Говорит радио Свобода. "Россия вчера, сегодня, завтра". У микрофона в Праге Анатолий Стреляный с передачей Ваши письма.
Пишет господин Александрович из Петербурга: "Мерзости сейчас более чем достаточно. Однако, всё это меркнет в сравнении с советским прошлым. Уж это точно. Спорить, что-то доказывать уже надоело. Пусть мчится птица-тройка, Бог с ней! Я в отношении России большой пессимист. Я знаю эту империю от Курильских островов до Бреста, от полюса и до Кушки. Без всякого преувеличения. Печаль, Анатолий Иванович. Бесконечно прав был Есенин, когда написал: "Друзья, друзья! Какой развал в стране! Какая грусть в кипении веселом!". Так было, так есть и, к сожалению, будет. Как теперь говорят, электорат таков. Сегодня 14 декабря 1997 года. У нас выборы. Жуткая пассивность. Был в Гатчине, ходил "в участок". Приходят по одному человеку в час. Что ждет их впереди? Думаю, что очень много всяческих напастей."
"Не на воздух, а на конкретных людей вы работаете, Анатолий Иванович, - пишет Иван Иванович Шипилов из Брянской области, - выполняете задание своих хозяев, а они денег на ветер не бросают. Я убедился: не бывает свободной прессы. Все заказное. Как токарю, так журналисту дают задание, и за это платят. Каждый старается отработать жирный кусок. Давно бы вас уволили, если бы вы изменили хозяйским интересам."
Согласитесь, господин Шипилов, что я мог бы дальше ваше письмо не читать. Если вы начинаете с таких попреков, то не должны ожидать, что ваш адресат захочет иметь с вами дело. Тем не менее, вы исписали после этого еще 6 страниц мелким почерком. Если вы совершенно уверенны, что свободной прессы не бывает, что честному журналисту податься в этом мире некуда, тогда что мы, по-вашему, должны сделать , чтобы вам понравиться? Вернуться к первым своим специальностям? Первые специальности почти у всех из нас, естественно, или рабочие, или далекие от журналистики: кто-то тракторист, как я, кто-то, как наш начальник, сварщик, Иван Толстой - санитар, есть врачи, есть и токарь с опытом работы в мастерских Черновицкого чулочного комбината, это Игорь Померанцев. Вы, кстати, не написали: токарь, которому "дают задание и за это платят", тоже нехороший человек?
Господин Шипилов не одобряет обе власти - и российскую, и американскую.
"Живу в деревне. На глазах все хорошее разваливается: нет уже хозмага, нет столовой, хиреет здравпункт, приходит в упадок почта. Народ спивается. Никто с ним не работает. Люди стали обозленными, замкнутыми, настороженными, жестокими. Окна закрывают решетками, двери делают стальными, возродили церковные замки и засовы, взаймы не дают друг другу. Словом, становятся настоящими рыночниками."
От российской власти господин Шипилов ничего не требует, только напоминает ей, что при советской было лучше: "Для простых людей свобода была на деле, а не словах. Я не говорю о свободе отдельных писателей, журналистов, артистов, которым мила нынешняя жизнь". Ничего не требует, но делает одно предложение: "В отношении костей царской семьи. Таскают их с места на место. Безнравственно. А нужно на месте расстрела построить храм, а на месте захоронения - часовню на деньги сторонников монархии. Это будет по-человечески."
Американской власти и Западу в целом господин Шипилов ставит в вину то, что, как он пишет, "беззастенчиво попираются права целых народов: Ирак, Палестина, Югославия, Гаити, западные благодетели проникают в святая святых государства: в научные институты и лаборатории, военные объекты и так далее. Даже западная церковь хлынула сюда спасать наши души, очищать их от богатства русского духа." Иван Иванович просит обнародовать его обращение к Западу и к тем в России, кто думает по-западному. "Россия идет своим путем, учитывая опыт человечества," - говорится в этом обращении. "Для нее самой жизнью определен путь трансформации общинной собственности в общенародную, социалистическую." Русскую застарелую общинность Ленин считал величайшей помехой социализму, Иван Иванович, как видим, считает ее основой социализма. "Что касается нашей бедности, - пишет он, - то мы всегда жили бедно, очень бедно, хуже, чем западные народы. Да Бог с ними - пусть живут лучше, у них больше природных, исторических возможностей. На здоровье западным народам. Но просим об одном: не лезьте к нам. Сами разберемся."
