"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.
В этом выпуске:
- Жертва сталинских репрессий добивается признания себя таковым.
- Анна Политковская вынуждена скрываться.
- Правозащитники - об идее гражданского форума.
Владимир Бабурин:
У микрофона Владимир Бабурин, эти темы я представлю вам в программе "Человек имеет право".
Каждую неделю я начинаю программу словами статьи первой Всеобщей декларации прав человека: "Все люди рождаются свободными", чтобы затем рассказать, как и кем это право на свободу попирается.
Слава Богу, времена, когда могли прийти ночью, забрать, объявить врагом народа и стереть в лагерную пыль или вовсе лишить жизни без суда, без прокурора, без адвоката - прошли. Одну лишь сделаю оговорку: если вы не житель Чеченской республики, где проводящие контртеррористическую операцию спецслужбы порой берут на себя функции и прокуратуры, и суда. Но речь пока не об этом.
Звучит песня:
Облака плывут, облака,
Не спеша плывут, как в кино.
А я цыпленка ем табака
Я коньячку принял полкило.
А я цыпленка ем табака,
Я коньячку принял полкило.
Владимир Бабурин:
Герой знаменитой песни Александра Галича прошел лагерь, был затем реабилитирован и на ежемесячную пенсию может позволить себе цыпленка под коньячок.
Говорят, что война не закончена, пока не похоронен последний солдат. А репрессия? Можно сегодня сказать, что под коммунистическими репрессиями поставлена черта, и тема закрыта?
Сегодня - история, каких много. Но с каждым годом, даже месяцем и днем - их становится все меньше. Но не потому, что случается счастливый конец, хотя и такое бывает, а потому что - люди умирают. Ведь даже те, кто попал в ту мясорубку ребенком, сегодня уже старики, и им просто тяжело ходить по кабинетам, вести переписку и доказывать, доказывать то, что для них абсолютно кажется ясным и бесспорным.
Итак, история, каких много.
Нашего гостя зовут Михаил Кошечкин. Так же звали и его отца, в 1930-е годы достаточно ответственного работника.
Михаил Кошечкин:
Мой отец, Кошечкин Михаил Иванович, по заданию правительства был назначен директором завода Краснодарского края, город Ейск, в 1935 году. В 1937 году, когда пошли массовые репрессии по всей территории бывшего Советского Союза, это коснулось моего отца. Его арестовали и отправили в Новочеркасскую тюрьму Краснодарского края, где он пробыл с февраля по март месяц. 28 апреля его уже не стало в живых. Моя мать получила уведомление в том, что мой отец умер в тюрьме. При каких обстоятельствах, на сегодняшний день не выяснено. Может, его расстреляли. Потому что ему предъявили обвинение как особо опасному контрреволюционеру, а по этой статье, 58-й, это - расстрел. Они многим присылали такие справки.
В 1963 году мой отец был посмертно реабилитирован.
Что касается меня, вторая волна репрессий была в 1948 году. Мне было 11 лет. Вечером, мы жили в коммунальной квартире на Арбате, явились органы милиции, НКВД, и арестовали мою мать. А так как я был несовершеннолетним, меня отправили в Даниловский спецприемник НКВД. Через десять дней меня отправили в Звенигородскую трудовую воспитательную колонию. Согласно оперативному приказу, дети врагов народа содержались там до 14-летнего возраста, и в зависимости от его поведения и других обстоятельств, могли его потом перевести в лагерь, когда он мог достигнуть 16-летнего возраста.
В 1951 году, в конце августа, моя мать подавала в Президиум Верховного Совета жалобу, чтобы освободили ее сына. Я вернулся из колонии в 1951 году.
Что касается нового указа, то, что мой отец был реабилитирован, а на вопрос моей матери и меня закон не распространялся, закон только вышел в 1991 году, о детях репрессированных, которые остались без попечения одного или двух родителей, или отца, или матери. И решением Конституционного суда от 1995 года детей также "признать не пострадавшими от политических репрессий", а считать их в категории репрессированных. Но, несмотря на это, решение это не выполнялось Конституционного суда. 2000 год. Конституционный суд от 18 апреля за номером 103 вынес решение, что нас признать, детей, как репрессированных. Но, несмотря на это, прокуратура на сегодняшний день, как и городская, и Генеральная, несмотря на переписки и подачи жалобы, это действие приостановили.
Я обращался в Главное управление внутренних дел, откуда получил отписку за подписью начальника 2-ого отдела Танненберга. Они прямо пишут, что "ваше заявление об обоснованности вынесенного Главным управлением внутренних дел города Москвы решения об отказе распространения на вас статьи 1.1 Закона Российской Федерации от 18.10.91 о реабилитации жертв политических репрессий Центром реабилитации политических репрессий и архивной информации Главного управления внутренних дел рассмотрено. О нахождении вас в Даниловском приемнике и трудовой воспитательной колонии города Звенигорода к политической... репрессией не является".
Владимир Бабурин:
Вот так. "Не является", и все тут. А колючая проволока, часовые на вышке - это не в счет. Считайте, что были в подмосковном пионерском лагере, - так, видимо, надо понимать этот ответ.
Вообще в оставленных мне Михаилом Кошечкиным документах, ответах, полученных им из разных инстанций, есть места поразительные просто. Вот письмо господина Шаталина, заместителя начальника отдела по реабилитации и архивной информации Информационного центра ГУВД Краснодарского края. Начинается оно с обращения "Михаил Михайлович!" - просто "Михаил Михайлович", безо всяких там "уважаемый". Цитирую документ: "Так как Кошечкин М.И. не был осужден, то к вашей матери не могли быть применены меры административного принуждения. Сведениями о нахождении вас и вашей матери на спецпоселении информационный центр не располагает. Исходя из вышеизложенного, следует вывод, что вы с матерью не выселялись и не находились на спецпоселении. Справку о реабилитации ГКВД Краснодарского края выдать не может".
Почему в марте 1937 года после ареста отца мать и сын Кошечкины покинули квартиру в 80 квадратных метров на улице Мира, дом 100, в городе Ейске Краснодарского края, правоохранительным органам, видимо, попросту не известно - мало ли по какой причине люди переезжают.
Не нашли сведений о применении репрессии и в Главном информационном центре МВД России. Это там, где сделали вывод, что трудовая воспитательная колония репрессией не является.
Михаил Кошечкин:
В колонии, согласно оперативному приказу, это еще хуже, чем спецприемник, за колючей проволокой. Если ребенок совершит побег, охрана имела право его стрелять. Это было с вышками, за колючей...
Владимир Бабурин:
То есть, вы добиваетесь, чтобы вас...
Михаил Кошечкин:
Меня реабилитировали. Я могу получить тогда компенсацию за каждый год, за каждый месяц отсидки. Потом, мне был нанесен моральный и материальный ущерб, меня же сделали инвалидом. Я оттуда вышел-то больным человеком, на меня мать потратила много времени и труда, чтобы мне восстановить здоровье, чтобы я мог учиться продолжать и приобрести как-то образование. А на сегодняшний день я - инвалид второй группы, перенес два инфаркта.
И вот эта вся переписка с прокуратурой, их отписки, они так и пишут, как я вам сейчас зачитал, что колония и спецприемник не является.... А Верховный Суд вынес решение, что это все является репрессией.
Звучит песня:
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака.
Владимир Бабурин:
Все, что можем мы, журналисты Радио Свобода, - рассказать. В данном случае - рассказать историю Михаила Кошечкина. Можем напомнить, что был оперативный приказ наркома внутренних дел Ежова за номером 00486 от 15 августа 1937 года, с получением которого приказывалось приступить к репрессированию жен изменников родины и их детей. По приказу Ежова, я цитирую, "в отношении к каждой намеченной к репрессированию семьи производилась тщательная ее проверка, собирались дополнительные установочные данные и компрометирующие материалы, составлялись в числе прочего отдельная краткая справка на социально опасных и способных к антисоветским действиям детей старше 15-летнего возраста, и поименные списки детей до 15 лет, отдельно дошкольного и школьного возраста. Все имущество конфискуется, квартиры арестованных опечатываются".
Так, по этому приказу, и была опечатана в марте 1937 года квартира Кошечкиных. По этому приказу Михаил Кошечкин не может сегодня добиться восстановления истины. Потому что пока не реабилитирован последний пострадавший от этого приказа, он остается не отмененным, а значит - действующим, как не кончается война, пока не похоронен последний погибший на ней солдат.
Предваряя историю Михаила Кошечкина, я сказал, что те времена, слава Богу, прошли, сделав оговорку: если вы не житель Чеченской республики.
О том, как пропадают люди в Чечне, на страницах "Новой газеты" и на нашем радио не раз рассказывала Анна Политковская. И сегодня сама она нуждается в защите. Российский офицер, причастный к пропаже и убийствам людей в Чечне, о котором рассказала Анна Политковская, решил расправиться с журналисткой. Координатор программы "Человек имеет право" Кристина Горелик связалась по телефону с главным редактором "Новой газеты" Дмитрием Муратовым.
