Диктор: В 1921 году в Петроградском университете экзамен по античной философии принимал профессор Николай Ануфриевич Лосский. Одна из первокурсниц, Алиса Розенбаум, процитировала изречение Платона: "Творения разумных всегда будут побеждены творениями неистовых". И вдруг воскликнула: "Какая нелепость!". "Я вижу, вы не одобряете Платона?" - сказал, улыбнувшись, Лосский. "Я его презираю". - "И всех остальных античных философов тоже?". - "Нет, я преклоняюсь перед Аристотелем, перед его рациональным отношением к реальности". Лосский спросил: "У вас уже есть свои собственные философские воззрения?". И 16-тилетняя Алиса ответила: "Мои взгляды еще не известны миру. Но будут".

Марина Ефимова: Так описывает историк философии Рэндол Пейкоф начало карьеры американского философа Айн Рэнд, урожденной Алисы Розенбаум. Мог ли предположить профессор Лосский в 21-м году, что через два десятилетия философские взгляды его студентки будут уже иметь официальное название - объективизм. А через три десятилетия ее философские романы "Fountain Head" и "Аtlas Shrugged" будут продаваться на Западе в количествах, уступающих только Библии. Мог ли он предположить, что ее идеи окажут сильнейшее влияние на целое поколение экономистов и политиков, включая будущего английского премьера Маргарет Тетчер, будущего американского президента Рональда Рейгана и будущего президента резервного банка США Алена Гринспена. Профессор Лосский сам, через год после описанного экзамена, был выслан из Советской России, а в 1926 году оттуда убежала в Соединенные Штаты и его бывшая студентка, получившая за океаном новое имя - Айн Рэнд. Много лет спустя, в одном из популярных американских ток шоу, ведущий попросил Айн Рэнд описать ее философию, как это свойственно журналистам, в двух словах.

Айн Рэнд: Я верю в то, что реальность это нечто объективно существующее, что человек в своем отношении к ней может руководствоваться только разумом. Человеческая мораль должна быть рациональной. Она должна быть основана не на вере, не на произвольном капризе или воображении, не на эмоциях, не на одержимости мистическими или социальными идеями, а только на рациональном суждении.

Марина Ефимова: В предреволюционном Петербурге Айн Рэнд из окон своей квартиры на Знаменской площади, нынешней площади Восстания, видела разгон рабочих демонстраций, казаков с шашками, трупы на снегу. В 1917 она, 11-летняя, стояла рядом с отцом, когда вооруженные красногвардейцы наложили печать на дверь отцовской аптеки, отняв у ее семьи средства к существованию.

Диктор: Айн ненавидела Россию дореволюционную не меньше, чем коммунистическую. Она считала, что это не цивилизованная страна, что она слишком легко впадает в мистику и слишком плохо откликается на логику и здравый смысл. Она считала естественным то, что царский режим так легко перешел в коммунистический, и хотела бежать из этой страны, как можно дальше.

Марина Ефимова: Был и другой аспект ее отталкивания от России, о котором пишет один из ее биографов.

Диктор: Она поняла, что среди российских интеллигентов, в большинстве своем мистиков и фаталистов, считавших, что счастливы только дураки, она не найдет себе подобных. Только в Америке она может найти свой идеал - интеллектуалов с ясной жизненной целью, людей рационального ума, желающих и умеющих добиваться успеха и счастья.

Марина Ефимова: Осенью 1926 года мать Алисы написала письмо кузине в Чикаго, отнесла в Торгсин свое последнее кольцо, и купила дочери билет на пароход в Америку. Алисе было 20 лет. Один из главных романов Айн Рэнд называется "Fountain Head" - вода, бьющая ключом, гейзер. В романе ключом бьют идеи талантливого и смелого архитектора Говарда Рорка. В жизни Айн Рэнд это была бьющая ключом энергия. Уже через месяц после приезда в Америку Айн, мечтавшая стать сценаристкой, добралась до Голливуда, где знаменитый режиссер Сэсиль Милль приметил ее, взял в массовку и помог на первых порах. Через два года она написала свой первый сценарий, через три года вышла замуж за актера Фрэнка О Коннера, с которым потом прожила 50 лет и получила вид на жительство. А через пять лет она написала свой первый роман "Мы, живущие". Реакция на который в Америке была для автора большим сюрпризом. Рассказывает специалист по творчеству Айн Рэнд Джефф Бритинг.