Заканчивает свое обращение Иван Иванович так: "Смутное время в России кончится. Я верю. Однако, боюсь, чтобы народный гнев не вылился в гражданскую войну. Это опасно для всего человечества. Россия начинена атомом, химическим оружием. Надо не допустить. Это значит: надо в Россию везти бесплатно продукты, одежду, обувь, предметы быта и т. д. Заварил Запад кашу - надо ее вместе и расхлебывать."
Представляю, Иван Иванович, что скажет, услышав это от вас, мой знакомый фермер Джон Кристал из Айовы - Джон, который хорошо знает, что такое Ирак, что такое Гаити и Куба, как обстоят дела с НАТО и Палестиной, что в Югославии. "Вот те на! - скажет он. - Битый час ругал мою страну, возвел на нее столько напраслины, а кончил тем, что протянул руку за хлебом и предметами быта. Да еще и угрожает: давай скорее, а то плохо тебе будет." Джон наверняка произнесет слово "блэкмэйл", что значит шантаж - особый вид запугивания.
Интересно и то, что вы написали о российской бедности, Иван Иванович. Это, кажется, тоже против ваших основных взглядов, так сейчас со многими в России. По Ленину, социализм - это изобилие. Иначе он не нужен, иначе это не социализм. Так у Ленина. Так у Сталина. Так у Хрущева. Ну, у Брежнева никак. Но так - у Горбачева, особенно - у Горбачева. Социализм - ради изобилия. Улучшить социализм ради изобилия! А вы пишете, что Россия была, есть и будет бедной, что это ее свойство. Получается, что вы с этим смирились, как с врожденным увечьем, и призываете других смириться, думать о другом, о главном - о том, что в России должен быть и будет социализм. Для чего же тогда социализм? Вы не говорите прямо, для чего, но можно догадаться, потому что не вы один так рассуждаете. Социализм, по-вашему, нужен не для изобилия, а для равенства.
Равенства, конечно, не будет, но еще одна попытка наведения равенства возможна: слишком велик разрыв между богатством и бедностью в России, вы напрасно думаете, что мы этого не знаем или одобряем это. Такое не всегда кончается добром. Россия, кажется, стремительно приближается к черте, перед которой она должна будет опять сделать рывок. Очень может быть, что это будет рывок не вперед - к большему равенству в богатстве, а назад, к равенству в бедности.
Письмо от Василия Демьянчука из Ковеля: "Возможно, я покажусь вам занудой, но меня по-прежнему терзают мысли о вашем, Анатолий Иванович, происхождении. Поскольку этот бред не покидает меня, то я очень прошу вас либо подтвердить свое украинство, либо опровергнуть и заявить, что к нам, украинцам, а также к евреям вы не имеете никакого отношения. Согласитесь, Анатолий Иванович, что куда ни глянь, везде евреи. Бог его знает, почему среди них такой большой процент интеллектуалов. Видать, не зря они избранный народ. Но тогда почему им так перепало? Впрочем, не больше, чем нам, украинцам. Видать, кого Господь Бог любит, того и наказывает. Скажите на милость, Анатолий Иванович, чем это мы, украинцы, так прогневили Всевышнего? И за что только он обрушил на нас такую массу страданий? Судите сами: миролюбивый, работящий народ, никогда не собиравший земель (чужих, конечно), никогда не бывший колонизатором - и за это ему такая вот судьба. Как говорится, грешат одни, а кара достается другим. А вот что касается нашего "старшего брата", - продолжает господин Демьянчук, - то ему никогда не смыть с себя позорных пятен. Это и Казанское, и Астраханское ханства, это и Урал, и Башкирия, и Сибирь, и Крым, и особенно Кавказ, а также другие земли, ставшие в результате московской оккупации "исконно русскими". А что касается "русской славы", то это слава украинского матроса Кiшки ("Кошки") и миллионов ему подобных украинцев, белорусов, поляков. Одним словом, всех, кто положил свой живот , оккупируя для России чужие территории и истребляя коренные этносы. На этом, дорогой Анатолий Иванович, я вынужден, к сожалению, закончить это третье по счету письмо, так как для толстого конверта нужна дополнительная марка. Если я не услышу ваших комментариев по поводу и этого письма, то вынужден буду писать вам четвертое письмо. С уважением постоянный слушатель "Свободы", житель города Ковеля, что на Волыни, Василь Демьянчук. Да, кстати, Стреляный - это ваша настоящая фамилия или псевдоним?"