Дмитрий Муратов:
Ситуация с Политковской на самом деле достаточно проста. Несколько дней назад газета получила по электронной почте письмо в отношении материала Политковской "Люди исчезающие", в котором она писала о том, что в одном из РУВД Грозного пропадают люди. Их пытают, избивают, они исчезают невесть куда, а затем дают возможность родственникам выкупить трупы. Там упоминался некий персонаж, у которого на затылке было выбрито - "Кадет". И она написала, что один из военнослужащих по кличке Кадет, что выбрито у него, участник вот этих акций пыток вот в этом РУВД города Грозного.
Мы получили письмо от этого самого Кадета (тогда еще без подписи этого Кадета, но мы выяснили, что по электронной почте он отправил это лично), в котором говорилось, что он, прошедший подготовку в лагерях ФСБ, прихватив свое стрелковое оружие, едет в Москву. "Отгадайте, зачем?" - заканчивалось письмо таким вопросом.
Политковская на время расследования, - а Юрий Щекочихин, депутат Государственной Думы и сотрудник, зам. главного редактора "Новой газеты" обратился к замминистру внутренних дел Васильеву с просьбой разобраться в этой ситуации, - Политковская сидела дома. Однажды в сопровождении милиционера ее привезли на телевидение дать интервью.
После этого интервью мы получили второе письмо, это было четыре дня назад, о том, что "пожалейте и этого милиционера тоже, поскольку если в течение десяти дней вы не дадите опровержение на материал "Люди исчезающие", то планы Кадета будут выполнены. А вообще, "Кадет" - это не кличка, а позывной".
Мы связались с Министерством внутренних дел, с прокуратурой, с Ханты-мансийским управлением внутренних дел, откуда был тот самый ОМОН, в котором служил этот самый Кадет. Сейчас руководство Министерства внутренних дел России сказало, что оно плотно займется этой ситуацией, что Политковская, в принципе, может сейчас вернуться в Россию, что они гарантируют внятный анализ этой ситуации и ее охрану. Вот - фактическая сторона дела.
Сторона дела эмоциональная заключается в том, что никакого опровержения мы печатать не будем. Все факты, которые были приведены Политковской, абсолютно верны, никакой шантаж в этом случае не пройдет, да? Вот будем защищаться и охранять сотрудника. Все.
Кристина Горелик:
Дмитрий, скажите, пожалуйста, где сейчас находится Анна Политковская, и как вы собираетесь обеспечить ее безопасность?
Дмитрий Муратов:
На вопрос, как обеспечить безопасность, я ответил. Министерство внутренних дел проявило инициативу и гарантирует, что они обеспечат безопасность Политковской. А где находится Политковская, я вам не скажу. А зачем?
Владимир Бабурин:
Дмитрий Муратов, главный редактор "Новой газеты".
В Чечне, в Ленинском районе Грозного, обнаружено массовое захоронение. По предварительным данным, из ямы извлечены двенадцать тел мужчин и женщин с признаками насильственной смерти.
Российские подразделения провели спецоперации в населенных пунктах Шалимского, Гудермесского, Нажай-Юртовского и Ачхой-Мартановского района в Чечне, также в Грозном. Они обнаружили 17 тайников с оружием, изъяли 7 гранатометов, более 30 тысяч патрон. Саперами обезврежено 12 фугасов и 4 взрывных устройства, установленных на дорогах. По подозрению в причастности к незаконным вооруженным формированиям задержаны 11 человек.
С другими правозащитными новостями недели вас познакомит Анна Данковцева.
Анна Данковцева:
Ингушетия намерена обратиться к российскому правительству с просьбой о помощи в связи с ситуацией в лагерях беженцев из Чечни. По данным властей Ингушетии, до начала зимы в лагерях беженцев необходимо заменить более половины палаток. На прошлой неделе Европейский Союз решил выделить около 7 миллионов евро в качестве дополнительной помощи беженцам из Чечни, положение которых, как подчеркивает ЕЭС, остается тяжелым.
Международная гуманитарная организация "Исламик релиф" к 25 октября планирует открыть в Ингушетии еще одну поликлинику стационарного лечения больных из числа чеченских беженцев. По словам регионального руководителя организации Мухаммада Али Омара, данное решение связано с увеличением числа больных в связи с наступлением холодов. Новая поликлиника будет располагаться на территории палаточного лагеря Бела в Сунженском районе Ингушетии. Штат больницы уже укомплектован из числа чеченских беженцев. При поликлинике будут открыты гинекологическое, хирургическое, неврологическое, терапевтическое и стоматологическое отделения.
С 1 декабря беженцы из Грозного, находящиеся в Ингушетии, смогут получать детские пособия, пенсии и гуманитарную помощь только в столице Чечни. Решение об этом принято администрацией Грозного. Власти столицы считают, что эта мера будет стимулировать возвращение беженцев. Жители Грозного составляют около половины чеченских беженцев в Ингушетии.
10 октября в Красноярске начался судебный процесс по делу ученого Валентина Данилова, обвиняемого в шпионаже в пользу Китая. Суд проходит при закрытых дверях. Данилов - директор Теплофизического центра Красноярского государственного технического университета. В 1999 году Данилов от имени университета подписал с китайской компанией контракт, связанный с работами в космической сфере. Следствие утверждает, что ученый передал Китаю секретные материалы по созданию искусственных спутников Земли. Данилов заявляет, что использовал только опубликованную информацию.
Международная правозащитная организация "Международная амнистия" призвала офис верховного комиссара ООН по правам человека, а также Комитет ООН по предупреждению пыток усилить давление на Украину. По утверждению организации, в украинских тюрьмах не прекращаются пытки и издевательства над заключенными. В заявлении организации, обнародованном 15 октября в Бонне, отмечается, что несмотря на отмену смертной казни, ситуация с правами человека на Украине остается неудовлетворительной. По данным "Международной амнистии", в отдельных случаях заключенные умирали от пыток. Кроме того, в заявлении упомянуто насилие в украинской армии, жертвами которого становятся молодые солдаты.
Правозащитники также обращают внимание на ограничение свободы слова, отмечая, что за последние годы на Украине увеличивается давление на прессу. Несколько журналистов были смертельно травмированы во время преступных нападений, большинство из которых не раскрыто. А в деле Георгия Гонгадзе, исчезновение которого, возможно, произошло при участии государственных структур, не проводится независимое расследование.
Председатель Национального союза журналистов Украины Игорь Лубченко призвал правоохранительные органы проверить все дела, связанные с гибелью журналистов за последние годы. В открытом письме Лубченко говорится, что союз будет считать причиной гибели журналистов их профессиональную деятельность, пока суд не докажет обратного. Автор письма подчеркнул, что многие из погибших писали острые материалы о злоупотреблениях властей.
Владимир Бабурин:
Анна Данковцева. Правозащитные новости недели. 21 и 22 ноября в Кремле пройдет гражданский форум, для участия в котором российское руководство пригласило, в том числе, и известных правозащитников, что вызвало у последних весьма неоднозначную реакцию и даже породило слухи о серьезном расколе в правозащитном движении. Подробности - в рассказе Лили Пальвелевой. 12 июня этого года по инициативе Владимира Путина в Кремле прошла его встреча с представителями различных некоммерческих организаций, в том числе и правозащитных. Широко цитировались слова Путина: "Общество должно разделить с властью ответственность, но только если оно допущено к выработке и принятию решений".
Делить ответственность президент и гражданское общество будут через месяц с небольшим, в конце ноября, на гражданском форуме. Тему подготовила Лиля Пальвелева.
Лиля Пальвелева:
Гражданский форум общественных объединений и союзов спланирован как грандиозное мероприятие. Пройдет он в Кремлевском дворце съездов. Делегаты, которые приедут из всех регионов страны, будут представлять 5 тысяч общественных организаций, и перед ними выступят президент России, представители различных министерств и ведомств, Конституционного суда, Совета Федерации, Государственной Думы, и так далее. Инициатива проведения форума принадлежит администрации президента.
Отчего именно сейчас, не раньше и не позже, власть решила, что настало время диалога с общественными структурами? Вот мнение известного правозащитника, главного редактора газеты "Экспресс-Хроника" Александра Подрабинека.
Александр Подрабинек:
Некоторым парадоксальным образом все это стимулировала деятельность Бориса Березовского, опального олигарха, который с конца прошлого - начала этого года создал Фонд гражданских свобод, по-моему, он так называется, и начал выдавать гранты на деятельность в сфере построения гражданского общества. И мне кажется, что Кремль почувствовал, что инициатива от него уходит и может вообще безвозвратно уйти. То есть, они обратили внимание, наконец. "Ну, как же так, мы выстраиваем вертикаль власти, губернаторы у нас, мы уже выстроили регионы, мы уже выстроили политиков, Государственная Дума у нас в кармане. А вот общественные организации, они как-то не прибраны". Вот они решили их прибрать, пока не прибрал кто-нибудь другой.
