"В 1967 году я выбросил из окна по пьянке телевизор за то, что в нём врали обо всём подряд. Всё: "Ура! Ура! Ура!" - пишет один слушатель в письме о нынешнем российском телевидении. Я вспоминаю давний очерк живущего в Новгороде писателя Марка Кострова, моего друга. Странствуя в те же годы по Рдейскому краю, он увидел за сараем у одного мужика целую пирамиду из телевизоров с разбитыми экранами. Оказалось, что мужик расстреливал их из охотничьего ружья. Смотрит-смотрит - не выдержит и бабахнет. Потом отправляется в Новгород покупать новый. Деньги были: промышлял клюквой. По-моему, я уже рассказывал эту историю.
Письмо из Петербурга: "В радиопередачах "Свободы" наш город фигурирует всего лишь как "криминальная столица", а во всех остальных отношениях - провинция провинцией, где "ничего не происходит". Между тем, по подсчетам независимых социологов в нашем городе 21% опрошенных вовсе не в восторге от "и. о.", чувствующего себя уже на троне. Непонятно, почему не находит отражения мощное (не по количеству участников, но по нравственному накалу) движение против чеченской войны вообще и, в частности, против призыва мальчишек в армию и отправки их в кавказскую мясорубку - пикеты еженедельно, по понедельникам, с 12 до 13 у станции метро "Достоевская". Организовано это правозащитной организацией "Солдатские матери Санкт-Петербурга", с ними "Мемориал", Санкт-Петербургский союз ученых и сами по себе совестливые люди. Здесь же - масса лозунгов в защиту Андрея Бабицкого. Питерские 5-й и 6-й телеканалы дали об этом лживую информацию, показали подставных, привезенных телевизионщиками "возмущенных прохожих". А вы ("Свобода") об этом молчите. Невольно вспоминаются недобрые старые времена, когда то и дело в советской печати печатались выступления внедренных в штаты западных радиостанций гэбэшников. Может, и сейчас не оставляют они вас своим вниманием?"
Это пишет человек, в своё время пропущенный, по его словам, через жернова КГБ. Просит не называть его. Насколько нам известно, "возмущенных прохожих" в Петербурге, как и повсюду в России, более чем достаточно, чтобы пользоваться подставными. В том, что к месту пикета были привезены специально отобранные, чувствуется старинная бюрократическая обстоятельность: исключить всякую непредвиденность.
Еще письмо из Петербурга: "Может быть мне просто не повезло, и я случайно оказался в эдаком гнезде: работаю в отделе, где большинство будет голосовать за Зюганова. В основном, это люди с высшим образованием, есть кандидаты наук. Говорить с ними на политические темы бесполезно - это невменяемые люди. Почему так? Что за прибор у них в головах, что на определённый круг вопросов они все имеют одинаковые ответы? Смертная казнь - да, война в Чечне (и первая, и вторая) - да, воевать должны только добровольцы - нет. Кровожадность и коммунизм - что общего между ними, если они уживаются в таком множестве людей? Михаил. Санкт-Петербург".
Первое, что мне захотелось, - как-то уточнить ваш вопрос, Михаил: вместо "коммунизм", например, сказать "зюганизм", поскольку Зюганов от коммунизма давно отказался (не в пользу демократии, как известно). Но это всё подробности. Вас окружают люди, которые общее ставят выше личного. Вот в чём суть. Общность, государство - всё, человек - ничто или, говоря мягче, кое-что. Общее благо - цель, человек - средство. В советское время говорили: всё для народа, и ни хрена для человека. Почему ваши сослуживцы исповедуют именно эту веру? Во-первых, природная бесцеремонность. Во-вторых, такая культура. Вы вот не впитали её, а они впитали - культуру, которая оправдывает бесцеремонное обращение с человеком. В основе этой культуры - культ общности, соборности. Такой была культура досоветсткой России, такой была культура и советской России, такой вид "государственники" и нацисты хотят придать культуре и послесоветской России. Один из них в письме, адресованном "всем российским западникам", пишет: "Запомните, господа, мы никогда не согласимся с тем, что отныне есть работодатели и наёмные рабочие. Слов нет, пропаганда индивидуализма и низменных страстей уже приносит свои плоды, но спасительная русская соборность, с опорой на достижения военных технологий и русскую жертвенность, может быть, спасёт Россию от очередного коллапса". Эту программу нищеты еще на одно столетие автор набрасывает, естественно, из протеста против нынешней нищеты и несправедливости.
