Пакистанские власти провели серию арестов в южном портовом городе Карачи. Задержаны 10 человек, подозреваемых в связях с "Аль-Каидой". Среди них Мусад Аручи - племянник Халида Шейха Мухаммада, организатора теракта в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года. За выдачу этого человека давали миллион долларов. Спецслужбы говорили, что он стал одним из наиболее активных членов "Аль-Каиды" после того, как его дядя был арестован - тоже в Пакистане, год назад. Министр внутренних дел страны Фейзал Салех Хаят объявил после этих арестов, что Пакистану удалось "сломать хребет" "Аль-Каиды". Вероятно, хребет в этой стране.
Фейзал Салех Хаят: Наши органы безопасности провели феноменальную операцию, и мы достигли небывалого успеха в борьбе с террористами, которые совершали акты насилия в нашей стране, особенно нападение на машину командующего армейским корпусом в Карачи.
Ирина Лагунина: Еще один арестованный - лидер группировки, связанной с "Аль-Каидой", тоже арабского происхождения - Дауд Бадини. Группировку обвиняют в проведении серии терактов против пакистанского христианского сообщества. А лично Дауда разыскивали в связи с террористической кампанией против пакистанских шиитов, в результате которой за последний год погибли около 100 человек - представителей этого религиозного меньшинства в стране. Бадини - по линии жены - связан родственными узами с членом "Аль-Каиды" с мировым именем. Рамзи Юсеф был арестован в Пакистане в конце 90-х годов и осужден в Соедиенных Штатах за подготовку и проведение теракта во Всемирном торговом центре в 1993 году. Власти не раскрывают национальностей остальных задержанных, известно только, что некоторые из них - узбекские боевики, прошедшие подготовку в лагерях на границе с Афганистаном.
Именно в этом районе пакистанская армия проводит сейчас операцию, в которой используют и тажелую технику, и военную авиацию. Район называется Вазиристан, племенное кольцо Пакистана. Один из местных вождей - Нек Мухаммед, 27-летний молодой человек с приятной внешностью и хорошими ораторскими способностями. Спецслужбы полагают, что именно он дал приют Усаме бин Ладену и лидеру талибов Мулле Омару после того, как режим Талибана в Кабуле пал в 2001 году. Недавно он позвонил со своего спутникого телефона в службу Би-Би-Си на пуштунском языке и пообещал перенести войну в пакситанские города. На пакистанских базарах ДВД с его обращениями к молодежи - весьма ходовой товар. Его воспринимают как местного революционера. На ДВД запечатлено поражение пакистанской армии и американских частей специального назначения этой весной в горах на условной границе между Пакистаном и Афганистаном. Бойцы "Аль-Каиды" "растворились" в свежевырытом тоннеле прямо под крепостью, которую соорудил себе Нек Мухаммад. Рейд в племенном поясе породил общее возмущение племенных старейшин, которые стали угрожать восстанием. Исламабаду пришлось сменить тактику, Нека Мухаммада пригласили на мирные переговоры. Он обещал перемирие и в качестве жеста доброй воли сдал властям нож, пистолет и автомат Калашникова. Слово свое пуштунский племенной вождь не сдержал. Теперь власти обещают взять его живым или мертвым.
Итак, пакистанские власти назвали аресты 10, обвиняемых в террористической деятельности, прорывом в борьбе с терроризмом. Мы разговариваем с профессором университета южного пакистанского города Карачи Моонисом Амаром:
Моонис Амар: По-моему, это был прорыв, но проблема состоит в том, что в Пакистане и Афганистане по-прежнему остаются группы людей, ведущих террористическую деятельность. И проведенные аресты - на потребу политики, а не безопасности. Даже правительство Афганистана обвиняет Пакистан в том, что Исламабад не так много делает для борьбы с терроризмом. Так что аресты, конечно, важны, но многое еще надо сделать и много хотелось бы ожидать от Пакистана, чтобы эта страна смогла восстановить доверие к себе в мире. Пакистан все еще должен доказать, что он готов серьезно решать проблему борьбы с терроризмом. Вот, например, что я бы хотел отметить в первую очередь: в результате арестов, которые были проведены, задержаны в основном иностранцы. Они вели джихад. Их деятельность была направлена против Запада, против Соединенных Штатов, против Индии. И пакистанское правительство справедливо заявляет, что не может терпеть пребывание этих людей в стране. Но ведь у них есть местная база, последователи и поддержка внутри страны.
Ирина Лагунина: Но если говорить о безопасности самого пакистанского правительства, президента Первеза Мушаррафа, то кто представляет для него большую опасность - иностранцы или эти местные группы?
Моонис Амар: Конечно, эти иностранцы не настолько важны с точки зрения внутренней политики, хотя, знаете, правая рука Усамы бин Ладена, второй человек в "Аль-Каиде" доктор Айман аль-Завахири открыто угрожал режиму в Пакистане, угрожал серьезными последствиями за то, что правительство последовало курсу США. По-моему, поддержка на местном уровне существует, и не только в племенном поясе страны, в Визиристане, но и в других провинциях. Более того, культура Пакистана построена на гостеприимстве. Поэтому иностранные экстремисты получают традиционный приют, а к нему добавляется идеологическая близость: некоторые местные группы тоже проповедуют дело Ислама и джихад, есть традиционная ненависть к Западу, особенно к США после 11 сентября. Так что вместе с иностранными экстремистами в стране действуют местные группы, многие из которых были в последнее время запрещены, но вновь появились под новыми именами и названиями.