Лиля Пальвелева:
Александр Подрабинек считает: ни правозащитные, ни какие-либо другие общественные организации не должны принимать участия в гражданском форуме.
Александр Подрабинек:
Я думаю, что в этом нет необходимости. То есть, конечно, существуют какие-то мнения о том, что надо получать от них деньги, надо получать деньги из бюджета, надо существовать. И действительно, общественным организациям очень сложно существовать в России. Финансовое положение их ужасное. Западные спонсоры не могут выдать гранты всем и в необходимых размерах, да это и не дело, честно говоря, Запада - содержать гражданское общество в России. Наш бизнес не созрел для такой благотворительности. Масса факторов.
Но при всех этих минусах следует все-таки оставаться самостоятельными, следует дистанцироваться от власти и продолжать деятельность в сфере создания гражданского общества, а не идти во власть непонятно с какой целью. Ну, то есть, вот если просто получить кабинеты, получить какую-то защиту и не противостоять сильным мира сего, вот с этой точки зрения - да, надо встать, как сейчас говорят, под их крышу, и чувствовать себя спокойно. Но тогда цели гражданского общества совершено теряются.
Лиля Пальвелева:
Участие правозащитников в гражданском форуме, по мнению Александра Подрабинека, недопустимо по концептуальным соображениям.
Александр Подрабинек:
Потому что в результате из этого всего останется просто картинка, что правозащитники подыгрывают Кремлю. Таков будет конечный результат. Таков будет пропагандистский эффект от того что сейчас задумал Кремль.
Лиля Пальвелева:
А вот депутат Государственной Думы Сергей Ковалев не видит ничего страшного в том, чтобы состоялся диалог между гражданским обществом и государственной властью.
Сергей Ковалев:
Надо идти туда с открытыми глазами и с четкой позицией. Люди выступают и говорят: "Власть совершает такие-то, такие-то, такие-то и такие-то безобразия. Нужна оппозиция демократическая". Так вот и идите туда со своей оппозицией.
В 60-80-е диссиденты делились на две категории. Я к обеим отношусь с достаточным уважением. Категория "политики" и категория "идеалисты". Вот, категория "политики", к которой и Саша Подрабинек принадлежит, рассуждали следующим образом: "Да, я обращаюсь с открытыми письмами к власти вовсе не для того, чтобы услышать ответ этой власти, а только для того, чтобы ее разоблачить". Идеалисты говорили так: "Да, я совершенно убежден, что мои попытки образумить власть кончатся неудачей. Но я, тем не менее, не устану обращаться к ней, потому что если я исповедую принципы права, то я и должен действовать в соответствии с этими принципами".
Представим себе, что вдруг совершилось чудо, и на одно из таких наших обращений там, протестов по поводу очередного судебного решения или мало ли чего еще, из аппарата Леонида Ильича Брежнева пришел бы следующий ответ: "Давайте встретимся и обсудим предмет вашего обращения". Знаете, мне не стыдно было бы пойти, с этой самой позиции. Я отлично понимал бы, куда я иду и с кем буду говорить. Тем не менее, я спокойно пошел бы. Я пошел бы с прежней почти полной уверенностью, с прежним скепсисом относительно результатов этого разговора, но пошел бы.
Лиля Пальвелева:
Сергей Ковалев подчеркивает.
Сергей Ковалев:
Унизительно вступать в недобросовестные компромиссы, унизительно отступить в тех пунктах позиции, которые являются краеугольными, но совсем не унизительно искать возможность вполне открытого добросовестного компромисса.
Вот все время говорится: как можно вступать в этот диалог с властью? Но ведь давление на власть - это тоже форма диалога. Я полагаю, что совершенно достойно попытаться и там осуществить это давление на власть. И наоборот, отказаться от этой возможности, по-моему, не очень достойно.
Лиля Пальвелева:
Приверженец иной точки зрения, руководитель общественного фонда "Гласность" Сергей Григорьянц не скупится на резкие слова. Он считает: когда обсуждают вопрос, принимать участие в гражданском форуме или нет, речь на самом деле идет о сохранении правозащитного сообщества. Затею Кремля Сергей Григорьянц называет "миной замедленного действия".
Сергей Григорьянц:
На самом деле ведь речь идет о том, чтобы это не было расколом правозащитного движения. Речь идет о самих его основах, о том, может или не может оно существовать, и можем ли мы сами относиться с достаточным уважением к себе самим и друг к другу. Дело не в том, кто-то с кем-то поговорит или не поговорит, совершенно очевидно, что не поговорит. Больше того, совершенно очевидно, что проигрыш правозащитного движения был заложен, скажем, Павловским и организаторами с самого начала. Там сразу же была фраза, направленная на раскол, о том, что это - диалог с организациями, которые готовы к конструктивному сотрудничеству с властью. Именно об этом надо думать, о недопущении раскола, о хоть како-то возможности защиты своих интересов.
С кем вы собираетесь говорить и о чем, и для чего вас приглашают? Да, вот мы добьемся нового закона о положении общественных организаций в России. Понятно, какой будет закон, какой есть закон, уничтоживший уже в одной Москве 85 процентов общественных организаций за счет одной только не регистрации. И теперь, так и быть, они решают вести диалог с остаточками, чтобы уже уничтожить и последнее, что есть. Одних дискредитировать, других, действительно, не всех вместе, вот всех вместе трудно записать в маргиналы, а вот уж тех, кто не придет, или тех, кто там гордо встанет и уйдет, ну, вот их уже все-таки легче в маргиналы записывать.
И, откровенно говоря, постыдна позиция многих членов правозащитного сообщества, так существенная часть правозащитных организаций гордо идет вместе, гордо сама идет в Кремль, и, по-моему, это постыдная ситуация.
Лиля Пальвелева:
Опасения Сергея Григорьянца по поводу того, что гражданский форум приведет к расколу в стане правозащитников, преувеличены, считает депутат Государственной Думы Юлий Рыбаков.
Юлия Рыбаков:
Вот здесь уже разыгрались страсти. Я считаю, что у демократической оппозиции появляется очень эффективная возможность завить о себе и о своей позиции, найти своих единомышленников и потребовать от президента прекращения войны в Чечне, потребовать возвращения свободы средствам массовой информации, распространить свои собственные материалы.
Да, возможно вполне, что при этом им будут препятствовать. Ну, что ж, это тоже борьба.
Лиля Пальвилева:
Однако, форум, который уже сравнивают с ноевым ковчегом, соберет очень разных людей. Захотят ли экологи, пчеловоды, барды или, скажем, защитники животных говорить о войне в Чечне или свободе слова? Скорее всего, не захотят, полагает Юлий Рыбаков, и беды в том не видит.
Юлий Рыбаков:
Да, общество, само по себе - пестрое и, вероятно, и съезд тоже будет пестрым. Ну, и что? Не надо ставить перед собой задачу найти некую единую, универсальную темя для всех. Надо просто найти своих в этой пестрой толпе.
Лиля Пальвелева:
При этом сам Юлий Рыбаков гражданский форум посещать не собирается, говорит, есть более важные дела.
Задумываясь о том, идти или ни идти на гражданский форум, каждый должен помнить: самое главная и самая трудная задача сейчас - это формирование сильной политической оппозиции, убеждена лидер общественной организации "Свободные демократы России" Марина Салье.
Марина Салье:
Прошло время открытой оппозиции, прошло это время. Оппозиции, которую ничего не стоило сформировать, крикнув: "Долой КГБ!" Прошло время неуспешного президента, каковым был Ельцин. Тогда тоже ничего не стоило формировать оппозицию только на нелюбви к Ельцину.
У нас - успешный президент, которого поддерживает колоссальное количество населения, процент этот растет, как на дрожжах. В этой ситуации создание политической оппозиции является, действительно, делом первостепенной важности, и дело это чрезвычайной трудности, требующее огромной кропотливой работы. Поэтому какой-то демарш на подобном форуме будет воспринят отрицательно, любой демарш на этом форуме с нашей стороны будет воспринят отрицательно и показан отрицательно обязательно. Каждый будет решать сам, и как он решит, он так и поступит.
А вот раскол, о котором здесь говорили, устраиваем, как мне кажется, мы сами, крича: "Я участник, ты не участник!" И поэтому мне кажется, что лучше не принимать по этому поводу никаких резолюций, они довольно бессмысленны. Лучше пусть те, кто участвует, оставит это для себя, это их право, так же, как и право не участвовать. А самое главное - это создание гражданского общества, которое является не задачей администрации президента, а общества, в том числе правозащитников.
Лиля Пальвелева:
Как утверждает глава движения "За права человека" Лев Пономарев, диалог правозащитников с властью мог бы проходить на форуме на равных, если бы подготовка к этой встрече была иной.
