Корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин беседует с содиректором Центра российских исследований Гарвардского университета Маршаллом Голдманом.
Юрий Жигалкин:
Какие выводы о том, чем может завершиться миссия Владимира Путина на Окинаве, можно сделать из сообщений о его встрече с Биллом Клинтоном?
Маршалл Голдман:
Ясно, что их внимание занимают два основных вопроса: намерение США соорудить систему ПРО и надежда России на ослабление долгового бремени. Россия хотела бы растянуть, а идеально - списать часть долгов. Главным образом - Парижскому клубу. Похоже, что по обоим вопросам российскому и американскому президентам не удалось достигнуть прогресса. Владимир Путин приехал на Окинаву с серьезным дипломатическим козырем - словесным согласием Пхеньяна на отказ от создания своих собственных баллистических ракет. Этот отказ теоретически отнимает у США основной формальный повод - северокорейскую угрозу - для создания системы ПРО. Многие подозревали, что Путин попытается воспользоваться этим козырем для откровенного давления на США. Но российский лидер, судя по всему, избрал более тонкую позицию. он повел себя сдержанно и получил согласие президента Клинтона внимательно изучить северокорейское предложение. Трудно, конечно, ожидать, что предложение Пхеньяна искренне, и что оно может повлечь изменения американских планов.
В том же, что касается переговоров о долгах России, то они, видимо, тоже закончились мирной констатацией статус-кво. Президент Клинтон неспособен поддержать просьбу России о реструктуризации и, тем более, прощении части ее долгов в условиях, когда Палата Представителей и Сенат Конгресса принимают резолюции, запрещающие правительству соглашаться на отсрочку выплаты долгов, говоря, что Россия может сейчас позволить себе возвратить часть денег, вместо того, чтобы позволять себе тратить их на поддержку режима Милошевича или содержание станций электронного слежения на Кубе. На взгляд американских законодателей Россия не ведет себя, как страна, нуждающаяся в отсрочке выплаты долгов.
Юрий Жигалкин:
Очевидно, что активная российская оппозиция идее создания ПРО завела российско-американские отношения в тупик. Как вы считаете, к какой тактике должен прибегнуть Владимир Путин, чтобы добиться в данных обстоятельствах на встрече "Большой Семерки" и Москвы как можно большего?
Маршалл Голдман:
Если бы я был на месте Путина, то я бы продолжал сдержанно демонстрировать свое несогласие с американскими планами относительно ПРО, поскольку в этом с ним могут солидаризироваться западноевропейские страны, которые испытывают сложные чувства по этому поводу, и пошел бы на уступки в переговорах о долгах, то есть не настаивал бы на их прощении и согласился бы на выплатах по части обязательств в ближайшее время, рассчитывая на то, что так удастся добиться реструктуризации хотя бы части долгов. В результате Путин смог бы заявить у себя дома: "Мы добились чего-то от "Большой Семерки" - а в остальном: экономическая ситуация в стране улучшилась, прибыли в казну растут, мы уже способны самостоятельно решать прошлые проблемы".
Юрий Жигалкин:
Какие выводы о том, чем может завершиться миссия Владимира Путина на Окинаве, можно сделать из сообщений о его встрече с Биллом Клинтоном?
Маршалл Голдман:
Ясно, что их внимание занимают два основных вопроса: намерение США соорудить систему ПРО и надежда России на ослабление долгового бремени. Россия хотела бы растянуть, а идеально - списать часть долгов. Главным образом - Парижскому клубу. Похоже, что по обоим вопросам российскому и американскому президентам не удалось достигнуть прогресса. Владимир Путин приехал на Окинаву с серьезным дипломатическим козырем - словесным согласием Пхеньяна на отказ от создания своих собственных баллистических ракет. Этот отказ теоретически отнимает у США основной формальный повод - северокорейскую угрозу - для создания системы ПРО. Многие подозревали, что Путин попытается воспользоваться этим козырем для откровенного давления на США. Но российский лидер, судя по всему, избрал более тонкую позицию. он повел себя сдержанно и получил согласие президента Клинтона внимательно изучить северокорейское предложение. Трудно, конечно, ожидать, что предложение Пхеньяна искренне, и что оно может повлечь изменения американских планов.
В том же, что касается переговоров о долгах России, то они, видимо, тоже закончились мирной констатацией статус-кво. Президент Клинтон неспособен поддержать просьбу России о реструктуризации и, тем более, прощении части ее долгов в условиях, когда Палата Представителей и Сенат Конгресса принимают резолюции, запрещающие правительству соглашаться на отсрочку выплаты долгов, говоря, что Россия может сейчас позволить себе возвратить часть денег, вместо того, чтобы позволять себе тратить их на поддержку режима Милошевича или содержание станций электронного слежения на Кубе. На взгляд американских законодателей Россия не ведет себя, как страна, нуждающаяся в отсрочке выплаты долгов.
Юрий Жигалкин:
Очевидно, что активная российская оппозиция идее создания ПРО завела российско-американские отношения в тупик. Как вы считаете, к какой тактике должен прибегнуть Владимир Путин, чтобы добиться в данных обстоятельствах на встрече "Большой Семерки" и Москвы как можно большего?
Маршалл Голдман:
Если бы я был на месте Путина, то я бы продолжал сдержанно демонстрировать свое несогласие с американскими планами относительно ПРО, поскольку в этом с ним могут солидаризироваться западноевропейские страны, которые испытывают сложные чувства по этому поводу, и пошел бы на уступки в переговорах о долгах, то есть не настаивал бы на их прощении и согласился бы на выплатах по части обязательств в ближайшее время, рассчитывая на то, что так удастся добиться реструктуризации хотя бы части долгов. В результате Путин смог бы заявить у себя дома: "Мы добились чего-то от "Большой Семерки" - а в остальном: экономическая ситуация в стране улучшилась, прибыли в казну растут, мы уже способны самостоятельно решать прошлые проблемы".