Настоящая, господин Демьянчук, настоящая. Ужасно не хочется мне отвечать на ваши письма... Очень трудно выбрать тот десяток слов, на который у меня есть время. Можно, конечно, отослать вас к тысяче-другой книг, которые должен проработать человек, если хочет действительно знать, как было дело. Но есть люди, которые проработали эти книги и все равно думают, как вы. Чтобы понять, почему эти книги не пошли им в прок, надо обратиться еще к тысяче-другой книг . Но есть люди, которые живут без всяких книг, а то, что вы кругом неправы, для них ясно, как Божий день. Да и вы догадываетесь, ЧТО с вами происходит. Этим ваше третье письмо меня и заинтересовало. Вашим словом "бред" оно меня заинтересовало, господин Демьянчук... Вы облегчили мне задачу. Сам я бы не решился на это слово.
Бред тем и отличается, что его не перешибешь никакими книгами. Можно сообщить вам, что украинцев Бог не любит и не наказывает больше, чем другие народы. В свое время страшно наказал, например, западных европейцев. За шесть лет чума ("черная смерть") унесла почти половину населения, через восемь лет налетела снова, потом - через семь лет еще раз. Убыль восстановилась только через 250 лет. Можно немало порассказать вам и о пятнах. Такие пятна, что видите вы только на русских, лежат на большинстве народов Земли, даже на малых. Кровавые переселения, расселения, распри и усобицы - это и есть история человечества. На что вы мне ответите, что историки врут. Бред ведь не нуждается в доказательствах и не замечает своих несуразностей. Он сам себе доказательство, и сам себе логика. Если героизм в русских походах проявляли не русские, то получается, что русские не так уж и виноваты. Получается, что самая виноватая нация - наша с вами, господин Демьянчук, украинская, на ней самое позорное пятно, раз она самая героическая.
Перед тем, как отправить письмо господина Демьянчука в архив, надо, видимо, напомнить слушателям, что бред - состояние навязчивое. Автор явно не преувеличил, когда написал, что загадка моего происхождения его ТЕРЗАЕТ. Человек, как видим, может сам понимать, что его интерес к тому или иному предмету - интерес нездоровый, что он не мыслит, а бредит, но ничего с собой поделать не может. Знать бы, как ему помочь...
Господин Леонтьев из Нижнекамска прислал свое рассуждение о демократии. Обычно наши слушатели о демократии не рассуждают. Одни о ней молчат - вслед за людьми власти, другие ее ругают, как будто знают, что это такое, а некоторые и прямо говорят: знаем, мол, что это такое, на своей шкуре испытали. А господин Леонтьев рассуждает. "Основное в демократии, - пишет он, - свобода общества от произвола. Сила демократии - в людях, которые готовы повседневно противостоять произволу." Мне было очень приятно читать ваше письмо, Николай Михайлович. Вы не потеряли голову в такие времена, когда это можно считать подвигом. Многие к демократии отнеслись как к новому вождю, царю или даже Богу, который обязан обеспечить их манной небесной, тогда как демократия образца 1992 года означала всего-навсего, что появились условия для перемен к лучшему. Этими условиями можно было воспользоваться по-разному. Мы знаем, как ими воспользовалось крупное чиновничество или, например, Чечня. Но большинство населения не воспользовалось почти никак.