Джефф Бритинг: После публикации романа "Мы, живущие", действие которого происходит в большевистском Петербурге, Айн Рэнд стала известна как самый артикулированный, интеллектуальный и бескомпромиссный критик Советской России. В культурной атмосфере Нью-Йорка и Голливуда 30-х годов это была позиция или презираемая или ненавидимая, в зависимости от интеллектуального уровня критика. Вся профессура, студенчество, писательство и большая часть богемы симпатизировали Советской России и ее уравнительным идеям. Поэтому, несмотря на то, что Айн Рэнд была очевидцем событий, несмотря на то, что она была человеком, на редкость образованным - она окончила Санкт-Петербургский универститет - американские интеллектуалы приняли ее свидетельство чрезвычайно скептически.

Марина Ефимова: Айн Рэнд была потрясена тем, что в Америке, стране демократии и свободы, интеллектуалы готовы смириться даже с тоталитаризмом, по крайней мере, теоретически, коль скоро этот тоталитаризм уравнивает всех со всеми. Не в правах перед законом, а в уровне жизни. Она была потрясена тем, что американские интеллектуалы, которые, по ее представлениям, должны были быть яркими индивидуалистами, поддерживают, опять же теоретически, идею принесения себя в жертву другим, всем, коллективу, стране.

Она говорила.

Айн Рэнд: Я осуждаю альтруизм. Я считаю его злом. Потому что это не помощь другим, а принесение себя в жертву. Предельные случаи альтруизма - нацистская Германия и Россия, где коммунисты сделали коммунизм институцией и где от каждого гражданина требуют, чтобы он пожертвовал собой ради государства. Все диктатуры основываются на альтруизме.

Марина Ефимова: Но в США времен так называемой "красной декады" верх в общественном мнении держали сторонники коллективизма. Слово Джеффу Бриттингу.

Джефф Бриттинг: Идеологи коллективизма считали, что прогресс творит безвестная и безымянная масса, что индивидум не играет в этом процессе никакой значительной роли. Айн Рэнд считала, что прогресс движется волей, чувством ответственности и гением индивидума.

Марина Ефимова: Роман "Гейзер" стал бестселлером и вообще самым популярным романом Айн Рэнд. Его герой, архитектор Говард Рорк, прототипом которого был великий Фрэнк Ллойд Райт, не желает следовать многовековым традициям в архитектуре и меняет саму концепцию человеческого обиталища. Его не принимает никто - ни архитекторы, ни строители, ни жильцы. Только отдельные чудаки дают ему заказы. Но и на грани нищеты он не изменяет своим принципам.

Джефф Бриттинг: Роман "Гейзер" - первое четкое выражение философии Айн Рэнд и ее концепции идеального человека. То есть человека рационального, продуктивного, способного на независимое суждение. Человек может быть богат и влиятелен, но если его влияние построено на угождении толпе - он раб. В романе таким выведен владелец газеты, чьм прототипом стал, видимо, газетный магнат Рэндол Херст. Если же ты беден, но честно выполняешь свой долг перед собственным талантом и остаешься верен своим высшим, пусть даже недооцененным достижениям - ты герой и гигант.

Марина Ефимова: Комментарий Бориса Парамонова.

Борис Парамонов: Айн Рэнд - своеобразная ницшеанка, выразившая себя в обществе принципиально демократическом. Ее герой всегдашний, в сущности, так называемый сверхчеловек, а главный враг - равенство, практика общественного уравнения. Философия жизни у Айн Рэнд - это установка на полную реализацию человека, на саморазвитие его, движение всегда и только ввысь. Предпосылка такого мировоззрения в мысли о том, что человеку никто не может помочь, кроме него самого. Нельзя делать общество организацией социальной благотворительности. Это неприменно понизит не только уровень, но и качество жизни. Это вредно для культуры. Социализм для такого мировоззрения противочеловечен, он развращает человека и губит общество.

Марина Ефимова: Надо сказать, что роман "Гейзер" впечатлил читателей и в романтическом плане. Он вернул американцам идеал пионеров - мужчину-героя. Особенно после фильма, в котором его играл Гарри Купер. Айн Рэнд считала себя противоположностью феминисткам и в личной жизни культивировала поклонение мужчине. Одна из биографов Айн Рэнд Барбара Брендон пишет в книге "Страсти Айн Рэнд".

Диктор: В браке с мягчайшим Фрэнком О Коннером Айн, безусловно, была доминирующей силой. Тем не менее, она часто устраивала чуть театрализованные представления собственной женской слабости и зависимости. Например, она спрашивала: "Можно мне это сделать, Фрэнк?", или говорила: "Фрэнк мне никогда этого не разрешит". Но это был самообман. Фрэнк не был ее героем, только мужем. Айн Рэнд было 48 лет, когда она обрела своего героя. Это был ее ученик и последователь, младше ее на 24 года. Его звали Натаниэль Брендон. И он был мужем близкой подруги и тоже ученицы Айн, ее будущего биографа Барбары Брендон. Читаем в книге "Страсти Айн Рэнд".

