О чем говорили в Петербурге в январе 1858 года. Городские слухи и толки в донесениях третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии, секретной полиции Российской империи.
"Замечают, что требуемый ныне непременно форменный зеленый цвет сукна на мундирах, как военных, так и статских, чрезвычайно разнообразен и производит большую пестроту в многолюдных собраниях служащих, по неимению ныне не только здесь, в Петербурге, но и во всей России, как уверяют портные, настоящего требуемого форменного зеленого сукна. Наши фабрики будто бы не производят потребного количества, а из-за границы хотя и привозят зеленые сукна, но не единообразного цвета, а различных отливов. Замечают, что нет трех человек, на коих было бы сукно равного цвета; у иных он доходит даже до смешного, ибо встречаешь служащих лиц в сукне совершенно травеного цвета, особенно на форменных фуражках. От того-то и слышишь иногда веселую молодежь, (донашивающую еще старые свои форменные вещи черного сукна) - спрашивающую своих товарищей, щеголей, кои уже завелись платьем нового цвета: "Что, брат, ты успел уже обратиться в чижика?", или: "И ты, брат, уже вывалялся в шпинате?". Об этом предмете некоторые рассуждают так: хотя общий национальный цвет для всех служащих классов в России, и есть темно-зеленый, но этому, как известно, почти никто не придерживался, начиная со времен императора Александра I, который, равно как и император Николай, сами постоянно носили вместо темнозеленого, черное сукно, - чему и следовала вся Россия, во-первых, для единообразия, а во вторых, для красоты, ибо ни один цвет сукна не может сравниться с черным, к тому же замечено, что светлые металлические пуговицы на черном сукне и без того придают ему темнозеленый цвет. Но главное состоит в том, что сукно настоящего чистого темнозеленого цвета несравненно дороже черного, особливо при нынешнем общем его у нас требовании, чем к сожалению и пользуются бессовестные суконно-продавцы, а потому (говорят), каждое подобное нововведение отзывается на карманах бедного класса служащих, ибо каждый из них из последнего тянется чтобы не отстать от товарища - богача, и угодить начальству, никогда не спрашивающему какими средствами заведены новые формы".
"Вчера после пожара, в трактире Пекин был и дворецкий княгини Салтыковой с несколькими своими знакомыми. Он между прочим предостерегал не говорить громко, ибо, как он сказал им, здесь есть такие уши, которые все слышат и передают в 3 Отделение, куда и он был на днях призываем, конечно бояться 3-го Отделения нечего, но все же не приятно быть знакомым с оным, по словам его, он в 3 Отделении высказал много истин про русское правительство, и так как все сказанное им отличалось совершенною правдою, то им нечего было взять с него; при этом он присовокупил, что непременно узнает донощика и вытянет ему жилы. После этого вся компания начала рассуждать о чем-то почти шопотом и вела свою беседу довольно долго".
"На днях за обедом у приезжавшего сюда на днях тамбовского помещика Вигеля, на коем присутствовало человек шесть не более коротких его знакомых, происходил также довольно оживленный разговор по поводу освобождения крестьян. Тамбовский предводитель г. Лион говорил, что он сам и большая часть тамбовских дворян не сочувствуют идее правительства и уверена, что осуществление ее не принесет пользы крестьянам, а повлечет за собою разорение помещиков: Бывший там же флигель-адъютант граф Шувалов оспаривал мнение г. Лиона, защищая распоряжение правительства. Он говорил, что этой меры требует цивилизация, что приведение ее в исполнение подвинет образование народа и вообще даст толчек государству к новой жизни, оживит промышленность, мануфактурную деятельность и торговлю, и послужит вообще к улучшению быта всех сельских сословий и в особенности владельцев земель, ибо они будут вынуждены обращать большее внимание на свое хозяйство. Вообще он говорил очень много и долго в этом же роде, несмотря на безпристанные возражения прочих лиц, и приводил в пример подгородное имение свое в здешнем уезде, где крестьяне составляют чистый ущерб для него, ибо каждая десятина, отдаваемая им в аренду посторонним лицам, приносит в год более 200 руб., а с крестьянина не получить и 10 р. Сведение об этом разговоре получено от официанта, прислуживающего за обедом".
"В трактире на углу Невского проспекта и Троицкого переулка, несколько военных инженеров и статских чиновников инженерного департамента за обедом смеялись, что французы, как пишут в газетах, недовольны своею полицею за то, что она не предупредила покушение на жизнь императора Наполеона III. Они говорили, что не мешало бы проучить их и дать им на время нашу полицию.