Пишет Татьяна Мрочек: "Боюсь, что большинство в России живет сейчас по принципу: "Моя хата с краю, я ничего не знаю". В советские времена такое поведение давало людям чувство безопасности. Привыкли "верить" власти, так было легче жить, многие и правда ей верили. Но ведь таким равнодушием к страшной несправедливости, попиранию человеческих прав и достоинства, которые происходят сейчас в Чечне, россияне подписывают приговор самим себе. Власть, которая не соблюдает прав личности по отношению к одному народу, не будет их соблюдать и по отношению к другому. Неужели этого не проходили в России?".
Письмо из Москвы: "Я отработал целые сутки и ехал домой в метро. После станции "Калужская" задремал и проехал до станции "Битцевский парк". Ко мне подошли два милиционера в звании младших сержантов. Я моментально проснулся и встал. Один наставил мне оружие в спину, другой со словами: "Посмотрим, мужик, что у тебя в карманах!", стал меня обыскивать. В левом кармане брюк был складной нож и расческа. "Это нам не нужно", - сказал он. В правом кармане были ключи и 800 рублей - восемь сотенных, скрепленных скрепкой. "Это нам нужно, а ты иди, пока жив", - сказал он, беря деньги. Приехав домой, я стал звонить в прокуратуру. Меня отфутболили в какую-то службу безопасности, оттуда - дальше. Я продолжил на следующий день и на следующий. Мне надавали восемь разных телефонов и ни одного адреса. По телефонам, как правило, дозвониться невозможно. Я не делаю никаких выводов. За меня их сделают простые москвичи, если вы прочитаете моё письмо. Сварщик Лесничий Борис Иванович".
Я прочитал ваше письмо, Борис Иванович, но боюсь, что простые москвичи еще не сделают тех выводов, которых вы от них ждете. Специалисты говорят, что покончить с милицейским разбоем не так уж трудно, надо только, чтобы общество захотело это сделать - именно общество, а не милицейское руководство. А чтобы общество, население захотело это сделать, масса пострадавших от милиции - ограбленных, избитых, замученных - должна достигнуть некоей критической величины. Какова она, неизвестно. В разных странах - разная.
Из Москвы же пишет Ильяс Жанекенов: "В настоящий момент я нахожусь в гостях у сына-москвича. Сам я казах. Сын тоже считает себя казахом, хотя мать у него русская. Вот мы и разрываемся теперь между Россией и Казахстаном. Но не об этом хочу вам поведать. С приходом к власти Путина здесь, резко изменилось отношение коренных жителей там, у нас, к русским. Причина? Чуть ли не каждый московский милиционер на улице, в метро грубо выдергивает меня из толпы, чтобы проверить документы. Я, видите ли, обличьем не "ихний", у меня на лбу не написано, что я выпускник московского вуза, что многие годы работал в России... Я понимаю, что милиционеры здесь - поголовно "лимита" и спрос с них соответствующий. Но кто им дал власть, кто зажег в их глазах нездоровый огонь "русского патриотизма"? Без всякого стеснения заявляют: вот, мол, ужо покажем всем вам, рас-таким, кузькину мать! Вонючий дух этой воинственности распространяется "от Москвы до самых до окраин" бывшего Союза и возбуждает ответные чувства тамошних "патриотов". У нас, в Казахстане, тоже ведь есть свои "лимитчики", только их именуют "мамбетами". Эти самые "мамбеты", видя, что творится в Чечне, в Москве, тоже с глумливой улыбкой цедят сквозь зубы "своему", местному русскому: "Не рыпайся, рас-такой, здесь тебе не Чечня!" Настроение у бедолаг, может, ещё не настолько гадкое, как у меня в Москве, но тоже, знаете ли, не фонтан. И я, насмотревшись на здешнее ментовское хамство, простите, невольно начинаю не без потаенного злорадства думать: "А что сможет сделать для этнических русских, проживающих вне исторической родины, Россия? Забрать всех к себе? Двинуться на их защиту? Не слишком ли кишка тонка? С маленькой Чечней-то столько крови нахлебались. Так что утретесь". И утрутся ведь. И не потому, что у нашей, казахстанской, армии "броня крепка и танки быстры" (назарбаевские полководцы, как известно, разворовали все оружие), а потому что и Казахстан, и другие страны СНГ - это уже не "внутреннее дело России". Мне очень жалко русских. До слез за них обидно. При всех их недостатках, они никак не заслуживают пребывания под властью человека, который "по фене ботает" вместо того, чтобы говорить по-русски. Правда, это уже не мое дело. Ильяс Жанекенов".