Диктор: Мы все четверо сидели в гостинной, и Айн перечисляла мне и своему мужу Фрэнку все причины, по которым мы должны примириться с романом между ней и моим мужем и остаться по-прежнему их супругами. "Это не будет длиться всегда, - говорила Айн, глядя на нас своими огромными магнетическими любящими глазами. - Мы с Натаниэлем принадлежим к разным поколениям. Сейчас наш роман естественнен и осмысленнен. Но я никогда не дойду до иррациональной страсти старой женщины к молодому мужчине. Так что это продлиться не больше, чем несколько лет. Конечно, такое соглашение не могло бы произойти между обычными людьми, но мы же все необычные люди. Правда?". Потом мы часами ходили по улицам с мужем Айн Фрэнком и обсуждали нашу ситуацию. Нас обоих мучили и ревность, и чувство вины за то, что мы не смогли сделать их счастливыми. Я уже знала, что рано или поздно мы оба согласимся на это безумие.

Марина Ефимова: Мистер Бриттинг, вы - поклонник философии Айн Рэнд. Не кажется ли вам, что такой вот договор со своим мужем и с женой возлюбленного о том, чтобы те терпеливо пережидали их роман, слишком уж утрированное отрицание альтруизма?

Джефф Бриттинг: Когда у нее начался роман с Натаниэлем Брендоном, все четверо участников драмы были близкими друзьями, и Айн не хотела заводить роман за спинами своего мужа и жены Натаниэля. Она попросила их разрешения, и они согласились.

Марина Ефимова: Итак, Айн Рэнд нашла своего героя и двинулась дальше в соответствии со своей философией не жертвовать своим счастьем ради других. У нее впереди была поистине грандиозная цель - защита капитализма. В одном из интервью она сформулировала свою идею.

Айн Рэнд: Отцы-основатели, создавшие первое в мире свободное общество - США - установили в нем демократию как политический принцип и капитализм как экономический принцип. Тотальный, нерегулируемый, свободный рынок. Это был основополагающий принцип капитализма. В теории. Однако на практике, этот принцип чистого капитализма никогда не существовал. Вмешательство правительства в определенные сферы деятельности всегда подрывало основу американского образа жизни, а сейчас оно довело его до полного падения.

Марина Ефимова: Но свою художественную защиту капитализма Айн Рэнд выстраивала 12 лет. И она вылилась в форме романа "Атлант дрогнул".

Джефф Бриттинг: "Атлант дрогнул" представляет собой наиболее полное воплощение философии Айн Рэнд. Для ее иллюстрации Рэнд придумала довольно остроумный сюжет. В некоей стране все способные люди начинают забастовку, направленную против общества, которое хочет сделать их рабами, хочет невилировать их способности. И страна оказывается на грани катастрофы. На американское общество времен "красной декады" такое откровенное признание неравенства людей по их ценности для общества произвело эффект разорвавшейся бомбы. Ее оппонентами были все сторонники рузвельтовской политики дотаций, а также все прокоммунистически настроенные интеллектуалы, вроде Лилиан Хэллман, а также все, кто находился между этими двумя полюсами.

Марина Ефимова: Несмотря на это мощное противостояние, после романа "Атлант дрогнул", то есть в начале 50-х годов, вокруг Айн Рэнд образовался целый круг почитателей и последователей. А нынешний президент резервного банка Ален Гринспен даже был несколько лет ее учеником.

Джефф Бриттинг: Гринспена, например, который даже в юности не был ни социалистом, ни коммунистом, главным образом, привлекала, как и других, идея Рэнд о том, что капитализм не только самая продуктивная и практичная система, но также и самая нравственная, потому что она не отнимает у человека плоды его труда. Айн Рэнд - единственная среди философов и экономистов создала эту теорию нравственного одобрения капитализма.

Марина Ефимова: Как относятся к экономическим идеям Айн Рэнд нынешние экономисты? Во-первых, у нее есть прямые последователи. С одним из них, Робертом Трочински, беседует наш корреспондент Владимир Морозов.

Роберт Трочински: Многие считают капитализмом экономическую систему США. На самом деле, у нас смешанная экономика. Это гибрид капитализма и регулируемой экономики.

Владимир Морозов: Но когда и где свободный рынок был ничем не ограничен?

Роберт Трочински: Очень немногие страны приближались к этому типу идеального, с нашей точки зрения, государства. Один из них - Гонконг. Этот азиатский тигр добился колоссальных успехов всего за несколько десятилетий именно потому, что правительство никак не вмешивалось в дела частного сектора. Мы, объективисты, считаем, что у правительства должны остаться минимальные функции: полиция, оборона страны, суд. А весь этот дополнительный контроль: управления по охране окружающей среды, организации, которые следят за соблюдением трудовых законов, не нужны. Потому что все связанные с этим конфликты призван решать суд.