В гостинице Москва, по Сенной, русский портной Слепухин говорил, что государь, опасаясь бунта в дворянском сословии, делал недавно опыты с артиллериею, чтобы узнать во сколько времени, в случае тревоги, она может поспеть ко Дворцу".
"В прошедшие зимы постоянно по Петербургским улицам разъезжали лихие извощичьи тройки с красивыми санями, в щегольской упряжи и с молодцом извощиком, распевающим разгульные русские песни. Полиция, найдя это неприличным среди города, строго запретила песни, и с тех пор эти тройки молча ездили по городу. С начала же нынешней зимы полиция поступила с ними еще строже, т.е. запретила им даже стоять у извощичьих колод на лучших, видных местах среди города, а отвела им общее место в страшном отдалении, где-то почти за городом, в Ямской, у знаменитого своими скопищами Петербургских бродяг и пьяниц, Глазова кабака! Лихие ямщики сих троек: нашли средство с избытком вознаградить себя тем, что прежде брали за весь день не больше 10-ти или 12-ти целковых, а теперь не трогаются с места менее как за 25 и 30 рублей серебр.!".
"26 января, вечером, в гостинице Париж, у Пустого рынка, буфетчик толковал с несколькими посетителями о правительстве, упрекая его, что оно нисколько не заботиться об улучшении быта своих подданных и о понижении цен на предметы первой жизненной необходимости, причем коснулся и того, что лучше бы гораздо было деньги - 9000 р. сер., употребленные на устройство на Цараицынском лугу гор, раздать бедным, чем тратить на такие пустяки. Слушатели поддакивали расскащику.
Того же числа в водочном магазине, на Понтелеймоновской, встречен продавец картин, называемых лубочными, с эстампами, имеющими самые безграмотные и дерзкие подписи на счет полицейских и вообще чиновников. По словам продавца, С.Петербургского мещанина Федора Григорьева Седова, картины эти покупаются простым народом весьма охотно, так что одной картины, под названием: "с миру по нитке голому рубашка", направленной против полиции, продано 60 экземпляров в одно утро".
"Во время нынешней масленицы будто бы в пьяных мужиках замечены были здесь какая-то особенная смелость и вольность в речах, и дерзкое обращение с порядочно одетыми людьми гражданского сословия, даже со статскими чиновниками, носящими фуражки с кокардою. Грубость их наиболее заметна была у гор и при входах в балаганы, где они ныне решительно никому не уступали ни шагу и как бы в насмешку порядочной публике, целыми толпами силою и с руганью пробивали себе дорогу!".
Письмо домохозяйки, жены помощника машиниста паровоза Сталину. 1931 год.
В письме есть некоторые сокращения советская политическая полиция сокращенно именуется "ГПУ" - Государственное политическое управление. "ВК" -это волостной комитет и РКК - контрольная комиссия райкома ВКП (б) - Всесоюзной коммунистической партии (большевиков).
"Сарыголь 12.VII.31 г.
Тов. Сталин! Ты в своей речи на совещании хозяйственников от 23-го июня с.г. говорил о новых условиях развития нашей промышленности, и, как всегда, ты говорил очень верно, но мне кажется, что ты одно упустил в своих условиях - это снабжение рабочих, правда, ты упомянул о снабжении как-то мимоходом, что мы мол много сделали в смысле снабжения рабочих, но все же недостаточно и что некоторые хозяйственники говорят, что раньше снабжение было хуже. Верно, раньше было хуже, но и теперь стало не лучше. (:) Помню, жила в Донбассе, г. Рыково, муж ходил на завод работать, (питаясь) сухой таранью или воблой и хлебом, не только мой муж и все другие рабочие питались тем же. Недоумевали, куда девается наша рыба, домашняя птица, скот и т.д. А что если конторщики и другие служащие - они и тарань не всегда получали, недаром рабочие их в шутку называли лишенцами... ГПУ раскрыло вредителей, которые мясо, рыбу и другие продукты возили на свалку, рабочие, наконец, поняли, почему их плохо кормили и сказали: мы вредителям покажем, и, несмотря на то, что продолжали питаться таранью, еще с большей энергией взялись работать, ударник перед ударником соревновался, готов был в лепешку разбиться, но себя показать. Немного питание улучшилось, изредка стали давать рабочим мясо и свежую рыбу, опять же говорю, что в смысле питания улучшений не чувствовали, но были и такие служащие, как например, секретарь райкома Свирский, агитпроп Эпштейн и члены РКК Желянская и др., они каждый день сливочное масло, свежую свининку, компотик, рис получали, пшеничную муку, а о маргарине и говорить не приходится. Все это они получали из закрытого распределителя, который был запрятан во дворе, где раньше помещалось ГПУ, чтобы рабочий его не видел. Рабочий продолжал есть тарань и изредка получал солонину не первой свежести, наверное, осталась от вредителей.
