно отстоять свои права. Но сначала я бы призвал их зафиксировать все случаи отказа им в предоставлении той или иной информации в письменном виде. Разумеется, вести в суде диалог, основываясь лишь на свидетельских показаниях или на показаниях самих журналистов, будет чрезвычайно сложно. Наконец, я бы не сказал, что любой случай отказа в аккредитации является нарушением. Опять же нужно смотреть на конкретные формулировки отказа. Закон "О средствах массовой информации" декларирует лишь право редакции обратиться в орган государственной власти с заявлением об аккредитации, что касается основания отказа или удовлетворения этого заявления, закон умалчивает о том, какими они должны быть, соответственно, оставляет органам государственной власти достаточно большую широту усмотрения. Вообще это большая проблема: беззубость формулировок нашего законодательства "О средствах массовой информации". Если мы сравним названия и содержание статей 140-1 и 144-й Уголовного кодекса, то мы увидим, что, например, статья 140-я называется "Отказ предоставления гражданину информации". Казалось бы, прекрасная идея заложена в это название. Когда же мы начинаем читать текст этой статьи, мы видим несколько оговорок. Во-первых, только неправомерный отказ должностного лица в предоставлении информации, во-вторых, эти сведения должны непосредственно затрагивать права и свободы гражданина. И если мы будем углубляться в эти юридические детали, мы увидим, что без закона о праве гражданина на доступ к информации мы не сможем реально применить эту статью к конкретному чиновнику и наказать его в уголовном порядке. Таким образом, статья вроде бы есть, а судебной практики за последние годы по ней практически нет. Примерно та же ситуация и со статьей 144 Уголовного кодекса. В названии этой статьи фигурируют слова "воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста", а в тексте статьи устанавливается наказание лишь за принуждение к распространению, либо к отказу от распространения и информации. Таким образом, мы видим только термин "распространение", то есть на этапе получения информации, доступа к информации Уголовный кодекс не предусматривает наказания чиновников. И, наконец, к сожалению, та же ситуация у нас с законом "О средствах массовой информации", в той статье, где устанавливается запрет на цензуру. Ведь как вы правильно процитировали в начале программы, под цензурой понимаются только те действия, которые связаны с распространением информации. Опять же, этап получения информации оказывается незащищенным статьей третьей закона о СМИ.
Что касается защиты законом "О средствах массовой и информации" процесса доступа к информации, я полагаю, здесь у журналистов есть хорошие правовые тылы. Им ни в коем случае нельзя забывать про статью 39-ю, 40-ю и 41-ю закона "О средствах массовой информации", которая устанавливает, что редакция может направить в любой орган государственной власти запрос. И ответ на этот запрос, либо отказ, причем мотивированный, в предоставлении информации, либо просьба об отсрочке предоставления информации должны поступить в очень короткие сроки. Чтобы не углубляться в детали, скажу просто: "в течение недели". И у редакции есть прекрасная возможность (в том случае, если государственный орган не выполнит требования закона) потребовать взыскать с этого органа государственной власти убытки, причиненные его неправомерными действиями. Должен сказать, что в Ленинградской области есть прекрасный прецедент, когда небольшая районная газета, запросив от областной администрации сведения, выиграла процесс. При этом им удалось добиться того, чтобы в решении суда было указано не только "предоставить информацию по конкретному запросу", но и не допускать нарушения данной статьи закона "О средствах массовой информации". Мы не будем говорить о том, что судья здесь чуть-чуть перешел рамки границы своей компетенции, но мы можем отметить, что редакция может бороться в гражданско-правовом порядке с нарушениями статьи 39-й закона о СМИ. Это очень важно.
По поводу ситуации в Новочеркасске. Безусловно, газета, которая перепечатала материал финского издания, могла бы рассчитывать на некое послабление со стороны суда. Но здесь должен отметить одну тонкость. Статья 57-я закона "О средствах массовой информации" освобождает редакцию, главного редактора и журналиста от ответственности за распространение тех сведений, которые были опубликованы впервые в средстве массовой информации лишь в том, которое может быть привлечено к ответственности на территории Российской Федерации. Таким образом, это очень распространенная беда наших СМИ, они верят и перепечатывают издания зарубежных изданий, не понимая того, что перепечатка из газет, допустим "Ле Монд", в отличии от перепечатки из газеты "Известия" ни в коем случае не освобождает их от ответственности. Поэтому, мы видим, что некоторые нюансы могут критически сказаться на судьбе того или иного издания.