Лев Пономарев:
Если бы те люди, которые начали достаточно кулуарные переговоры с администрацией президента, сразу бы вывели это из тени на публичное обсуждение, я думаю, что мы могли бы выработать общую позицию. И я считаю, что вполне уместно с властью участвовать в каких-то форумах и обсуждениях, но прежде всего, конечно, они не должны быть в Кремле, а кроме того, должна быть заранее выработанная позиция самого широкого круга участников, а не кулуарно, несмотря на то, что там, конечно, участвовали вполне уважаемые организации и люди. Но это делалось, я еще раз подчеркиваю, абсолютно кулуарно. И это было неправильно.
Но сейчас уже дело сделано и, по-видимому, те, кто идут, те идут. Но я хочу сказать, что мы провели съезд в январе этого года, и именно идеи съезда я хотел бы, чтобы там были озвучены. Потому что съезд - это не дело одной какой-то там организации, там, "За права человека", или еще кого-то. Центральное выступление было именно мемориальское, и я думаю, что оно задало тон. Резолюции принимались коллегиально, сам съезд был уникальным собранием правозащитных организаций, и более того, именно съезд показал, что мы, действительно, являемся реальной силой.
И я почти уверен, что именно власть задумала этот форум для того, чтобы каким-то образом понизить эту силу и тот потенциал, нам удалось сделать это с помощью съезда. Поэтому те резолюции съезда, которые мы там получили, бесспорно, являлись выражением мнения правозащитного сообщества России.
Лиля Пальвелева:
Эти резолюции были отосланы президенту, говорит Лев Пономарев, но ни одного отклика на них не последовало.
Лев Пономарев:
Вот недавно из аппарата Сергея Маркова я получил звонок: "Пришлите нам, пожалуйста, так сказать, эти резолюции". Может быть, сейчас они стали их изучать. Спасибо. Но письмо президенту, я сам подписывался, - проводить, - но это было в марте.
Сергей Марков публично, выступая в Интернете, говорит, что правозащитные организации - враги государства. Но я должен сказать, что в этом и есть замысел, во всяком случае, первоначальный замысел этого форума. Может быть, нашим коллегам что-то там удастся. Но почему мы, представляя силу, играем на их площадке? Если мы представляем силу, мы должны сказать: "Вы хотите провести форум? Замечательно. Вот мы сейчас соберемся, обсудим ваши предложения, выработаем нашу позицию, выберем место, где мы проведем этот форум, и давайте проведем с вашим представительством".
И это была бы нормальная позиция той силы, которую мы собой представляем. И я бы участвовал в таком съезде, но это был бы съезд который мы сами бы организовали, мы сами бы организовали повестку дня, мы определили бы выступающих, и мы предложили бы резолюцию. Я думаю, резолюции были бы, в основном, те, которые совпадали бы с резолюциями съезда.
Я думаю, что, в основном, наши требования не устарели. Поэтому прошу коллег, которые идут в Кремль, взять список наших резолюций и там предъявлять эти резолюции.
Лиля Пальвелева:
По мнению известного публициста Отто Лациса, высказывания непримиримой части правозащитников о том, что садиться с властью, которая творит столько мерзостей, за один стол переговоров значит нанести непоправимый вред своей репутации, больше всего похожи на позицию этой самой власти.
Отто Лацис:
Послышалось что-то удивительно знакомое, которое я слышал в других речах. Вспомните телевизионную картинку: на экране - подполковник Путин, который говорит: "Мы с Масхадовым, с боевиками?! Да у них руки по локоть в крови, да никогда!" Вот понимаете, эта позиция предполагает, что люди либеральных воззрений готовы будут разговаривать с властью тогда, когда у нас будет президент с мозгами Сергея Адамовича Ковалева. Я думаю, что как раз когда будет в России такой президент, то все правозащитные организации будут не нужны.
Лиля Пальвилева:
Именно потому, убежден Отто Лацис, что президент и его окружение не такие, как Сергей Адамович Ковалев, с ними приходится разговаривать.
Владимир Бабурин:
Рассказывала Лиля Пальвелева.
Для информационной поддержки форума в Интернете был создан сайт "Гражданский форум. Оргкомитет по подготовке съезда". Его адрес: www.civilforum.ru. Разделы сайта: "Принципы подбора участников форума", "Приглашение к сотрудничеству", "Письмо оргкомитета", "Текст обращения", "Анкета", "Программа мероприятий", и так далее. И мы также еще к этой теме вернемся.
На очереди - обзор "Западная печать о правах человека". У микрофона Владимир Ведрашко.
Владимир Ведрашко:
Берлинская стена по-прежнему стоит и разделяет людей, проживающих по обе стороны от ее линии, - говорится в публикации чешского журнала "Нью Презенс". Линия раздела проходит через политику и экономику, но, прежде всего, она заметна в сознании берлинцев.
Жители Западного Берлина все еще отчужденно смотрят на своих восточных земляков, считая, что те отнимают у них рабочие места и право на свободу предпринимательства. В то же время восточные берлинцы с завистью поглядывают на западных, живущих несравненно богаче, и критикуют тех за высокомерие.
Ностальгия по старым добрым временам заметна по обе стороны от тех мест, где возвышалась пограничная стена. И все же социологические опросы показывают, что грани различия постепенно стираются и политическое, экономическое и правовое положение берлинцев постепенно выравнивается.
Автор статьи в чешском журнале "Нью Презенс" полагает, что для полного исчезновения этих различий понадобится лет 50-60.
Французская "Либерасьон" публикует большой материал о демонстрациях в защиту права на жизнь, против военных действий американских и британских вооруженных сил в Афганистане. Лондон, Берлин, Вуперталь - вот лишь некоторые из европейских городов, где в минувшие выходные выступили десятки тысяч людей. По оценке газеты, наиболее впечатляющие демонстрации состоялись в Италии. Здесь в протестах приняли участие более сотни тысяч граждан. Активисты правозащитных неправительственных организаций, а вместе с ними и известные общественные деятели и оппозиционные политики.
Трудовой конфликт в Лесото - тема публикации южноафриканского издания "Индепендент он лайн". Рабочие фабрики по изготовлению одежды в городе Масеру начали демонстрации на улицах столицы в знак протеста против, цитирую по газете, "очень низкой зарплаты и рабских условий труда". Они направились к резиденции премьер-министра, чтобы вручить ему петицию со своими требованиями, однако были встречены отрядами полицейских. В ход пошли слезоточивый газ и дубинки, есть раненые. Об этом написала "Индепендент он лайн".
"Финляндия поддерживает отмену виз для румынских граждан, и эту нашу позицию мы представим Европейскому Союзу", - такое заявление сделал Паавло Лиипенен, глава правительства Финляндии, после встречи со своим румынским коллегой Адрианом Нестасе. Тот, в свою очередь, заверил своих партнеров, что Румыния принимает все более жесткие меры для пресечения нелегальной иммиграции, вводит новые паспорта и более строгое наказание для тех, кто пересекает границу нелегально.
Вместе с тем Румыния укрепляет свои восточные границы и вводит дополнительные условия для каждого своего гражданина, который хочет побывать за границей, в частности, вводится обязательное страхование. Об этом написала бухарестская газета "Одиверал".
Британская "Гардиан" публикует подборку читательских писем о соблюдении прав человека в ходе нынешней военной кампании Афганистане. Читатель из Германии пишет: "Глядя на демонстрации протеста в мусульманских странах, можно предположить, что существует некое всеобщее мусульманское братство, не знающее ни границ, ни расовых различий. На самом деле это миф. Постыдным подтверждением этого мифа является поведение афганцев, проживающих за границей, относительно восстановления их страны после войны с Советским Союзом. Более десяти лет продолжается гуманитарное бедствие, на борьбу с которым сами афганцы только-только начинают подниматься.
Почему-то традиционно принято считать, что в этой части света все бремя по доставке продовольствия и медикаментов должны нести благотворительные организации и ООН. Роль же самих мусульман здесь сводилась к еще большим бедствиям и разрушениям. Для исламского мира, вероятно, стало бы изрядным сюрпризом услышать критику и голоса протеста против своих же собственных ошибок и бездействия. Критику, подобную той, что раздается сейчас из исламских стран в адрес Запада".
Таково мнение одного из читателей газеты "Гардиан".
О неоправданном ограничении прав школьников студентов на обучение на родном языке пишет газета "Таймс оф Индиа". Газета приводит примеры такого положения в учебных заведениях, когда администрация вынуждает детей изучать предметы на английском языке. В ход идут и следующие аргументы, цитирую по газете: "Если не сделать английский язык доступным для всех учащихся, а не только для детей министров, чиновников и руководителей корпораций, то будут сохраняться ограничения на свободный доступ всех слоев населения к знаниям и информации", - конец цитаты.
Один из школьных директоров, настаивающих на всяческом внедрении английского языка, пояснил корреспонденту газеты, что речь идет не об обязательном переходе на английский, а о постепенном убеждении учащихся, что от знаний английского языка зависит реализация их прав и успех в деловой среде".