А в Крыму рабочие транспорта и этого не видят. И что же на месяц рабочему дают паек: 1,5 кило крупы, 1 кило мяса, 1 кило сахара, 1 коробку консервов и кажется все: Я у тебя спрашиваю, тов. Сталин, достаточное питание имеет рабочий для восстановления рабочей силы? Нет, тов. Сталин, далеко не достаточное. Ты скажешь, а где же хлеб? Правда, рабочий получает 800 гр. хлеба, иждивенец 400 гр. хлеба: Я знаю, ты скажешь, что хлеба дают очень много, да, тов. Сталин, много, но зато один хлеб: Вот и выполняй программу, соревнуйся, когда поджилки трясутся и голова кружится от малокровия, а чем питаются дети рабочих, будущие строители социализма, или, как говорят на собраниях, цветы жизни. Ты знаешь? Они тоже едят черный хлеб, да чай, хорошо, что еще коммерческий сахар есть, а то и чаю не напился бы. Правда, на базаре можно прикупить молоко, но по нашему жалованию мы не всегда можем себе позволить, хотя в среднем муж зарабатывает 120 р. в месяц, но нужно заплатить подоходный налог, заем, кооперативный пай, пригородные, членские взносы, газета и другие культурные нужды, остается от жалования 80 руб. Если бы покупать все в кооперации, то жалования хватало бы, но кооперация снабжает из рук вон плохо, а на базар пойдешь - одно кило картошки 2 р.50 к., 1 литр молока 1 руб., сливочное масло один фунт 9 руб. и т.д. Выходит, что этого жалования хватает только на пол месяца, а еще заплати за квартиру, топливо, свет, и я у тебя спрашиваю, может ли рабочий прожить? Нет, не может - так мой муж помощник машиниста, а подметальщик, как ты говоришь в своей речи, получает без вычетов 50 руб. :., а ты говоришь в своей речи, что мы за границу хлеба теперь отправляем столько, сколько никогда не отправляли, да, тов. Сталин, мы не только хлеб отправляем, мы отправляем масло, яйца, консервы, птицу, мясо и много других съестных припасов, а свой рабочий форменным образом голодает, иначе это назвать никак нельзя, что это за питание - черный хлеб и чай на работе и дома.
С товарищеским приветом Евгения Грунич".
Из почты председателя Военного Совета при Совете народных комиссаров СССР Ворошилова 1940 года.
"Клементию Ефремовичу Ворошилову
Пишу как любимцу Красной Армии и как родному отцу. Зная меня, только Вы можете понять мое обращение к Вам. Я воспитывался и закалился в Красной Армии лично под Вашим руководством в годы гражданской войны.
В 1918 года - борьба на Дону, Кубани, Ставрополье с бандами Корнилова, Алексеева я сознательно стал формировать партизанские красногвардейские отряды и отбивая бешенные атаки контрреволюционных банд.
Отступая в 1918 г. в сентябре м-це с отрядом к Царицину, отряд вливается в Вашу доблестную Красную Армию, создается Доно-Ставропольская дивизия, где Вы лично назначали в дивизию начсостав, в том числе я был назначен командиром 2-й стрелковой бригады.
Два года ожесточенных боев под славным городом Царициным. Разгром Кавказского фронта, разгром конницы генерала Павлова, польская кампания, Перекоп. За боевые отличия я был награжден орденом Красного Знамени.