Печальное письмо вы написали, Ильяс. Неизвестно, входило ли в планы этого человека распалять "ментовский патриотизм" в своём народе. В таких случаях обычно говорят о "здоровом патриотизме". У демократов всех времен и народов это выражение не случайно на особом подозрении. Уж очень легко "здоровый патриотизм" переходит в "ментовский патриотизм", в патриотизм "лимиты", в "мамбетовский" патриотизм. Об этом писал лучший из русских мыслителей, за что и был объявлен сумасшедшим. Дело было 165 лет назад. Как об стенку горох... Александр Исаевич Солженицын больше любит другое выражение: хоть кол на голове теши.
Письмо из электронной почты: "Григорий Явлинский в очередной раз призвал к прекращению чеченской войны и политическому решению конфликта. Он заявил, что у него есть план такого решения. Варварство этой войны очевидно. Предшествовавшее ей нападение боевиков на Дагестан и взрывы домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске остаются темными историями. Но все-таки призывы Явлинского - это призывы человека, который знает, что их никто не реализует. Зрелый и честный политик сказал бы своему народу: "Братья и сестры! Кто бы ни сидел в Кремле, есть только два выхода. Первый - воевать до победы, разбивать, как выражается Путин, "крупные бандформирования" напалмом и бомбами объемного взрыва, превращая города и веси в выжженную землю - осталось вроде бы немного, потом годами бороться с мелкими - кавказская Северная Ирландия. Второй: отводить войска на административную границу Чечни и строить вдоль нее кавказскую "Линию Мажино". За этой линией останется разоренная и озлобленная бандитская республика, кавказское царство талибов". Да, выбор нелегкий. Но вести переговоры действительно не с кем и не о чем - тут генералы правы. Чтобы вывести войска из Чечни, никаких переговоров не надо. Чтобы покорить ее, тоже не надо - если бы Масхадов и его соратники хотели или могли пойти на пребывание в составе России, уже давно пошли бы. Поэтому, увы, военные правы: переговоры - только проволочка, после которой война вспыхнет с новой силой. А насчет финансовой помощи Чечне, о чем тоже говорят многие, - тут вспоминаются слова из одной интернетовской газеты о подготовке к посевной кампании в Чечне: "Чечня - такое место, где, что ни сей, все равно вырастет анаша. Солярку зальют в БТРы, трактора приспособят тягать пушки, а удобрениями замаскируют минные поля".
Следующее письмо написано российским предпринимателем. Ему около сорока лет, живет в городе с населением в 300 тысяч человек, у него там несколько магазинов и крошечных предприятий, дела идут, в общем, неплохо. "Проблемы, в основном, с персоналом, - пишет он. - Одна из продавщиц стащила у экспедитора 500 долларов, да еще 5000 рублей прихватила из кассы, после чего перестала появляться на работе. Ходил к ней пару раз, уговаривал - бесполезно. Пришлось послать "ребят" - у тех разговор простой: "Или мы уходим с деньгами, или ты едешь с нами в лес". Деньги вернула, долго плакала и жаловалась на жизнь. За три года это пятый такой случай. Приходится строго соблюдать правило: каждый, взявший у тебя хоть копейку, должен быть наказан, и чем жестче - тем лучше, чтобы другим неповадно было. Простишь - жди следующего случая, и очень скоро. Продавцов воспитываем даже так: кладется "лишний" блок сигарет, то есть, не указанный в накладной. Скажет - молодец. Не скажет - вычту из зарплаты двойную стоимость блока. Статистика: из 8 работающих у меня сейчас продавцов нормальных, порядочных людей - двое. С остальными идет игра: кто кого. Заметил интересную вещь. Если с работником обращаешься вежливо, на "вы", не обманываешь с зарплатой, не подставляешь под недостачи, не пристаешь в пьяном виде, тебя начинают считать дураком и тут же пытаются надуть. Вот так. "Подставить под недостачу" - распространенный у нас метод. Берут продавцов, те пашут месяц, подходит время зарплаты, а тут - недостача, которую сам же хозяин и подстроил. Уволил этих - взял следующих. И так, пока не попадутся ушлые продавцы, которые с выручкой сбегут домой, в Рязань или Тулу. Вообще, люди живут в постоянной готовности "поиметь" своего ближнего", - заканчивает автор.