Ирина Лагунина: Насколько идеология местных групп совпадает с идеологией, например, "Аль-Каиды" или других арабских террористических группировок? Ведь во многом терроризм в Пакистане берет начало от индийского Кашмира, он, скажем, основан больше на национальной почве, чем на идее Усамы бин Ладена возродить суннитский халифат на арабской земле.
Моонис Амар: Есть похожие черты в идеологической платформе, поскольку "Аль-Каида" - это все-таки глобальная сеть, которая призывает к возрождению Ислама и к джихаду против режимов, поддерживающих Соединенные Штаты. А в Пакистане есть немало группировок и людей, которые разделяют эти взгляды. Связь между "Аль-Каидой" и некоторыми радикальными исламскими группами в Пакистане довольно сильна, поскольку после 11 сентября и особенно после оккупации Ирака, пакистанские военизированные религиозные группировки поддержали призывы "Аль-Каиды" и внимательно наблюдают сейчас за тем, как сеть превращается в глобальную угрозу западному мировому порядку, в котором доминируют США.
Ирина Лагунина: Профессор Моонис, если говорить о возможностях и подготовке местных террористов, то они способны самостоятельно пошатнуть правительство президента Мушаррафа? Или они вынуждены полагаться на помощь "Аль-Каиды", чтобы дестабилизировать обстановку?
Моонис Амар: Эти группы на самом деле представляют угрозу нынешнему режиму. И это доказывают многочисленные покушения президента, а недавно еще - и покушение на командующего армейским корпусом в Карачи. Процесс милитаризации экстремистских групп в Пакистане начался еще 25 лет назад, во времена правления Зия Уль-Хака. Именно он дал развиваться этим фанатичным религиозным группам, и эти группы проросли во многие слои пакистанского общества, включая политическую элиту и военных. Так что они существуют, и проблема для президента Мушаррафа состоит в том, как обезопасить себя об этих группировок? Уже сейчас его отношения с внешним миром все более и более ограничены, он практически не общается с народом, не появляется на публике, но при этом на него совершают все новые и новые покушения. Тем временем в стране происходит все больше и больше террористических актов. Так что режим в шатком положении. А акты насилия и здесь, в Карачи, и по всей стране показывают, что эти элементы общества готовы ударить по свой главной цели.
Ирина Лагунина: Для того, чтобы обезопасить страну от проникновения бойцов с территории Афганистана и из приграничных с Афганистаном районов, Исламабад должен действовать совместно с Кабулом. В нынешней ситуации может ли правительство Мушаррафа полноценно сотрудничать с правительством Хамида Карзая?
Моонис Амар: В принципе, может, но для этого нужно также желание правительства в Кабуле. А многие члены кабинета Карзая - выходцы из Северного Альянса, у которого были традиционно хорошие отношения с Индией. Так что в Пакистане скептически относятся в этой части афганского руководства. А в Кабуле по-прежнему с недоверием смотрят на Пакистан, который поддерживал правительство талибов и был бы им полностью удовлетворен, если бы не ущемление талибами прав национальных меньшинств и не насаждение в стране такой разновидности ислама, которая отбросила Афганистан на века назад. Так что, конечно, две страны должны теснее сотрудничать и работать вместе, потому что террористические экстремистские группы представляют для нас общую угрозу. Но все зависит от того, каким путем дальше пойдет Пакистан. Сейчас основные политические партии, как, например, Народная партия Пакистана и Мусульманская лига не поддерживают режим президента Мушаррафа. Так что в целом политическая основа нынешнего режима хрупкая. И как же в таких условиях он может взять под контроль те мощные экстремистские группировки, которые сейчас учиняют акты насилия в Пакистане?
Ирина Лагунина: Мы беседовали с профессором университета Карачи Моонисом Амаром. В то время как все международные агентства и большинство газет опубликовали репортажи об арестах в Карачи, американская "Вашингтон пост" представила читателям репортаж из самой большой в Пакистане суннитской мусульманской семинарии. Она тоже находится в Карачи. Семинарией, или медрессе, руководил муфтий Низамуддин Шамзай. Год назад в интервью "Вашингтон пост" Шамзай признался, что Усама бин Ладен был настолько добр, что пригласил его на свадьбу сына в Кандагаре в 1998 году. 30 мая муфтия Шамзая убили. Говорят, что это сделали шииты в ответ на то, что студент муфтия учинил теракт в шиитской мечети. На следующий день после убийства была взорвана еще одна шиитская мечеть, погибли 16 человек. А вообще несколько выпускников медрессе содержатся сейчас в заключении на базе в заливе Гуантанамо. Но тему духовных семинарий в Пакситане мы обсудиим подробнее в одном из ближайших выпусков передачи.
Немецкий журнал "Шпигель" поднял на этой неделе новую тему - интернет и терроризм. Собственно, тема лежит на поверхности, и странно, что так мало внимания ей уделяется. Обзор публикации подготовил наш корреспондент в Берлине Юрий Векслер.
Юрий Векслер: Итальянского заложника террористы сначала принудили позвонить на телерканал Аль Джазира, после чего хладнокровно застрелили, засняв убийство телекамерой и поместив виодеозапись в интернете. До этого в интернете гуляла видеозапись казни американца в Ираке. Но террористический мир прибегает сегодня и к более тонкому использованию новых коммуникационных возможностей, предоставляемых интернетом.
