Нам пишет Оксана Владимировна из Литвы: "Все мои родные и родственники мужского пола и некоторые женщины находились в Гулаге, исчезли бесследно. В учебных заведениях, на работе усердно воспитывали в нас ненависть к "врагам народа", но я рано поняла, что истинные враги народа - это Ленин и Сталин и их приспешники. Советская власть не сумела меня ослепить и повернуть на свою сторону. Я из тех, кого называли буржуазным охвостьем, и горжусь этим. Всю жизнь я ходила в маске, покорно несла свой крест. Божьим промыслом я выжила, чтобы свидетельствовать... В прекрасной Литве мы живем с 1951 года. Народ здесь хороший, никто нас не обижал, надо самим быть хорошими. Пенсию дают всегда вовремя, и на нее вполне можно жить, всего хватает". Очень мало таких писем получаем мы из Литвы, а из Латвии и Эстонии, можно сказать, совсем не получаем.
Из Тайшета пишут о местном батюшке, называют его рационализатором. В церковь он пускает только крещеных, а чтобы крестить ребёнка, надо "энное число раз сходить в церковь", - говорится в письме. Своими нововведениями этот батюшка оживляет будни Тайшета. " Жизнь у нас беспросветная, работа есть только на железной дороге, каждый боится, что его сократят ни за что, ни про что, или что его подсидит ближний. Город утопает в грязи, люди роются в мусорных ящиках, куда "давно уже не выбрасывают хлеб, как это было в эпоху развитого социализма, побираются восьмилетние дети: просят что-нибудь покушать, хлеб я им всегда даю, потому что сам много помыкал горя в детстве". Население во всем обвиняет власть, больше - местную, чем центральную, то же делает и слушатель, приславший это письмо, но, в отличие от многих, он не скучает по социализму, не собирается голосовать за "красных", наоборот, опасается их: "На войне в Югославии красно-коричневая российская чума набирает очки. Коммунистические шкуры уже потирают руки, уже прямо говорят, что скоро придут к власти. Мало будет радости для русского народа. А если они еще вздумают возродить Советский Союз, у нас будет похлеще, чем в Югославии".
Видимо, в связи с предстоящими думскими выборами, больше стало писем с отзывами о российских партиях и политических движениях, об избирательных объединениях. 17-летний Сергей Иванов из Новгорода пишет: "Решил вам написать, хотя уверен, что вы моё письмо выбросите. Советский Союз был самой сильной страной в мире, все государства с нею считались и боялись её (включая США). Но те, кого вы защищаете, - демократы во главе с бандой Ельцина, развалили СССР, развалили армию, так что она не смогла справиться даже с Чечнёй. Она не сможет дать достойный отпор, если на нас нападёт НАТО. Демократы поставили Россию на уровень развивающихся стран, а теперь разваливают её, скоро от России останется одна Москва с несколькими областями. Так говорит наш учитель истории, и я ему верю больше, чем всем лживым газетам. Мои родители - простые рабочие на заводе. При советской власти они получали приличную зарплату, которой хватало не только на питание, но и на одежду, а теперь бывает так, что они уходят на работу полуголодными. Большинство тех, кто сейчас поносит советскую власть, были раньше тунеядцами и лентяями. Мой дед говорит, что Россию довели до такого состояния не только демократы-ельцинисты, а еще коммунисты, которые допустили эту нечисть к власти. Теперь они (Зюганов, Селезнев, Илюхин, Макашов) просиживают штаны в думе, вместо того чтобы по-настоящему бороться с ельцинским антинародным режимом. Дед надеется, что скоро появятся настоящие коммунисты, такие, как Ленин, Сталин и освободят Россию от всей этой буржуазной нечисти: Горбачевых, Ельциных, Гайдаров, Чубайсов. Я тоже надеюсь. Сергей Иванов, 17 лет".
Владимир Анатольевич Мордовцев о своих годах не сообщает, но видно, что он значительно старше Сергея Иванова. Пишет об идеологии блока Лужкова-Примакова: " Стиль правления московского градоначальника - парадно-бюрократический: показная хозяйственность, личное участие в "закладах", освященьях и празднествах, заигрывание с обывателями путем подачек. Этот парадно-бюрократический стиль востребовал для своих целей такую идеологию, которая демонстрировала бы отсутствие эгоизма власти и ласкала бы слух значительными словами: патриотизм, национальная гордость, духовность. Утверждения идеологов этого блока, что демократы против государства и национального достоинства, является ложью. У демократов другое направление ума, другое понимание человека, народа, власти и государства. Они знают, какими бедами грозит перевод справедливости из нравственной категории в социальную. На страну опять налетит ангел с пеной на губах".