Олег Панфилов:
Хорошо, вы говорите о том, что закон разрешает журналистам обращаться за информацией к чиновникам различного уровня. Но как вы думаете, почему российские журналисты так редко обращаются к возможности наказать чиновников за воспрепятствование своей профессиональной деятельности? Ведь случай с "Вечерним Новочеркасском" - это очень редкий случай?
Федор Кравченко:
Сложно сказать. Может быть причиной является незлобивость, может быть причиной является ленивость. Но мы можем лишь констатировать факт, - действительно, чиновник боится, что, в крайнем случае, суд обяжет его предоставить ту информацию, которую он скрывал. Но нет боязни у чиновника, что он подвергнется какому бы то ни было административному, дисциплинарному, уголовному, тем более, наказанию за то, что он нарушил конкретное право, в принципе. Это можно отметить как факт.
Олег Панфилов:
Как подтолкнуть российских журналистов к тому, чтобы они все-таки беспокоились за свое право получать информацию или беспокоились за свое право наказать чиновников?
Федор Кравченко:
Для этого тот или иной журналист должен на своем опыте убедиться, что если вложить в это определенное количество времени и душевных сил, а также правовой грамотности, он сможет получить ту информацию, которую до этого он в течение многих лет пытался выпросить или тем или иными путями обходными получить от чиновника. Осознание за собой права, подтвержденного решением суда и действиями судебного исполнителя, когда государство вместе с журналистом придет к этому чиновнику и потребует выполнить решение суда. И вот здесь над чиновником повиснет угроза уже не небольшого штрафа, как в случае со статьями 140, 144 Уголовного кодекса, а уголовного наказания за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта. В этом случае мы видим как государство и журналист вместе, рука об руку, прививает чиновнику привычку, инстинкт, если хотите, предоставлять информацию в соответствии с законом.
Олег Панфилов:
В России существует цензура?
Федор Кравченко:
На мой взгляд, не существует той цензуры, которую, хотя я и не застал, но хорошо себе представляю по рассказам о Главлите. В то же время, мы понимаем, что не любой журналист может высказать свою точку зрения на страницах газеты. Но это, скорее всего, проблема экономическая, чем проблема, связанная с бездействием закона "О средствах массовой информации". Что касается того "красного штампа", то, конечно, он похоронен навсегда. И сейчас, если редактор хочет что-то поставить в номер, он поставит. Другое дело, получит ли он потом финансирование. Еще раз говорю: здесь юристам негде дальше бороться с цензурой в ее классической формулировке, в ее классическом виде.
- Могут ли журналисты защитить себя от произвола чиновников?
- В Азербайджане официально отменили цензуру несколько лет назад, но проблемы остались.
Репортажи корреспондентов Радио Свобода из Воронежа, Ростова-на-Дону, Йошкар-Олы и Баку.
Эксперт программы - Федор Кравченко, юрист автономной некоммерческой организации "Интерньюс".
Олег Панфилов:
В российской Конституции, как, вероятно, многим известно, цензура запрещена. В статье 29-й декларируется также и гарантия свободы массовой информации. Таким образом, законодательно (что прежде всего прописано в законе "О средствах массовой информации") закреплено право за каждым журналистом свободно собирать, обрабатывать и распространять информацию. В том же законе в статье третьей написано: "Цензура массовой информации, то есть требование от редакции средств массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы, равно наложение запрета на распространение сообщений, материалов, их отдельных частей не допускается". Единственным препятствием являются только сведения, составляющие государственную тайну.
Но речь в программе пойдет об информации не секретной. По данным мониторинга Центра экстремальной журналистики, в прошлом, 2001-м году, в России было зафиксировано более 60-ти случаев не предоставления или воспрепятствования распространению информации. Наиболее частыми случаями стали отказы судов в работе на судебных процессах журналистов. Но в последние годы появилась и другая категория - это жесткие требования аккредитации журналистов в различных государственных учреждениях. В принципе, разгул чиновничества имеет различные нюансы, в которых ощущается главное, порой единственное желание - не давать информацию. Этим грешат бюрократы из многих стран СНГ, но их российские коллеги стали принимать подобное отношение к репортерам за правило. Например, депутаты Воронежской областной думы в середине февраля начали обсуждение нового постановления об аккредитации журналистов, инициатором которого стал аппарат той же думы.
