Кевин Дэйзи: Однажды мы пытались помочь матери-одиночке, у которой было двое детей-близнецов. Она жила со своим бойфрендом, который не был отцом этих детей. Однажды сама мать позвонила в полицию. Ее избил бойфренд. Когда полиция приехала, мать была под сильным действием алкоголя. Бойфренд к этому времени успел уйти из дому, а мать нуждалась в медицинской помощи, так он ее обработал. Когда мы приехали, то обнаружили там и двойняшек. Им тогда было по 14 месяцев. Она только приехала в Арлингтон, и никого у нее там не было. Пришлось поместить детей в приемную семью, а мы в это время безуспешно пытались найти родственников и работали с матерью, чтобы впоследствии вернуть ей детей. Через какое-то время обнаружилось, что она вновь беременна, но уже от другого мужчины. Это был тяжелый случай. Мать не поддавалась никакому влиянию. Не хотела менять свое поведение. А когда родила третьего ребенка, оставила его в больнице, а сама сбежала. И никто не знал, где ее искать.

Марина Ефимова: Этот рассказ социального работника Кевина Дэйзи дает довольно четкое представление о том, что такое временные сироты. Уже ничьи родные дети, еще ничьи приемные дети. Они находятся под опекой государственной системы Фостер Кеа и ждут, иногда годами. 18 ноября в Америке прошло грандиозное мероприятие - Эдопшн сатэдей, то есть субботник усыновления. Что это такое? Рассказывает Кармен Вотау, президент Национальной ассоциации детского соцобеспечения.

Кармен Вотау: В этот день в судах Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Чикаго, Далласа и других больших городов, прошли судебные слушания по делам об усыновлении тысяч детей, находившихся под опекой Фостер Кеа. В этот день все судьи, адвокаты и социальные работники работали с утра до вечера. Поэтому за один этот день люди смогли усыновить или удочерить 2500 детей. Только в Нью-Йорке было за эту субботу проведено 209 усыновлений, а обычно проходит по 40-50 в месяц.

Марина Ефимова: Почему вдруг был устроен такой экстраординарный акт? Это все-таки не 30-е годы. Тогда, по Америке ходили сиротские поезда, из которых детей тут же на станциях брали на воспитание добросердечные или расчетливые буржуа и фермеры. Сейчас в Америке существует мощная, разветвленная, сложная, на все случаи жизни рассчитанная, обходящаяся стране ежегодно в 9 миллиардов долларов, система детского благоустройства - система Фостер Кеа. В чем же дело? Сначала познакомимся с самой системой. Фостер Кеа - система промежуточная. Ее схема, упрощенно говоря, такая: если ребенка бросает мать или если ребенка отбирают у матери потому, что она наркоманка, хулиганка, алкоголичка, то в Америке такой ребенок попадает в большинстве случаев не в детский дом, а в некую приемную семью, которая временно соглашается держать его у себя. До того момента, когда мать опомнится, приведет себя в порядок и получит разрешение суда взять ребенка обратно. Или до того момента, когда станет ясно, что мать безнадежна, и ребенка кто-нибудь согласиться усыновить-удочерить. В одном из последних номеров журнала "Тайм" была опубликована большая подборка материалов под общим названием "Кризис системы Фостер Кеа". В ней читаем:

Диктор: 5 лет назад, в Америке, во временных приемных семьях находилось четверть миллиона детей. Сегодня, это число выросло больше, чем вдвое, до 560 тысяч. Часто дети живут в своих временных приютах годами, кочуя из одного в другой и напрасно ожидая решения своей судьбы. Одни делаются жертвами человеческой жестокости. Другие просто теряются, выпадают в бюрократические прорехи перегруженной системы. Нельзя не упомянуть, что Конгресс принял ряд мер для того, чтобы ускорить процесс усыновления и перехода детей из временной семьи в постоянную. Нельзя не упомянуть, что многие временные приемные родители добры и самоотверженны, а многие чиновники системы старательны и добросовестны. Тем не менее, по приблизительным подсчетам, за 5 лет семь с половиной тысяч детей, находившихся под опекой правительства, были подвергнуты истязаниям и побоям. Несколько десятков были убиты - в одном штате Джорджия 12 человек. И если к ним прибавить тех, кто промаялся в промежуточной системе Фостер Кеа в течение 10 лет, то вместе они составят целую армию заброшенных и забытых детей.