Спасибо за письмо, Владимир Анатольевич. Ваше наблюдение может заставить задуматься многих слушателей. Связь парадно-бюрократического стиля и "ласкающих слух" идеологий наблюдается столько, сколько существует политика. Дороже всего народы обычно платят, когда впереди - идеология, когда она рождает парадно-бюрократический стиль. Вы же обратили внимание на сравнительно безобидный случай: впереди идет парадно-бюрократический стиль, он диктует идеологию. Это бывает, когда та или иная из "ласкающих слух" идеологий находится при последнем издыхании, превращаясь в обряд. Под конец и сам обряд перестаёт быть обязательным, и те, кто его исполняет, делают это по простоте душевной. Недавно, например, Виктор Степанович Черномырдин открывал Всероссийский фестиваль национальной культуры в Волгограде. Слушатели "Свободы" не прошли мимо этого события. "Россия, - сказал он там, - хранительница души человечества. Нигде души не осталось, кроме как у нас. Везде голый расчет и прагматизм. Не случайно Пресвятая Богородица выбрала местом своего попечительства именно русскую землю. Только здесь может произрасти что-то духовное". Журналист его газеты ( "Дом и Отечество") пишет: "Я никогда не слышал, чтобы Виктор Степанович так расчувствовался, был столь лиричен и взволнован... А тут еще и хор Пятницкого грянул свою любимую."
Слушатели не забывают о прозвучавшем в одной из предыдущих передач письме одного бывшего сотрудника КГБ, который верой и правдой служил советскому государству на поприще контрразведки, но отказался на том же поприще служить послесоветскому российскому государству. "Не могу я служить режиму, который из пушек лупит по парламенту", - написал он.
К этому событию возвращается в своём письме Константин Яновский из Москвы. Он пишет, как ему противно (его слово) слышать "миф красно-коричневой и прочей "левой" пропаганды о расстреле парламента - гораздо противнее, чем видеть закопченные стены "Белого дома", у которого мы стояли в 91-м". Господин Яновский напоминает, что собою представляла конституция, за попрание которой до сих пор поносят Ельцина самые разные люди, в том числе и чистосердечные, но плохо осведомленные демократы. "Та конституция, - пишет он, - представляла собою огрызок брежневской конституции, одновременно утверждавший "разделение властей" (статья 3) и абсолютное всевластие съезда народных депутатов (статья 104). Если я еще не забыл логику, нарушить закон, гласящий, что верно А, но верно и не-А, даже теоретически невозможно. Ибо на русский язык такой закон переводится просто: "Все дозволено". Господин Яновский напоминает также, что полномочия президента в новой, послесоветской России были подтверждены референдумом, что две трети его участников высказались за перевыборы съезда, "каковой съезд просто заявил, что в таком важном вопросе этих двух третей недостаточно, а потому пошли эти избиратели вместе с президентом куда подальше!" В письме говорится: "Подлинная же Конституция, принятая впервые не партией, а народом, конституция прямого действия, конституция, которая защищает права человека, появилась как раз в результате роспуска съезда и разгрома мятежа 3-4 октября. Так что в те дни Гайдар и мы, демократы, защищали страну от гражданской войны, который было бы не миновать в случае победы баркашовцев и тереховцев (я горжусь этим не меньше, чем августовскими днями 91-го). Ельцинские танки били не по парламенту, а по зданию, захваченному в центре Москвы нацистами!" Господин Яновский пишет, как он понимает первое послесоветское правительство России - гайдаровское правительство. Начинает он издалека - с Германии и Японии, разгромленных во второй мировой войне и оккупированных американцами, которые на правах победителей насадили в этих странах демократию и свободное предпринимательство, не интересуясь, хотят ли немцы и японцы нового порядка. Не особенно церемонились "янки" и с другими странами, больше или меньше зараженными "коричневой" или "красной" чумой. "В Италии, - пишет господин Яновский, - американцы провели мощную антикоммунистическую кампанию, используя немалые финансовые и организационные ресурсы. Америка настояла на очищении от "красных" французского правительства. Все это дополнялось массированной и довольно оперативной финансовой помощью - по плану госсекретаря Маршалла. Это был тяжелый и ответственный выбор США. Американцы экспортировали самое дорогое, что у них было, - свою свободу, и тем спасли ее и для себя. Они показали, - пишет Константин Яновский, - что самый действенный способ демократического преобразования - оккупация страны американской армией, отсечение от политики "красных" и "коричневых". Менее эффективные варианты все равно связаны с масштабным и жестким вмешательством во внутренние дела. Гайдар же и Чубайс себе на помощь не могли ждать ни американских морпехов, ни американских миллиардов. "Провал" Гайдара и Чубайса - это спасение от голода России. Это предоставленная нам возможность покупкой валюты защищаться от финансового авантюризма государства". Таких "это" перечислено в письме немало, автор сожалеет, что многие даже очень не простые люди считают, что начало нынешних безобразий положило правительство Гайдра. Не то что забыли, а кажется и не знали, что правительство Гайдара, например, пошло на небывалое в истории России сокращение чиновничества. Черномырдину потребовались немалые усилия, чтобы восстановить эту армию, увеличить и наделить её той властью, которая и "генерирует пугающую мир российскую коррупцию".