Марина Корчагина:
В настоящее время комиссия по местному самоуправлению и связям с общественностью Воронежской областной думы готовит к принятию новый документ - "Правила аккредитации журналистов в Воронежскую областную думу". В Воронеже так заведено, что каждый новый созыв областной думы устанавливает свои правила общения с представителями средств массовой информации. Как сообщили нам в пресс-службе Воронежской областной думы, единственная цель разработки данных правил: упорядочить и упростить работу журналистов. Одно из нововведений, которое должно сильно облегчить жизнь всем журналистам, это то, что существовавшая ранее система карточек аккредитаций, которые, как оказалось, журналисты умудрялись постоянно терять, будет заменена на список аккредитованных журналистов. От одного средства массовой информации общественно-политической направленности в список может быть внесено не более двух представителей. Те же журналисты, кто в данный список не попадет, чтобы пройти в здание Думы, либо на какое-либо думское мероприятие, будут получать разовую аккредитацию. В остальном же, по словам Марины Братковой, пресс-секретаря председателя Воронежской облдумы, правила, включенные в проект, ничем принципиально не отличаются от ранее существовавших правил.
Пока можем верить на слово. Смущает, правда, один момент. Было особо подчеркнуто, что создатели документа консультировались с юристами Центрально-черноземного Центра защиты прав средств массовой информации, и те подтвердили, что данный документ ни в чем не противоречит закону "О средствах массовой информации" и, тем более, не содержит в себе никаких ограничений в правах для журналистов. Однако получить комментарии юристов Центра защиты прав средств массовой информации по поводу данного проекта нам не удалось, потому что, как выяснилось, проект они и в глаза еще не видели и, тем не более, по поводу него никого не консультировали. Мало того, все их попытки заполучить этот документ, чтобы ознакомиться с его содержанием, не увенчались успехом. Возможно, в правила аккредитации журналистов в Воронежскую областную думу еще будут вноситься изменения и дополнения. Следующее заседание думы, на котором депутаты вновь вернутся к рассмотрению проекта, назначено на 28-е февраля. Если депутатов все в документе устроит, и он будет принят, тогда уже точно можно будет ознакомиться с его содержанием и даже получить экземпляр в личное пользование.
Олег Панфилов:
В начале программы я недаром упомянул страны СНГ, в которых своеобразное отношение к журналистам имеет давние традиции. Например, Азербайджан, где еще несколько лет назад официально работали несколько государственных структур, осуществлявших военную и политическую цензуру. Цензуру отменили, но проблемы остались.
Государственные типографии отказываются под разными предлогами печатать газеты, изымаются тиражи уже изданных газет, чиновники препятствуют работе парламентских репортеров.
Ялчин Таир оглу:
В первых числах нового года газета "Мухалифат" столкнулась с проблемой отказа местных типографий печатать ее. "Мухалифат" в переводе на русский язык означает "Оппозиция". Надо отметить, что и дух публикаций полностью соответствует этому названию. Именно это, по мнению главного редактора издания Равшана Махмудова, стало причиной отказа государственного издательства Азербайджана печатать газету, вопреки подписанному договору. Махмудов подчеркнул, что материалы номера, который не вышел в свет, отличались особой жесткостью по отношению к властям. Не увенчалась успехом и попытка сотрудничества с частными типографиями. По словам главного редактора, руководители этих предприятий открыто заявили ему о том, что строго предупреждены со стороны властей не печатать некоторые оппозиционные газеты. В целом Махмудов считает, что, несмотря на отмену официальной цензуры еще в 1998-м году, она в стране существует в негласной форме. В случае же, когда тот или иной нежелательный для властей материал все-таки просачивается в газету, ничего не остается делать, как изъять этот номер газеты. Так, например, поступили сотрудники полиции Навчиланского аэропорта, изъяв поступивший туда очередной номер газеты "Азатлык", в котором местным властям не понравилась информация о случаях отравления жителей автономной республики в результате употребления консервированных продуктов.
Олег Панфилов:
Другая особенность отношения властей к прессе усматривается в республике Марий-Эл, где не все даже республиканские газеты имеют возможность печататься в столице Йошкар-Оле.