В этом выпуске:
- Жертва сталинских репрессий добивается признания себя таковым.
- Анна Политковская вынуждена скрываться.
- Правозащитники - об идее гражданского форума.
Владимир Бабурин:
У микрофона Владимир Бабурин, эти темы я представлю вам в программе "Человек имеет право".
Каждую неделю я начинаю программу словами статьи первой Всеобщей декларации прав человека: "Все люди рождаются свободными", чтобы затем рассказать, как и кем это право на свободу попирается.
Слава Богу, времена, когда могли прийти ночью, забрать, объявить врагом народа и стереть в лагерную пыль или вовсе лишить жизни без суда, без прокурора, без адвоката - прошли. Одну лишь сделаю оговорку: если вы не житель Чеченской республики, где проводящие контртеррористическую операцию спецслужбы порой берут на себя функции и прокуратуры, и суда. Но речь пока не об этом.
Звучит песня:
Облака плывут, облака,
Не спеша плывут, как в кино.
А я цыпленка ем табака
Я коньячку принял полкило.
А я цыпленка ем табака,
Я коньячку принял полкило.
Владимир Бабурин:
Герой знаменитой песни Александра Галича прошел лагерь, был затем реабилитирован и на ежемесячную пенсию может позволить себе цыпленка под коньячок.
Говорят, что война не закончена, пока не похоронен последний солдат. А репрессия? Можно сегодня сказать, что под коммунистическими репрессиями поставлена черта, и тема закрыта?
Сегодня - история, каких много. Но с каждым годом, даже месяцем и днем - их становится все меньше. Но не потому, что случается счастливый конец, хотя и такое бывает, а потому что - люди умирают. Ведь даже те, кто попал в ту мясорубку ребенком, сегодня уже старики, и им просто тяжело ходить по кабинетам, вести переписку и доказывать, доказывать то, что для них абсолютно кажется ясным и бесспорным.
Итак, история, каких много.
Нашего гостя зовут Михаил Кошечкин. Так же звали и его отца, в 1930-е годы достаточно ответственного работника.
Михаил Кошечкин:
Мой отец, Кошечкин Михаил Иванович, по заданию правительства был назначен директором завода Краснодарского края, город Ейск, в 1935 году. В 1937 году, когда пошли массовые репрессии по всей территории бывшего Советского Союза, это коснулось моего отца. Его арестовали и отправили в Новочеркасскую тюрьму Краснодарского края, где он пробыл с февраля по март месяц. 28 апреля его уже не стало в живых. Моя мать получила уведомление в том, что мой отец умер в тюрьме. При каких обстоятельствах, на сегодняшний день не выяснено. Может, его расстреляли. Потому что ему предъявили обвинение как особо опасному контрреволюционеру, а по этой статье, 58-й, это - расстрел. Они многим присылали такие справки.
В 1963 году мой отец был посмертно реабилитирован.
Что касается меня, вторая волна репрессий была в 1948 году. Мне было 11 лет. Вечером, мы жили в коммунальной квартире на Арбате, явились органы милиции, НКВД, и арестовали мою мать. А так как я был несовершеннолетним, меня отправили в Даниловский спецприемник НКВД. Через десять дней меня отправили в Звенигородскую трудовую воспитательную колонию. Согласно оперативному приказу, дети врагов народа содержались там до 14-летнего возраста, и в зависимости от его поведения и других обстоятельств, могли его потом перевести в лагерь, когда он мог достигнуть 16-летнего возраста.
В 1951 году, в конце августа, моя мать подавала в Президиум Верховного Совета жалобу, чтобы освободили ее сына. Я вернулся из колонии в 1951 году.
Что касается нового указа, то, что мой отец был реабилитирован, а на вопрос моей матери и меня закон не распространялся, закон только вышел в 1991 году, о детях репрессированных, которые остались без попечения одного или двух родителей, или отца, или матери. И решением Конституционного суда от 1995 года детей также "признать не пострадавшими от политических репрессий", а считать их в категории репрессированных. Но, несмотря на это, решение это не выполнялось Конституционного суда. 2000 год. Конституционный суд от 18 апреля за номером 103 вынес решение, что нас признать, детей, как репрессированных. Но, несмотря на это, прокуратура на сегодняшний день, как и городская, и Генеральная, несмотря на переписки и подачи жалобы, это действие приостановили.
Я обращался в Главное управление внутренних дел, откуда получил отписку за подписью начальника 2-ого отдела Танненберга. Они прямо пишут, что "ваше заявление об обоснованности вынесенного Главным управлением внутренних дел города Москвы решения об отказе распространения на вас статьи 1.1 Закона Российской Федерации от 18.10.91 о реабилитации жертв политических репрессий Центром реабилитации политических репрессий и архивной информации Главного управления внутренних дел рассмотрено. О нахождении вас в Даниловском приемнике и трудовой воспитательной колонии города Звенигорода к политической... репрессией не является".
Владимир Бабурин:
Вот так. "Не является", и все тут. А колючая проволока, часовые на вышке - это не в счет. Считайте, что были в подмосковном пионерском лагере, - так, видимо, надо понимать этот ответ.
Вообще в оставленных мне Михаилом Кошечкиным документах, ответах, полученных им из разных инстанций, есть места поразительные просто. Вот письмо господина Шаталина, заместителя начальника отдела по реабилитации и архивной информации Информационного центра ГУВД Краснодарского края. Начинается оно с обращения "Михаил Михайлович!" - просто "Михаил Михайлович", безо всяких там "уважаемый". Цитирую документ: "Так как Кошечкин М.И. не был осужден, то к вашей матери не могли быть применены меры административного принуждения. Сведениями о нахождении вас и вашей матери на спецпоселении информационный центр не располагает. Исходя из вышеизложенного, следует вывод, что вы с матерью не выселялись и не находились на спецпоселении. Справку о реабилитации ГКВД Краснодарского края выдать не может".
Почему в марте 1937 года после ареста отца мать и сын Кошечкины покинули квартиру в 80 квадратных метров на улице Мира, дом 100, в городе Ейске Краснодарского края, правоохранительным органам, видимо, попросту не известно - мало ли по какой причине люди переезжают.
Не нашли сведений о применении репрессии и в Главном информационном центре МВД России. Это там, где сделали вывод, что трудовая воспитательная колония репрессией не является.
Михаил Кошечкин:
В колонии, согласно оперативному приказу, это еще хуже, чем спецприемник, за колючей проволокой. Если ребенок совершит побег, охрана имела право его стрелять. Это было с вышками, за колючей...
Владимир Бабурин:
То есть, вы добиваетесь, чтобы вас...
Михаил Кошечкин:
Меня реабилитировали. Я могу получить тогда компенсацию за каждый год, за каждый месяц отсидки. Потом, мне был нанесен моральный и материальный ущерб, меня же сделали инвалидом. Я оттуда вышел-то больным человеком, на меня мать потратила много времени и труда, чтобы мне восстановить здоровье, чтобы я мог учиться продолжать и приобрести как-то образование. А на сегодняшний день я - инвалид второй группы, перенес два инфаркта.
И вот эта вся переписка с прокуратурой, их отписки, они так и пишут, как я вам сейчас зачитал, что колония и спецприемник не является.... А Верховный Суд вынес решение, что это все является репрессией.
Звучит песня:
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака.
Владимир Бабурин:
Все, что можем мы, журналисты Радио Свобода, - рассказать. В данном случае - рассказать историю Михаила Кошечкина. Можем напомнить, что был оперативный приказ наркома внутренних дел Ежова за номером 00486 от 15 августа 1937 года, с получением которого приказывалось приступить к репрессированию жен изменников родины и их детей. По приказу Ежова, я цитирую, "в отношении к каждой намеченной к репрессированию семьи производилась тщательная ее проверка, собирались дополнительные установочные данные и компрометирующие материалы, составлялись в числе прочего отдельная краткая справка на социально опасных и способных к антисоветским действиям детей старше 15-летнего возраста, и поименные списки детей до 15 лет, отдельно дошкольного и школьного возраста. Все имущество конфискуется, квартиры арестованных опечатываются".
Так, по этому приказу, и была опечатана в марте 1937 года квартира Кошечкиных. По этому приказу Михаил Кошечкин не может сегодня добиться восстановления истины. Потому что пока не реабилитирован последний пострадавший от этого приказа, он остается не отмененным, а значит - действующим, как не кончается война, пока не похоронен последний погибший на ней солдат.
Предваряя историю Михаила Кошечкина, я сказал, что те времена, слава Богу, прошли, сделав оговорку: если вы не житель Чеченской республики.
О том, как пропадают люди в Чечне, на страницах "Новой газеты" и на нашем радио не раз рассказывала Анна Политковская. И сегодня сама она нуждается в защите. Российский офицер, причастный к пропаже и убийствам людей в Чечне, о котором рассказала Анна Политковская, решил расправиться с журналисткой. Координатор программы "Человек имеет право" Кристина Горелик связалась по телефону с главным редактором "Новой газеты" Дмитрием Муратовым.