Письмо из Воронежской области: "Небывалая жара обрушилась в этом году на всё Черноземье и на нашу деревню. Урожай сгорел на корню, моя картошка стоит, как после атомной войны, на базаре страшная дороговизна, мы всерьёз опасаемся голода, страну охватила эпидемия воровства. Воруют зерно из-под комбайнов, шастают по частным полям и огородам. Наша деревня оцепенела от ужаса из-за налетов на огороды. Милиция сказала: "Поймаете - бейте". Я посадила огромный огород, в невыносимую жару полола, рыхлила, падая от усталости, и я не уверена, что мне достанется мой урожай. Первый урожай огурцов сняли воры... Но недавно наступил перелом. Деревня начала охранять огороды, и воры, наконец, попались. Это местные жители, муж и жена. Схватили их в четыре часа утра. Женщина вырвалась и убежала, а мужчину привязали к столбу и стали бить. Вызвали милиционера, он присутствовал при этом. На милицейской машине поехали за женой вора, вытащили её из постели, еще во дворе начали бить, для чего милиционер предоставил свою дубинку. Потом женщину привезли к месту наказания её мужа. Раздели её догола, привязали к столбу, кто-то собрался бежать за бензином, чтобы облить обоих и поджечь. Тут женщина взвыла по-собачьи, начала молить о пощаде, сознаваться в предыдущих кражах, обещала возместить убытки и была, наконец, отпущена. Отлежавшись, она подала в суд, но что может сделать суд в русской деревне с её вековыми обычаями самосуда? Где он возьмёт свидетелей? Их нет и не будет. Никто ничего не видел и не слышал".
Это письмо из Воронежской области, написала его учительница. Она, надо полагать, тоже ничего не видела и не слышала. Одно дело - написать на радио "Свобода", другое - дать свидетельское показание. Самосуд не обязательно был страшнее казенного суда. Конокрадов, конечно, убивали, да и то не всегда. Но там, где самосуд ограничился бы поркой, казенный суд мог упечь человека в казенный же дом, сгноить в Сибири. Эта супружеская пара, по зрелом рассуждении, не должна жалеть, что избежала обычного судопроизводства. В России сегодня месяц даже предварительного заключения может сделать человека инвалидом: в тюрьмах и лагерях свирепствует туберкулёз. Чем точно плохи самосудные приговоры у всех народов и во все времена - они унижают человеческое достоинство. Самосуд всегда растаптывает личность. Привязать к позорному столбу, провести в непотребном виде по селу...
Пишет научный работник Владимир Николаевич Черняк: "Хотя мое образование техническое, я всегда считал, что образованный человек должен быть в наибольшей мере гуманитарием, а затем специалистом в своей области. Любому человеку совершенно ясно, что Россия сейчас в состоянии глубокого экономического и психологического кризиса. Многие граждане не хотят жить в такой стране, и те, кто мог, уже давно "изменили родину". Однако остающимся необходимо как-то приспосабливаться, а также думать о будущем устройстве своей страны для своих детей и внуков. Очевидно, что полагаться на существующих политиков нельзя. Эти люди мысленно давно в развитых странах, а их дети и физически уже там. Может быть, в таком случае, следует сделать ставку на тех, кто исторически доказал свое желание обустраивать Россию, как свой собственный дом? Я очень долго думал на эту тему и кроме дома Романовых ничего не нашел. Для них просто нет смысла обворовывать
Россию, как нет смысла обворовывать Англию английской королеве или шведскому монарху - Швецию. Я думаю, Россия, как блудный сын, все равно вернется к монархической форме устройства, которая наиболее ей соответствует. Но жаль тех поколений, которые умрут, не увидев счастливой жизни. Владимир Николаевич Черняк".