Елена Рогачева:
Сразу два иска о защите чести и достоинства подал в суд президент Марий-Эл Леонид Маркелов. Поводом для разбирательства стали две публикации в оппозиционной газете "Добрые соседи" - перепечатка из финской газеты "Хельсинкин саномат" и интервью с депутатом марийского парламента Николаем Свистуновым. В обоих материалах содержалась нелицеприятная оценка деятельности Леонида Маркелова. Причем, финский корреспондент Мика Парконен отметил, что в Марий-Эл ущемляются права коренного населения. Такой вывод стал полной неожиданностью, так как приезд и встреча с сотрудником известной зарубежной газеты были широко разрекламированы официальной прессой. Мика Парконен (кроме интервью с Леонидом Маркеловым) беседовал и с представителями марийской интеллигенции. Они в свою очередь считают, что титульная нация с приходом Леонида Маркелова к власти переживает худшие времена. Все это и прозвучало со страниц "Хельсинкин саномат". В свою очередь Леонид Маркелов направил редактору издания открытое письмо, в котором назвал статью Парконена "тенденциозной", а факты "несоответствующими действительности". Прозвучала и информация о готовящемся в адрес финнов судебном иске, который, впрочем, так и не был подан. Как сказал начальник информационно-аналитического правления администрации президента Сергей Лоскутов: "Суд с "Хельсинкин саномат" - сложная международная процедура". Однако под прицелом местной власти оказались журналисты, которые под боком, а именно - редакция независимого еженедельника "Добрые соседи". В суде состоялись уже два слушания. О том, чем они завершились, рассказывает главный редактор "Добрых соседей" Владимир Мальцев: "Выяснилось, что судья не хочет доводить дело до суда, начались предложения о мировом соглашении. Но мы, зная, что наше дело правое, требуем, чтобы суд состоялся".
Газета переживает тяжелые времена, полиграфические предприятия Марий-Эл отказываются ее печатать, а местные юристы защищать в суде. Но журналисты уверены в себе, так как по закону "О средствах массовой информации" не несут ответственности за перепечатку и интервью депутата, каковым является Николай Свистунов. Это они намерены доказать через суд, даже если придется пройти все инстанции.
Олег Панфилов:
Наконец, история, недавно происшедшая в Новочеркасске. Следует добавить о такой особенности российского законодательства, которой, к сожалению, редко пользуются журналисты как защитой своих прав. В Уголовном кодексе Российской Федерации есть две статьи, защищающие право журналистов на получение информации - статья 140-я - "Отказ предоставления гражданину информации" и статья 144-я, называющаяся "Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов", в которой определено наказание "за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения их к распространению, либо к отказу от распространения информации". Еще более строгое наказание предусматривается, если это же деяние совершено лицом, с использованием своего служебного положения. Тем не менее российские журналисты очень редко обращаются к этому праву, пожалуй, за редким исключением. В Новочеркасске журналисты газеты "Вечерний Новочеркасск" обратились в Арбитражный суд с исковым заявлением о воспрепятствовании своей деятельности к мэрии города. Уточню: претензии газеты не относятся к уголовному законодательству, но, тем не менее, журналисты воспользовались своим правом.
Сергей Слепцов:
Прошедшие около года назад муниципальные выборы в городах и районах Ростовской области резко изменили состав преследуемых местных властью средств массовой информации. В городах Шахты и Волгодонск телекомпании "Шанс" и "ВТВ" из рупоров администрации превратились в оплот оппозиции, а в Новочеркасске в такой же ситуации оказалась местная газета "Вечерний Новочеркасск". Около года назад редакция, во главе с Анатолием Есеником, активно и, надо сказать, не всегда корректно поддерживала на выборах бывшего новочеркасского мэра Николая Присяжнюка. Победивший в борьбе за место главы городской администрации генерал Волков сделал официальной газетой мэрии "Новочеркасскую неделю". При этом "Вечерка" подверглась жесткому прессингу, у газеты начались проблемы с реализацией, газетные киоски просто перестали ее брать. Мэр Новочеркасска генерал Волков лично агитирует горожан подписываться на его официальную газету "Новочеркасская неделя", а на рекламодателей оказывается откровенное давление со стороны городской администрации. Многие рекламодатели приостановили свои программы в "Вечерке", чтобы избежать конфликтов с мэрией. Когда же журналистов опальной газеты не аккредитовали при городской администрации, редакция обратилась в Арбитражный суд Ростовской области. Однако в состоявшемся 11-го февраля судебном заседании выяснилось, что в мэрии Новочеркасска вообще не предусмотрена процедура аккредитации журналистов. Судебные слушания по иску газеты к администрации Новочеркасска еще не окончены, но уже можно говорить (как об установленных фактах) о грубых нарушениях российских законов о печати и средствах массовой информации.
Олег Панфилов:
Сегодняшним экспертом программы согласился быть юрист автономной некоммерческой организации "Интерньюс" Федор Кравченко.
Федор, как вы можете прокомментировать репортажи наших корреспондентов? В чем все-таки проблема такого отношения чиновников к свободной прессе вообще?