В статье "Аль Каида открыла для себя новые возможности в использовании интернета" за подписью Яссин Мухарбах в немецком журнале "Шпигель" приводятся примеры изменений в информационной политике террористов и стоящих за ними сил.
В последнее время становится традицией, что любой терракт имеет прелюдию в средствах информации и, в частности, в интернете, где органзаторы удавшихся террактов подробно рассказывают о своих, так сказать, достижениях. Чаще это происходит на сайтах саудовских филиалов. Недавно это проделал руководитель группы "Бригад аль-Кудса", совершившей терракт и похищение людей в Эль-Хубаре.
Саудовские спецслужбы усиленно охотятся за Фаувазем бин Мохаммедом аль-Нашами, который в то время дает подробное интервью саудовскому интернет-журналу "Голос джихада" - "Саут аль-джихад"
Вот фрагменты из этого текста.
- Саудовские средства информации пишут, что вы взяли людей в заложники. Так ли это?
Нет, это абсолютно неверно. Я считаю, что саудовские спецслужбы намеренно распространяют эту ложь через прессу, чтобы затушевать свой провал. В действительности, мы только отделили мусульман от неверных среди тех, кто случайно оказался в зоне атаки, но и тех и других мы отвели в безопасное место, дабы они не попали под случайные пули". Конец цитаты.
На семи страницах аль Нашами подробно описывает далее события терракта в восточносаудовском нефтяном городке, в результате которого было убито 22 человека. Аль Нашами детально рассказывает, как погибли эти люди. И добавляет при этом, что события и реакция властей развивались так медленно, что у нападавших нашлось даже время подремать.
Материалы такого рода быстро распространяются и обсуждаются на многочисленных исламски отриентириованных страницах в интернерте. Это и есть одна из главных целей интернет-журнала "Голос Джихада", который выходит раз в две недели.
Интервью, позволяющее читателю самому пережить нападение, - одно из достижений становящейся все более профессиональной в работе с прессой саудовской ветви "Аль-Каиды" и тех, кто ее поддерживает.
Еще год назад тексты, поддверждающие ответственность за совершенный терракт той или иной группы, страдали серьезными профессиональными изъянами. Они появлялись иногда спустя неделю после терракта и были перегружены цитатами из Корана. Сегодня они появляются в интернете уже даже на узнаваемых бланках организаций. В случае нападения на Эль-Хубар интервью появилось через несколько часов после него и уже с реакцией на официальные и, по мнению нападавших, неточные саудовские сообщения.
Цель этой информационной войны - установление более тесных связей и контактов между террористами и теми, кто им симпатизирует. "Создавайте новые группы!" - таков был недавний призыв одного из лидеров саудовской "Аль-Каиды" Абд Аль-Азиза аль Мукрина на одном из инетенетовских порталов. Каждые две недели в интернете за его подписью появляется материал, рассказывающий об устройстве оружия, о методах ведения войны, о технологии планирования террактов и о принципах организации групп. Его адресаты - молодые, склоняющиеся к идее Джихада жители Саудовской Аравии. Задача адекватного ответа Запада на неадекватную угрозу информационной войны в интернете становится все более актуальной. Об этом говорил недавно на конференции ОБСЕ по анмтисемитизму министр иностранных дел Германии Йошка Фишер.
Йошка Фишер: Мониторинг приобретает в наше время решающее значение. В век информационных технологий он является местом поиска новых непрямых путей для противодействия ненависти, человеконенавистничеству и антисемитизму, распространяемым в интернете и средствах информации. Это поле применения сил не только для правительственных структур, но и для общественных организаций, которые должны здесь сказать свое слово. Мне представляется необходимым и реальным при творческом подходе и решительности использовать возможности интернета против тех, кто сеет вражду и ненависть, и я думаю, что здесь возникают новые сферы сотрудничества между правительственными и неправительственными организациями.
Юрий Векслер: Аль Нашами в своем интервью щеголяет почти что кинематографическими подробностями. Он описывает, как четыре террориста в метре от полицейских, которые их не видят, устраивают небольшой перекур. Далее рассказывает так, словно речь идет о компьютерниоой игре: "Мы вошли в кабинет и нашли там американца, который выглядел, как босс. Я тут же выстрелил ему в голову, которая, можно сказать, взорвалась".
Далее описывается, как террористы спокойно взяли оставленную без присмотра машину саудовских спецслужб: "Брат Надир залег с оружием в багажнике на случай перестрелки. Мы ехали по шоссе и видели едущие навстречу машины армии и спецслужб, которые двигались к месту событий. Все они принимали нас за своих". К моменту, когда высадившиеся на здание с вертолетов спецназовцы начали штурм, пишет Аль Нашами, мы уже несколько часов, как были далеко за горами.
В своем материале Аль Нашами иногда все-таки молится и возносит хвалы Аллаху. Он описывает, как вместе с мусульманами, оказавшимися в здании, он читал начальную суру корана. Он говорит и о помощи мусульман-охранников здания, которые, якобы, открыли террористам двери и хотели присоединиться к нападавшим. Утверждает, что обратился к ним с фразой: "Мы пришли не для того, чтобы поднять оружие на наших мусульманских братьев. Нам нужны только американцы".
Интервью Аль Нашами умело оснащено сведениями, которые как будто могут быть известны только посвященным и участникам. Описывается, как террористы выпрыгнули из окон с высоты в 13 метров, как прятались потом под пятиметровыми деревьями. Фактически многое из описанного невозможно проверить.