Английской королеве нет смысла обворовывать своё отечество, но она ведь и не правит. Русские цари не воровали, но это не мешало воровать их министрам, губернаторам, градоначальникам - всем, кому, согласно поговорке, достаточно подержать за бороду казенного козла, чтобы сшить себе шубу. Россия только то и делала, что бунтовала против своих царей. Она чуть не смела царизм в 1905 году, с огромным подъемом сделала это в 1917-ом (до всяких большевиков, между прочим), и с тех пор, уже почти век, живёт без "помазанников Божиих". Все исследования нынешнего российского, так сказать, "соборного" ума показывают, что монархии в нём места нет и не предвидится. И все равно то в одном письме, то в другом приходится читать, что именно она, монархия, более всего соответствует русскому естеству.
"За Русь, за царя и за веру" агитирует своих друзей студент Иван Шлыков из Саратова - агитирует, по его словам, "на вечерней кухне", исполняя под гитару свои монархические песни. А прозой пишет так: "Европе - позор! Продалась Америке в лакеи. Лишь Русь устояла. И то ли еще будет. Самостийна земля русская! Всё в ней: золото, нефть, уголь, газ, алмаз, уран... всё! И будет: оградимся от гниющего мира цепями электрическими, поставим на границе мощные вентиляторы - нюхайте! А пока на демократию вашу я плюю, ни за кого не голосовал и не буду. Знаю: не надолго сия бесовня. Близко время! Закопаем вас вместе с коммунистами и мумией в одной яме, ибо и коммунизм от вас заслан в муку народу русскому. Объединятся братья-славяне под государем и грядет Золотой Век".
Студент Шлыков - более выраженный, сознательный, так сказать, монархист, чем научный работник Черняк: студент сделал себя с черносотенца восемнадцатого года. Но письма обоих всё-таки из одного ряда - из того ряда писем, которые выглядят, как одно нескончаемое письмо, чьи первые строки теряются где-то в позапрошлом веке. Прежде всего, конечно, бросается в глаза мечтательность. Человек говорит, что он очень много думал, а на самом деле он очень много мечтал. Думать для него - значит мечтать. Это сознание называется утопическим. Мечты о стране Небывалии. Не мысль о себе: как обустроить себя, свое семейство, своё дело, а как обустроить других, всю Россию. Причем, она должна увидеть небо в алмазах сразу. Счастье, согласно нашему плану, должно быть подано уже нынешнему поколению, здесь и сейчас, и подано - начальством. Всё сделает не время и труд, не личная предприимчивость и рачительность каждого, а начальство. И не то начальство, что имеется в наличии, нет, доморощенное не годится - надо призвать варягов, тем более что в данном случае у них русская фамилия: Романовы.
В предыдущей передаче я прочитал письмо из Ташкента. Пожилая пара целый год копила на велосипед для внуков, живущих в России, в Тамбовской области, но достался "Конек-Горбунок" не им, а российскому государству. Их мать не смогла внести пошлину, которой его обложили на таможне. Она получает 240 рублей в месяц, да и то с большими задержками, а пошлина - тысяча рублей. Автор письма проклинал служащих таможни, виноватых только в том, что исполняли закон, принятый думой, где большинство, как я сказал в той передаче, у КПРФ.
Отклик из электронной почты. Пишет Сергей Федосов: "Если государство, ограбившее людей, требует такую пошлину, это государство жлобское, преступное. Люди озлобляются против такого государства, и абсолютно правильно: оно запрещает им жить. Я сам сбежал из такого бандитского государства - Украиной зовётся. Проезд в автобусе стоил от 30 до 50 тысяч (тогда были купоны), а минимальная месячная зарплата - 60 тысяч".
На Украине, как и в России, сегодня никому не возбраняется называть государство преступным. Есть, однако, и другие слова - те, что диктуются не возмущением, а исследованием. "Бедное" - одно из них. Бедное государство. Под 90 процентов промышленных предприятий почти век работали на войну и на что угодно, только не на благосостояние человека. Жизнь потребовала перейти на мирные рельсы. Можно ли было перейти быстрее и толковее? Конечно. Как? За считанные месяцы передать всё в частные руки, а руки эти не связывать. Хотело этого население Украины со своими избранниками? Нет, хотели единицы. Дело было сделано где наполовину, где на четверть. А 50 процентов предпринимательской свободы для частника - это 100 процентов воровской свободы для чиновника. Можно ли теперь отнять и поделить всё наворованное, а заодно, как водится, и нажитое? Можно - говорят или намекают вожди народной зависти. Они только не сообщают, на сколько дней всеобщей безбедной жизни хватит того, что будет поделено. Такие прикидки есть. На 20-30 дней, пожалуй, хватит ...
