Один наш слушатель, российский гражданин, живущий в Чехии, пианист по профессии, прислал нам свои сатирические стихи о Путине: "Теперь не страшен нам Распутин: наш Бог и царь на сей раз Путин". И так далее... "Сам я, - пишет, - ни за кого не голосовал, хотя бы потому, что русская консульская служба не удосужилась прислать мне бюллетень". Чего-то мы, видимо, недорабатываем, выражаясь великим русским бюрократическим языком, раз есть люди, которые думают, что доставляют нам удовольствие такими письмами, что это и есть их борьба за демократию.
Письмо от предпринимателя: "Вчера у меня закончилась грандиозная проверка. Проверяли деятельность за два года, по полной программе - с посылкой запросов, со встречными проверками и прочими ужасными вещами. В итоге все закончилось (тьфу три раза) благополучно - штраф примерно в 60 долларов - мизер. Что интересно: после окончания проверки хотел отблагодарить инспекторшу (просто за то, что не придиралась и не вымогала) - так она не взяла, за что я ее зауважал. Хотя зря не взяла - проверка уже окончена, так что это была не взятка, а действительно благодарность. Поживем - увидим. Очень хочется верить в лучшее, от всей души желаю Путину войти в историю со знаком плюс. А мой грузчик, студент второго курса института (вечернего отделения), проголосовал за Жириновского. Спрашиваю: "Разве не видишь, что это за фрукт?" Говорит: "Нет, он прикольный, мы с друзьями за него проголосовали". Переубеждать его не стал, потом сам разберется - парень хороший. Подрабатывает с 14 лет, у меня уже год, зарабатывает на учебу и на жизнь - родители не помогают. До него было четыре парня-грузчика, вариации - от лентяя до вора, а этот честный. С апреля он идет у меня на повышение - будет работать с компьютерами, а на своё место обещал привести своего друга, тоже студента".
Нормальная жизнь - не сглазить бы!
Пишет Андрей Владимирович Зева из города Углегорска: "Я русский, родился в 1946 году, образование - вечерняя средняя школа, профессия - забойщик, пока был холостым, зарабатывал 500-700 рублей, были загулы в ресторанах, были девочки, были карточные игры, было даже увольнение за прогулы. В тридцать три года женился, заработки (без отвлекающих факторов) сразу повысились до тысячи рублей, а иногда и до полутора, плюс 300- 350 рублей заработка жены. Можно представить благополучие моей семьи из трех человек (в 1984 году родился сын)... В 1987 году попадаю в автокатастрофу, машина - в лепёшку, сам чудом выжил, получил инвалидность. В 1992 году все сбережения - тю-тю, с 1995 года без работы и жена. Вот тут-то, вместо того, чтобы кричать: "Караул!", как нас учат коммунисты, я взялся за ум. На своей фазенде с хижиной, на 14 сотках запущенного до безобразия огорода, я развернул деятельность, в связи с которой соседи по моему адресу крутят пальцем у виска. В прошлом году одной пятой частью урожая мы полностью обеспечили себя продуктами, четыре части продали на базаре. У нас самые высокие цены, но и самый лучший товар. Так что мой сын-десятиклассник не падет в голодный обморок, есть у него деньги и на "прикид", и на дополнительные уроки английского языка, и на карманные расходы - зарабатывает у меня в хозяйстве, и внучка-студентка (дочь дочери жены от первого брака) получает учрежденную мной стипендию, равную государственной. У нас нет долгов за квартиру, за свет и телефон, года через два-три начну строить дом, проект уже готов, согласован с женой. Как-то приходит дальний родственник, бывший коммунист, итээровец, чехвостит президента, правительство, а когда узнал про мой план, говорит: "А зачем тебе дом? Ведь у тебя трёхкомнатная квартира. Всё работаешь, а когда жить будешь?" Не может понять эта славянская душа, что, если мне скажут, что через десять дней я сдохну, то девять с половиной я буду стучать топором, а в оставшиеся полдня буду объяснять сыну, как достраивать после моей смерти".
Андрей Владимирович с удовольствием описывает, как в прошлом году убирал второй урожай картофеля на своём участке. Было это в ноябре, по первому снегу, но, пишет он, "и руки не мёрзли, и лопата с налипшей грязью была легка, потому что это была не колхозная битва за урожай, и я был не ударником комтруда". После этого он отобрал полсотни клубней весом от полкилограмма до килограмма с четвертью и понёс их на базар. "Выложил я их на прилавок, осмотрелся по сторонам, на других торгующих и... загнул цену вчетверо. Собственно, я не очень хотел их продавать, больше хотел показать народу. Вот уж получил и моральное, и материальное удовлетворение: вмиг разобрали все клубни! А вот вырастят ли без Веры? Сомневаюсь".