Федор Кравченко:
Журналисты редко идут на последовательное, медленное, чрезвычайно трудоемкое отстаивание своих прав по какому-либо конкретному случаю. В большинстве случаев (за которыми мне приходилось наблюдать) журналисты действовали или методом наскока, когда в течение короткого промежутка времени они пытались или победить в том или ином процессе, причем, часто не доводя его до суда, либо отступали, понимая, что новостной повод упущен, и пытаются лишь в следующий раз, опять тогда, когда встречаются с нарушением своих прав, отстоять их вновь коротким рывком. На мой взгляд, это совершенно неправильная тактика. Следовало бы по каждому из случаев, с которым сталкивается редакция, в течение длительного времени, может быть месяцев, проводить свою линию. С тем, чтобы в следующий раз тот или иной орган власти понимал, что журналист не оставит в покое этот орган до тех пор, пока не накажет его со всей строгостью закона. Есть двоякая ситуация с аккредитацией. В некоторых случаях органы государственной власти и органы местного самоуправления предпочитают не издавать никаких правил аккредитации, а решать по поводу аккредитации либо отказа в аккредитации каждого журналиста на свое усмотрение, по своему произволу. Я бы сказал, что это наиболее трудоемкий для юристов случай, потому что не с чем бороться: как правило, отказ в аккредитации не оформлен должным образом, нет акта, с которым можно было бы идти в суд. В этом смысле можно считать предпочтительной ситуацию, когда положение об аккредитации существует. И, я думаю, что случай с Воронежской областной думой позволяет, после того, как будет получен официальный текст этих правил (необязательно бороться с ними до того, как они будут изданы), внимательно посмотреть их соответствие закону "О средствах массовой информации" и обратиться в суд с тем, чтобы их оспорить и (в случае необходимости) отменить. Что же касается случая в Новочеркасске, то здесь мы видим отсутствие правил аккредитации, и здесь журналистам будет действительно сложно отстоять свои права. Но сначала я бы призвал их зафиксировать все случаи отказа им в предоставлении той или иной информации в письменном виде. Разумеется, вести в суде диалог, основываясь лишь на свидетельских показаниях или на показаниях самих журналистов, будет чрезвычайно сложно. Наконец, я бы не сказал, что любой случай отказа в аккредитации является нарушением. Опять же нужно смотреть на конкретные формулировки отказа. Закон "О средствах массовой информации" декларирует лишь право редакции обратиться в орган государственной власти с заявлением об аккредитации, что касается основания отказа или удовлетворения этого заявления, закон умалчивает о том, какими они должны быть, соответственно, оставляет органам государственной власти достаточно большую широту усмотрения. Вообще это большая проблема: беззубость формулировок нашего законодательства "О средствах массовой информации". Если мы сравним названия и содержание статей 140-1 и 144-й Уголовного кодекса, то мы увидим, что, например, статья 140-я называется "Отказ предоставления гражданину информации". Казалось бы, прекрасная идея заложена в это название. Когда же мы начинаем читать текст этой статьи, мы видим несколько оговорок. Во-первых, только неправомерный отказ должностного лица в предоставлении информации, во-вторых, эти сведения должны непосредственно затрагивать права и свободы гражданина. И если мы будем углубляться в эти юридические детали, мы увидим, что без закона о праве гражданина на доступ к информации мы не сможем реально применить эту статью к конкретному чиновнику и наказать его в уголовном порядке. Таким образом, статья вроде бы есть, а судебной практики за последние годы по ней практически нет. Примерно та же ситуация и со статьей 144 Уголовного кодекса. В названии этой статьи фигурируют слова "воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста", а в тексте статьи устанавливается наказание лишь за принуждение к распространению, либо к отказу от распространения и информации. Таким образом, мы видим только термин "распространение", то есть на этапе получения информации, доступа к информации Уголовный кодекс не предусматривает наказания чиновников. И, наконец, к сожалению, та же ситуация у нас с законом "О средствах массовой информации", в той статье, где устанавливается запрет на цензуру. Ведь как вы правильно процитировали в начале программы, под цензурой понимаются только те действия, которые связаны с распространением информации. Опять же, этап получения информации оказывается незащищенным статьей третьей закона о СМИ.