Работая в Красной Армии, чтобы быть полноценным командиром, я свою практическую школу в годы гражданской войны пополнил теоретическим знанием. Чтобы быть волевым и культурным командиром в 1926 году окончил высшие кавалерийские курсы. В 1930 г. вторично указанные курсы. В 1938 г. окончил Академию им. тов. Фрунзе. Я чувствую себя подготовленным командиром для руководства тем или другим подразделением. Повседневно повышаю свой уровень, чтобы знать хорошо военное искусство и все это оказывается напрасно. 1-ый Отдел по начсоставу не понимает всего того, что пройдено мною, не дают мне возможности работать по моей специальности, заглушают мою инициативу. Не дают мне продвигаться вперед, все время служу какой то "затычкой". В 1938 году срочно отозвали с должности помкомдива - почему? не знаю и до настоящего времени. Назначают помощником начальника по материально-техническое обеспечение Военно-Медицинской Академии им. С.М.Кирова. Я заявил, что я не врач, а хозяйство с медицинским уклоном... Вот уже второй год не учусь, а мучаюсь. Вот как использовывается начсостав. Они своим поведением окончательно меня издергали, измотали, просто я уже не в силах бороться с таким отношение ко мне.
Сам я ставропольский батрак, в Красную Гвардию вступил добровольно в 1917 г., в Партию вступил под Царициным в 1918 г. под градом пуль и шрапнелей. 6 раз ранен, 5 раз контужен, но я здоров, хватает у меня еще силы воли, инергии, мне 45 лет.
Я все отдал за революцию и если это потребуется, отдам все силы за Партию Ленина-Сталина.
Я заканчиваю свое письмо. Прошу Вас, Клементий Ефремович как родного отца оградить меня от тех людей, которые меня не понимают, у меня лопнуло терпение, больше я ни к кому не могу обратиться, да и не к кому, только к Вам. Вы только можете мне помочь и понять мою убитую инициативу, и дайте возможность работать там, где я буду полезным командиром по своей специальности и надеюсь получить от Вас заслуженное мне звание, которое утверждается Правительством.
С коммунистическим приветом преданный Вам Давыдов
Адрес: Ленинград: Военно-Медицинская Академия РККА им. С.М.Кирова Помощнику Начальника Академии по материально-техническому обеспечению Комбригу Давыдову. 19.6.40".
"Заместителю Председателя Совета Народных Комиссаров СССР.
Председателю Военного Совета при СНК СССР Маршалу Советского Союза К.Е.Ворошилову.
От Заведующего Горздравотделом гор. Биробиджана Еврейской автономной обл., Депутата Биробиджанского Горсовета Депутатов Трудящихся Чепурняка Трофима Гавриловича.
Как в других местностях Дальневосточного края, почва Еврейской Автономной Обл. в большинстве болотистая, с недостаточно еще благоустроенными дорогами, что затрудняем движение любого транспорта.
Многие районы и их села размещены подалеку от города, напр. пограничное село Головино за 90 километров, Надеждинск за 70 километров и т.д. В эти отдаленные села часто приходится высылать медицинских работников (акушеров-гинекологов, хирургов и других специалистов) для оказания скорой и неотложной медицинской помощи на лошадях и очень редко на машинах и из-за плохой дороги. Много фактов описывать не буду, но такой факт как 6 мая 1940 года сообщаю:
В 2-00 вызвали специалиста акушера гинеколога на патологические роды. Городская скорая помощь собралась в полной боевой готовности, с тем чтобы нужную операцию произвести на месте. Машина за городом загрузла. Медработники пересели на лошадь, но лошадь прошла 25 километров и устала, что их заставило идти пешком. Такое мытарство продолжалось больше суток, а исход самый печальный.
У нас имеются кареты, но они по болотистой дороге не ходят. Я хотел переустроить имеющиеся машины на гусеничный ход, но это мероприятие не удалось.
Я знаю, что воинские части имеют грузовые трехостные машины со снимающимся гусеничных ходом, такую машину легко было переделать на карету, есть, кажется, и санитарные кареты с гусеничным ходом. По этому вопросу я писал письмо Командарму 2-й Отдельной Краснознаменной дальневосточной армии (ОКА) тов. Коневу, где просил помочь мне в получении такой машины. Но штаб бронетанковых войск 2-й ОКА в отношении к Горздраву за № 16/0407 от 31 мая с.г. моей просьбе отказал по причине, что марки машин числятся в парке боевых машин.
Я верю только в возможность получить такую машину, т.е. машину со снимающимся гусеничным ходом, ибо от этого зависит очень многое, а в первую очередь благосостояние наших населенных пунктов.
Вы мне простите, что написал непосредственно Вам, но, читая мое письмо, вы убедились, какую уверенность имею в Вашем положительном ответе.
Заведующий Биробиджанским Горздравом Чепурняк".