Аркадий Петрович Гегер пишет: "Происходящее сегодня в России, при всей своей болезненности, ни в какое сравнение не идет с пережитым ее народами за большую часть века. Тем не менее, нынешнее поколение получило возможность на себе хоть частично испытать страдания людей в ленинско-сталинскую хамскую эпоху. А ведь нет сейчас реквизиций, нет ночных обысков и облав, государство не берет и не расстреливает заложников (этим занимаются только отдельные террористы), на Красной площади можно свободно ругать не Керзона, а президента собственной страны, можно выехать из нее и вернуться, не опасаясь попасть на Соловки за связь с иностранцами."
Эти слова разгневают многих наших слушателей, которые пишут нам: что толку, что можно ругать президента, если от этого ничто не меняется.
Господин Гегер на это отвечает: " Страна такова, каковы мы все есть. Из лозунга "Грабь награбленное" выросло всеобщее, всеохватывающее воровство и "Синдром приобретенного дефицита инициативы". А поправить дело и зажить без воплей: "Держи вора!" можно. Надо только всем почувствовать под собою свою страну и каждому упорно делать свое дело - не ждать, когда попадет в сети золотая рыбка или щука, работающая на лоботряса. Печи уже топить нечем, корыта рассохлись, скоро прохудятся и последние кастрюли, если только стучать по ним снаружи, вызывая духов, а не помешивать ложкой внутри. "
Слушатели не соглашаются считать законченным разговор о Киевском времени. В одной из предыдущих передач я прочитал письмо слушателя из Харькова, который уверен, что введение этого времени - националистический каприз и больше ничего. Я сказал, что, может быть, Москва и Киев когда-нибудь договорятся о времени, которое будет называться московско-киевским или киево-московским. Слушатели мне возразили. Они напомнили, что Украина просто вернулась в свой законный часовой пояс, в котором ей удобнее: например, не надо в темноте поднимать детей в школу. Я должен был со стыдом признать, что забыл историю московского времени - что именно Москва еще до войны вышла из своего законного часового пояса. Теперь передо мною - несколько писем, авторы которых считают, что я зря поспешил покаяться перед украинским национализмом. Говорю этим милым людям: ни перед каким "измом" я не каялся - я перед вами каялся в том, что проявил неосведомленность. Читаю одно из этих писем, тоже из Харькова. Пишет господин Галишников: "Ваше утверждение о пользе для Украины поясного времени неверно." Да не утверждал я этого, о, Господи! Слушатель утверждал. " Раннее наступление светового дня нам ничего не дает," - продолжает господин Галишников. "У нас начинает светать после шести утра. В это время машин и прохожих на улицах мало. Но зато после четырех дня уже темно, улицы освещены плохо, а в это время в городе интенсивное движение, и как раз в это время дети возвращаются из школ и детских садов. По милицейской статистике, именно в это время больше всего дорожно-транспортных происшествий. По моему мнению, наши правители специально ввели поясное время, чтобы отличаться от Москвы. По украинской пословице: хай гирше, абы инше. (Пусть хуже, лишь бы иначе.) Эта пословица, как никакая другая, характеризует украинский народ . "
Тут автор употребляет слова, которые могут сильно задеть украинцев, поэтому я их опускаю. "К вам, Анатолий Иванович, это не относится", - пишет он. Не благодарю вас за это, господин Галишников, потому что отношу-таки ваши оскорбительные слова на свой счет. Вот если бы вы хорошо отозвались о моем народе, то я мог бы и не принять ваших слов на свой счет.