Марина Ефимова: Мисс Вотау, почему дети вынуждены так подолгу находиться в промежуточной системе Фосер Кеа?

Кармен Вотау: Наша судебная система очень медленно работает и из-за того, что она замусорена массой бессмысленных тяжб, и из-за того, что закон об усыновлении ставит людям слишком много условий. Вот совсем недавно появилось три новых закона: акт об условиях безопасности при усыновлении, акт об условиях для усыновления ребенка той же расы или национальности, и акт об условиях при усыновлении ребенка другой расы или национальности. Не удивительно, что американцы предпочитают усыновлять детей из других стран. И дело не только в долгой процедуре. Но и в том, что вы должны предоставлять слишком много доказательств, иногда просто изощренных, того, что вы годны для получения ребенка под свою ответственность.

Марина Ефимова: Теперь другой вопрос. Судя по материалам в "Тайме", детей в системе Фостер Кеа все время переводят из одного дома в другой. Почему? Об этом ассистент профессора Уилука Колледжа в Массачусетсе Эллерви Гетстен, проработавшая социальным работником 30 лет.

Эллерви Гетстен: Потому что система Фостер Кеа - это добровольная система. Люди, которые соглашаются взять ребенка на временное воспитание, могут выбирать тип детей, на который они согласны. Скажем, только девочек, или только маленьких. Кроме того, они сами устанавливают срок, на который они готовы взять ребенка. Есть люди, которые соглашаются давать приют только по типу скорой помощи. Например, полицию вызывают в какой-то дом в 2 часа утра и там трое беспризорных детей. Пока социальные работники будут выяснять судьбу детей и искать для них постер хоум, их приютят в такой вот семье скорой помощи. Иногда всего на сутки. Это значит, что через 24 часа их должны перевезти в другое место.

Марина Ефимова: О том, как все происходит в реальности, рассказал в беседе с нашим корреспондентом Раей Вайль Кевин Дейзи - один из лучших социальных работников Фостер Кеа в штате Виржиния и один из немногих мужчин социальных работников. На каждые 20 женщин в этой сфере приходится только один мужчина.

Кевин Дейзи: Например, в полицию поступил сигнал, что детей избивают, или что у родителей очередной скандал и им вовсе не до детей. Малыши надрываются от крика, а те, что постарше, без присмотра околачиваются на улице поздно ночью. В таких случаях люди обычно звонят в полицию. Тогда полиция звонит в службы по защите прав детей. Они работают 24 часа в сутки. Мы приезжаем и уже на месте пытаемся определить ситуацию. Первое, что мы делаем - пытаемся связаться с родственниками. Если находится такой родственник, который готов взять себе ребенка на время, дело может до суда и не дойти. Но если такого родственника нет - мы определяем ребенка в приемный дом.

Рая Вайль: А для этого требуется уже вмешательство суда?

Кевин Дейзи: Совершенно верно. Мы уже на следующий день обязаны подать петицию в суд, и суд немедленно назначает слушания и рассматривает, правильно ли мы сделали, что забрали ребенка из дому. Это очень тяжелая ситуация, изъятие детей из дому. И они очень болезненно это принимают. Они не понимают, что происходит с их родителями, почему чужие люди их забирают, куда?

Рая Вайль: Есть ли какие-то ограничения в возрасте у детей, с которыми вы работаете?

Кевин Дейзи: Практически, мы имеем дело с детьми от рождения до 18 лет.

Рая Вайль: А как вы находите это приемные дома?