Некоторые из них - или их родители, мужья, жены - пишут на радио "Свобода", ругают Горбачева и Ельцина, ЦРУ или КГБ, а иные - и ЦРУ, и КГБ, Государственную думу, Березовского и Чубайса, с недавних пор - Путина, достаётся и мне, грешному. Читаешь и думаешь: может, и впрямь это ты устроил так, что молодая продавщица прихватила 500 долларов у экспедитора да еще пять тысяч рублей - из кассы и перестала ходить на работу? Поведение человека, не знавшего свободы... Не случайно о рабе говорят: "лукавый". Но уныния, честно сказать, это письмо у меня не вызывает. Люди не стоят на месте. Как умеют, они притираются к новой жизни, воспитывают и обучают друг друга. С годами, с десятилетиями способы воспитания и обучения будут меняться, нравы будут становиться не такими варварскими. В предыдущем письме варварской названа чеченская война. Очень точное слово, хотя обычно его употребляют в ругательном смысле. Варварство - значит, грубость и жестокость чужаков-язычников. Люди, которые по-варварски ведут себя в розничной торговле, не могут вести себя иначе на войне, на войне - особенно.
Пишет Панова Жанна Дмитриевна: "Я считаю, что помогать России деньгами не надо. Смотрите, помогли - и она вместо сельского хозяйства стала поднимать оборонку, помогли - и она лишних четыре года держала недееспособного президента, помогли - и она затеяла войну в Чечне".
И так далее. Я бы, может быть, не читал вслух это самое обычное письмо, если бы это не было письмо жительницы Киева. Из Киева, Одессы, Харькова, Львова, из многих других городов и сёл Украины идут и идут письма о российских делах - и такие, притом, письма, как будто эти люди живут в России. Письма поносные (не от слова "понос", а от слова "поношение")... Из России об украинских делах я за пять лет не получил ни одного письма, ни одного - с таким знанием украинских дел, с такой сильной неприязнью к украинским начальникам. Российские граждане - всех национальностей российские граждане! - живут с сознанием, что они все-таки российские граждане. Кто-то жалеет, что Украина уже не часть России, но при этом не поглощен украинской жизнью так, чтобы писать о ней на радио "Свобода". По-моему, это значит, что население России отпустило Украину, - жалеет о потере, но отпустило, Украина для него - отрезанный ломоть. А вот часть населения Украины не отпустила Украину из России - не отпустила и даже не знает об этом, не думает об этом. То же самое можно сказать о многих жителях Белоруссии. Люди живут в российском телевизионном мире - в мире российской "Санты-Барбары", и он для них живее и ближе собственного мира.
Письмо из Рязанской области, пишет предприниматель: "Здравствуйте, Анатолий Иванович. Я, как вы и рекомендуете своим слушателям, занят зарабатыванием денег на благо своей семьи и общества. Занятость позволяет мне не часто смотреть телевизор и читать газеты, и это хорошо. Известные передачи и статьи просто разрушают мозг. В середине 80-х антисоветской пропагандой стали даже не комментарии, а обыкновенные факты, соответствующие действительности, будь то война в Афганистане, положение в сельском хозяйстве и торговле, а также уровень жизни на Западе. В последнее время российская власть совершила столько ошибок и преступлений, что скоро правдивые факты станут антироссийской пропагандой. Остается надеяться, что в ход не пойдут глушилки: на них просто не хватит денег, да и зачем? Власти поняли, что над нами можно глумиться в открытую. Люди как будто не знают, что крепостное право давно отменили".
Автор спрашивает, не появилось ли у меня желание дать ему какой-нибудь новый совет. Нет, могу повторить прежний: зарабатывайте деньги, много денег, как можно больше денег, зарабатывайте их, пока есть возможность, - подразумеваю не только общественные условия, но и ваши личные, - здоровье прежде всего. А крепостное право отменили не так уж и давно. Если иметь в виду "Второе крепостное право большевиков", так - совсем недавно. Ленинско-сталинская партия тогда называлась Всесоюзной коммунистической партией большевиков, сокращенно - ВКП(б). После коллективизации в народе и появилась эта расшифровка: "Второе крепостное право большевиков". За неё давали "срока", обычно - до десяти лет.