Но послание доходит до адресата, который понимает главное - вооруженный Джихад - это хорошо и справедливо. Цель достигнута - внимающий воодушевлен. Вероятность погибнуть кажется ему небольшой и отстоящей во времени: "В битве в Эль-Хубаре не было выбора - надо было совершать самоубийство", - говорит Нашами. Согласно этому тексту, терракт в Эль-Хубаре задумывался, как самопожертвование, что в конечном итоге не понадобилось. Возможно, и эта оговорка привлечет сторонников к "Бригадам аль-Кудса".
Ирина Лагунина: С обзором публикации в немецком журнале "Шпигель вас познакомил наш корреспондент в Берлине Юрий Векслер.
Британская независимая общественная комиссия, отслеживающая положение мусульман и распространение антиисламской ксенофобии в Великобритании, опубликовала доклад, в котором утверждается, что за период после террористических нападений 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке британскому правительству не удалось предотвратить то, что в докладе именуется "институциональной исламофобией". В докладе комиссии, учрежденной антирасистским Раннимид-фондом, говорится, что британские мусульмане демонизируются и, если ситуация не изменится, то они превратятся в "бомбу замедленного действия". Нынешний доклад опубликован после аналогичного доклада 1997 года, в котором комиссия предложила 60 рекомендаций, как улучшить положение полуторамиллионной британской мусульманской общины. Рассказывает наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына.
Наталья Голицына: В новом докладе утверждается, что изменений к лучшему за прошедшие 7 лет не наблюдалось, а после 11 сентября 2001 года положении мусульман в Британии лишь ухудшилось. Советник независимой общественной комиссии Абдулджалил Саджид отмечает, что мрачные выводы доклада абсолютно оправданы:
Абдулджалил Саджид: Наши выводы основаны на доказательствах, полученных от местных властей в ответ на наше письмо от 1997 года. Из их ответов выяснилось, что ничего не сделано, чтобы улучшить ситуацию.
Наталья Голицына: В докладе утверждается, что то, с чем сталкивает британская мусульманская община - это увеличение случаев враждебности, включая нападения на отдельных членов общины и мечети. Мусульмане, говорится в документе, часто чувствуют себя исключенными из общественной жизни и становятся объектами исламофобии. Абдулджалил Саджид отмечает, что правительство принимает меры, чтобы побороть антиисламские настроения в обществе, однако местные власти сводят на нет эти усилия. По его словам, местные власти предпочитают относится к мусульманам, как к преступникам.
Абдулджалил Саджид: Нам известно, что антимусульманская фобия существует в сферах образования, здравоохранения, социальной службы. Мы знаем, что наша молодежь крайне недовольна тем, что к ней относятся неуважительно. Мусульманские общины чувствуют себя отчужденными. Вот почему мы называем британское общество институционально исламофобским.
Наталья Голицына: В докладе отмечается, что новое поколение мусульман в Британии чувствует растущее неудовлетворение жизнью, отчуждение и горечь. Доклад называет это поколение "бомбой замедленного действия".
Какие же шаги надо предпринять, чтобы для улучшить положение британской мусульманской общины? Говорит один из авторов исследования Робин Ричардсон:
Робин Ричардсон: Мы призываем к изменениям в законе, который в прошлом позволял правительству не проявлять особой активности. Мы чрезвычайно обеспокоены тем, как ислам характеризуется в британских таблоидах. И считаем, что журналистам следует принять этический кодекс, который бы регламентировал их описание ислама. Кроме того, мы предлагаем рекомендации различным организациям - школам, больницам, полиции - в которых говорим о необходимости деликатнее относиться как к сотрудникам-мусульманам, так и к мусульманам-посетителям и клиентам.
Наталья Голицына: Одновременно Робин Ричардсон отмечает, что в отношении к мусульманской общине в Британии наметились позитивные сдвиги.
Робин Ричардсон: В законодательстве о труде произошли значительные изменения. Оно сейчас регулирует отношение к мусульман на рабочих местах и правила их приема на работу. Другое позитивное изменение касается всей правовой системы страны - судов, полиции, прокуратуры - которые ведут себя сейчас намного деликантее, чем в прошлом.
Наталья Голицына: Однако, по мнению главы независмой комиссии Абдулджалида Саджида, в этой сфере срочно необходимы дальнейшие улучшения. Дискриминация по религиозному признаку, считает он, всё еще официально не объявлена в Британии вне закона.
Ирина Лагунина: Рассказывала наш корреспондент в Лондоне Наталия Голицына. И из последних британских новостей на эту тему: 15-летняя мусульманская школьница Шабина Бегум проиграла судебный процесс, в котором пыталась отстоять право носить исламскую женскую одежду - хеджаб - в школе. Администрация школы заявила, что хеджаб противоречит форме одежды, принятой в заведении. Шабина утверждала в суде, что ей отказывают таким образом в праве на образование и религиозном исповедании. Однако в этой школе 9 из 10 учеников - мусульмане, и школьную форму для девочек утверждал местный совет мечетей. Форма включает в себя другую мусульманскую одежду - шалвар камез - брюки, длинная майка-платье поверх них и шарф на голове. Школа заявила, что если кому-то из девочек позволить носить хеджаб, то они будут восприниматься как "более правоверные" мусульмане, и это создать неравенство и дискриминацию между учениками.