Слово "Вера" Андрей Владимирович пишет с большой буквы, у него своя вера, христианство в ней только одна из частей. Он считает, что именно вера вдохнула в него силы, о ней, собственно, всё его огромное письмо, он, наверное, даже обидится, что я взял оттуда только кусочек про один из плодов его веры и ничего - про саму веру, которой он хотел бы заразить слушателей радио "Свобода"... У меня есть повод лишний раз напомнить слушателям об одной моей теории. Всё зависит от удельного веса трудолюбивых людей в населении. Высокий удельный вес - высокая и судьба страны. Даже соседние села, как известно, могут быть словно разные нации. В одном в пять утра уже все в полях и лугах, а в другом дрыхнут без задних ног. Замечательно, что в трудолюбивого и обузданного человека превратила этого бывшего забойщика-гуляку его самодельная религиозно-философская вера. Важно не то, что она самодельная, а то, что она наполнила человека жизненной силой, рвением. Почти уже век существует теория, что своим богатством большая часть западного мира обязана религии - такой разновидности христианства, как протестантизм. Сказать, что это твёрдо установлено, нельзя, но случай с Андреем Владимировичем Зевой, жителем города Углегорска, показывает, что мы имеем дело с не совсем беспочвенным предположением. Протестанты верят, что в рай попадут только самые трудолюбивые, бережливые и честные в делах люди. "Протестант" - не от слова "протест", а от слов "про тестамент", что по-русски значит "по писанию". Протестант - это человек, который живет строго по писанию.
Письмо из Ленинградской области: "Как и во многих других странах, у нас в России большинство главных начальников страдало профессиональным заболеванием, подробно описанным в художественной литературе: будучи великими грешниками, они прилагали неимоверные усилия к тому, чтобы казаться праведниками. В итоге страдали поверившие им народы. Поэтому нам нужна осторожность, ведь не картошку покупаем. Чтобы получить наш голос, он должен не сказать, а доказать, что не обманет, не предаст, что он строг, но справедлив, требователен, но не кровожаден, что судить будет по совести, что помощниками поставит не карьеристов. Что сделали Ельцин и Путин? Измученный россиянин уже давно хотел врезать обидчикам. Решили дать ему эту возможность, прежде чем он потеряет терпение и врежет самой власти. Не означает ли это, что с нами обращаются, как с собаками перед охотой?"
Авторы таких писем все же преувеличивают, говоря, что современные граждане России относятся к первому лицу в государстве, как их предки - к царю: хотят, например, чтобы он судил "по совести". По-моему большинство уже понимают, что президент вообще никого не должен судить, на это есть суды как третья законная власть в государстве с демократической конституцией. Первая власть - законодательная (дума), вторая - исполнительная (правительство), третья - судебная.
Из Воронежской области пишет Смирнов Юрий Васильевич: "Вот иногда показывают Зюганова в православном храме. Неужели Зюганов не знает, а если не знает, то почему ему не подскажут, что коммунистам в церковь заходить нельзя? Ведь еще патриарх Тихон предал их церковному проклятию на вечные времена, и никто этого проклятия не снимал. Слышал я, как Зюганов, защищая мумию Ленина, говорил, что, дескать, у русского народа в традициях - почитание мощей. Очевидно, он имеет в виду почитание нетленных мощей святых угодников. Вот куда забрел Зюганов в своей философии: мумию безбожника приравнял к нетленным мощам святых угодников".
Приравнял-то не он, Юрий Васильевич, приравняли зюгановские избиратели, а он только узаконил это данной ему партийной властью. Мощам в России двадцатого века досталось, пожалуй, больше, чем иконам. Иконы было легче прятать. А над мощами поиздевались по полной программе, как сказали бы сегодня, и программа-таки была - программа уничтожения всего, что пахнет религией. Решено было, например, отменить христианские имена - называть новорожденных не Владимирами или там Надеждами, а Кимами, что значит "Коммунистический интернационал молодёжи" и Октябринами. Ленинское же тело превратили в мумию потому, что рассчитывали вскорости воскресить его. Один из большевистских вождей, инженер Красин читал лекции о том, как это будет сделано. Верили в небывалый расцвет рабоче-крестьянской науки...