Из Тайшета пишут о местном батюшке, называют его рационализатором. В церковь он пускает только крещеных, а чтобы крестить ребёнка, надо "энное число раз сходить в церковь", - говорится в письме. Своими нововведениями этот батюшка оживляет будни Тайшета. " Жизнь у нас беспросветная, работа есть только на железной дороге, каждый боится, что его сократят ни за что, ни про что, или что его подсидит ближний. Город утопает в грязи, люди роются в мусорных ящиках, куда "давно уже не выбрасывают хлеб, как это было в эпоху развитого социализма, побираются восьмилетние дети: просят что-нибудь покушать, хлеб я им всегда даю, потому что сам много помыкал горя в детстве". Население во всем обвиняет власть, больше - местную, чем центральную, то же делает и слушатель, приславший это письмо, но, в отличие от многих, он не скучает по социализму, не собирается голосовать за "красных", наоборот, опасается их: "На войне в Югославии красно-коричневая российская чума набирает очки. Коммунистические шкуры уже потирают руки, уже прямо говорят, что скоро придут к власти. Мало будет радости для русского народа. А если они еще вздумают возродить Советский Союз, у нас будет похлеще, чем в Югославии".
Видимо, в связи с предстоящими думскими выборами, больше стало писем с отзывами о российских партиях и политических движениях, об избирательных объединениях. 17-летний Сергей Иванов из Новгорода пишет: "Решил вам написать, хотя уверен, что вы моё письмо выбросите. Советский Союз был самой сильной страной в мире, все государства с нею считались и боялись её (включая США). Но те, кого вы защищаете, - демократы во главе с бандой Ельцина, развалили СССР, развалили армию, так что она не смогла справиться даже с Чечнёй. Она не сможет дать достойный отпор, если на нас нападёт НАТО. Демократы поставили Россию на уровень развивающихся стран, а теперь разваливают её, скоро от России останется одна Москва с несколькими областями. Так говорит наш учитель истории, и я ему верю больше, чем всем лживым газетам. Мои родители - простые рабочие на заводе. При советской власти они получали приличную зарплату, которой хватало не только на питание, но и на одежду, а теперь бывает так, что они уходят на работу полуголодными. Большинство тех, кто сейчас поносит советскую власть, были раньше тунеядцами и лентяями. Мой дед говорит, что Россию довели до такого состояния не только демократы-ельцинисты, а еще коммунисты, которые допустили эту нечисть к власти. Теперь они (Зюганов, Селезнев, Илюхин, Макашов) просиживают штаны в думе, вместо того чтобы по-настоящему бороться с ельцинским антинародным режимом. Дед надеется, что скоро появятся настоящие коммунисты, такие, как Ленин, Сталин и освободят Россию от всей этой буржуазной нечисти: Горбачевых, Ельциных, Гайдаров, Чубайсов. Я тоже надеюсь. Сергей Иванов, 17 лет".
Владимир Анатольевич Мордовцев о своих годах не сообщает, но видно, что он значительно старше Сергея Иванова. Пишет об идеологии блока Лужкова-Примакова: " Стиль правления московского градоначальника - парадно-бюрократический: показная хозяйственность, личное участие в "закладах", освященьях и празднествах, заигрывание с обывателями путем подачек. Этот парадно-бюрократический стиль востребовал для своих целей такую идеологию, которая демонстрировала бы отсутствие эгоизма власти и ласкала бы слух значительными словами: патриотизм, национальная гордость, духовность. Утверждения идеологов этого блока, что демократы против государства и национального достоинства, является ложью. У демократов другое направление ума, другое понимание человека, народа, власти и государства. Они знают, какими бедами грозит перевод справедливости из нравственной категории в социальную. На страну опять налетит ангел с пеной на губах".