Дмитрий Муратов:
Ситуация с Политковской на самом деле достаточно проста. Несколько дней назад газета получила по электронной почте письмо в отношении материала Политковской "Люди исчезающие", в котором она писала о том, что в одном из РУВД Грозного пропадают люди. Их пытают, избивают, они исчезают невесть куда, а затем дают возможность родственникам выкупить трупы. Там упоминался некий персонаж, у которого на затылке было выбрито - "Кадет". И она написала, что один из военнослужащих по кличке Кадет, что выбрито у него, участник вот этих акций пыток вот в этом РУВД города Грозного.
Мы получили письмо от этого самого Кадета (тогда еще без подписи этого Кадета, но мы выяснили, что по электронной почте он отправил это лично), в котором говорилось, что он, прошедший подготовку в лагерях ФСБ, прихватив свое стрелковое оружие, едет в Москву. "Отгадайте, зачем?" - заканчивалось письмо таким вопросом.
Политковская на время расследования, - а Юрий Щекочихин, депутат Государственной Думы и сотрудник, зам. главного редактора "Новой газеты" обратился к замминистру внутренних дел Васильеву с просьбой разобраться в этой ситуации, - Политковская сидела дома. Однажды в сопровождении милиционера ее привезли на телевидение дать интервью.
После этого интервью мы получили второе письмо, это было четыре дня назад, о том, что "пожалейте и этого милиционера тоже, поскольку если в течение десяти дней вы не дадите опровержение на материал "Люди исчезающие", то планы Кадета будут выполнены. А вообще, "Кадет" - это не кличка, а позывной".
Мы связались с Министерством внутренних дел, с прокуратурой, с Ханты-мансийским управлением внутренних дел, откуда был тот самый ОМОН, в котором служил этот самый Кадет. Сейчас руководство Министерства внутренних дел России сказало, что оно плотно займется этой ситуацией, что Политковская, в принципе, может сейчас вернуться в Россию, что они гарантируют внятный анализ этой ситуации и ее охрану. Вот - фактическая сторона дела.
Сторона дела эмоциональная заключается в том, что никакого опровержения мы печатать не будем. Все факты, которые были приведены Политковской, абсолютно верны, никакой шантаж в этом случае не пройдет, да? Вот будем защищаться и охранять сотрудника. Все.
Кристина Горелик:
Дмитрий, скажите, пожалуйста, где сейчас находится Анна Политковская, и как вы собираетесь обеспечить ее безопасность?
Дмитрий Муратов:
На вопрос, как обеспечить безопасность, я ответил. Министерство внутренних дел проявило инициативу и гарантирует, что они обеспечат безопасность Политковской. А где находится Политковская, я вам не скажу. А зачем?
Владимир Бабурин:
Дмитрий Муратов, главный редактор "Новой газеты".
В Чечне, в Ленинском районе Грозного, обнаружено массовое захоронение. По предварительным данным, из ямы извлечены двенадцать тел мужчин и женщин с признаками насильственной смерти.
Российские подразделения провели спецоперации в населенных пунктах Шалимского, Гудермесского, Нажай-Юртовского и Ачхой-Мартановского района в Чечне, также в Грозном. Они обнаружили 17 тайников с оружием, изъяли 7 гранатометов, более 30 тысяч патрон. Саперами обезврежено 12 фугасов и 4 взрывных устройства, установленных на дорогах. По подозрению в причастности к незаконным вооруженным формированиям задержаны 11 человек.
С другими правозащитными новостями недели вас познакомит Анна Данковцева.
Анна Данковцева:
Ингушетия намерена обратиться к российскому правительству с просьбой о помощи в связи с ситуацией в лагерях беженцев из Чечни. По данным властей Ингушетии, до начала зимы в лагерях беженцев необходимо заменить более половины палаток. На прошлой неделе Европейский Союз решил выделить около 7 миллионов евро в качестве дополнительной помощи беженцам из Чечни, положение которых, как подчеркивает ЕЭС, остается тяжелым.
Международная гуманитарная организация "Исламик релиф" к 25 октября планирует открыть в Ингушетии еще одну поликлинику стационарного лечения больных из числа чеченских беженцев. По словам регионального руководителя организации Мухаммада Али Омара, данное решение связано с увеличением числа больных в связи с наступлением холодов. Новая поликлиника будет располагаться на территории палаточного лагеря Бела в Сунженском районе Ингушетии. Штат больницы уже укомплектован из числа чеченских беженцев. При поликлинике будут открыты гинекологическое, хирургическое, неврологическое, терапевтическое и стоматологическое отделения.
С 1 декабря беженцы из Грозного, находящиеся в Ингушетии, смогут получать детские пособия, пенсии и гуманитарную помощь только в столице Чечни. Решение об этом принято администрацией Грозного. Власти столицы считают, что эта мера будет стимулировать возвращение беженцев. Жители Грозного составляют около половины чеченских беженцев в Ингушетии.
10 октября в Красноярске начался судебный процесс по делу ученого Валентина Данилова, обвиняемого в шпионаже в пользу Китая. Суд проходит при закрытых дверях. Данилов - директор Теплофизического центра Красноярского государственного технического университета. В 1999 году Данилов от имени университета подписал с китайской компанией контракт, связанный с работами в космической сфере. Следствие утверждает, что ученый передал Китаю секретные материалы по созданию искусственных спутников Земли. Данилов заявляет, что использовал только опубликованную информацию.
Международная правозащитная организация "Международная амнистия" призвала офис верховного комиссара ООН по правам человека, а также Комитет ООН по предупреждению пыток усилить давление на Украину. По утверждению организации, в украинских тюрьмах не прекращаются пытки и издевательства над заключенными. В заявлении организации, обнародованном 15 октября в Бонне, отмечается, что несмотря на отмену смертной казни, ситуация с правами человека на Украине остается неудовлетворительной. По данным "Международной амнистии", в отдельных случаях заключенные умирали от пыток. Кроме того, в заявлении упомянуто насилие в украинской армии, жертвами которого становятся молодые солдаты.
Правозащитники также обращают внимание на ограничение свободы слова, отмечая, что за последние годы на Украине увеличивается давление на прессу. Несколько журналистов были смертельно травмированы во время преступных нападений, большинство из которых не раскрыто. А в деле Георгия Гонгадзе, исчезновение которого, возможно, произошло при участии государственных структур, не проводится независимое расследование.
Председатель Национального союза журналистов Украины Игорь Лубченко призвал правоохранительные органы проверить все дела, связанные с гибелью журналистов за последние годы. В открытом письме Лубченко говорится, что союз будет считать причиной гибели журналистов их профессиональную деятельность, пока суд не докажет обратного. Автор письма подчеркнул, что многие из погибших писали острые материалы о злоупотреблениях властей.
Владимир Бабурин:
Анна Данковцева. Правозащитные новости недели. 21 и 22 ноября в Кремле пройдет гражданский форум, для участия в котором российское руководство пригласило, в том числе, и известных правозащитников, что вызвало у последних весьма неоднозначную реакцию и даже породило слухи о серьезном расколе в правозащитном движении. Подробности - в рассказе Лили Пальвелевой. 12 июня этого года по инициативе Владимира Путина в Кремле прошла его встреча с представителями различных некоммерческих организаций, в том числе и правозащитных. Широко цитировались слова Путина: "Общество должно разделить с властью ответственность, но только если оно допущено к выработке и принятию решений".
Делить ответственность президент и гражданское общество будут через месяц с небольшим, в конце ноября, на гражданском форуме. Тему подготовила Лиля Пальвелева.
Лиля Пальвелева:
Гражданский форум общественных объединений и союзов спланирован как грандиозное мероприятие. Пройдет он в Кремлевском дворце съездов. Делегаты, которые приедут из всех регионов страны, будут представлять 5 тысяч общественных организаций, и перед ними выступят президент России, представители различных министерств и ведомств, Конституционного суда, Совета Федерации, Государственной Думы, и так далее. Инициатива проведения форума принадлежит администрации президента.
Отчего именно сейчас, не раньше и не позже, власть решила, что настало время диалога с общественными структурами? Вот мнение известного правозащитника, главного редактора газеты "Экспресс-Хроника" Александра Подрабинека.
Александр Подрабинек:
Некоторым парадоксальным образом все это стимулировала деятельность Бориса Березовского, опального олигарха, который с конца прошлого - начала этого года создал Фонд гражданских свобод, по-моему, он так называется, и начал выдавать гранты на деятельность в сфере построения гражданского общества. И мне кажется, что Кремль почувствовал, что инициатива от него уходит и может вообще безвозвратно уйти. То есть, они обратили внимание, наконец. "Ну, как же так, мы выстраиваем вертикаль власти, губернаторы у нас, мы уже выстроили регионы, мы уже выстроили политиков, Государственная Дума у нас в кармане. А вот общественные организации, они как-то не прибраны". Вот они решили их прибрать, пока не прибрал кто-нибудь другой.