Что касается защиты законом "О средствах массовой и информации" процесса доступа к информации, я полагаю, здесь у журналистов есть хорошие правовые тылы. Им ни в коем случае нельзя забывать про статью 39-ю, 40-ю и 41-ю закона "О средствах массовой информации", которая устанавливает, что редакция может направить в любой орган государственной власти запрос. И ответ на этот запрос, либо отказ, причем мотивированный, в предоставлении информации, либо просьба об отсрочке предоставления информации должны поступить в очень короткие сроки. Чтобы не углубляться в детали, скажу просто: "в течение недели". И у редакции есть прекрасная возможность (в том случае, если государственный орган не выполнит требования закона) потребовать взыскать с этого органа государственной власти убытки, причиненные его неправомерными действиями. Должен сказать, что в Ленинградской области есть прекрасный прецедент, когда небольшая районная газета, запросив от областной администрации сведения, выиграла процесс. При этом им удалось добиться того, чтобы в решении суда было указано не только "предоставить информацию по конкретному запросу", но и не допускать нарушения данной статьи закона "О средствах массовой информации". Мы не будем говорить о том, что судья здесь чуть-чуть перешел рамки границы своей компетенции, но мы можем отметить, что редакция может бороться в гражданско-правовом порядке с нарушениями статьи 39-й закона о СМИ. Это очень важно.
По поводу ситуации в Новочеркасске. Безусловно, газета, которая перепечатала материал финского издания, могла бы рассчитывать на некое послабление со стороны суда. Но здесь должен отметить одну тонкость. Статья 57-я закона "О средствах массовой информации" освобождает редакцию, главного редактора и журналиста от ответственности за распространение тех сведений, которые были опубликованы впервые в средстве массовой информации лишь в том, которое может быть привлечено к ответственности на территории Российской Федерации. Таким образом, это очень распространенная беда наших СМИ, они верят и перепечатывают издания зарубежных изданий, не понимая того, что перепечатка из газет, допустим "Ле Монд", в отличии от перепечатки из газеты "Известия" ни в коем случае не освобождает их от ответственности. Поэтому, мы видим, что некоторые нюансы могут критически сказаться на судьбе того или иного издания.
Олег Панфилов:
Хорошо, вы говорите о том, что закон разрешает журналистам обращаться за информацией к чиновникам различного уровня. Но как вы думаете, почему российские журналисты так редко обращаются к возможности наказать чиновников за воспрепятствование своей профессиональной деятельности? Ведь случай с "Вечерним Новочеркасском" - это очень редкий случай?
Федор Кравченко:
Сложно сказать. Может быть причиной является незлобивость, может быть причиной является ленивость. Но мы можем лишь констатировать факт, - действительно, чиновник боится, что, в крайнем случае, суд обяжет его предоставить ту информацию, которую он скрывал. Но нет боязни у чиновника, что он подвергнется какому бы то ни было административному, дисциплинарному, уголовному, тем более, наказанию за то, что он нарушил конкретное право, в принципе. Это можно отметить как факт.
Олег Панфилов:
Как подтолкнуть российских журналистов к тому, чтобы они все-таки беспокоились за свое право получать информацию или беспокоились за свое право наказать чиновников?
Федор Кравченко:
Для этого тот или иной журналист должен на своем опыте убедиться, что если вложить в это определенное количество времени и душевных сил, а также правовой грамотности, он сможет получить ту информацию, которую до этого он в течение многих лет пытался выпросить или тем или иными путями обходными получить от чиновника. Осознание за собой права, подтвержденного решением суда и действиями судебного исполнителя, когда государство вместе с журналистом придет к этому чиновнику и потребует выполнить решение суда. И вот здесь над чиновником повиснет угроза уже не небольшого штрафа, как в случае со статьями 140, 144 Уголовного кодекса, а уголовного наказания за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта. В этом случае мы видим как государство и журналист вместе, рука об руку, прививает чиновнику привычку, инстинкт, если хотите, предоставлять информацию в соответствии с законом.
Олег Панфилов:
В России существует цензура?
Федор Кравченко:
На мой взгляд, не существует той цензуры, которую, хотя я и не застал, но хорошо себе представляю по рассказам о Главлите. В то же время, мы понимаем, что не любой журналист может высказать свою точку зрения на страницах газеты. Но это, скорее всего, проблема экономическая, чем проблема, связанная с бездействием закона "О средствах массовой информации". Что касается того "красного штампа", то, конечно, он похоронен навсегда. И сейчас, если редактор хочет что-то поставить в номер, он поставит. Другое дело, получит ли он потом финансирование. Еще раз говорю: здесь юристам негде дальше бороться с цензурой в ее классической формулировке, в ее классическом виде.