Ворошилов не поддержал просьбу заведующего Биробиджанским Горздравом.
"Замечают, что требуемый ныне непременно форменный зеленый цвет сукна на мундирах, как военных, так и статских, чрезвычайно разнообразен и производит большую пестроту в многолюдных собраниях служащих, по неимению ныне не только здесь, в Петербурге, но и во всей России, как уверяют портные, настоящего требуемого форменного зеленого сукна. Наши фабрики будто бы не производят потребного количества, а из-за границы хотя и привозят зеленые сукна, но не единообразного цвета, а различных отливов. Замечают, что нет трех человек, на коих было бы сукно равного цвета; у иных он доходит даже до смешного, ибо встречаешь служащих лиц в сукне совершенно травеного цвета, особенно на форменных фуражках. От того-то и слышишь иногда веселую молодежь, (донашивающую еще старые свои форменные вещи черного сукна) - спрашивающую своих товарищей, щеголей, кои уже завелись платьем нового цвета: "Что, брат, ты успел уже обратиться в чижика?", или: "И ты, брат, уже вывалялся в шпинате?". Об этом предмете некоторые рассуждают так: хотя общий национальный цвет для всех служащих классов в России, и есть темно-зеленый, но этому, как известно, почти никто не придерживался, начиная со времен императора Александра I, который, равно как и император Николай, сами постоянно носили вместо темнозеленого, черное сукно, - чему и следовала вся Россия, во-первых, для единообразия, а во вторых, для красоты, ибо ни один цвет сукна не может сравниться с черным, к тому же замечено, что светлые металлические пуговицы на черном сукне и без того придают ему темнозеленый цвет. Но главное состоит в том, что сукно настоящего чистого темнозеленого цвета несравненно дороже черного, особливо при нынешнем общем его у нас требовании, чем к сожалению и пользуются бессовестные суконно-продавцы, а потому (говорят), каждое подобное нововведение отзывается на карманах бедного класса служащих, ибо каждый из них из последнего тянется чтобы не отстать от товарища - богача, и угодить начальству, никогда не спрашивающему какими средствами заведены новые формы".
"Вчера после пожара, в трактире Пекин был и дворецкий княгини Салтыковой с несколькими своими знакомыми. Он между прочим предостерегал не говорить громко, ибо, как он сказал им, здесь есть такие уши, которые все слышат и передают в 3 Отделение, куда и он был на днях призываем, конечно бояться 3-го Отделения нечего, но все же не приятно быть знакомым с оным, по словам его, он в 3 Отделении высказал много истин про русское правительство, и так как все сказанное им отличалось совершенною правдою, то им нечего было взять с него; при этом он присовокупил, что непременно узнает донощика и вытянет ему жилы. После этого вся компания начала рассуждать о чем-то почти шопотом и вела свою беседу довольно долго".
"На днях за обедом у приезжавшего сюда на днях тамбовского помещика Вигеля, на коем присутствовало человек шесть не более коротких его знакомых, происходил также довольно оживленный разговор по поводу освобождения крестьян. Тамбовский предводитель г. Лион говорил, что он сам и большая часть тамбовских дворян не сочувствуют идее правительства и уверена, что осуществление ее не принесет пользы крестьянам, а повлечет за собою разорение помещиков: Бывший там же флигель-адъютант граф Шувалов оспаривал мнение г. Лиона, защищая распоряжение правительства. Он говорил, что этой меры требует цивилизация, что приведение ее в исполнение подвинет образование народа и вообще даст толчек государству к новой жизни, оживит промышленность, мануфактурную деятельность и торговлю, и послужит вообще к улучшению быта всех сельских сословий и в особенности владельцев земель, ибо они будут вынуждены обращать большее внимание на свое хозяйство. Вообще он говорил очень много и долго в этом же роде, несмотря на безпристанные возражения прочих лиц, и приводил в пример подгородное имение свое в здешнем уезде, где крестьяне составляют чистый ущерб для него, ибо каждая десятина, отдаваемая им в аренду посторонним лицам, приносит в год более 200 руб., а с крестьянина не получить и 10 р. Сведение об этом разговоре получено от официанта, прислуживающего за обедом".
"В трактире на углу Невского проспекта и Троицкого переулка, несколько военных инженеров и статских чиновников инженерного департамента за обедом смеялись, что французы, как пишут в газетах, недовольны своею полицею за то, что она не предупредила покушение на жизнь императора Наполеона III. Они говорили, что не мешало бы проучить их и дать им на время нашу полицию.