Лиля Пальвелева:
Александр Подрабинек считает: ни правозащитные, ни какие-либо другие общественные организации не должны принимать участия в гражданском форуме.
Александр Подрабинек:
Я думаю, что в этом нет необходимости. То есть, конечно, существуют какие-то мнения о том, что надо получать от них деньги, надо получать деньги из бюджета, надо существовать. И действительно, общественным организациям очень сложно существовать в России. Финансовое положение их ужасное. Западные спонсоры не могут выдать гранты всем и в необходимых размерах, да это и не дело, честно говоря, Запада - содержать гражданское общество в России. Наш бизнес не созрел для такой благотворительности. Масса факторов.
Но при всех этих минусах следует все-таки оставаться самостоятельными, следует дистанцироваться от власти и продолжать деятельность в сфере создания гражданского общества, а не идти во власть непонятно с какой целью. Ну, то есть, вот если просто получить кабинеты, получить какую-то защиту и не противостоять сильным мира сего, вот с этой точки зрения - да, надо встать, как сейчас говорят, под их крышу, и чувствовать себя спокойно. Но тогда цели гражданского общества совершено теряются.
Лиля Пальвелева:
Участие правозащитников в гражданском форуме, по мнению Александра Подрабинека, недопустимо по концептуальным соображениям.
Александр Подрабинек:
Потому что в результате из этого всего останется просто картинка, что правозащитники подыгрывают Кремлю. Таков будет конечный результат. Таков будет пропагандистский эффект от того что сейчас задумал Кремль.
Лиля Пальвелева:
А вот депутат Государственной Думы Сергей Ковалев не видит ничего страшного в том, чтобы состоялся диалог между гражданским обществом и государственной властью.
Сергей Ковалев:
Надо идти туда с открытыми глазами и с четкой позицией. Люди выступают и говорят: "Власть совершает такие-то, такие-то, такие-то и такие-то безобразия. Нужна оппозиция демократическая". Так вот и идите туда со своей оппозицией.
В 60-80-е диссиденты делились на две категории. Я к обеим отношусь с достаточным уважением. Категория "политики" и категория "идеалисты". Вот, категория "политики", к которой и Саша Подрабинек принадлежит, рассуждали следующим образом: "Да, я обращаюсь с открытыми письмами к власти вовсе не для того, чтобы услышать ответ этой власти, а только для того, чтобы ее разоблачить". Идеалисты говорили так: "Да, я совершенно убежден, что мои попытки образумить власть кончатся неудачей. Но я, тем не менее, не устану обращаться к ней, потому что если я исповедую принципы права, то я и должен действовать в соответствии с этими принципами".
Представим себе, что вдруг совершилось чудо, и на одно из таких наших обращений там, протестов по поводу очередного судебного решения или мало ли чего еще, из аппарата Леонида Ильича Брежнева пришел бы следующий ответ: "Давайте встретимся и обсудим предмет вашего обращения". Знаете, мне не стыдно было бы пойти, с этой самой позиции. Я отлично понимал бы, куда я иду и с кем буду говорить. Тем не менее, я спокойно пошел бы. Я пошел бы с прежней почти полной уверенностью, с прежним скепсисом относительно результатов этого разговора, но пошел бы.
Лиля Пальвелева:
Сергей Ковалев подчеркивает.
Сергей Ковалев:
Унизительно вступать в недобросовестные компромиссы, унизительно отступить в тех пунктах позиции, которые являются краеугольными, но совсем не унизительно искать возможность вполне открытого добросовестного компромисса.
Вот все время говорится: как можно вступать в этот диалог с властью? Но ведь давление на власть - это тоже форма диалога. Я полагаю, что совершенно достойно попытаться и там осуществить это давление на власть. И наоборот, отказаться от этой возможности, по-моему, не очень достойно.
Лиля Пальвелева:
Приверженец иной точки зрения, руководитель общественного фонда "Гласность" Сергей Григорьянц не скупится на резкие слова. Он считает: когда обсуждают вопрос, принимать участие в гражданском форуме или нет, речь на самом деле идет о сохранении правозащитного сообщества. Затею Кремля Сергей Григорьянц называет "миной замедленного действия".
Сергей Григорьянц:
На самом деле ведь речь идет о том, чтобы это не было расколом правозащитного движения. Речь идет о самих его основах, о том, может или не может оно существовать, и можем ли мы сами относиться с достаточным уважением к себе самим и друг к другу. Дело не в том, кто-то с кем-то поговорит или не поговорит, совершенно очевидно, что не поговорит. Больше того, совершенно очевидно, что проигрыш правозащитного движения был заложен, скажем, Павловским и организаторами с самого начала. Там сразу же была фраза, направленная на раскол, о том, что это - диалог с организациями, которые готовы к конструктивному сотрудничеству с властью. Именно об этом надо думать, о недопущении раскола, о хоть како-то возможности защиты своих интересов.
С кем вы собираетесь говорить и о чем, и для чего вас приглашают? Да, вот мы добьемся нового закона о положении общественных организаций в России. Понятно, какой будет закон, какой есть закон, уничтоживший уже в одной Москве 85 процентов общественных организаций за счет одной только не регистрации. И теперь, так и быть, они решают вести диалог с остаточками, чтобы уже уничтожить и последнее, что есть. Одних дискредитировать, других, действительно, не всех вместе, вот всех вместе трудно записать в маргиналы, а вот уж тех, кто не придет, или тех, кто там гордо встанет и уйдет, ну, вот их уже все-таки легче в маргиналы записывать.
И, откровенно говоря, постыдна позиция многих членов правозащитного сообщества, так существенная часть правозащитных организаций гордо идет вместе, гордо сама идет в Кремль, и, по-моему, это постыдная ситуация.
Лиля Пальвелева:
Опасения Сергея Григорьянца по поводу того, что гражданский форум приведет к расколу в стане правозащитников, преувеличены, считает депутат Государственной Думы Юлий Рыбаков.
Юлия Рыбаков:
Вот здесь уже разыгрались страсти. Я считаю, что у демократической оппозиции появляется очень эффективная возможность завить о себе и о своей позиции, найти своих единомышленников и потребовать от президента прекращения войны в Чечне, потребовать возвращения свободы средствам массовой информации, распространить свои собственные материалы.
Да, возможно вполне, что при этом им будут препятствовать. Ну, что ж, это тоже борьба.
Лиля Пальвилева:
Однако, форум, который уже сравнивают с ноевым ковчегом, соберет очень разных людей. Захотят ли экологи, пчеловоды, барды или, скажем, защитники животных говорить о войне в Чечне или свободе слова? Скорее всего, не захотят, полагает Юлий Рыбаков, и беды в том не видит.
Юлий Рыбаков:
Да, общество, само по себе - пестрое и, вероятно, и съезд тоже будет пестрым. Ну, и что? Не надо ставить перед собой задачу найти некую единую, универсальную темя для всех. Надо просто найти своих в этой пестрой толпе.
Лиля Пальвелева:
При этом сам Юлий Рыбаков гражданский форум посещать не собирается, говорит, есть более важные дела.
Задумываясь о том, идти или ни идти на гражданский форум, каждый должен помнить: самое главная и самая трудная задача сейчас - это формирование сильной политической оппозиции, убеждена лидер общественной организации "Свободные демократы России" Марина Салье.
Марина Салье:
Прошло время открытой оппозиции, прошло это время. Оппозиции, которую ничего не стоило сформировать, крикнув: "Долой КГБ!" Прошло время неуспешного президента, каковым был Ельцин. Тогда тоже ничего не стоило формировать оппозицию только на нелюбви к Ельцину.
У нас - успешный президент, которого поддерживает колоссальное количество населения, процент этот растет, как на дрожжах. В этой ситуации создание политической оппозиции является, действительно, делом первостепенной важности, и дело это чрезвычайной трудности, требующее огромной кропотливой работы. Поэтому какой-то демарш на подобном форуме будет воспринят отрицательно, любой демарш на этом форуме с нашей стороны будет воспринят отрицательно и показан отрицательно обязательно. Каждый будет решать сам, и как он решит, он так и поступит.
А вот раскол, о котором здесь говорили, устраиваем, как мне кажется, мы сами, крича: "Я участник, ты не участник!" И поэтому мне кажется, что лучше не принимать по этому поводу никаких резолюций, они довольно бессмысленны. Лучше пусть те, кто участвует, оставит это для себя, это их право, так же, как и право не участвовать. А самое главное - это создание гражданского общества, которое является не задачей администрации президента, а общества, в том числе правозащитников.
Лиля Пальвелева:
Как утверждает глава движения "За права человека" Лев Пономарев, диалог правозащитников с властью мог бы проходить на форуме на равных, если бы подготовка к этой встрече была иной.