Последнее перед президентскими выборами дополнение к своей, известной нашим слушателям, характеристике Путина прислал психолог Кормушкин из Петербурга: "Судя по воспоминаниям знавших Путина, создается образ "маленького Володи", который уже в детском саду знал, как спасти Россию. Мнения его сослуживцев, правда, расходятся. Одни говорят о его умении устанавливать контакты с потенциальным агентом, другие - наоборот, довольно низко оценивают это качество. Логичнее согласиться с последними. Путин относится к разряду шизотимиков, а общение - Ахиллесова пята шизотимика. Ему трудно находить общий язык с людьми. Необходимость общаться его сильно напрягает, вызывает усталость. Неспроста (как заявил сам Путин в телеэфире) его любимый цвет - синий. Темно-синий цвет, по Люшеру, успокаивает человека. Выбирая синий цвет, Путин как бы говорит: "Я давно устал и хочу покоя и удовлетворения", но повышенное чувство долга не позволяет ему расслабиться". Автор напоминает, что среди шизотимиков всегда было много натур энергичных, властных и непреклонных, моралистов и романтиков, деспотов и дипломатически-гибких людей холодного расчета. Среди поэтов шизотимиками были Шиллер и Гёте, Хлебников и Мандельштам, философов - Кант, Гегель и Вольтер, среди революционеров - Робеспьер. "Стать русским Робеспьером, - пишет Кормушкин, - Путин вряд ли сможет - время и люди не те. Он искренне желает блага России. Надеюсь, что он не сможет и не станет насильно дарить радость людям".
"Меня зовут Лена, мне 24 года, я зоолог, заканчиваю аспирантуру. Я благодарна вашей радиостанции, старающейся последовательно говорить правду, какой бы неприятной для патриотов они ни была. Я очень люблю свою родину, но мне совсем не хочется видеть её агрессивным государством, которое добивается своего любыми средствами. Дай Бог мне ошибиться, но мне кажется, что у нас в России наступит время террора. С другой стороны, может быть, это необходимо, иначе мы никогда не поймем истинных ценностей. Может быть, надо, чтобы нас лишили наших прав и свобод, - это вырвет нас из обыденности, заставит людей, не имеющих цели в жизни, оставить пустые дела, пьянство, наркотики и взяться за ум во имя своей свободы. Может быть, нам нужно пройти через очередное личное унижение, чтобы понять, что жестокое государство, довлеющее над личностью, не есть добро.За последние десять лет мы едва ли не впервые в своей истории вкусили нечто, хотя бы отдаленно напоминающее социальную свободу, но, чтобы осознать всю её ценность, мы должны пережить её утрату. Я надеюсь, что это будет очистительный опыт. У нас не бывает гладко. России необходимы катастрофы для развития самосознания её народа".
Ваши предчувствия, Елена, - из тех, которые я остерегаюсь обсуждать. У меня нет никаких предчувствий, но это ведь ничего не значит. Чтобы власть пошла на зверство, нужно, чтобы зверства возжаждала народная, так сказать, душа. А для этого она должна наполниться страхом. Значит, должна возникнуть большая угроза общему существованию, действительная или мнимая, некая помеха счастью. Эта угроза, эта помеха должна в ком-то воплотиться. Кто-то должен быть назначен "врагом народа", вместилищем "мирового зла". Общий страх объединяет людей и даёт им вожака, а вожак повязывает их общим зверством. Потом это воспроизводится в играх детей. Ты будешь "красным", ты - "белым", ты - предателем, а мы - "народными мстителями", поймаем тебя и повесим. Известно, сколько страхов накопилось в России, но неизвестно, сколько ещё накопится. Народу, как и отдельному человеку, не свойственна мысль, что никто не виноват в его бедах. Мы знаем, сколько обиды на весь мир в разных слоях российского населения, в том числе и в самых высших, но не знаем, сколько её останется после победы над одной Чечнёй, не потребуется ли вторая Чечня, третья...
Письмо из электронной почты: "Писать или не писать - неделю думал после сообщения, что российские власти потребовали от радиостанции "Свобода" звукозаписи её передач. Тема не для шуток - органы. Я не отношусь к новому вождю нации враждебно, однако, осталось впечатление, что в разговоре о нем умнейшие люди на радио "Свобода" слишком напрягались, чтобы не показаться необъективными. И, похоже, перенапряглись. Меня - так уговорили окончательно. Если бы я выбирал соседа по гаражу или даже по лестничной площадке, то выбрал бы только В.В.Путина. Без всяких задних мыслей. Вы уверены, что, проведя внешне бездарную операцию по захвату и освобождению Бабицкого, Путин не получил нужого ему, Путину, результата? Ну, шум, ну, упал на 0.01 процент поддерживающих и.о. Так, ведь, не на 10 процентов! Значит, в следующий раз можно придавить сильнее и опять посмотреть. Не даю свой домашний адрес только потому, что не желаю облегчать работу органов".