Представитель Мусульманского совета Великобритании Инаят Банглавала, однако, выступил с заявлением:
Инаят Банглавала: Решение Верховного суда - тревожное и необъективное. Британское мусульманское сообщество - миллион 600 тысяч человек - очень разнообразное с точки зрения интерпретации и понимания веры, а также с точки зрения отправления религиозных обрядов. И в этом широком спектре есть те, кто предпочитает носить хеджаб и считает его частью требований веры, частью скромной женской одежды. И мы считаем, что это мнение надо уважать.
Фейзал Салех Хаят: Наши органы безопасности провели феноменальную операцию, и мы достигли небывалого успеха в борьбе с террористами, которые совершали акты насилия в нашей стране, особенно нападение на машину командующего армейским корпусом в Карачи.
Ирина Лагунина: Еще один арестованный - лидер группировки, связанной с "Аль-Каидой", тоже арабского происхождения - Дауд Бадини. Группировку обвиняют в проведении серии терактов против пакистанского христианского сообщества. А лично Дауда разыскивали в связи с террористической кампанией против пакистанских шиитов, в результате которой за последний год погибли около 100 человек - представителей этого религиозного меньшинства в стране. Бадини - по линии жены - связан родственными узами с членом "Аль-Каиды" с мировым именем. Рамзи Юсеф был арестован в Пакистане в конце 90-х годов и осужден в Соедиенных Штатах за подготовку и проведение теракта во Всемирном торговом центре в 1993 году. Власти не раскрывают национальностей остальных задержанных, известно только, что некоторые из них - узбекские боевики, прошедшие подготовку в лагерях на границе с Афганистаном.
Именно в этом районе пакистанская армия проводит сейчас операцию, в которой используют и тажелую технику, и военную авиацию. Район называется Вазиристан, племенное кольцо Пакистана. Один из местных вождей - Нек Мухаммед, 27-летний молодой человек с приятной внешностью и хорошими ораторскими способностями. Спецслужбы полагают, что именно он дал приют Усаме бин Ладену и лидеру талибов Мулле Омару после того, как режим Талибана в Кабуле пал в 2001 году. Недавно он позвонил со своего спутникого телефона в службу Би-Би-Си на пуштунском языке и пообещал перенести войну в пакситанские города. На пакистанских базарах ДВД с его обращениями к молодежи - весьма ходовой товар. Его воспринимают как местного революционера. На ДВД запечатлено поражение пакистанской армии и американских частей специального назначения этой весной в горах на условной границе между Пакистаном и Афганистаном. Бойцы "Аль-Каиды" "растворились" в свежевырытом тоннеле прямо под крепостью, которую соорудил себе Нек Мухаммад. Рейд в племенном поясе породил общее возмущение племенных старейшин, которые стали угрожать восстанием. Исламабаду пришлось сменить тактику, Нека Мухаммада пригласили на мирные переговоры. Он обещал перемирие и в качестве жеста доброй воли сдал властям нож, пистолет и автомат Калашникова. Слово свое пуштунский племенной вождь не сдержал. Теперь власти обещают взять его живым или мертвым.
Итак, пакистанские власти назвали аресты 10, обвиняемых в террористической деятельности, прорывом в борьбе с терроризмом. Мы разговариваем с профессором университета южного пакистанского города Карачи Моонисом Амаром:
Моонис Амар: По-моему, это был прорыв, но проблема состоит в том, что в Пакистане и Афганистане по-прежнему остаются группы людей, ведущих террористическую деятельность. И проведенные аресты - на потребу политики, а не безопасности. Даже правительство Афганистана обвиняет Пакистан в том, что Исламабад не так много делает для борьбы с терроризмом. Так что аресты, конечно, важны, но многое еще надо сделать и много хотелось бы ожидать от Пакистана, чтобы эта страна смогла восстановить доверие к себе в мире. Пакистан все еще должен доказать, что он готов серьезно решать проблему борьбы с терроризмом. Вот, например, что я бы хотел отметить в первую очередь: в результате арестов, которые были проведены, задержаны в основном иностранцы. Они вели джихад. Их деятельность была направлена против Запада, против Соединенных Штатов, против Индии. И пакистанское правительство справедливо заявляет, что не может терпеть пребывание этих людей в стране. Но ведь у них есть местная база, последователи и поддержка внутри страны.
Ирина Лагунина: Но если говорить о безопасности самого пакистанского правительства, президента Первеза Мушаррафа, то кто представляет для него большую опасность - иностранцы или эти местные группы?
Моонис Амар: Конечно, эти иностранцы не настолько важны с точки зрения внутренней политики, хотя, знаете, правая рука Усамы бин Ладена, второй человек в "Аль-Каиде" доктор Айман аль-Завахири открыто угрожал режиму в Пакистане, угрожал серьезными последствиями за то, что правительство последовало курсу США. По-моему, поддержка на местном уровне существует, и не только в племенном поясе страны, в Визиристане, но и в других провинциях. Более того, культура Пакистана построена на гостеприимстве. Поэтому иностранные экстремисты получают традиционный приют, а к нему добавляется идеологическая близость: некоторые местные группы тоже проповедуют дело Ислама и джихад, есть традиционная ненависть к Западу, особенно к США после 11 сентября. Так что вместе с иностранными экстремистами в стране действуют местные группы, многие из которых были в последнее время запрещены, но вновь появились под новыми именами и названиями.
Ирина Лагунина: Насколько идеология местных групп совпадает с идеологией, например, "Аль-Каиды" или других арабских террористических группировок? Ведь во многом терроризм в Пакистане берет начало от индийского Кашмира, он, скажем, основан больше на национальной почве, чем на идее Усамы бин Ладена возродить суннитский халифат на арабской земле.