Спасибо за письмо, Владимир Анатольевич. Ваше наблюдение может заставить задуматься многих слушателей. Связь парадно-бюрократического стиля и "ласкающих слух" идеологий наблюдается столько, сколько существует политика. Дороже всего народы обычно платят, когда впереди - идеология, когда она рождает парадно-бюрократический стиль. Вы же обратили внимание на сравнительно безобидный случай: впереди идет парадно-бюрократический стиль, он диктует идеологию. Это бывает, когда та или иная из "ласкающих слух" идеологий находится при последнем издыхании, превращаясь в обряд. Под конец и сам обряд перестаёт быть обязательным, и те, кто его исполняет, делают это по простоте душевной. Недавно, например, Виктор Степанович Черномырдин открывал Всероссийский фестиваль национальной культуры в Волгограде. Слушатели "Свободы" не прошли мимо этого события. "Россия, - сказал он там, - хранительница души человечества. Нигде души не осталось, кроме как у нас. Везде голый расчет и прагматизм. Не случайно Пресвятая Богородица выбрала местом своего попечительства именно русскую землю. Только здесь может произрасти что-то духовное". Журналист его газеты ( "Дом и Отечество") пишет: "Я никогда не слышал, чтобы Виктор Степанович так расчувствовался, был столь лиричен и взволнован... А тут еще и хор Пятницкого грянул свою любимую."
Слушатели не забывают о прозвучавшем в одной из предыдущих передач письме одного бывшего сотрудника КГБ, который верой и правдой служил советскому государству на поприще контрразведки, но отказался на том же поприще служить послесоветскому российскому государству. "Не могу я служить режиму, который из пушек лупит по парламенту", - написал он.
К этому событию возвращается в своём письме Константин Яновский из Москвы. Он пишет, как ему противно (его слово) слышать "миф красно-коричневой и прочей "левой" пропаганды о расстреле парламента - гораздо противнее, чем видеть закопченные стены "Белого дома", у которого мы стояли в 91-м". Господин Яновский напоминает, что собою представляла конституция, за попрание которой до сих пор поносят Ельцина самые разные люди, в том числе и чистосердечные, но плохо осведомленные демократы. "Та конституция, - пишет он, - представляла собою огрызок брежневской конституции, одновременно утверждавший "разделение властей" (статья 3) и абсолютное всевластие съезда народных депутатов (статья 104). Если я еще не забыл логику, нарушить закон, гласящий, что верно А, но верно и не-А, даже теоретически невозможно. Ибо на русский язык такой закон переводится просто: "Все дозволено". Господин Яновский напоминает также, что полномочия президента в новой, послесоветской России были подтверждены референдумом, что две трети его участников высказались за перевыборы съезда, "каковой съезд просто заявил, что в таком важном вопросе этих двух третей недостаточно, а потому пошли эти избиратели вместе с президентом куда подальше!" В письме говорится: "Подлинная же Конституция, принятая впервые не партией, а народом, конституция прямого действия, конституция, которая защищает права человека, появилась как раз в результате роспуска съезда и разгрома мятежа 3-4 октября. Так что в те дни Гайдар и мы, демократы, защищали страну от гражданской войны, который было бы не миновать в случае победы баркашовцев и тереховцев (я горжусь этим не меньше, чем августовскими днями 91-го). Ельцинские танки били не по парламенту, а по зданию, захваченному в центре Москвы нацистами!" Господин Яновский пишет, как он понимает первое послесоветское правительство России - гайдаровское правительство. Начинает он издалека - с Германии и Японии, разгромленных во второй мировой войне и оккупированных американцами, которые на правах победителей насадили в этих странах демократию и свободное предпринимательство, не интересуясь, хотят ли немцы и японцы нового порядка. Не особенно церемонились "янки" и с другими странами, больше или меньше зараженными "коричневой" или "красной" чумой. "В Италии, - пишет господин Яновский, - американцы провели мощную антикоммунистическую кампанию, используя немалые финансовые и организационные ресурсы. Америка настояла на очищении от "красных" французского правительства. Все это дополнялось массированной и довольно оперативной финансовой помощью - по плану госсекретаря Маршалла. Это был тяжелый и ответственный выбор США. Американцы экспортировали самое дорогое, что у них было, - свою свободу, и тем спасли ее и для себя. Они показали, - пишет Константин Яновский, - что самый действенный способ демократического преобразования - оккупация страны американской армией, отсечение от политики "красных" и "коричневых". Менее эффективные варианты все равно связаны с масштабным и жестким вмешательством во внутренние дела. Гайдар же и Чубайс себе на помощь не могли ждать ни американских морпехов, ни американских миллиардов. "Провал" Гайдара и Чубайса - это спасение от голода России. Это предоставленная нам возможность покупкой валюты защищаться от финансового авантюризма государства". Таких "это" перечислено в письме немало, автор сожалеет, что многие даже очень не простые люди считают, что начало нынешних безобразий положило правительство Гайдра. Не то что забыли, а кажется и не знали, что правительство Гайдара, например, пошло на небывалое в истории России сокращение чиновничества. Черномырдину потребовались немалые усилия, чтобы восстановить эту армию, увеличить и наделить её той властью, которая и "генерирует пугающую мир российскую коррупцию".