Не знаю, задумывал ли Путин или кто-то из его людей операцию с Бабицким, не знаю, что будет придумано для проверки чувствительности российского общества в следующий раз и будет ли придумано, скажу только, что это не имеет большого значения. Любая власть каждым своим движением вольно или невольно устраивает такую проверку. Любая власть, будь то власть Ивана Грозного или Иосифа Сталина, совершает только то, что население терпит. При такой власти, как сталинская, население может выразить своё несогласие, в общем, одним способом: восстанием, бунтом. При Сталине до этого было, между прочим, недалеко, и лучше всех это чувствовал Берия. При власти более человечной способы народного выражения несогласия с нею тоже более человечны: посредством печати, шествий, выборов, судов.
"Меня поразило то, как на "Свободе" обсуждают книгу Путина: всерьез решают, кто же он: западник или патриот-государственник, или и то и другое разом. Свобода слова и объективность журналистов - великие вещи. Я не желала бы, чтобы "Свобода" превращалась в агитпункт и клеймила нашего и.о. во всех программах. Но мне кажется, что говорить о человеке, запятнавшем себя такими жуткими деяниями, как казни мирного населения, применение запрещенных видов оружия, издевательское отношение к тем несчастным людям, которые по его милости бежали из Чечни - говорить о таком человеке, оперируя категориями нормальной жизни, - безнравственно. Конечно, нам с ним жить, и чтобы не сходить с ума, чтобы не пропадало молоко (у меня трехмесячная дочь), может быть, так и надо: делать вид, что он просто один из политиков. Но я не могу слушать про вакуумные бомбы и думать: "Как жаль, что человек, их пославший, такой некультурный: цитирует "Щит и меч", а не Битова с Искандером. Как же не повезло России, что у нее будет такой неинтеллигентный президент!" Почему же вы можете не просто слушать, а говорить, рассказывать нам про вакуумные бомбы и одновременно всерьез сокрушаться из-за невыского культурного уровня Путина? Анна Урманчиева, Москва".
Радио "Свобода" - средство массовой информации. У нас есть известные обязанности перед нашими слушателями. Мы должны рассказывать о важнейших событиях и явлениях в общественной жизни. Книга о Путине - и событие, и явление. Заметное событие, заметное явление. Должны мы дать о ней представление нашему слушателю хотя бы потому, что далеко не всякий её может прочитать? Или не должны? Можем мы её обсуждать в своём кругу перед микрофоном? Мы решили, что можем, потому что знаем: слушатели хотят знать, что мы о ней думаем. Будет ли удовлетворен нашей работой слушатель, если мы скажем: тут вышла книга Путина, но мы не будем её разбирать, поскольку Путин отвечает за бесчеловечные действия российской армии в Чечне? Думаю, слушатель не будет удовлетворён таким решением. Могли мы предполагать, что получим и такие письма, какое прислала Анна Урманчиева? Конечно. О чём, с нашей точки зрения, свидетельствуют такие письма? О том, что мы не зря едим свой хлеб.
Из следующего письма возьму только две строки: "Что касается отношения Запада к Чечне - всё они понимают, а что с трибун возмущаются, так то работа такая". Автор, по его словам, принадлежит к демократическому лагерю. Письмо пришло в дни, когда другой, более известный, демократ, бывший министр экономики России Евгений Ясин сказал после очередной поездки на Запад: "Проблема Чечни - это предмет для политических игр лордов, реальные политики не обращают на это внимания... Главный вопрос для них - это вопрос инвестиционного климата". В те же дни появилось сообщение, что Германия (её "реальные политики") отказалась продать Турции оружие (не помню, какое - кажется, танки), потому что немецкая общественность желает быть уверенной, что оно не будет использовано во зло, а турки считают это исключительно своим делом. Господин Ясин вводит своих соотечественников в заблуждение, из-за которого они уже теряют миллионы долларов ежедневно, а будут терять ежечасно, если не перестанут быть циниками. О цинизме не так давно говорилось в нашей передаче "С христинской точки зрения". Циник не верит в благородство, в бескорыстие, в чьи бы то ни было чистые побуждения. Свою мудрость он выражает словами: "Весь мир бардак, все люди бляди". Он кажется себе очень умным, раз видит заднюю мысль любого и каждого, на самом же деле ума-то ему и не хватает, потому что никаких других, не задних, мыслей для него не существует. Циники бывают страшно завистливыми, и особенно недобро завидуют они тем людям, о которых говорится: "дуракам везёт" - бесхитростным, доверчивым, бескорыстным. Дураками, которым везёт, многие в России считают американцев.