Марина Ефимова: Однако большинство экономистов придерживается мнения, которое в нашей передаче сформулировал профессор Стэндфорда Михаил Бернштам.

Михаил Бернштам: Айн Рэнд не имела своих собственных оригинальных экономических идей. Она была, скорее, пропагандистом. И, как многие пропагандисты, она заняла очень крайнюю позицию. Она отрицала роль публичного финансирования в жизни общества. Тогда как мы знаем, что рынок не способен поддерживать науку, образование и технологический прогресс. Потому что идеи, возникающие в науке, мгновенно становятся общественным достоянием. И поэтому частник не будет поддерживать вложения в научные исследования. Если бы общество было построено по модели Айн Рэнд, то мы жили бы в гораздо менее процветающем обществе, чем сегодня живет Запад.

Марина Ефимова: Тогда почему она оказала такое влияние на умы? Ведь было время, когда ее роман "Атлант дрогнул" продавался на Западе в количестве, уступающем только Библии?

Михаил Бернштам: Для русского слушателя я бы сравнил Айн Рэнд с Николаем Гавриловичем Чернышевским. Он был плохой писатель. Он не был оригинальный мыслитель. Он был пропагандист. Но он очень остро писал и выступал, и оказал колоссальное влияние на несколько поколений русской молодежи и очень образованных людей, и людей науки, и людей экономики. Так вот, все зависит от эпохи. Если бы Чернышевский писал в другую эпоху, его влияние было бы нулевым. Айн Рэнд писала в эпоху, когда голос в защиту свободного рынка и невмешательства государства был очень редким. Ее идеологическое влияние можно сравнить только с влиянием Фридриха Хаека.

Марина Ефимова: Любимый философ Айн Рэнд Аристотель разделил системы управления государством на три типа: единовластие - царство, правление меньшинства - аристократия и правление большинства - республика. Но все эти три типа, по мнению античного мудреца, могли дойти до опасных крайностей в том случае, если правящая сила позволит своим интересам возобладать над интересами общества. В этом случае царство выродится в тиранию, аристократия - в олигархию, а республика - в демократию. То есть, по терминологии Аристотеля, во власть демоса - черни. Не забыла ли Айн Рэнд этот принцип великого философа? Она выбрала одну форму организации - неуправляемый рынок, чистый капитализм - как безупречную, забыв, что если правящая сила позволит своим интересам возобладать над интересами общества, то свободный рынок может выродиться в беспредел.

В одном из частных писем Айн Рэнд писала: "У меня никогда не было ни одной эмоции, которую я не могла бы объяснить рационально. Ни одной эмоции, которая бы пришла в столкновение с разумом". Однако под это самоуверенное определение трудно подвести эмоции, которые испытала Айн Рэнд, когда узнала об измене своего возлюбленного, своего героя Натаниэля Брендона. Это произошло через 10 лет после начала их романа, когда Натаниэль уже был главой института философии объективизма. Вот, как описывает сцену разрыва Барбара Брендон в книге "Страсти Айн Рэнд".

Диктор: "Сиди у дверей, я не хочу чтобы ты находился в моей гостиной", - кричала Айн Натаниэлю. И было ужасно видеть, как ей изменяет ее мудрость, ее способность контролировать ситуацию. "Ты, - кричала она, - кому я подарила мир, кому я подарила свою любовь, свою репутацию, заработанную в чудовищной борьбе, ты хоть отдаешь себе отчет в том, что ты сделал? Что ты выбросил за ненадобностью? Меня! Ты выбросил меня, твою главную ценность, женщину, без которой ты не мог жить. Паршивый лицемер! Я уничтожу тебя так же, как я тебя создала!".

Марина Ефимова: И она добилась смещения Натаниэля Брендона с его должности, объясняя такую меру тем, что он нарушил в своей частной жизни принципы объективизма. Интересно, вспомнила ли тогда Айн Рэнд презираемого ею философа Платона, который сказал: "Творения разумных всегда будут побеждены творениями неистовых".

Джефф Бриттинг: Айн Рэнд ошиблась, выбрав Брендона своим героем. Он предал ее, сам публично это признал, и она порвала с ним и как с философом, и как с возлюбленным. Это был тяжелый период в ее жизни. Но это был только эпизод. Один эпизод в ее богатой, разнообразной и плодотворной жизни. Барбара Брендон, которая тоже был эпизодом в жизни Айн Рэнд, написала о ней в конце своей книги: "Тот, кто следит с волнением за яркими вспышками одинокой человеческой мысли, за мощными волнами, которые может родить неистовая воля одного-единственного человеческого существа, тот заметит, я надеюсь, маленькую женскую фигурку, мужественно и неуклонно шагающую против ветра вперед в историю".