Моонис Амар: Есть похожие черты в идеологической платформе, поскольку "Аль-Каида" - это все-таки глобальная сеть, которая призывает к возрождению Ислама и к джихаду против режимов, поддерживающих Соединенные Штаты. А в Пакистане есть немало группировок и людей, которые разделяют эти взгляды. Связь между "Аль-Каидой" и некоторыми радикальными исламскими группами в Пакистане довольно сильна, поскольку после 11 сентября и особенно после оккупации Ирака, пакистанские военизированные религиозные группировки поддержали призывы "Аль-Каиды" и внимательно наблюдают сейчас за тем, как сеть превращается в глобальную угрозу западному мировому порядку, в котором доминируют США.
Ирина Лагунина: Профессор Моонис, если говорить о возможностях и подготовке местных террористов, то они способны самостоятельно пошатнуть правительство президента Мушаррафа? Или они вынуждены полагаться на помощь "Аль-Каиды", чтобы дестабилизировать обстановку?
Моонис Амар: Эти группы на самом деле представляют угрозу нынешнему режиму. И это доказывают многочисленные покушения президента, а недавно еще - и покушение на командующего армейским корпусом в Карачи. Процесс милитаризации экстремистских групп в Пакистане начался еще 25 лет назад, во времена правления Зия Уль-Хака. Именно он дал развиваться этим фанатичным религиозным группам, и эти группы проросли во многие слои пакистанского общества, включая политическую элиту и военных. Так что они существуют, и проблема для президента Мушаррафа состоит в том, как обезопасить себя об этих группировок? Уже сейчас его отношения с внешним миром все более и более ограничены, он практически не общается с народом, не появляется на публике, но при этом на него совершают все новые и новые покушения. Тем временем в стране происходит все больше и больше террористических актов. Так что режим в шатком положении. А акты насилия и здесь, в Карачи, и по всей стране показывают, что эти элементы общества готовы ударить по свой главной цели.
Ирина Лагунина: Для того, чтобы обезопасить страну от проникновения бойцов с территории Афганистана и из приграничных с Афганистаном районов, Исламабад должен действовать совместно с Кабулом. В нынешней ситуации может ли правительство Мушаррафа полноценно сотрудничать с правительством Хамида Карзая?
Моонис Амар: В принципе, может, но для этого нужно также желание правительства в Кабуле. А многие члены кабинета Карзая - выходцы из Северного Альянса, у которого были традиционно хорошие отношения с Индией. Так что в Пакистане скептически относятся в этой части афганского руководства. А в Кабуле по-прежнему с недоверием смотрят на Пакистан, который поддерживал правительство талибов и был бы им полностью удовлетворен, если бы не ущемление талибами прав национальных меньшинств и не насаждение в стране такой разновидности ислама, которая отбросила Афганистан на века назад. Так что, конечно, две страны должны теснее сотрудничать и работать вместе, потому что террористические экстремистские группы представляют для нас общую угрозу. Но все зависит от того, каким путем дальше пойдет Пакистан. Сейчас основные политические партии, как, например, Народная партия Пакистана и Мусульманская лига не поддерживают режим президента Мушаррафа. Так что в целом политическая основа нынешнего режима хрупкая. И как же в таких условиях он может взять под контроль те мощные экстремистские группировки, которые сейчас учиняют акты насилия в Пакистане?
Ирина Лагунина: Мы беседовали с профессором университета Карачи Моонисом Амаром. В то время как все международные агентства и большинство газет опубликовали репортажи об арестах в Карачи, американская "Вашингтон пост" представила читателям репортаж из самой большой в Пакистане суннитской мусульманской семинарии. Она тоже находится в Карачи. Семинарией, или медрессе, руководил муфтий Низамуддин Шамзай. Год назад в интервью "Вашингтон пост" Шамзай признался, что Усама бин Ладен был настолько добр, что пригласил его на свадьбу сына в Кандагаре в 1998 году. 30 мая муфтия Шамзая убили. Говорят, что это сделали шииты в ответ на то, что студент муфтия учинил теракт в шиитской мечети. На следующий день после убийства была взорвана еще одна шиитская мечеть, погибли 16 человек. А вообще несколько выпускников медрессе содержатся сейчас в заключении на базе в заливе Гуантанамо. Но тему духовных семинарий в Пакситане мы обсудиим подробнее в одном из ближайших выпусков передачи.
Немецкий журнал "Шпигель" поднял на этой неделе новую тему - интернет и терроризм. Собственно, тема лежит на поверхности, и странно, что так мало внимания ей уделяется. Обзор публикации подготовил наш корреспондент в Берлине Юрий Векслер.
Юрий Векслер: Итальянского заложника террористы сначала принудили позвонить на телерканал Аль Джазира, после чего хладнокровно застрелили, засняв убийство телекамерой и поместив виодеозапись в интернете. До этого в интернете гуляла видеозапись казни американца в Ираке. Но террористический мир прибегает сегодня и к более тонкому использованию новых коммуникационных возможностей, предоставляемых интернетом.
В статье "Аль Каида открыла для себя новые возможности в использовании интернета" за подписью Яссин Мухарбах в немецком журнале "Шпигель" приводятся примеры изменений в информационной политике террористов и стоящих за ними сил.