Письмо от предпринимателя: "Вчера у меня закончилась грандиозная проверка. Проверяли деятельность за два года, по полной программе - с посылкой запросов, со встречными проверками и прочими ужасными вещами. В итоге все закончилось (тьфу три раза) благополучно - штраф примерно в 60 долларов - мизер. Что интересно: после окончания проверки хотел отблагодарить инспекторшу (просто за то, что не придиралась и не вымогала) - так она не взяла, за что я ее зауважал. Хотя зря не взяла - проверка уже окончена, так что это была не взятка, а действительно благодарность. Поживем - увидим. Очень хочется верить в лучшее, от всей души желаю Путину войти в историю со знаком плюс. А мой грузчик, студент второго курса института (вечернего отделения), проголосовал за Жириновского. Спрашиваю: "Разве не видишь, что это за фрукт?" Говорит: "Нет, он прикольный, мы с друзьями за него проголосовали". Переубеждать его не стал, потом сам разберется - парень хороший. Подрабатывает с 14 лет, у меня уже год, зарабатывает на учебу и на жизнь - родители не помогают. До него было четыре парня-грузчика, вариации - от лентяя до вора, а этот честный. С апреля он идет у меня на повышение - будет работать с компьютерами, а на своё место обещал привести своего друга, тоже студента".
Нормальная жизнь - не сглазить бы!
Пишет Андрей Владимирович Зева из города Углегорска: "Я русский, родился в 1946 году, образование - вечерняя средняя школа, профессия - забойщик, пока был холостым, зарабатывал 500-700 рублей, были загулы в ресторанах, были девочки, были карточные игры, было даже увольнение за прогулы. В тридцать три года женился, заработки (без отвлекающих факторов) сразу повысились до тысячи рублей, а иногда и до полутора, плюс 300- 350 рублей заработка жены. Можно представить благополучие моей семьи из трех человек (в 1984 году родился сын)... В 1987 году попадаю в автокатастрофу, машина - в лепёшку, сам чудом выжил, получил инвалидность. В 1992 году все сбережения - тю-тю, с 1995 года без работы и жена. Вот тут-то, вместо того, чтобы кричать: "Караул!", как нас учат коммунисты, я взялся за ум. На своей фазенде с хижиной, на 14 сотках запущенного до безобразия огорода, я развернул деятельность, в связи с которой соседи по моему адресу крутят пальцем у виска. В прошлом году одной пятой частью урожая мы полностью обеспечили себя продуктами, четыре части продали на базаре. У нас самые высокие цены, но и самый лучший товар. Так что мой сын-десятиклассник не падет в голодный обморок, есть у него деньги и на "прикид", и на дополнительные уроки английского языка, и на карманные расходы - зарабатывает у меня в хозяйстве, и внучка-студентка (дочь дочери жены от первого брака) получает учрежденную мной стипендию, равную государственной. У нас нет долгов за квартиру, за свет и телефон, года через два-три начну строить дом, проект уже готов, согласован с женой. Как-то приходит дальний родственник, бывший коммунист, итээровец, чехвостит президента, правительство, а когда узнал про мой план, говорит: "А зачем тебе дом? Ведь у тебя трёхкомнатная квартира. Всё работаешь, а когда жить будешь?" Не может понять эта славянская душа, что, если мне скажут, что через десять дней я сдохну, то девять с половиной я буду стучать топором, а в оставшиеся полдня буду объяснять сыну, как достраивать после моей смерти".
Андрей Владимирович с удовольствием описывает, как в прошлом году убирал второй урожай картофеля на своём участке. Было это в ноябре, по первому снегу, но, пишет он, "и руки не мёрзли, и лопата с налипшей грязью была легка, потому что это была не колхозная битва за урожай, и я был не ударником комтруда". После этого он отобрал полсотни клубней весом от полкилограмма до килограмма с четвертью и понёс их на базар. "Выложил я их на прилавок, осмотрелся по сторонам, на других торгующих и... загнул цену вчетверо. Собственно, я не очень хотел их продавать, больше хотел показать народу. Вот уж получил и моральное, и материальное удовлетворение: вмиг разобрали все клубни! А вот вырастят ли без Веры? Сомневаюсь".