Письмо из тех, что продиктованы страхом перед Путиным: "Был у нас шанс, с моей точки зрения, единственный. Если бы Ельцин в 1996 году проиграл Геннадию Зюганову, то мы по русской традиции второй раз наступили бы на грабли, а повторение - мать учения. Вот чему-то и научились бы. Да, Геннадий Андреевич наломал бы дров. Но это была бы последняя вакцина против левого маразма. Пусть на этот эксперимент пошло бы много времени, зато был бы верняк. А теперь что ж..."
Письмо из Петербурга: "В радиопередачах "Свободы" наш город фигурирует всего лишь как "криминальная столица", а во всех остальных отношениях - провинция провинцией, где "ничего не происходит". Между тем, по подсчетам независимых социологов в нашем городе 21% опрошенных вовсе не в восторге от "и. о.", чувствующего себя уже на троне. Непонятно, почему не находит отражения мощное (не по количеству участников, но по нравственному накалу) движение против чеченской войны вообще и, в частности, против призыва мальчишек в армию и отправки их в кавказскую мясорубку - пикеты еженедельно, по понедельникам, с 12 до 13 у станции метро "Достоевская". Организовано это правозащитной организацией "Солдатские матери Санкт-Петербурга", с ними "Мемориал", Санкт-Петербургский союз ученых и сами по себе совестливые люди. Здесь же - масса лозунгов в защиту Андрея Бабицкого. Питерские 5-й и 6-й телеканалы дали об этом лживую информацию, показали подставных, привезенных телевизионщиками "возмущенных прохожих". А вы ("Свобода") об этом молчите. Невольно вспоминаются недобрые старые времена, когда то и дело в советской печати печатались выступления внедренных в штаты западных радиостанций гэбэшников. Может, и сейчас не оставляют они вас своим вниманием?"
Это пишет человек, в своё время пропущенный, по его словам, через жернова КГБ. Просит не называть его. Насколько нам известно, "возмущенных прохожих" в Петербурге, как и повсюду в России, более чем достаточно, чтобы пользоваться подставными. В том, что к месту пикета были привезены специально отобранные, чувствуется старинная бюрократическая обстоятельность: исключить всякую непредвиденность.
Еще письмо из Петербурга: "Может быть мне просто не повезло, и я случайно оказался в эдаком гнезде: работаю в отделе, где большинство будет голосовать за Зюганова. В основном, это люди с высшим образованием, есть кандидаты наук. Говорить с ними на политические темы бесполезно - это невменяемые люди. Почему так? Что за прибор у них в головах, что на определённый круг вопросов они все имеют одинаковые ответы? Смертная казнь - да, война в Чечне (и первая, и вторая) - да, воевать должны только добровольцы - нет. Кровожадность и коммунизм - что общего между ними, если они уживаются в таком множестве людей? Михаил. Санкт-Петербург".
Первое, что мне захотелось, - как-то уточнить ваш вопрос, Михаил: вместо "коммунизм", например, сказать "зюганизм", поскольку Зюганов от коммунизма давно отказался (не в пользу демократии, как известно). Но это всё подробности. Вас окружают люди, которые общее ставят выше личного. Вот в чём суть. Общность, государство - всё, человек - ничто или, говоря мягче, кое-что. Общее благо - цель, человек - средство. В советское время говорили: всё для народа, и ни хрена для человека. Почему ваши сослуживцы исповедуют именно эту веру? Во-первых, природная бесцеремонность. Во-вторых, такая культура. Вы вот не впитали её, а они впитали - культуру, которая оправдывает бесцеремонное обращение с человеком. В основе этой культуры - культ общности, соборности. Такой была культура досоветсткой России, такой была культура и советской России, такой вид "государственники" и нацисты хотят придать культуре и послесоветской России. Один из них в письме, адресованном "всем российским западникам", пишет: "Запомните, господа, мы никогда не согласимся с тем, что отныне есть работодатели и наёмные рабочие. Слов нет, пропаганда индивидуализма и низменных страстей уже приносит свои плоды, но спасительная русская соборность, с опорой на достижения военных технологий и русскую жертвенность, может быть, спасёт Россию от очередного коллапса". Эту программу нищеты еще на одно столетие автор набрасывает, естественно, из протеста против нынешней нищеты и несправедливости.
Пишет Татьяна Мрочек: "Боюсь, что большинство в России живет сейчас по принципу: "Моя хата с краю, я ничего не знаю". В советские времена такое поведение давало людям чувство безопасности. Привыкли "верить" власти, так было легче жить, многие и правда ей верили. Но ведь таким равнодушием к страшной несправедливости, попиранию человеческих прав и достоинства, которые происходят сейчас в Чечне, россияне подписывают приговор самим себе. Власть, которая не соблюдает прав личности по отношению к одному народу, не будет их соблюдать и по отношению к другому. Неужели этого не проходили в России?".
