Юрий Жигалкин, Нью-Йорк:
Самый трудный вопрос нынешних российско-американских отношений и предстоящего саммита - судьба Договора по ПРО. Несмотря на то, что ни США, ни Россия публично ни на полшага отступили от своих позиций - Вашингтон говорит о необходимости создания системы ПРО, а Москва о ее неприемлемости, кое-кто из политологов обратил внимание на подтекст происходящего. Например, президент Клинтон заявил, что от его встречи с президентом Путиным стоит ожидать большего, чем многие предполагают, причем, не в одной области переговоров.
Что касается других областей, то известно, что во время саммита, видимо, будет подписано давно готовившееся соглашение об уничтожении каждой из сторон 34 тонн оружейного плутония, причем российский плутоний будет переработан в США. В том, что касается главного - Договора по ПРО, то большинство американских наблюдателей не верят в способность Вашингтона и Москвы найти общий язык по этому вопросу, хотя кое-кто и предполагает, что есть слабая надежда на то, что Владимир Путин согласится пойти на видоизменение Договора по ПРО, если США согласятся на обоюдное принципиальное сокращение ядерных арсеналов. Но президент Клинтон до сих пор твердо стоял на том, что Америка не может до бесконечности сокращать количество своих ядерных боеголовок, и их необходимый минимум - две с небольшим тысячи. Это уровень, предусматриваемый проектом Договора СНВ-3. О чем же может все-таки пытаться договориться в Москве заместитель Госсекретаря Строуб Тэлботт? Вопрос известному американскому политологу Дэвиду Кремеру.
Дэвид Кремер:
Несколько дней назад в Москве побывали представители ЕС и по их словам у них осталось впечатление, что Путин не готов ни к какому компромиссу относительно Договора по ПРО. Пока у нас нет никаких оснований думать, что Кремль изменил свой подход в последние 2-3 дня. Поэтому мне кажется, что Тэлботт пытается в последнюю минуту добиться хотя бы согласия России на ведение в будущем переговоров по этой проблеме, согласия не содержащего никаких конкретных обязательств, рамок, цифр.
Юрий Жигалкин:
Помимо всего прочего у президента Клинтона есть весомый стимул серьезного соглашения о разоружении с Россией - иначе он станет первым американским президентом, не подписавшим с Москвой ни одного Договора об ограничении вооружений, а все эти документы вскоре обретали статус исторических.
Самый трудный вопрос нынешних российско-американских отношений и предстоящего саммита - судьба Договора по ПРО. Несмотря на то, что ни США, ни Россия публично ни на полшага отступили от своих позиций - Вашингтон говорит о необходимости создания системы ПРО, а Москва о ее неприемлемости, кое-кто из политологов обратил внимание на подтекст происходящего. Например, президент Клинтон заявил, что от его встречи с президентом Путиным стоит ожидать большего, чем многие предполагают, причем, не в одной области переговоров.
Что касается других областей, то известно, что во время саммита, видимо, будет подписано давно готовившееся соглашение об уничтожении каждой из сторон 34 тонн оружейного плутония, причем российский плутоний будет переработан в США. В том, что касается главного - Договора по ПРО, то большинство американских наблюдателей не верят в способность Вашингтона и Москвы найти общий язык по этому вопросу, хотя кое-кто и предполагает, что есть слабая надежда на то, что Владимир Путин согласится пойти на видоизменение Договора по ПРО, если США согласятся на обоюдное принципиальное сокращение ядерных арсеналов. Но президент Клинтон до сих пор твердо стоял на том, что Америка не может до бесконечности сокращать количество своих ядерных боеголовок, и их необходимый минимум - две с небольшим тысячи. Это уровень, предусматриваемый проектом Договора СНВ-3. О чем же может все-таки пытаться договориться в Москве заместитель Госсекретаря Строуб Тэлботт? Вопрос известному американскому политологу Дэвиду Кремеру.
Дэвид Кремер:
Несколько дней назад в Москве побывали представители ЕС и по их словам у них осталось впечатление, что Путин не готов ни к какому компромиссу относительно Договора по ПРО. Пока у нас нет никаких оснований думать, что Кремль изменил свой подход в последние 2-3 дня. Поэтому мне кажется, что Тэлботт пытается в последнюю минуту добиться хотя бы согласия России на ведение в будущем переговоров по этой проблеме, согласия не содержащего никаких конкретных обязательств, рамок, цифр.
Юрий Жигалкин:
Помимо всего прочего у президента Клинтона есть весомый стимул серьезного соглашения о разоружении с Россией - иначе он станет первым американским президентом, не подписавшим с Москвой ни одного Договора об ограничении вооружений, а все эти документы вскоре обретали статус исторических.