Слово "Вера" Андрей Владимирович пишет с большой буквы, у него своя вера, христианство в ней только одна из частей. Он считает, что именно вера вдохнула в него силы, о ней, собственно, всё его огромное письмо, он, наверное, даже обидится, что я взял оттуда только кусочек про один из плодов его веры и ничего - про саму веру, которой он хотел бы заразить слушателей радио "Свобода"... У меня есть повод лишний раз напомнить слушателям об одной моей теории. Всё зависит от удельного веса трудолюбивых людей в населении. Высокий удельный вес - высокая и судьба страны. Даже соседние села, как известно, могут быть словно разные нации. В одном в пять утра уже все в полях и лугах, а в другом дрыхнут без задних ног. Замечательно, что в трудолюбивого и обузданного человека превратила этого бывшего забойщика-гуляку его самодельная религиозно-философская вера. Важно не то, что она самодельная, а то, что она наполнила человека жизненной силой, рвением. Почти уже век существует теория, что своим богатством большая часть западного мира обязана религии - такой разновидности христианства, как протестантизм. Сказать, что это твёрдо установлено, нельзя, но случай с Андреем Владимировичем Зевой, жителем города Углегорска, показывает, что мы имеем дело с не совсем беспочвенным предположением. Протестанты верят, что в рай попадут только самые трудолюбивые, бережливые и честные в делах люди. "Протестант" - не от слова "протест", а от слов "про тестамент", что по-русски значит "по писанию". Протестант - это человек, который живет строго по писанию.
Письмо из Ленинградской области: "Как и во многих других странах, у нас в России большинство главных начальников страдало профессиональным заболеванием, подробно описанным в художественной литературе: будучи великими грешниками, они прилагали неимоверные усилия к тому, чтобы казаться праведниками. В итоге страдали поверившие им народы. Поэтому нам нужна осторожность, ведь не картошку покупаем. Чтобы получить наш голос, он должен не сказать, а доказать, что не обманет, не предаст, что он строг, но справедлив, требователен, но не кровожаден, что судить будет по совести, что помощниками поставит не карьеристов. Что сделали Ельцин и Путин? Измученный россиянин уже давно хотел врезать обидчикам. Решили дать ему эту возможность, прежде чем он потеряет терпение и врежет самой власти. Не означает ли это, что с нами обращаются, как с собаками перед охотой?"
Авторы таких писем все же преувеличивают, говоря, что современные граждане России относятся к первому лицу в государстве, как их предки - к царю: хотят, например, чтобы он судил "по совести". По-моему большинство уже понимают, что президент вообще никого не должен судить, на это есть суды как третья законная власть в государстве с демократической конституцией. Первая власть - законодательная (дума), вторая - исполнительная (правительство), третья - судебная.
Из Воронежской области пишет Смирнов Юрий Васильевич: "Вот иногда показывают Зюганова в православном храме. Неужели Зюганов не знает, а если не знает, то почему ему не подскажут, что коммунистам в церковь заходить нельзя? Ведь еще патриарх Тихон предал их церковному проклятию на вечные времена, и никто этого проклятия не снимал. Слышал я, как Зюганов, защищая мумию Ленина, говорил, что, дескать, у русского народа в традициях - почитание мощей. Очевидно, он имеет в виду почитание нетленных мощей святых угодников. Вот куда забрел Зюганов в своей философии: мумию безбожника приравнял к нетленным мощам святых угодников".
Приравнял-то не он, Юрий Васильевич, приравняли зюгановские избиратели, а он только узаконил это данной ему партийной властью. Мощам в России двадцатого века досталось, пожалуй, больше, чем иконам. Иконы было легче прятать. А над мощами поиздевались по полной программе, как сказали бы сегодня, и программа-таки была - программа уничтожения всего, что пахнет религией. Решено было, например, отменить христианские имена - называть новорожденных не Владимирами или там Надеждами, а Кимами, что значит "Коммунистический интернационал молодёжи" и Октябринами. Ленинское же тело превратили в мумию потому, что рассчитывали вскорости воскресить его. Один из большевистских вождей, инженер Красин читал лекции о том, как это будет сделано. Верили в небывалый расцвет рабоче-крестьянской науки...