Кевин Дейзи: Мы постоянно, так сказать, рекрутируем приемных родителей. У нас в Арлингтоне даже должность такая специальная есть, хорошо оплачиваемая. Человек занимается исключительно поиском и обучением приемных родителей. Тем не менее, таких домов всегда не хватает.

Рая Вайль: Скажите, а кто может быть приемными родителями?

Кевин Дейзи: Желательно, чтобы это были женатые пары. С детьми или без детей. Но и одинокие люди с хорошей рекомендацией тоже могут быть приемными родителями. Не обязательно, чтобы они были богатые. За приемных детей они получают финансовую помощь, в зависимости от возраста ребенка. К сожалению, денег не много. У нас, в Виржинии, например, на ребенка от рождения до пяти лет положено 294 доллара в месяц. А на подростка почти в два раза больше - 436 долларов в месяц.

Рая Вайль: Бывают случаи, я сама такой знаю, когда нормальные родители, любят своих детей, но иногда могли и покричать на них и шлепка задать. А соседи увидели, решили, что нарушаются права детей и позвонили в полицию. В результате, их чуть не лишили родительских прав.

Кевин Дейзи: Это необычная ситуация. Хотя ошибки случаются. Ложная тревога. Но для того и суд, чтобы рассмотреть дело. Ребенка забирают только в том случае, если его благополучие подвергается постоянному риску. Это главное. Должно быть постановление суда, что если этих детей вовремя не забрать, их вероятнее всего искалечат.

Марина Ефимова: Может быть, действительно, американская система, настроенная на принцип объективного соблюдения интересов ребенка, слишком строго судит родителей, которые, пусть и пьют и бьют, оставляют без присмотра или без обеда, но все же родители? Почему за 5 лет число детей переведенных на государственную опеку, выросло вдвое? Вот что говорит об этом Эллерви Гетстен.

Эллерви Гетстен: Потому что мы превратились в общество среднего класса, в котором ребенку принято давать гораздо больше, чем это было принято полвека назад. Большинство детей попадает в систему Фостер Кеа не потому, что родители их обижают. А потому, что они недостаточно о них заботятся. Эта причина - неудовлетворительное содержание детей - является главной и, если так можно выразиться, хронической причиной, по которой они попадают в систему Фостер Кеа. Я веду занятия по обучению социальных работников, и среди моих студентов есть довольно много таких, которые считают, что малоимущим людям нельзя заводить детей. Когда это мои студенты начнут работать, они будут проводить в жизнь свои принципы. Вы понимаете, какая здесь получается тонкая грань. С одной стороны, естественно требовать от людей определенной ответственности за судьбу своих детей. С другой стороны, мы можем дойти до того, что сделаем детей недоступной роскошью даже для нормальных, любящих, но бедных родителей. Уже сейчас в системе соцобеспечения превалирует мнение, что если вы бедны, то уже одно это делает вас безответственными по отношению к своим детям. Я считаю, что лучше давать пособия самим родителям, чем передавать детей чужим людям и платить им. Другие дети попадают в систему потому, что их матери сами дети. Девочки - подростки. В этом случае гораздо умнее было бы не забирать ребенка у матери, а поместить и мать и младенца к приемным бабушке и дедушке.

Марина Ефимова: С другой стороны, отобрав детей у плохих родителей, сотрудники системы Фостер Кеа обязаны сделать все возможное, чтобы, так сказать, возвратить родителей на путь истины и вернуть им детей. Часто и этот принцип становится причиной детских страданий. Вот, что говорит Кармен Вотау, президент национальной ассоциации детского соцобеспечения "Нэйшнл Ассосиэйшен фор Хоумс анд Сервисес фор Чилдрен".

Кармен Вотау: До недавнего времени, по закону, главной задачей системы Фостер Кеа было воссоединение детей с их биологическими родителями. Сейчас закон поощряет возврат детей в семью, но не делает это единственной целью. Потому что до этой перемены в законе дети годами болтались по чужим людям, в надежде, что может быть, родители снова возьмут их к себе.