Лев Пономарев:
Если бы те люди, которые начали достаточно кулуарные переговоры с администрацией президента, сразу бы вывели это из тени на публичное обсуждение, я думаю, что мы могли бы выработать общую позицию. И я считаю, что вполне уместно с властью участвовать в каких-то форумах и обсуждениях, но прежде всего, конечно, они не должны быть в Кремле, а кроме того, должна быть заранее выработанная позиция самого широкого круга участников, а не кулуарно, несмотря на то, что там, конечно, участвовали вполне уважаемые организации и люди. Но это делалось, я еще раз подчеркиваю, абсолютно кулуарно. И это было неправильно.
Но сейчас уже дело сделано и, по-видимому, те, кто идут, те идут. Но я хочу сказать, что мы провели съезд в январе этого года, и именно идеи съезда я хотел бы, чтобы там были озвучены. Потому что съезд - это не дело одной какой-то там организации, там, "За права человека", или еще кого-то. Центральное выступление было именно мемориальское, и я думаю, что оно задало тон. Резолюции принимались коллегиально, сам съезд был уникальным собранием правозащитных организаций, и более того, именно съезд показал, что мы, действительно, являемся реальной силой.
И я почти уверен, что именно власть задумала этот форум для того, чтобы каким-то образом понизить эту силу и тот потенциал, нам удалось сделать это с помощью съезда. Поэтому те резолюции съезда, которые мы там получили, бесспорно, являлись выражением мнения правозащитного сообщества России.
Лиля Пальвелева:
Эти резолюции были отосланы президенту, говорит Лев Пономарев, но ни одного отклика на них не последовало.
Лев Пономарев:
Вот недавно из аппарата Сергея Маркова я получил звонок: "Пришлите нам, пожалуйста, так сказать, эти резолюции". Может быть, сейчас они стали их изучать. Спасибо. Но письмо президенту, я сам подписывался, - проводить, - но это было в марте.
Сергей Марков публично, выступая в Интернете, говорит, что правозащитные организации - враги государства. Но я должен сказать, что в этом и есть замысел, во всяком случае, первоначальный замысел этого форума. Может быть, нашим коллегам что-то там удастся. Но почему мы, представляя силу, играем на их площадке? Если мы представляем силу, мы должны сказать: "Вы хотите провести форум? Замечательно. Вот мы сейчас соберемся, обсудим ваши предложения, выработаем нашу позицию, выберем место, где мы проведем этот форум, и давайте проведем с вашим представительством".
И это была бы нормальная позиция той силы, которую мы собой представляем. И я бы участвовал в таком съезде, но это был бы съезд который мы сами бы организовали, мы сами бы организовали повестку дня, мы определили бы выступающих, и мы предложили бы резолюцию. Я думаю, резолюции были бы, в основном, те, которые совпадали бы с резолюциями съезда.
Я думаю, что, в основном, наши требования не устарели. Поэтому прошу коллег, которые идут в Кремль, взять список наших резолюций и там предъявлять эти резолюции.
Лиля Пальвелева:
По мнению известного публициста Отто Лациса, высказывания непримиримой части правозащитников о том, что садиться с властью, которая творит столько мерзостей, за один стол переговоров значит нанести непоправимый вред своей репутации, больше всего похожи на позицию этой самой власти.
Отто Лацис:
Послышалось что-то удивительно знакомое, которое я слышал в других речах. Вспомните телевизионную картинку: на экране - подполковник Путин, который говорит: "Мы с Масхадовым, с боевиками?! Да у них руки по локоть в крови, да никогда!" Вот понимаете, эта позиция предполагает, что люди либеральных воззрений готовы будут разговаривать с властью тогда, когда у нас будет президент с мозгами Сергея Адамовича Ковалева. Я думаю, что как раз когда будет в России такой президент, то все правозащитные организации будут не нужны.
Лиля Пальвилева:
Именно потому, убежден Отто Лацис, что президент и его окружение не такие, как Сергей Адамович Ковалев, с ними приходится разговаривать.
Владимир Бабурин:
Рассказывала Лиля Пальвелева.
Для информационной поддержки форума в Интернете был создан сайт "Гражданский форум. Оргкомитет по подготовке съезда". Его адрес: www.civilforum.ru. Разделы сайта: "Принципы подбора участников форума", "Приглашение к сотрудничеству", "Письмо оргкомитета", "Текст обращения", "Анкета", "Программа мероприятий", и так далее. И мы также еще к этой теме вернемся.
На очереди - обзор "Западная печать о правах человека". У микрофона Владимир Ведрашко.
Владимир Ведрашко:
Берлинская стена по-прежнему стоит и разделяет людей, проживающих по обе стороны от ее линии, - говорится в публикации чешского журнала "Нью Презенс". Линия раздела проходит через политику и экономику, но, прежде всего, она заметна в сознании берлинцев.
Жители Западного Берлина все еще отчужденно смотрят на своих восточных земляков, считая, что те отнимают у них рабочие места и право на свободу предпринимательства. В то же время восточные берлинцы с завистью поглядывают на западных, живущих несравненно богаче, и критикуют тех за высокомерие.
Ностальгия по старым добрым временам заметна по обе стороны от тех мест, где возвышалась пограничная стена. И все же социологические опросы показывают, что грани различия постепенно стираются и политическое, экономическое и правовое положение берлинцев постепенно выравнивается.
Автор статьи в чешском журнале "Нью Презенс" полагает, что для полного исчезновения этих различий понадобится лет 50-60.
Французская "Либерасьон" публикует большой материал о демонстрациях в защиту права на жизнь, против военных действий американских и британских вооруженных сил в Афганистане. Лондон, Берлин, Вуперталь - вот лишь некоторые из европейских городов, где в минувшие выходные выступили десятки тысяч людей. По оценке газеты, наиболее впечатляющие демонстрации состоялись в Италии. Здесь в протестах приняли участие более сотни тысяч граждан. Активисты правозащитных неправительственных организаций, а вместе с ними и известные общественные деятели и оппозиционные политики.
Трудовой конфликт в Лесото - тема публикации южноафриканского издания "Индепендент он лайн". Рабочие фабрики по изготовлению одежды в городе Масеру начали демонстрации на улицах столицы в знак протеста против, цитирую по газете, "очень низкой зарплаты и рабских условий труда". Они направились к резиденции премьер-министра, чтобы вручить ему петицию со своими требованиями, однако были встречены отрядами полицейских. В ход пошли слезоточивый газ и дубинки, есть раненые. Об этом написала "Индепендент он лайн".
"Финляндия поддерживает отмену виз для румынских граждан, и эту нашу позицию мы представим Европейскому Союзу", - такое заявление сделал Паавло Лиипенен, глава правительства Финляндии, после встречи со своим румынским коллегой Адрианом Нестасе. Тот, в свою очередь, заверил своих партнеров, что Румыния принимает все более жесткие меры для пресечения нелегальной иммиграции, вводит новые паспорта и более строгое наказание для тех, кто пересекает границу нелегально.
Вместе с тем Румыния укрепляет свои восточные границы и вводит дополнительные условия для каждого своего гражданина, который хочет побывать за границей, в частности, вводится обязательное страхование. Об этом написала бухарестская газета "Одиверал".
Британская "Гардиан" публикует подборку читательских писем о соблюдении прав человека в ходе нынешней военной кампании Афганистане. Читатель из Германии пишет: "Глядя на демонстрации протеста в мусульманских странах, можно предположить, что существует некое всеобщее мусульманское братство, не знающее ни границ, ни расовых различий. На самом деле это миф. Постыдным подтверждением этого мифа является поведение афганцев, проживающих за границей, относительно восстановления их страны после войны с Советским Союзом. Более десяти лет продолжается гуманитарное бедствие, на борьбу с которым сами афганцы только-только начинают подниматься.
Почему-то традиционно принято считать, что в этой части света все бремя по доставке продовольствия и медикаментов должны нести благотворительные организации и ООН. Роль же самих мусульман здесь сводилась к еще большим бедствиям и разрушениям. Для исламского мира, вероятно, стало бы изрядным сюрпризом услышать критику и голоса протеста против своих же собственных ошибок и бездействия. Критику, подобную той, что раздается сейчас из исламских стран в адрес Запада".
Таково мнение одного из читателей газеты "Гардиан".
О неоправданном ограничении прав школьников студентов на обучение на родном языке пишет газета "Таймс оф Индиа". Газета приводит примеры такого положения в учебных заведениях, когда администрация вынуждает детей изучать предметы на английском языке. В ход идут и следующие аргументы, цитирую по газете: "Если не сделать английский язык доступным для всех учащихся, а не только для детей министров, чиновников и руководителей корпораций, то будут сохраняться ограничения на свободный доступ всех слоев населения к знаниям и информации", - конец цитаты.
Один из школьных директоров, настаивающих на всяческом внедрении английского языка, пояснил корреспонденту газеты, что речь идет не об обязательном переходе на английский, а о постепенном убеждении учащихся, что от знаний английского языка зависит реализация их прав и успех в деловой среде".