В последнее время становится традицией, что любой терракт имеет прелюдию в средствах информации и, в частности, в интернете, где органзаторы удавшихся террактов подробно рассказывают о своих, так сказать, достижениях. Чаще это происходит на сайтах саудовских филиалов. Недавно это проделал руководитель группы "Бригад аль-Кудса", совершившей терракт и похищение людей в Эль-Хубаре.
Саудовские спецслужбы усиленно охотятся за Фаувазем бин Мохаммедом аль-Нашами, который в то время дает подробное интервью саудовскому интернет-журналу "Голос джихада" - "Саут аль-джихад"
Вот фрагменты из этого текста.
- Саудовские средства информации пишут, что вы взяли людей в заложники. Так ли это?
Нет, это абсолютно неверно. Я считаю, что саудовские спецслужбы намеренно распространяют эту ложь через прессу, чтобы затушевать свой провал. В действительности, мы только отделили мусульман от неверных среди тех, кто случайно оказался в зоне атаки, но и тех и других мы отвели в безопасное место, дабы они не попали под случайные пули". Конец цитаты.
На семи страницах аль Нашами подробно описывает далее события терракта в восточносаудовском нефтяном городке, в результате которого было убито 22 человека. Аль Нашами детально рассказывает, как погибли эти люди. И добавляет при этом, что события и реакция властей развивались так медленно, что у нападавших нашлось даже время подремать.
Материалы такого рода быстро распространяются и обсуждаются на многочисленных исламски отриентириованных страницах в интернерте. Это и есть одна из главных целей интернет-журнала "Голос Джихада", который выходит раз в две недели.
Интервью, позволяющее читателю самому пережить нападение, - одно из достижений становящейся все более профессиональной в работе с прессой саудовской ветви "Аль-Каиды" и тех, кто ее поддерживает.
Еще год назад тексты, поддверждающие ответственность за совершенный терракт той или иной группы, страдали серьезными профессиональными изъянами. Они появлялись иногда спустя неделю после терракта и были перегружены цитатами из Корана. Сегодня они появляются в интернете уже даже на узнаваемых бланках организаций. В случае нападения на Эль-Хубар интервью появилось через несколько часов после него и уже с реакцией на официальные и, по мнению нападавших, неточные саудовские сообщения.
Цель этой информационной войны - установление более тесных связей и контактов между террористами и теми, кто им симпатизирует. "Создавайте новые группы!" - таков был недавний призыв одного из лидеров саудовской "Аль-Каиды" Абд Аль-Азиза аль Мукрина на одном из инетенетовских порталов. Каждые две недели в интернете за его подписью появляется материал, рассказывающий об устройстве оружия, о методах ведения войны, о технологии планирования террактов и о принципах организации групп. Его адресаты - молодые, склоняющиеся к идее Джихада жители Саудовской Аравии. Задача адекватного ответа Запада на неадекватную угрозу информационной войны в интернете становится все более актуальной. Об этом говорил недавно на конференции ОБСЕ по анмтисемитизму министр иностранных дел Германии Йошка Фишер.
Йошка Фишер: Мониторинг приобретает в наше время решающее значение. В век информационных технологий он является местом поиска новых непрямых путей для противодействия ненависти, человеконенавистничеству и антисемитизму, распространяемым в интернете и средствах информации. Это поле применения сил не только для правительственных структур, но и для общественных организаций, которые должны здесь сказать свое слово. Мне представляется необходимым и реальным при творческом подходе и решительности использовать возможности интернета против тех, кто сеет вражду и ненависть, и я думаю, что здесь возникают новые сферы сотрудничества между правительственными и неправительственными организациями.
Юрий Векслер: Аль Нашами в своем интервью щеголяет почти что кинематографическими подробностями. Он описывает, как четыре террориста в метре от полицейских, которые их не видят, устраивают небольшой перекур. Далее рассказывает так, словно речь идет о компьютерниоой игре: "Мы вошли в кабинет и нашли там американца, который выглядел, как босс. Я тут же выстрелил ему в голову, которая, можно сказать, взорвалась".
Далее описывается, как террористы спокойно взяли оставленную без присмотра машину саудовских спецслужб: "Брат Надир залег с оружием в багажнике на случай перестрелки. Мы ехали по шоссе и видели едущие навстречу машины армии и спецслужб, которые двигались к месту событий. Все они принимали нас за своих". К моменту, когда высадившиеся на здание с вертолетов спецназовцы начали штурм, пишет Аль Нашами, мы уже несколько часов, как были далеко за горами.
В своем материале Аль Нашами иногда все-таки молится и возносит хвалы Аллаху. Он описывает, как вместе с мусульманами, оказавшимися в здании, он читал начальную суру корана. Он говорит и о помощи мусульман-охранников здания, которые, якобы, открыли террористам двери и хотели присоединиться к нападавшим. Утверждает, что обратился к ним с фразой: "Мы пришли не для того, чтобы поднять оружие на наших мусульманских братьев. Нам нужны только американцы".
Интервью Аль Нашами умело оснащено сведениями, которые как будто могут быть известны только посвященным и участникам. Описывается, как террористы выпрыгнули из окон с высоты в 13 метров, как прятались потом под пятиметровыми деревьями. Фактически многое из описанного невозможно проверить.
Но послание доходит до адресата, который понимает главное - вооруженный Джихад - это хорошо и справедливо. Цель достигнута - внимающий воодушевлен. Вероятность погибнуть кажется ему небольшой и отстоящей во времени: "В битве в Эль-Хубаре не было выбора - надо было совершать самоубийство", - говорит Нашами. Согласно этому тексту, терракт в Эль-Хубаре задумывался, как самопожертвование, что в конечном итоге не понадобилось. Возможно, и эта оговорка привлечет сторонников к "Бригадам аль-Кудса".