Последнее перед президентскими выборами дополнение к своей, известной нашим слушателям, характеристике Путина прислал психолог Кормушкин из Петербурга: "Судя по воспоминаниям знавших Путина, создается образ "маленького Володи", который уже в детском саду знал, как спасти Россию. Мнения его сослуживцев, правда, расходятся. Одни говорят о его умении устанавливать контакты с потенциальным агентом, другие - наоборот, довольно низко оценивают это качество. Логичнее согласиться с последними. Путин относится к разряду шизотимиков, а общение - Ахиллесова пята шизотимика. Ему трудно находить общий язык с людьми. Необходимость общаться его сильно напрягает, вызывает усталость. Неспроста (как заявил сам Путин в телеэфире) его любимый цвет - синий. Темно-синий цвет, по Люшеру, успокаивает человека. Выбирая синий цвет, Путин как бы говорит: "Я давно устал и хочу покоя и удовлетворения", но повышенное чувство долга не позволяет ему расслабиться". Автор напоминает, что среди шизотимиков всегда было много натур энергичных, властных и непреклонных, моралистов и романтиков, деспотов и дипломатически-гибких людей холодного расчета. Среди поэтов шизотимиками были Шиллер и Гёте, Хлебников и Мандельштам, философов - Кант, Гегель и Вольтер, среди революционеров - Робеспьер. "Стать русским Робеспьером, - пишет Кормушкин, - Путин вряд ли сможет - время и люди не те. Он искренне желает блага России. Надеюсь, что он не сможет и не станет насильно дарить радость людям".
"Меня зовут Лена, мне 24 года, я зоолог, заканчиваю аспирантуру. Я благодарна вашей радиостанции, старающейся последовательно говорить правду, какой бы неприятной для патриотов они ни была. Я очень люблю свою родину, но мне совсем не хочется видеть её агрессивным государством, которое добивается своего любыми средствами. Дай Бог мне ошибиться, но мне кажется, что у нас в России наступит время террора. С другой стороны, может быть, это необходимо, иначе мы никогда не поймем истинных ценностей. Может быть, надо, чтобы нас лишили наших прав и свобод, - это вырвет нас из обыденности, заставит людей, не имеющих цели в жизни, оставить пустые дела, пьянство, наркотики и взяться за ум во имя своей свободы. Может быть, нам нужно пройти через очередное личное унижение, чтобы понять, что жестокое государство, довлеющее над личностью, не есть добро.За последние десять лет мы едва ли не впервые в своей истории вкусили нечто, хотя бы отдаленно напоминающее социальную свободу, но, чтобы осознать всю её ценность, мы должны пережить её утрату. Я надеюсь, что это будет очистительный опыт. У нас не бывает гладко. России необходимы катастрофы для развития самосознания её народа".
Ваши предчувствия, Елена, - из тех, которые я остерегаюсь обсуждать. У меня нет никаких предчувствий, но это ведь ничего не значит. Чтобы власть пошла на зверство, нужно, чтобы зверства возжаждала народная, так сказать, душа. А для этого она должна наполниться страхом. Значит, должна возникнуть большая угроза общему существованию, действительная или мнимая, некая помеха счастью. Эта угроза, эта помеха должна в ком-то воплотиться. Кто-то должен быть назначен "врагом народа", вместилищем "мирового зла". Общий страх объединяет людей и даёт им вожака, а вожак повязывает их общим зверством. Потом это воспроизводится в играх детей. Ты будешь "красным", ты - "белым", ты - предателем, а мы - "народными мстителями", поймаем тебя и повесим. Известно, сколько страхов накопилось в России, но неизвестно, сколько ещё накопится. Народу, как и отдельному человеку, не свойственна мысль, что никто не виноват в его бедах. Мы знаем, сколько обиды на весь мир в разных слоях российского населения, в том числе и в самых высших, но не знаем, сколько её останется после победы над одной Чечнёй, не потребуется ли вторая Чечня, третья...
Письмо из электронной почты: "Писать или не писать - неделю думал после сообщения, что российские власти потребовали от радиостанции "Свобода" звукозаписи её передач. Тема не для шуток - органы. Я не отношусь к новому вождю нации враждебно, однако, осталось впечатление, что в разговоре о нем умнейшие люди на радио "Свобода" слишком напрягались, чтобы не показаться необъективными. И, похоже, перенапряглись. Меня - так уговорили окончательно. Если бы я выбирал соседа по гаражу или даже по лестничной площадке, то выбрал бы только В.В.Путина. Без всяких задних мыслей. Вы уверены, что, проведя внешне бездарную операцию по захвату и освобождению Бабицкого, Путин не получил нужого ему, Путину, результата? Ну, шум, ну, упал на 0.01 процент поддерживающих и.о. Так, ведь, не на 10 процентов! Значит, в следующий раз можно придавить сильнее и опять посмотреть. Не даю свой домашний адрес только потому, что не желаю облегчать работу органов".