В гостинице Москва, по Сенной, русский портной Слепухин говорил, что государь, опасаясь бунта в дворянском сословии, делал недавно опыты с артиллериею, чтобы узнать во сколько времени, в случае тревоги, она может поспеть ко Дворцу".
"В прошедшие зимы постоянно по Петербургским улицам разъезжали лихие извощичьи тройки с красивыми санями, в щегольской упряжи и с молодцом извощиком, распевающим разгульные русские песни. Полиция, найдя это неприличным среди города, строго запретила песни, и с тех пор эти тройки молча ездили по городу. С начала же нынешней зимы полиция поступила с ними еще строже, т.е. запретила им даже стоять у извощичьих колод на лучших, видных местах среди города, а отвела им общее место в страшном отдалении, где-то почти за городом, в Ямской, у знаменитого своими скопищами Петербургских бродяг и пьяниц, Глазова кабака! Лихие ямщики сих троек: нашли средство с избытком вознаградить себя тем, что прежде брали за весь день не больше 10-ти или 12-ти целковых, а теперь не трогаются с места менее как за 25 и 30 рублей серебр.!".
"26 января, вечером, в гостинице Париж, у Пустого рынка, буфетчик толковал с несколькими посетителями о правительстве, упрекая его, что оно нисколько не заботиться об улучшении быта своих подданных и о понижении цен на предметы первой жизненной необходимости, причем коснулся и того, что лучше бы гораздо было деньги - 9000 р. сер., употребленные на устройство на Цараицынском лугу гор, раздать бедным, чем тратить на такие пустяки. Слушатели поддакивали расскащику.
Того же числа в водочном магазине, на Понтелеймоновской, встречен продавец картин, называемых лубочными, с эстампами, имеющими самые безграмотные и дерзкие подписи на счет полицейских и вообще чиновников. По словам продавца, С.Петербургского мещанина Федора Григорьева Седова, картины эти покупаются простым народом весьма охотно, так что одной картины, под названием: "с миру по нитке голому рубашка", направленной против полиции, продано 60 экземпляров в одно утро".
"Во время нынешней масленицы будто бы в пьяных мужиках замечены были здесь какая-то особенная смелость и вольность в речах, и дерзкое обращение с порядочно одетыми людьми гражданского сословия, даже со статскими чиновниками, носящими фуражки с кокардою. Грубость их наиболее заметна была у гор и при входах в балаганы, где они ныне решительно никому не уступали ни шагу и как бы в насмешку порядочной публике, целыми толпами силою и с руганью пробивали себе дорогу!".
Письмо домохозяйки, жены помощника машиниста паровоза Сталину. 1931 год.
В письме есть некоторые сокращения советская политическая полиция сокращенно именуется "ГПУ" - Государственное политическое управление. "ВК" -это волостной комитет и РКК - контрольная комиссия райкома ВКП (б) - Всесоюзной коммунистической партии (большевиков).
"Сарыголь 12.VII.31 г.
Тов. Сталин! Ты в своей речи на совещании хозяйственников от 23-го июня с.г. говорил о новых условиях развития нашей промышленности, и, как всегда, ты говорил очень верно, но мне кажется, что ты одно упустил в своих условиях - это снабжение рабочих, правда, ты упомянул о снабжении как-то мимоходом, что мы мол много сделали в смысле снабжения рабочих, но все же недостаточно и что некоторые хозяйственники говорят, что раньше снабжение было хуже. Верно, раньше было хуже, но и теперь стало не лучше. (:) Помню, жила в Донбассе, г. Рыково, муж ходил на завод работать, (питаясь) сухой таранью или воблой и хлебом, не только мой муж и все другие рабочие питались тем же. Недоумевали, куда девается наша рыба, домашняя птица, скот и т.д. А что если конторщики и другие служащие - они и тарань не всегда получали, недаром рабочие их в шутку называли лишенцами... ГПУ раскрыло вредителей, которые мясо, рыбу и другие продукты возили на свалку, рабочие, наконец, поняли, почему их плохо кормили и сказали: мы вредителям покажем, и, несмотря на то, что продолжали питаться таранью, еще с большей энергией взялись работать, ударник перед ударником соревновался, готов был в лепешку разбиться, но себя показать. Немного питание улучшилось, изредка стали давать рабочим мясо и свежую рыбу, опять же говорю, что в смысле питания улучшений не чувствовали, но были и такие служащие, как например, секретарь райкома Свирский, агитпроп Эпштейн и члены РКК Желянская и др., они каждый день сливочное масло, свежую свининку, компотик, рис получали, пшеничную муку, а о маргарине и говорить не приходится. Все это они получали из закрытого распределителя, который был запрятан во дворе, где раньше помещалось ГПУ, чтобы рабочий его не видел. Рабочий продолжал есть тарань и изредка получал солонину не первой свежести, наверное, осталась от вредителей.