Марина Ефимова: В качестве примера - конец истории, которую рассказал Кевин Дэйзи и с которой мы начали передачу.

Кевин Дэйзи: Мы поместили новорожденного ребенка в тот самый приемный дом, где уже находились его сводные братья-близнецы. В конце концов, нам удалось определить местонахождение отцов этих детей. Для чего потребовалась серьезная работа наших детективов. Нашли мы и мать, но в это время ее убили. Что-то связанное с наркотиками. И нам пришлось изменить свою цель. От приемной семьи - к семье, которая смогла бы усыновить этих детей. Суд дал добро на это, поскольку у нас на руках был сертификат о смерти матери. Сейчас дети живут все вместе в той самой семье, в которую мы первоначально поместили близнецов. Мы потеряли мать, и это наше большое упущение. Но нам повезло, что мы смогли найти семью, которая взяла на воспитание троих ее детей.

Марина Ефимова: Дэйзи приводит в пример малышей, которых легко приучить и переучить. Другое дело подростки. И вот пример из нашумевшей книги Дженифер Тод "Сироты при живых родителях".

Диктор: В полном ажиотаже от перспективы вернуться домой на Пасху, Джефферсон написал домой письмо. "Дорогая семья, как вы все? Надеюсь, хорошо. Нас, может быть, привезут домой в пятницу, и когда я увижу маму, то, наверное, потеряю сознание, ей придется внести меня в дом на руках". Поездку отменили. Социальный работник объяснил Джефферсону, что его мама не выполнила условий, поставленных судом, и ей все еще не разрешают взять детей домой. Когда Джефферсон узнал об отмене визита, он не позволил этому известию разрушить свое мечтательное настроение, он сказал мне: "Я, на самом-то деле, не потеряю сознание, но я притворюсь, чтобы мама взяла меня на руки, как раньше, потому что я ее бэби". Именно эти воспоминания Джефферсон берег, забывая о брошенных в него тарелках, о сигаретных ожогах, и еще Бог знает о чем.

Марина Ефимова: Певица Билли Холидей была дитя системы Фостер Кеа и бесспорно именно этот опыт вдохновил ее на одну из самых душераздирающих песен : "Год блэз зе чайлд".

Ребенок может принадлежать маме,
Может принадлежать папе,
Но Господь благословляет ребенка,
Потому что у него был свой.

Надо, конечно, помнить, что в США не одна, а множество систем Фостер Кеа. И управляет ими не одно федеральное правительство и даже не 50 штатных. Вот, что рассказывает об этом прокурор, специализирующийся по делам детей в системе Фостер Кеа Виктор Вит.

Виктор Вит: Я работал 10 лет прокурором в Миннесоте. В этом штате 87 округов. И каждый имел свою собственную систему Фостер Кеа. Поэтому очень многое зависит от штатного руководства. Если его составляют люди добросовестные и заботливые, то вся система работает, как часы. Социальные работники выбирают подходящих приемных родителей, поддерживают с ними контакты, следят за судьбой каждого подопечного ребенка. А в других штатах чиновники равнодушны или недобросовестны. И тогда приемные семьи оказываются для детей не лучше тех, из которых они ушли.

Марина Ефимова: Вот случай, произошедший в штате Алабама и описанный в журнале "Тайм".

Диктор: 15-летний Дэвид Дохалайд был трудным подростком. Настолько трудным, что его родителям, людям простым и доверчивым, посоветовали обратиться за помощью к штатному отделу детского соцобеспечения. В штатах прогрессивных для таких трудных детей существуют специальные заведения, так называемые, терапевтик Фостер Хоумс, где с детьми занимаются опытные психотерапевты. В Алабаме этого не было. И судья, не имея времени вникать в особенности характера Дэвида, послал его в центр для трудновоспитуемых подростков. Это было суровое место. Убегавших оттуда ловили с собаками. Дэвида поместили в блок номер 112, в камеру, размером в 6 квадратных метров, в которой дверь была выкрашена в черный цвет. Через несколько месяцев мальчика вернули в семью с признаками тяжелого умственного помешательства. "Теперь до самой смерти мы не сможем себе простить того, что с ним сделали из-за нас", - сказал журналистам отец Дэвида.