Письмо из Москвы: "Я отработал целые сутки и ехал домой в метро. После станции "Калужская" задремал и проехал до станции "Битцевский парк". Ко мне подошли два милиционера в звании младших сержантов. Я моментально проснулся и встал. Один наставил мне оружие в спину, другой со словами: "Посмотрим, мужик, что у тебя в карманах!", стал меня обыскивать. В левом кармане брюк был складной нож и расческа. "Это нам не нужно", - сказал он. В правом кармане были ключи и 800 рублей - восемь сотенных, скрепленных скрепкой. "Это нам нужно, а ты иди, пока жив", - сказал он, беря деньги. Приехав домой, я стал звонить в прокуратуру. Меня отфутболили в какую-то службу безопасности, оттуда - дальше. Я продолжил на следующий день и на следующий. Мне надавали восемь разных телефонов и ни одного адреса. По телефонам, как правило, дозвониться невозможно. Я не делаю никаких выводов. За меня их сделают простые москвичи, если вы прочитаете моё письмо. Сварщик Лесничий Борис Иванович".
Я прочитал ваше письмо, Борис Иванович, но боюсь, что простые москвичи еще не сделают тех выводов, которых вы от них ждете. Специалисты говорят, что покончить с милицейским разбоем не так уж трудно, надо только, чтобы общество захотело это сделать - именно общество, а не милицейское руководство. А чтобы общество, население захотело это сделать, масса пострадавших от милиции - ограбленных, избитых, замученных - должна достигнуть некоей критической величины. Какова она, неизвестно. В разных странах - разная.
Из Москвы же пишет Ильяс Жанекенов: "В настоящий момент я нахожусь в гостях у сына-москвича. Сам я казах. Сын тоже считает себя казахом, хотя мать у него русская. Вот мы и разрываемся теперь между Россией и Казахстаном. Но не об этом хочу вам поведать. С приходом к власти Путина здесь, резко изменилось отношение коренных жителей там, у нас, к русским. Причина? Чуть ли не каждый московский милиционер на улице, в метро грубо выдергивает меня из толпы, чтобы проверить документы. Я, видите ли, обличьем не "ихний", у меня на лбу не написано, что я выпускник московского вуза, что многие годы работал в России... Я понимаю, что милиционеры здесь - поголовно "лимита" и спрос с них соответствующий. Но кто им дал власть, кто зажег в их глазах нездоровый огонь "русского патриотизма"? Без всякого стеснения заявляют: вот, мол, ужо покажем всем вам, рас-таким, кузькину мать! Вонючий дух этой воинственности распространяется "от Москвы до самых до окраин" бывшего Союза и возбуждает ответные чувства тамошних "патриотов". У нас, в Казахстане, тоже ведь есть свои "лимитчики", только их именуют "мамбетами". Эти самые "мамбеты", видя, что творится в Чечне, в Москве, тоже с глумливой улыбкой цедят сквозь зубы "своему", местному русскому: "Не рыпайся, рас-такой, здесь тебе не Чечня!" Настроение у бедолаг, может, ещё не настолько гадкое, как у меня в Москве, но тоже, знаете ли, не фонтан. И я, насмотревшись на здешнее ментовское хамство, простите, невольно начинаю не без потаенного злорадства думать: "А что сможет сделать для этнических русских, проживающих вне исторической родины, Россия? Забрать всех к себе? Двинуться на их защиту? Не слишком ли кишка тонка? С маленькой Чечней-то столько крови нахлебались. Так что утретесь". И утрутся ведь. И не потому, что у нашей, казахстанской, армии "броня крепка и танки быстры" (назарбаевские полководцы, как известно, разворовали все оружие), а потому что и Казахстан, и другие страны СНГ - это уже не "внутреннее дело России". Мне очень жалко русских. До слез за них обидно. При всех их недостатках, они никак не заслуживают пребывания под властью человека, который "по фене ботает" вместо того, чтобы говорить по-русски. Правда, это уже не мое дело. Ильяс Жанекенов".