А в Крыму рабочие транспорта и этого не видят. И что же на месяц рабочему дают паек: 1,5 кило крупы, 1 кило мяса, 1 кило сахара, 1 коробку консервов и кажется все: Я у тебя спрашиваю, тов. Сталин, достаточное питание имеет рабочий для восстановления рабочей силы? Нет, тов. Сталин, далеко не достаточное. Ты скажешь, а где же хлеб? Правда, рабочий получает 800 гр. хлеба, иждивенец 400 гр. хлеба: Я знаю, ты скажешь, что хлеба дают очень много, да, тов. Сталин, много, но зато один хлеб: Вот и выполняй программу, соревнуйся, когда поджилки трясутся и голова кружится от малокровия, а чем питаются дети рабочих, будущие строители социализма, или, как говорят на собраниях, цветы жизни. Ты знаешь? Они тоже едят черный хлеб, да чай, хорошо, что еще коммерческий сахар есть, а то и чаю не напился бы. Правда, на базаре можно прикупить молоко, но по нашему жалованию мы не всегда можем себе позволить, хотя в среднем муж зарабатывает 120 р. в месяц, но нужно заплатить подоходный налог, заем, кооперативный пай, пригородные, членские взносы, газета и другие культурные нужды, остается от жалования 80 руб. Если бы покупать все в кооперации, то жалования хватало бы, но кооперация снабжает из рук вон плохо, а на базар пойдешь - одно кило картошки 2 р.50 к., 1 литр молока 1 руб., сливочное масло один фунт 9 руб. и т.д. Выходит, что этого жалования хватает только на пол месяца, а еще заплати за квартиру, топливо, свет, и я у тебя спрашиваю, может ли рабочий прожить? Нет, не может - так мой муж помощник машиниста, а подметальщик, как ты говоришь в своей речи, получает без вычетов 50 руб. :., а ты говоришь в своей речи, что мы за границу хлеба теперь отправляем столько, сколько никогда не отправляли, да, тов. Сталин, мы не только хлеб отправляем, мы отправляем масло, яйца, консервы, птицу, мясо и много других съестных припасов, а свой рабочий форменным образом голодает, иначе это назвать никак нельзя, что это за питание - черный хлеб и чай на работе и дома.
С товарищеским приветом Евгения Грунич".
Из почты председателя Военного Совета при Совете народных комиссаров СССР Ворошилова 1940 года.
"Клементию Ефремовичу Ворошилову
Пишу как любимцу Красной Армии и как родному отцу. Зная меня, только Вы можете понять мое обращение к Вам. Я воспитывался и закалился в Красной Армии лично под Вашим руководством в годы гражданской войны.
В 1918 года - борьба на Дону, Кубани, Ставрополье с бандами Корнилова, Алексеева я сознательно стал формировать партизанские красногвардейские отряды и отбивая бешенные атаки контрреволюционных банд.
Отступая в 1918 г. в сентябре м-це с отрядом к Царицину, отряд вливается в Вашу доблестную Красную Армию, создается Доно-Ставропольская дивизия, где Вы лично назначали в дивизию начсостав, в том числе я был назначен командиром 2-й стрелковой бригады.
Два года ожесточенных боев под славным городом Царициным. Разгром Кавказского фронта, разгром конницы генерала Павлова, польская кампания, Перекоп. За боевые отличия я был награжден орденом Красного Знамени.