Что касается киевского времени, то вывод напрашивается такой. В киевском времени есть достоинства, есть и недостатки. Для тех, кому по душе независимость Украины, больше значат достоинства, для тех, кому не по душе независимость Украины , больше значат недостатки. С этим еще можно мириться. Но с тем, что вы всячески поносите друг друга, мириться не хочется. Я заметил: особенно больно стараются друг друга уязвить люди верующие. Верующий русский находит такие злые слова для украинца, какие неверующему русскому не приходят в голову. То же и верующий украинец. Легче всего сказать: какие там они верующие! Но нет, веруют они от души, это чувствуется. Много загадок в почте радио "Свобода". Это - одна из них. Может быть, тут дело в язычестве. В славянском православии очень глубоки следы язычества. Живет языческое отношение к проклятиям. От души верующий в Христа так же от души верит в силу своих проклятий, в действенность ругательств.
Из Ростова-на-Дону прислал письмо Константин Федорович Блохин. Вернее, два письма - 13 страниц на русском языке и 22 - на английском с латинскими и немецкими вкраплениями . У него нет ни телевизора, ни телефона ("разумеется, нет" - так сказано об этом), только книги и приемник, чтобы слушать радио "Свобода". Господин Блохин, кажется, убежденный отшельник и созерцатель: "Рядом с моим домом я могу созерцать мир людей в виде типичной миниатюры. Два старика, в прошлом друзья, в войну - офицеры одного полка, ненавидят друг друга уже двадцать лет из-за того, что один из них, починяя забор, поставил его ровнее и, как показалось другому, украл у него полквадратных метра земли. В торжественных случаях они надевают по два десятка боевых орденов. Я думаю, им нравится такое состояние, иначе они бы уже давно помирились. Очень много бед оттого, что вера в одну правду и неприятие другой правды выходят за пределы личной жизни человека. Но я понимаю, что так было и так, наверное, будет просто потому, что активные люди, в своем большинстве, любят борьбу - борьбу в ее исходном, животном смысле и, значит, любят и страдания, поражения и смерть, во всяком случае, спокойно принимают их в расчет. "
В этом же письме говорится о русских журналистах, которые были против войны в Чечне: " Им должно быть очень неуютно в реальном мире. С одной стороны, недоброе отношение к ним несомненного большинства русских, с другой - слегка насмешливое и презрительное отношение со стороны чеченцев. Образ мысли практически всех племен на Земле не допускает фигуры из своего племени, стоящей над конфликтом. Еще более неестествен для них индивид из враждебного племени, сочувствующий им." Автор сожалеет, что племена так устроены, но это , по-моему, сожаление о правиле, исключений из которого столько, что его только с большой натяжкой можно считать правилом. Племена Российской империи, как известно, не просто стерпели, а обожествили одного русского журналиста, который больше всех своих соотечественников сделал для поражения России в мировой войне и делал это на деньги ее главного врага. Бургомистром Западного Берлина, потом канцлером Федеративной республики Германия был избран человек, воевавший против своей страны майором норвежской армии. Победители не навязывали его немцам, и голосования были тайными.
Слушает нас господин Блохин постоянно, исключительно внимательно. Пишет: "Я часто слышу слова менталитет, консенсус, ипостась, контрпродуктивно, теперь вот шот-лист и подобные им. Мне сразу становится грустно, и я уже не хочу прислушиваться к тому, что говорит этот человек. Ипостась как богословское понятие вообще не стоило бы употреблять для описания часто пошлых ситуаций, а шот-лист даже противно писать по-русски." Согласен с вами, Константин Федорович, рад, что от себя еще, кажется, ни разу не произнес ни одного из этих слов - только если они попадались в письмах.
Закончился очередной выпуск программы радио Свобода Россия вчера, сегодня, завтра. Режиссер Аркадий Пильдес, редактор и ведущий Анатолий Стреляный. Наши адреса. Московский: 103006, Старопименовский переулок, 13, корпус 1. Пражский адрес: Радио "Свобода", улица Виноградска, 1, 11000, Прага, 1. Чехия.
