Говорит радио Свобода. Россия вчера, сегодня,
завтра. У микрофона Анатолий Стреляный. Писатель
Владимир Савченко из Киева сообщает нам о своем
открытии. "Открытие сенсационное, хоть и
сделанное не евреем", - так он пишет. Оказывается,
"время культа Сталина равно времени брежневского
застоя, помноженного на корень ленинского
большевизма, деленный на горбачевскую
перестройку". Вычисления по этой формуле показали
ему, что близится, цитирую, "исторический перевал с
потрясениями и ломкой не меньшего масштаба, чем
после перестройки". "Новые русские", как и "новые
украинцы", потеряют свои деньги и собственность.
Но тот, кто воспользуется формулой Савченко,
сможет вовремя спасти свое добро, а то и жизнь. За
свой труд автор просит 18 тысяч долларов. Получив
их, вышлет пособие на 45 страницах. Посредникам
обещает 30 процентов. Условия привлекательные,
господин Савченко, но предпринимательством мы не
занимаемся, радио "Свобода" - организация
некоммерческая. Передача Ваши письма во второй
половине радиочаса. В первой - обзор российской
печати. Продолжим после перерыва.
Радио Свобода. Россия вчера, сегодня, завтра. У микрофона Анатолий Стреляный с передачей Ваши письма.
Письмо из Белоруссии, автор - преподаватель: "Вы задавали слушателям вопрос: почему народ в России сейчас заносит в святцы Ленина. Действительно, наш Лукашенко называет себя православным атеистом, а его электорат каждую Радуницу, после Пасхи, идет на кладбище поминать по православному обряду Петра Машерова - коммунистического вождя времен Брежнева. Это - архаика сознания. Одно время, как известно, изваяние Христа в римском храме стояло вместе с Зевсом. Сегодня Россия меняется необратимо, но глупо ждать, что за десяток лет она станет похожа, например, на Чехию, где ни Готвальда, ни даже Дубчека в святцы не заносят и самые темные слои населения. Не надо ныть над Россией в связи с этим. Все там еще не так плохо, если учесть, что представляла собою такая машина по переработке человеческих мозгов, как СССР. Иного и быть не могло. Гайдару и Ельцину потомки поставят памятники. Гитлер, Ленин и Сталин шли за стихией люмпенских масс, Горбачев лишь приоткрыл клапан, а Гайдару с Ельциным выпало самое трудное - свернуть страну со столбовой дороги человечества. Так что стыдно должно быть вам, господин Стреляный, все это понимая, подпевать темноте, которая ругает " номенклатуру". Скажите спасибо, что после 1991 года номенклатура хоть как-то стала продвигать капитализм. Посмотрите, с кем она имеет дело, кто в ее распоряжении: дремучий селянин, пьянчужка-работяшка, занюханный интеллигентишка. Более того, сегодня "имперская" Россия не только себя вытаскивает за волосы, но и белоруссам не дает окончательно сползти в средневековье со своим Александром Грозным на троне! Беда Белоруссии - не Лукашенко, а ее дремучее окраинное сознание, которое надо осторожно и упорно приближать хотя бы к московскому, не мечтая пока даже о пражском. Ваш подход к делам в СНГ должен быть взвешенным, спокойным, без юродства и нытья, без подыгрывания темноте и люмпену. Сегодня из Минска мы смотрим на Москву так, как в годы "застоя" из Москвы смотрели на Нью-Йорк. Мы любим Россию, и наша мечта одна - о скорейшей модернизации ее и процветании".
Я читал письмо от преподавателя из Белоруссии.
Из Смоленской губернии, из поселка Десногорска Рославлевского уезда Екимовской волости (так в письме: губерния, уезд, волость) пишет Иван Подлипский: "Коммунистическая партия Советского Союза состояла исключительно из людей, из народа - собаки и кошки не принимались в нее потому, что им никто не давал рекомендаций. Для меня это само собою разумеется. Но вот у нас идет подготовка к выборам губернатора. Желающих занять этот пост довольно много, и все они маскируются под бывших беспартийных. Я вам высылаю биографию одного из них. Если читать ее так, как она изложена в агитационном листке, то можно сделать вывод, что он не состоял ни в пионерах, ни в комсомоле, ни в партии, хотя рос при советской власти и дорос до заместителя председателя облисполкома. Но то, что и в пионерах, и в комсомоле, и в партии он состоял не формально, я знаю по его ответу только на один мой вопрос. Я спрашиваю его: "Как вы относитесь к земельному вопросу в Саратовской области. Там, как известно, землю продают в частную собственность." Ответ: " Всегда был и буду против купли-продажи земли!" Я говорю ему: государство не пашет, не сеет и не молотит, оно существует за счет налогов, а какой можно взять налог с крестьянина, если у него нет земли?"