Письмо из Воронежской области: "Небывалая жара обрушилась в этом году на всё Черноземье и на нашу деревню. Урожай сгорел на корню, моя картошка стоит, как после атомной войны, на базаре страшная дороговизна, мы всерьёз опасаемся голода, страну охватила эпидемия воровства. Воруют зерно из-под комбайнов, шастают по частным полям и огородам. Наша деревня оцепенела от ужаса из-за налетов на огороды. Милиция сказала: "Поймаете - бейте". Я посадила огромный огород, в невыносимую жару полола, рыхлила, падая от усталости, и я не уверена, что мне достанется мой урожай. Первый урожай огурцов сняли воры... Но недавно наступил перелом. Деревня начала охранять огороды, и воры, наконец, попались. Это местные жители, муж и жена. Схватили их в четыре часа утра. Женщина вырвалась и убежала, а мужчину привязали к столбу и стали бить. Вызвали милиционера, он присутствовал при этом. На милицейской машине поехали за женой вора, вытащили её из постели, еще во дворе начали бить, для чего милиционер предоставил свою дубинку. Потом женщину привезли к месту наказания её мужа. Раздели её догола, привязали к столбу, кто-то собрался бежать за бензином, чтобы облить обоих и поджечь. Тут женщина взвыла по-собачьи, начала молить о пощаде, сознаваться в предыдущих кражах, обещала возместить убытки и была, наконец, отпущена. Отлежавшись, она подала в суд, но что может сделать суд в русской деревне с её вековыми обычаями самосуда? Где он возьмёт свидетелей? Их нет и не будет. Никто ничего не видел и не слышал".
Это письмо из Воронежской области, написала его учительница. Она, надо полагать, тоже ничего не видела и не слышала. Одно дело - написать на радио "Свобода", другое - дать свидетельское показание. Самосуд не обязательно был страшнее казенного суда. Конокрадов, конечно, убивали, да и то не всегда. Но там, где самосуд ограничился бы поркой, казенный суд мог упечь человека в казенный же дом, сгноить в Сибири. Эта супружеская пара, по зрелом рассуждении, не должна жалеть, что избежала обычного судопроизводства. В России сегодня месяц даже предварительного заключения может сделать человека инвалидом: в тюрьмах и лагерях свирепствует туберкулёз. Чем точно плохи самосудные приговоры у всех народов и во все времена - они унижают человеческое достоинство. Самосуд всегда растаптывает личность. Привязать к позорному столбу, провести в непотребном виде по селу...
Пишет научный работник Владимир Николаевич Черняк: "Хотя мое образование техническое, я всегда считал, что образованный человек должен быть в наибольшей мере гуманитарием, а затем специалистом в своей области. Любому человеку совершенно ясно, что Россия сейчас в состоянии глубокого экономического и психологического кризиса. Многие граждане не хотят жить в такой стране, и те, кто мог, уже давно "изменили родину". Однако остающимся необходимо как-то приспосабливаться, а также думать о будущем устройстве своей страны для своих детей и внуков. Очевидно, что полагаться на существующих политиков нельзя. Эти люди мысленно давно в развитых странах, а их дети и физически уже там. Может быть, в таком случае, следует сделать ставку на тех, кто исторически доказал свое желание обустраивать Россию, как свой собственный дом? Я очень долго думал на эту тему и кроме дома Романовых ничего не нашел. Для них просто нет смысла обворовывать
Россию, как нет смысла обворовывать Англию английской королеве или шведскому монарху - Швецию. Я думаю, Россия, как блудный сын, все равно вернется к монархической форме устройства, которая наиболее ей соответствует. Но жаль тех поколений, которые умрут, не увидев счастливой жизни. Владимир Николаевич Черняк".