Печальное письмо вы написали, Ильяс. Неизвестно, входило ли в планы этого человека распалять "ментовский патриотизм" в своём народе. В таких случаях обычно говорят о "здоровом патриотизме". У демократов всех времен и народов это выражение не случайно на особом подозрении. Уж очень легко "здоровый патриотизм" переходит в "ментовский патриотизм", в патриотизм "лимиты", в "мамбетовский" патриотизм. Об этом писал лучший из русских мыслителей, за что и был объявлен сумасшедшим. Дело было 165 лет назад. Как об стенку горох... Александр Исаевич Солженицын больше любит другое выражение: хоть кол на голове теши.
Письмо из электронной почты: "Григорий Явлинский в очередной раз призвал к прекращению чеченской войны и политическому решению конфликта. Он заявил, что у него есть план такого решения. Варварство этой войны очевидно. Предшествовавшее ей нападение боевиков на Дагестан и взрывы домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске остаются темными историями. Но все-таки призывы Явлинского - это призывы человека, который знает, что их никто не реализует. Зрелый и честный политик сказал бы своему народу: "Братья и сестры! Кто бы ни сидел в Кремле, есть только два выхода. Первый - воевать до победы, разбивать, как выражается Путин, "крупные бандформирования" напалмом и бомбами объемного взрыва, превращая города и веси в выжженную землю - осталось вроде бы немного, потом годами бороться с мелкими - кавказская Северная Ирландия. Второй: отводить войска на административную границу Чечни и строить вдоль нее кавказскую "Линию Мажино". За этой линией останется разоренная и озлобленная бандитская республика, кавказское царство талибов". Да, выбор нелегкий. Но вести переговоры действительно не с кем и не о чем - тут генералы правы. Чтобы вывести войска из Чечни, никаких переговоров не надо. Чтобы покорить ее, тоже не надо - если бы Масхадов и его соратники хотели или могли пойти на пребывание в составе России, уже давно пошли бы. Поэтому, увы, военные правы: переговоры - только проволочка, после которой война вспыхнет с новой силой. А насчет финансовой помощи Чечне, о чем тоже говорят многие, - тут вспоминаются слова из одной интернетовской газеты о подготовке к посевной кампании в Чечне: "Чечня - такое место, где, что ни сей, все равно вырастет анаша. Солярку зальют в БТРы, трактора приспособят тягать пушки, а удобрениями замаскируют минные поля".
Следующее письмо написано российским предпринимателем. Ему около сорока лет, живет в городе с населением в 300 тысяч человек, у него там несколько магазинов и крошечных предприятий, дела идут, в общем, неплохо. "Проблемы, в основном, с персоналом, - пишет он. - Одна из продавщиц стащила у экспедитора 500 долларов, да еще 5000 рублей прихватила из кассы, после чего перестала появляться на работе. Ходил к ней пару раз, уговаривал - бесполезно. Пришлось послать "ребят" - у тех разговор простой: "Или мы уходим с деньгами, или ты едешь с нами в лес". Деньги вернула, долго плакала и жаловалась на жизнь. За три года это пятый такой случай. Приходится строго соблюдать правило: каждый, взявший у тебя хоть копейку, должен быть наказан, и чем жестче - тем лучше, чтобы другим неповадно было. Простишь - жди следующего случая, и очень скоро. Продавцов воспитываем даже так: кладется "лишний" блок сигарет, то есть, не указанный в накладной. Скажет - молодец. Не скажет - вычту из зарплаты двойную стоимость блока. Статистика: из 8 работающих у меня сейчас продавцов нормальных, порядочных людей - двое. С остальными идет игра: кто кого. Заметил интересную вещь. Если с работником обращаешься вежливо, на "вы", не обманываешь с зарплатой, не подставляешь под недостачи, не пристаешь в пьяном виде, тебя начинают считать дураком и тут же пытаются надуть. Вот так. "Подставить под недостачу" - распространенный у нас метод. Берут продавцов, те пашут месяц, подходит время зарплаты, а тут - недостача, которую сам же хозяин и подстроил. Уволил этих - взял следующих. И так, пока не попадутся ушлые продавцы, которые с выручкой сбегут домой, в Рязань или Тулу. Вообще, люди живут в постоянной готовности "поиметь" своего ближнего", - заканчивает автор.