Это было письмо из Смоленской области от Ивана Подлипского.
"Позвольте представиться. Меня зовут Александр. Поскольку вы уже привыкли к западным традциям, называть отчество не буду. Назову фамилию - Лукич. Я - житель Белоруссии, президент которой вам так неугоден. Род моей деятельности - бондарь. Это тот самый человек, что бочки и кадки клепает".
Письмо написано на машинке, большое, два места отчеркнуты и помечены греческой буквой "пси". Эти места автор просит обязательно огласить, если радио "Свобода" не выделит время на все его письмо. Первое место: "Сейчас вы получили новое задание. Оно реализуется вами скрытно, но настойчиво. Этим заданием является сокрушение Православия. Вы, господин Стреляный, - один из тех, кто занес секиру над этой святыней. Будет сокрушено православие - не будет и России, не станет и славянского этноса, исчезнет и Украина как независимое государство. Она растворится в нашествии мормонов из США". Второе место: "Вас, Анатолий Иванович, нельзя считать иначе, как предателем славянского этноса и продажным литератором. Ваша лепта в сокрушении Православия зачтется вам помрачением ума".
Вы напрасно доверяетесь идеологической службе вашего президента, господин Лукич. Проверяйте каждое слово, выходящее оттуда. Не все славянские народы - православные, даже христиане из них не все. Такой большой славянский народ, как поляки, - католики. То же и хорваты, большинство чехов и словаков, словенцы. Не православны и большинство западных украинцев. Нет признаков, что дело идет к исчезновению этих народов.
"Христианская религия чужда нам, славянам, так же, как мусульманство, индуизм, иудаизм и прочие, - пишет на радио "Свобода" один человек из Белгород-Днестровского Одесской области. - У наших предков была своя древняя вера, которую уничтожило христианство, когда в 988 году Владимир с византийскими попами силой загоняли народ в Почайну и когда седые старики плакали, глядя, как плывет по Днепру низвергнутый древний Перун. У наших предков был верховный бог Род (отсюда - слова: народ, родина, роды, родник), были его сыновья, дочери и внуки: Сварог, Даждьбог, Велес, Перун, Дана, Слава. Я однажды подумал: почему с детства знаем мы Зевса, Аполлона, Афину, Афродиту, мифы о них, а своих славянских богов и мифов не знаем. В результате появилась книга, из-за которой у меня уже были неприятности от православного духовенства. И все же я верю - когда- нибудь наша вера вернется к нам".
Какие только мысли не приходят людям в голову! Та же история приключилась и с народом, который верил в Зевса. Наверное, и в Греции сегодня кто-то говорит: верю, что мы опять будем верить и в Зевса, и в Афину. Ведь и там христианство пошло от начальства. Таких трудов, теорий, выкладок всегда было много, а сейчас они идут косяком. Особенно стараются любители-историки. Они обязательно с кем-то воюют, на кого-то жалуются, о жившем тысячу лет назад князе отзываются так же горячо- неприязненно, как, например, о Ельцине, смело говорят от имени целых народов. Профессионал никогда не напишет: " Христинская религия чужда нам, славянам". Он знает, что его могут тут же спросить, откуда ему это известно, как он сие установил. Таких вопросов любитель не предвидит, а когда слышит, обижается. Что-то подобное могло произойти в Белгород-Днестровске.
Из Краматорска пишет Юрий Николаевич Гармаш, 1960 года рождения, токарь: "21 ноября вы прочитали мое письмо и предложили написать еще, рассказать подробнее о моем городе. Хочу поделиться с вами впечатлениями о последней избирательной кампании у нас. Я знаю о ней немного больше других, поскольку был членом окружной избирательной комиссии. Победили, в основном, красные, розовые. Копаться в их программах - дело неблагодарное. Одно и то же: сейчас все очень плохо, и только я, ваш кандидат, смогу сделать так, что все сразу станет замечательно: верну социализм, возобновлю Советский Союз. Присутствовал еще один , особый пункт: "Позабочусь о равенстве русского и украинского языков. Выступаю за государственный статус русского языка, против украиноязычной экспансии". Когда я это читал, мне не раз хотелось сказать: "Господин-товарищ кандидат! Да есть ли у тебя совесть. Как можно так нагло лгать?" В Краматорске проживает около 230 тысяч человек. Из них украинцев 70 процентов. Выходит около 40 газет, ни одной из них - на украинском языке, если не считать украинского варианта официальной "Краматорской правды". Из нескольких десятков детских садов лишь три - украинские. Из 35 школ одна украинская, так что многие учащиеся вынуждены добираться в нее через весь город. ПТУ, техникумов и вузов с украинским языком обучения нет совсем. Местные телевидение и радио вещают на русском языке. Должно быть, казалось бы, совершенно ясно, что в таких условиях без государственной поддержки украинство не утвердится. Статус украинского языка как единственного государственного крайне необходим. Это никакая не украинизация русских, а возвращение украинства. Пусть медленно, это начинает понимать и народ. На последних выборах Рух занял второе место. Возможно, было бы и первое, если бы не амбиции вождей мелких партий, распыливших голоса избирателей национально- демократического направления. Мой отец украинец, мать русская: я свободно владею обоими языками, работаю на новокраматорском заводе токарем. Гармаш Юрий Николаевич".