Ирина Лагунина: С обзором публикации в немецком журнале "Шпигель вас познакомил наш корреспондент в Берлине Юрий Векслер.
Британская независимая общественная комиссия, отслеживающая положение мусульман и распространение антиисламской ксенофобии в Великобритании, опубликовала доклад, в котором утверждается, что за период после террористических нападений 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке британскому правительству не удалось предотвратить то, что в докладе именуется "институциональной исламофобией". В докладе комиссии, учрежденной антирасистским Раннимид-фондом, говорится, что британские мусульмане демонизируются и, если ситуация не изменится, то они превратятся в "бомбу замедленного действия". Нынешний доклад опубликован после аналогичного доклада 1997 года, в котором комиссия предложила 60 рекомендаций, как улучшить положение полуторамиллионной британской мусульманской общины. Рассказывает наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына.
Наталья Голицына: В новом докладе утверждается, что изменений к лучшему за прошедшие 7 лет не наблюдалось, а после 11 сентября 2001 года положении мусульман в Британии лишь ухудшилось. Советник независимой общественной комиссии Абдулджалил Саджид отмечает, что мрачные выводы доклада абсолютно оправданы:
Абдулджалил Саджид: Наши выводы основаны на доказательствах, полученных от местных властей в ответ на наше письмо от 1997 года. Из их ответов выяснилось, что ничего не сделано, чтобы улучшить ситуацию.
Наталья Голицына: В докладе утверждается, что то, с чем сталкивает британская мусульманская община - это увеличение случаев враждебности, включая нападения на отдельных членов общины и мечети. Мусульмане, говорится в документе, часто чувствуют себя исключенными из общественной жизни и становятся объектами исламофобии. Абдулджалил Саджид отмечает, что правительство принимает меры, чтобы побороть антиисламские настроения в обществе, однако местные власти сводят на нет эти усилия. По его словам, местные власти предпочитают относится к мусульманам, как к преступникам.
Абдулджалил Саджид: Нам известно, что антимусульманская фобия существует в сферах образования, здравоохранения, социальной службы. Мы знаем, что наша молодежь крайне недовольна тем, что к ней относятся неуважительно. Мусульманские общины чувствуют себя отчужденными. Вот почему мы называем британское общество институционально исламофобским.
Наталья Голицына: В докладе отмечается, что новое поколение мусульман в Британии чувствует растущее неудовлетворение жизнью, отчуждение и горечь. Доклад называет это поколение "бомбой замедленного действия".
Какие же шаги надо предпринять, чтобы для улучшить положение британской мусульманской общины? Говорит один из авторов исследования Робин Ричардсон:
Робин Ричардсон: Мы призываем к изменениям в законе, который в прошлом позволял правительству не проявлять особой активности. Мы чрезвычайно обеспокоены тем, как ислам характеризуется в британских таблоидах. И считаем, что журналистам следует принять этический кодекс, который бы регламентировал их описание ислама. Кроме того, мы предлагаем рекомендации различным организациям - школам, больницам, полиции - в которых говорим о необходимости деликатнее относиться как к сотрудникам-мусульманам, так и к мусульманам-посетителям и клиентам.
Наталья Голицына: Одновременно Робин Ричардсон отмечает, что в отношении к мусульманской общине в Британии наметились позитивные сдвиги.
Робин Ричардсон: В законодательстве о труде произошли значительные изменения. Оно сейчас регулирует отношение к мусульман на рабочих местах и правила их приема на работу. Другое позитивное изменение касается всей правовой системы страны - судов, полиции, прокуратуры - которые ведут себя сейчас намного деликантее, чем в прошлом.
Наталья Голицына: Однако, по мнению главы независмой комиссии Абдулджалида Саджида, в этой сфере срочно необходимы дальнейшие улучшения. Дискриминация по религиозному признаку, считает он, всё еще официально не объявлена в Британии вне закона.
Ирина Лагунина: Рассказывала наш корреспондент в Лондоне Наталия Голицына. И из последних британских новостей на эту тему: 15-летняя мусульманская школьница Шабина Бегум проиграла судебный процесс, в котором пыталась отстоять право носить исламскую женскую одежду - хеджаб - в школе. Администрация школы заявила, что хеджаб противоречит форме одежды, принятой в заведении. Шабина утверждала в суде, что ей отказывают таким образом в праве на образование и религиозном исповедании. Однако в этой школе 9 из 10 учеников - мусульмане, и школьную форму для девочек утверждал местный совет мечетей. Форма включает в себя другую мусульманскую одежду - шалвар камез - брюки, длинная майка-платье поверх них и шарф на голове. Школа заявила, что если кому-то из девочек позволить носить хеджаб, то они будут восприниматься как "более правоверные" мусульмане, и это создать неравенство и дискриминацию между учениками.
Представитель Мусульманского совета Великобритании Инаят Банглавала, однако, выступил с заявлением:
Инаят Банглавала: Решение Верховного суда - тревожное и необъективное. Британское мусульманское сообщество - миллион 600 тысяч человек - очень разнообразное с точки зрения интерпретации и понимания веры, а также с точки зрения отправления религиозных обрядов. И в этом широком спектре есть те, кто предпочитает носить хеджаб и считает его частью требований веры, частью скромной женской одежды. И мы считаем, что это мнение надо уважать.