Работая в Красной Армии, чтобы быть полноценным командиром, я свою практическую школу в годы гражданской войны пополнил теоретическим знанием. Чтобы быть волевым и культурным командиром в 1926 году окончил высшие кавалерийские курсы. В 1930 г. вторично указанные курсы. В 1938 г. окончил Академию им. тов. Фрунзе. Я чувствую себя подготовленным командиром для руководства тем или другим подразделением. Повседневно повышаю свой уровень, чтобы знать хорошо военное искусство и все это оказывается напрасно. 1-ый Отдел по начсоставу не понимает всего того, что пройдено мною, не дают мне возможности работать по моей специальности, заглушают мою инициативу. Не дают мне продвигаться вперед, все время служу какой то "затычкой". В 1938 году срочно отозвали с должности помкомдива - почему? не знаю и до настоящего времени. Назначают помощником начальника по материально-техническое обеспечение Военно-Медицинской Академии им. С.М.Кирова. Я заявил, что я не врач, а хозяйство с медицинским уклоном... Вот уже второй год не учусь, а мучаюсь. Вот как использовывается начсостав. Они своим поведением окончательно меня издергали, измотали, просто я уже не в силах бороться с таким отношение ко мне.
Сам я ставропольский батрак, в Красную Гвардию вступил добровольно в 1917 г., в Партию вступил под Царициным в 1918 г. под градом пуль и шрапнелей. 6 раз ранен, 5 раз контужен, но я здоров, хватает у меня еще силы воли, инергии, мне 45 лет.
Я все отдал за революцию и если это потребуется, отдам все силы за Партию Ленина-Сталина.
Я заканчиваю свое письмо. Прошу Вас, Клементий Ефремович как родного отца оградить меня от тех людей, которые меня не понимают, у меня лопнуло терпение, больше я ни к кому не могу обратиться, да и не к кому, только к Вам. Вы только можете мне помочь и понять мою убитую инициативу, и дайте возможность работать там, где я буду полезным командиром по своей специальности и надеюсь получить от Вас заслуженное мне звание, которое утверждается Правительством.
С коммунистическим приветом преданный Вам Давыдов
Адрес: Ленинград: Военно-Медицинская Академия РККА им. С.М.Кирова Помощнику Начальника Академии по материально-техническому обеспечению Комбригу Давыдову. 19.6.40".
"Заместителю Председателя Совета Народных Комиссаров СССР.
Председателю Военного Совета при СНК СССР Маршалу Советского Союза К.Е.Ворошилову.
От Заведующего Горздравотделом гор. Биробиджана Еврейской автономной обл., Депутата Биробиджанского Горсовета Депутатов Трудящихся Чепурняка Трофима Гавриловича.
Как в других местностях Дальневосточного края, почва Еврейской Автономной Обл. в большинстве болотистая, с недостаточно еще благоустроенными дорогами, что затрудняем движение любого транспорта.
Многие районы и их села размещены подалеку от города, напр. пограничное село Головино за 90 километров, Надеждинск за 70 километров и т.д. В эти отдаленные села часто приходится высылать медицинских работников (акушеров-гинекологов, хирургов и других специалистов) для оказания скорой и неотложной медицинской помощи на лошадях и очень редко на машинах и из-за плохой дороги. Много фактов описывать не буду, но такой факт как 6 мая 1940 года сообщаю:
В 2-00 вызвали специалиста акушера гинеколога на патологические роды. Городская скорая помощь собралась в полной боевой готовности, с тем чтобы нужную операцию произвести на месте. Машина за городом загрузла. Медработники пересели на лошадь, но лошадь прошла 25 километров и устала, что их заставило идти пешком. Такое мытарство продолжалось больше суток, а исход самый печальный.
У нас имеются кареты, но они по болотистой дороге не ходят. Я хотел переустроить имеющиеся машины на гусеничный ход, но это мероприятие не удалось.
Я знаю, что воинские части имеют грузовые трехостные машины со снимающимся гусеничных ходом, такую машину легко было переделать на карету, есть, кажется, и санитарные кареты с гусеничным ходом. По этому вопросу я писал письмо Командарму 2-й Отдельной Краснознаменной дальневосточной армии (ОКА) тов. Коневу, где просил помочь мне в получении такой машины. Но штаб бронетанковых войск 2-й ОКА в отношении к Горздраву за № 16/0407 от 31 мая с.г. моей просьбе отказал по причине, что марки машин числятся в парке боевых машин.
Я верю только в возможность получить такую машину, т.е. машину со снимающимся гусеничным ходом, ибо от этого зависит очень многое, а в первую очередь благосостояние наших населенных пунктов.
Вы мне простите, что написал непосредственно Вам, но, читая мое письмо, вы убедились, какую уверенность имею в Вашем положительном ответе.
Заведующий Биробиджанским Горздравом Чепурняк".
Ворошилов не поддержал просьбу заведующего Биробиджанским Горздравом.