Спасибо за письмо, Юрий Николаевич. Ваших сограждан "красного" направления раздражает, как я понимаю, не то, что кто-то заставляет их вспомнить украинский язык. Их раздражает то, что есть люди, которые его никогда не забывали - и больше не считаются врагами народа. Вот главное. Никому не хочется признавать, что оказался в дураках. Столько лет жил с уверенностью, что украинство кончилось, знал, что это нравится начальству, старался ему угодить, а тут оказалось, что перестарался. Кроме того, люди просто не любят мгновенных перемен. Было-было гонимым чудачеством - я говорю об украинстве - и вдруг стало государственной политикой. Есть от чего с ума сойти, а не только рассердиться. Привыкнут, однако, приспособятся.
Из Нижнего Новгорода пишет Сергей Григорьевич Жаворонков: "Вы без соменния знаете о позорной для российских властей истории с выборами мэра нашего города. Хочу донести до вас мнение рядового избирателя. Я возмущен и растерян. Власти плюют на мнение народа. Избранный нами мэр взят под стражу, как возмутитель спокойствия в городе. Сам я голосовал не за Климентьева, но теперь, если его не сгноят в тюрьме, буду голосовать за него. А может быть, Анатолий Иванович, и поделом нам. Может, это есть плата за годы нашего молчания, нашей трусости. Посоветуйте, что делать, когда понимаешь, что о тебя вытирают ноги и еще нагло улыбаются".
Не решусь вам ничего советовать, Сергей Григорьевич. Человек, написавший такое письмо, не может не знать, что ему делать.
Из Иваново пишет Фролов Сергей Николаевич, 43 лет: "В 1983 году пришли люди в серых костюмах, ордерок предъявили, двоих соседей притихших посадили у стеночки - понятые. Три кагэбешника работали, обэхээсник протокол писал. Много пришлось вывозить из моей квартиры. Дневники, рукописи, магнитофонные записи, пишущую машинку (эту самую, на которой сейчас вам пишу, она у меня с незапамятных времен, капиталистическая - Рейнметалл). Среди прочих изъятых вещей была "Кама Сутра", из нее-то и попытались слепить уголовное дело. Обратились к экспертам, а те говорят: древний трактат, всемирно известный памятник культуры, на порнографию не тянет. После трех судебных заседаний бросили это занятие. Чуть не забыл упомянуть обязательный для каждого антисоветчика этап: совали меня и в психушку на месяц, "судебно-психиатрическая экспертиза" - так, кажется, мероприятие называется".
Я читаю письмо от Сергея Николаевича Фролова из Иваново: "В пух и прах разругался я с другом. Он всю жизнь делал обувь, которую по ночам жгли на свалке, получал двести в месяц и был счастлив. Теперь клянет демократов и голосует за коммунистов. "Чего же ты телевизор капиталистический купил, - спрашиваю я. - Пятый год он у тебя - и никаких проблем. Взял бы коммунистический "Садко" - и чухался бы по мастерским каждые два месяца, как в любимые твои застойные годы." Насупился. "А куртка, - говорю, - на тебе неужто на фабрике Ленинского комсомола сшита. Ах, тоже капиталистическая. Что ж ты при коммунистах-то ничего этого не имел. Ах, не было. Тогда получается, что ты свинья неблагодарная. При демократах на человека стал похож, а голосуешь за Зюганова." - "Раньше, - бормочет, - работаешь - квартиру дадут." - "Дадут! - передразнил я.- Ты что, инвалид. Заработать не можешь?" - "Да я всю жизнь работаю!" - тычет мне закорузлые ладони. "Согласен, - говорю. - Натруженные. Только говнодавы, которые ты этими руками делал, и раньше-то никому не нужны были, а теперь и подавно. А ты все на работу ходишь, да зарплату ждешь".