Не знаю, задумывал ли Путин или кто-то из его людей операцию с Бабицким, не знаю, что будет придумано для проверки чувствительности российского общества в следующий раз и будет ли придумано, скажу только, что это не имеет большого значения. Любая власть каждым своим движением вольно или невольно устраивает такую проверку. Любая власть, будь то власть Ивана Грозного или Иосифа Сталина, совершает только то, что население терпит. При такой власти, как сталинская, население может выразить своё несогласие, в общем, одним способом: восстанием, бунтом. При Сталине до этого было, между прочим, недалеко, и лучше всех это чувствовал Берия. При власти более человечной способы народного выражения несогласия с нею тоже более человечны: посредством печати, шествий, выборов, судов.
"Меня поразило то, как на "Свободе" обсуждают книгу Путина: всерьез решают, кто же он: западник или патриот-государственник, или и то и другое разом. Свобода слова и объективность журналистов - великие вещи. Я не желала бы, чтобы "Свобода" превращалась в агитпункт и клеймила нашего и.о. во всех программах. Но мне кажется, что говорить о человеке, запятнавшем себя такими жуткими деяниями, как казни мирного населения, применение запрещенных видов оружия, издевательское отношение к тем несчастным людям, которые по его милости бежали из Чечни - говорить о таком человеке, оперируя категориями нормальной жизни, - безнравственно. Конечно, нам с ним жить, и чтобы не сходить с ума, чтобы не пропадало молоко (у меня трехмесячная дочь), может быть, так и надо: делать вид, что он просто один из политиков. Но я не могу слушать про вакуумные бомбы и думать: "Как жаль, что человек, их пославший, такой некультурный: цитирует "Щит и меч", а не Битова с Искандером. Как же не повезло России, что у нее будет такой неинтеллигентный президент!" Почему же вы можете не просто слушать, а говорить, рассказывать нам про вакуумные бомбы и одновременно всерьез сокрушаться из-за невыского культурного уровня Путина? Анна Урманчиева, Москва".
Радио "Свобода" - средство массовой информации. У нас есть известные обязанности перед нашими слушателями. Мы должны рассказывать о важнейших событиях и явлениях в общественной жизни. Книга о Путине - и событие, и явление. Заметное событие, заметное явление. Должны мы дать о ней представление нашему слушателю хотя бы потому, что далеко не всякий её может прочитать? Или не должны? Можем мы её обсуждать в своём кругу перед микрофоном? Мы решили, что можем, потому что знаем: слушатели хотят знать, что мы о ней думаем. Будет ли удовлетворен нашей работой слушатель, если мы скажем: тут вышла книга Путина, но мы не будем её разбирать, поскольку Путин отвечает за бесчеловечные действия российской армии в Чечне? Думаю, слушатель не будет удовлетворён таким решением. Могли мы предполагать, что получим и такие письма, какое прислала Анна Урманчиева? Конечно. О чём, с нашей точки зрения, свидетельствуют такие письма? О том, что мы не зря едим свой хлеб.
Из следующего письма возьму только две строки: "Что касается отношения Запада к Чечне - всё они понимают, а что с трибун возмущаются, так то работа такая". Автор, по его словам, принадлежит к демократическому лагерю. Письмо пришло в дни, когда другой, более известный, демократ, бывший министр экономики России Евгений Ясин сказал после очередной поездки на Запад: "Проблема Чечни - это предмет для политических игр лордов, реальные политики не обращают на это внимания... Главный вопрос для них - это вопрос инвестиционного климата". В те же дни появилось сообщение, что Германия (её "реальные политики") отказалась продать Турции оружие (не помню, какое - кажется, танки), потому что немецкая общественность желает быть уверенной, что оно не будет использовано во зло, а турки считают это исключительно своим делом. Господин Ясин вводит своих соотечественников в заблуждение, из-за которого они уже теряют миллионы долларов ежедневно, а будут терять ежечасно, если не перестанут быть циниками. О цинизме не так давно говорилось в нашей передаче "С христинской точки зрения". Циник не верит в благородство, в бескорыстие, в чьи бы то ни было чистые побуждения. Свою мудрость он выражает словами: "Весь мир бардак, все люди бляди". Он кажется себе очень умным, раз видит заднюю мысль любого и каждого, на самом же деле ума-то ему и не хватает, потому что никаких других, не задних, мыслей для него не существует. Циники бывают страшно завистливыми, и особенно недобро завидуют они тем людям, о которых говорится: "дуракам везёт" - бесхитростным, доверчивым, бескорыстным. Дураками, которым везёт, многие в России считают американцев.