Марина Ефимова: Правда, вот что возражает на это прокурор Вит.

Виктор Вит: Журналисты набирают самые драматические истории и составляют из них впечатляющую, но неверную картину. Если говорить о применении насилия, то не забывайте, что во многих случаях дети, попадающие в систему Фосетр Кеа, сами склонны к насилию. Они убегают из дому, они участвуют в драках, иногда с поножовщиной. Приемные родители не могут следить за ними 24 часа в сутки круглый год. Да и вообще, для чужих детей невозможно найти идеального ангела хранителя.

Марина Ефимова: Тем не менее, система Фостер Кеа породила своих святых, таких например, как мама Клара Хэйл. Эта пожилая афро-американка превратила свою нью-йоркскую квартиру в приют для детей, уже родившихся со СПИДом или с наркотическим отравлением. Одни такие вот самоотверженные люди стали знаменитыми, другие остались безвестными, как Грета Вулф, которую отыскал Владимир Морозов.

Грета Вулф: В 19 лет я вышла замуж и сразу забеременела. Муж уговаривал сделать аборт, но я завела ребенка. Мне хотелось, чтобы у моей дочки были братья и сестры. Но муж возражал. Тогда я стала приводить в дом детей, которые временно оставались без родителей. Договорилась в соседнем детском саду, что мне будут присылать детей из неблагополучных семей. Иногда дети жили с нами всего по месяцу, иногда дольше. С самого начала я объясняла им, что они со мной временно. А то ребенок привыкнет, станет называть меня мамой, а потом придут родители и заберут его. Зачем разбивать ему сердце? Обычно чужие дети жили у меня по одному, по двое. Но однажды собралось семеро. В то время я работала дома. Вязала свитера и могла позволить себе столько детей. Плюс моя дочь. Так что у меня на руках было 8 детей.

Владимир Морозов: Платили вам за то, что вы взяли на себя заботу о детях?

Грета Вулф: Нет, мне не хотелось заниматься бюрократическими процедурами, оформлять все это, заполнять десятки анкет. Всего-то из-за двухсот долларов в месяц. Муж работал архитектором и неплохо зарабатывал. В доме был достаток. Некоторых из этих детей я хотела усыновить. Но муж не разрешил. Ему была непонятна моя тяга к чужим детям. Я пыталась его переубедить, делала это неумело и, наверное, грубовато. Через несколько лет мы разошлись. Тогда я была слишком молодой. Мне хотелось все делать по-своему.

Марина Ефимова: Итак, 560 000 американских детей полагаются, по бессмертному выражению Теннеси Уильямса, "на доброту незнакомцев". На доброту временных приемных семей и уют временных домов системы Фостер Кеа. Как после всего, что мы услышали, можно оценить эту систему? Слово для приговора предоставляю прокурору Виктору Виту.

Виктор Вит: Я думаю, что эта система доказала свою пригодность. И хотя бесспорно есть случаи насилия, сексуальных домогательств, есть случаи, когда приемным родителям не справиться с детьми, есть случаи, когда они эксплуатируют детей. Но, как правило, в домах приемных родителей, так называемых Фостер Перентс, атмосфера лучше, чем в домах, откуда эти дети пришли. Работа временных приемных родителей - очень трудная работа. И те небольшие деньги, которые им дают на детей, не окупают этих трудностей. Я уверен, что кто-то в этой системе использует деньги не по назначению. Но судя по моему опыту, это отнюдь не норма. Любая социальная система не совершенна, но система Фостер Кеа - шаг вперед по сравнению со всеми предыдущими. И она заслуживает, по крайней мере, объективного отношения.