Некоторые из них - или их родители, мужья, жены - пишут на радио "Свобода", ругают Горбачева и Ельцина, ЦРУ или КГБ, а иные - и ЦРУ, и КГБ, Государственную думу, Березовского и Чубайса, с недавних пор - Путина, достаётся и мне, грешному. Читаешь и думаешь: может, и впрямь это ты устроил так, что молодая продавщица прихватила 500 долларов у экспедитора да еще пять тысяч рублей - из кассы и перестала ходить на работу? Поведение человека, не знавшего свободы... Не случайно о рабе говорят: "лукавый". Но уныния, честно сказать, это письмо у меня не вызывает. Люди не стоят на месте. Как умеют, они притираются к новой жизни, воспитывают и обучают друг друга. С годами, с десятилетиями способы воспитания и обучения будут меняться, нравы будут становиться не такими варварскими. В предыдущем письме варварской названа чеченская война. Очень точное слово, хотя обычно его употребляют в ругательном смысле. Варварство - значит, грубость и жестокость чужаков-язычников. Люди, которые по-варварски ведут себя в розничной торговле, не могут вести себя иначе на войне, на войне - особенно.
Пишет Панова Жанна Дмитриевна: "Я считаю, что помогать России деньгами не надо. Смотрите, помогли - и она вместо сельского хозяйства стала поднимать оборонку, помогли - и она лишних четыре года держала недееспособного президента, помогли - и она затеяла войну в Чечне".
И так далее. Я бы, может быть, не читал вслух это самое обычное письмо, если бы это не было письмо жительницы Киева. Из Киева, Одессы, Харькова, Львова, из многих других городов и сёл Украины идут и идут письма о российских делах - и такие, притом, письма, как будто эти люди живут в России. Письма поносные (не от слова "понос", а от слова "поношение")... Из России об украинских делах я за пять лет не получил ни одного письма, ни одного - с таким знанием украинских дел, с такой сильной неприязнью к украинским начальникам. Российские граждане - всех национальностей российские граждане! - живут с сознанием, что они все-таки российские граждане. Кто-то жалеет, что Украина уже не часть России, но при этом не поглощен украинской жизнью так, чтобы писать о ней на радио "Свобода". По-моему, это значит, что население России отпустило Украину, - жалеет о потере, но отпустило, Украина для него - отрезанный ломоть. А вот часть населения Украины не отпустила Украину из России - не отпустила и даже не знает об этом, не думает об этом. То же самое можно сказать о многих жителях Белоруссии. Люди живут в российском телевизионном мире - в мире российской "Санты-Барбары", и он для них живее и ближе собственного мира.
Письмо из Рязанской области, пишет предприниматель: "Здравствуйте, Анатолий Иванович. Я, как вы и рекомендуете своим слушателям, занят зарабатыванием денег на благо своей семьи и общества. Занятость позволяет мне не часто смотреть телевизор и читать газеты, и это хорошо. Известные передачи и статьи просто разрушают мозг. В середине 80-х антисоветской пропагандой стали даже не комментарии, а обыкновенные факты, соответствующие действительности, будь то война в Афганистане, положение в сельском хозяйстве и торговле, а также уровень жизни на Западе. В последнее время российская власть совершила столько ошибок и преступлений, что скоро правдивые факты станут антироссийской пропагандой. Остается надеяться, что в ход не пойдут глушилки: на них просто не хватит денег, да и зачем? Власти поняли, что над нами можно глумиться в открытую. Люди как будто не знают, что крепостное право давно отменили".
Автор спрашивает, не появилось ли у меня желание дать ему какой-нибудь новый совет. Нет, могу повторить прежний: зарабатывайте деньги, много денег, как можно больше денег, зарабатывайте их, пока есть возможность, - подразумеваю не только общественные условия, но и ваши личные, - здоровье прежде всего. А крепостное право отменили не так уж и давно. Если иметь в виду "Второе крепостное право большевиков", так - совсем недавно. Ленинско-сталинская партия тогда называлась Всесоюзной коммунистической партией большевиков, сокращенно - ВКП(б). После коллективизации в народе и появилась эта расшифровка: "Второе крепостное право большевиков". За неё давали "срока", обычно - до десяти лет.
Письмо из тех, что продиктованы страхом перед Путиным: "Был у нас шанс, с моей точки зрения, единственный. Если бы Ельцин в 1996 году проиграл Геннадию Зюганову, то мы по русской традиции второй раз наступили бы на грабли, а повторение - мать учения. Вот чему-то и научились бы. Да, Геннадий Андреевич наломал бы дров. Но это была бы последняя вакцина против левого маразма. Пусть на этот эксперимент пошло бы много времени, зато был бы верняк. А теперь что ж..."