Английской королеве нет смысла обворовывать своё отечество, но она ведь и не правит. Русские цари не воровали, но это не мешало воровать их министрам, губернаторам, градоначальникам - всем, кому, согласно поговорке, достаточно подержать за бороду казенного козла, чтобы сшить себе шубу. Россия только то и делала, что бунтовала против своих царей. Она чуть не смела царизм в 1905 году, с огромным подъемом сделала это в 1917-ом (до всяких большевиков, между прочим), и с тех пор, уже почти век, живёт без "помазанников Божиих". Все исследования нынешнего российского, так сказать, "соборного" ума показывают, что монархии в нём места нет и не предвидится. И все равно то в одном письме, то в другом приходится читать, что именно она, монархия, более всего соответствует русскому естеству.
"За Русь, за царя и за веру" агитирует своих друзей студент Иван Шлыков из Саратова - агитирует, по его словам, "на вечерней кухне", исполняя под гитару свои монархические песни. А прозой пишет так: "Европе - позор! Продалась Америке в лакеи. Лишь Русь устояла. И то ли еще будет. Самостийна земля русская! Всё в ней: золото, нефть, уголь, газ, алмаз, уран... всё! И будет: оградимся от гниющего мира цепями электрическими, поставим на границе мощные вентиляторы - нюхайте! А пока на демократию вашу я плюю, ни за кого не голосовал и не буду. Знаю: не надолго сия бесовня. Близко время! Закопаем вас вместе с коммунистами и мумией в одной яме, ибо и коммунизм от вас заслан в муку народу русскому. Объединятся братья-славяне под государем и грядет Золотой Век".
Студент Шлыков - более выраженный, сознательный, так сказать, монархист, чем научный работник Черняк: студент сделал себя с черносотенца восемнадцатого года. Но письма обоих всё-таки из одного ряда - из того ряда писем, которые выглядят, как одно нескончаемое письмо, чьи первые строки теряются где-то в позапрошлом веке. Прежде всего, конечно, бросается в глаза мечтательность. Человек говорит, что он очень много думал, а на самом деле он очень много мечтал. Думать для него - значит мечтать. Это сознание называется утопическим. Мечты о стране Небывалии. Не мысль о себе: как обустроить себя, свое семейство, своё дело, а как обустроить других, всю Россию. Причем, она должна увидеть небо в алмазах сразу. Счастье, согласно нашему плану, должно быть подано уже нынешнему поколению, здесь и сейчас, и подано - начальством. Всё сделает не время и труд, не личная предприимчивость и рачительность каждого, а начальство. И не то начальство, что имеется в наличии, нет, доморощенное не годится - надо призвать варягов, тем более что в данном случае у них русская фамилия: Романовы.
В предыдущей передаче я прочитал письмо из Ташкента. Пожилая пара целый год копила на велосипед для внуков, живущих в России, в Тамбовской области, но достался "Конек-Горбунок" не им, а российскому государству. Их мать не смогла внести пошлину, которой его обложили на таможне. Она получает 240 рублей в месяц, да и то с большими задержками, а пошлина - тысяча рублей. Автор письма проклинал служащих таможни, виноватых только в том, что исполняли закон, принятый думой, где большинство, как я сказал в той передаче, у КПРФ.
Отклик из электронной почты. Пишет Сергей Федосов: "Если государство, ограбившее людей, требует такую пошлину, это государство жлобское, преступное. Люди озлобляются против такого государства, и абсолютно правильно: оно запрещает им жить. Я сам сбежал из такого бандитского государства - Украиной зовётся. Проезд в автобусе стоил от 30 до 50 тысяч (тогда были купоны), а минимальная месячная зарплата - 60 тысяч".
На Украине, как и в России, сегодня никому не возбраняется называть государство преступным. Есть, однако, и другие слова - те, что диктуются не возмущением, а исследованием. "Бедное" - одно из них. Бедное государство. Под 90 процентов промышленных предприятий почти век работали на войну и на что угодно, только не на благосостояние человека. Жизнь потребовала перейти на мирные рельсы. Можно ли было перейти быстрее и толковее? Конечно. Как? За считанные месяцы передать всё в частные руки, а руки эти не связывать. Хотело этого население Украины со своими избранниками? Нет, хотели единицы. Дело было сделано где наполовину, где на четверть. А 50 процентов предпринимательской свободы для частника - это 100 процентов воровской свободы для чиновника. Можно ли теперь отнять и поделить всё наворованное, а заодно, как водится, и нажитое? Можно - говорят или намекают вожди народной зависти. Они только не сообщают, на сколько дней всеобщей безбедной жизни хватит того, что будет поделено. Такие прикидки есть. На 20-30 дней, пожалуй, хватит ...