Господин Фролов, автор этого письма, перестал, по его словам, понимать, что такое радио "Свобода", для чего оно: "В недрах демократии зреет новый тоталитаризм, а вы вежливо так, под локоток: пожалте, господин Рыбкин, на интервью к нам, расскажите о демократических реформах. Нашли у кого спрашивать. Первый секретарь обкома партии такой-то теперь губернатор, второй секретарь обкома партии такой-то теперь спикер думы, первый секретарь обкома комсомола такой-то теперь и вовсе в премьеры намылился! Сил уже нет. Куда ни глянешь, везде эти люди с их пустыми речами: "в целяхдальнейшегоповышенияпроизводительноститр уда" Все слова в последнем предложении написаны слитно.
Было время, господин Фролов, когда таких писем, как ваше, мы получали много. Неужели, мол, радио "Свобода" существует для того, чтобы на ее волнах звучали - иной раз часами! - голоса бывших и нынешних секретарей обкомов. Одновременно шли и другие письма - от слушателей, которым хотелось, чтобы только эти голоса и звучали на волнах "Свободы". Где же, мол, ваша объективность, почему вы предоставляете свои микрофоны только тем, кто вам нравится: Явлинскому, например. Сейчас таких претензий стало меньше с обеих сторон. Первой замолчала "красная" сторона. По- моему, она поняла то, что секретари обкомов как партии, так и комсомола понимали всегда: зюгановской должна быть не одна речь, зюгановской должна быть и радиостанция - только в таком случае, да и то не всегда, можно надеяться, что слушатель воспримет ее так, как было задумано. Я только раз сказал, что Зюганов - доктор философских наук и что родом он из орловской деревни Мымрино, а уже раз десять слышал от его соратников: "Где же ваша объективность! При чем здесь Мымрино." Ясно, что их радиостанция сообщила бы что-то одно: или то, что он философ, или то, что он из Мымрино, это в лучшем случае. В то же время можно назвать не одного знаменитого человека, вышедшего из селения с неблагозвучным или даже неудобопроизносимым названием, и никто на вас за этого выходца не обидится. Дело все-таки не в том, что - Мымрино, а кто - из Мымрино.
Из вашего города, господин Фролов, у меня есть письмо от Александры Лучниковой. Из одного вы с нею города, а будто из разных вселенных. Читаю: "Судя по тому, что вы, Анатолий Иванович, продолжаете изобличать вчерашний социализм, Запад более всего опасается, как бы не рухнул нынешний режим, выгодный и Америке, и прочим. При этом игнорируется его (режима) хищность и аморальность. Ельцину Америка прощает все, даже войну, не говоря уже про обкомовский стиль правления, необразованность и самодурство. А он и рад стараться: не свернем с курса реформ! Совсем как прежде: "с ленинского пути". Нам же советуют не сетовать на обобравшую нас власть и как-нибудь выкарабкиваться самим."
Этому режиму желают еще какое-то время постоять примерно половина жителей России, госпожа Лучникова, - в основном, молодые и средних лет, работающие, имеющие иждивенцев. Они так настроены не потому, что игнорируют пороки этого режима, а потому, что не хотят рвущегося ему на смену социализма - ни вчерашнего, ни завтрашнего. На обобравшую их власть они сетуют, как и вы, но выкарабкиваются все-таки сами. Что я хочу этим сказать. Да то, что выяснять отношения вам следовало бы (и, конечно, придется), в первую очередь, не с Западом, не с Америкой, не с радиостанцией "Свобода", а вот с этой массой ваших соотечественников.
Продолжаю читать ваше письмо: "Знаете, что больше всего меня возмущает. Речи о свободе, о правах человека кружили нам головы на заре перестройки. Куда же ныне подевались правозащитники. Или для них у власти денег хватает. О былых глашатаях демократических перемен, комфортно устроившихся под крылышком власти, и вспоминать противно".
Уважаемая госпожа Лучникова, правозащитник - это не должность, не госслужба, на которую кто-то кого-то назначает. Это и не звание, которое может быть кем-то кому-то присвоено. И не депутатство, которое получают на выборах. Это ноша, которую человек взваливает на себя сам и несет на свой страх и риск. Это общественное служение. Что отсюда следует. О милиции можно сказать: "Где милиция. Куда она смотрит". О правозащитнике так сказать нельзя. От правозащитника нельзя требовать: защити меня! Правозащитника нельзя упрекнуть: ты плохой правозащитник. У человека, который считает, что правозащитников мало или что они дурные люди, выход один: пополнить их ряды собой хорошим.
Видимо, в связи с пасхой, ну и общим состоянием умов в бывшем Советском Союзе, много писем о божественном, о религиозных и церковных делах, загробной жизни. Господин Суворов из Мариуполя напоминает нам о близком конце света, жалуется на руководящих церковников: они, по его словам, скрывают от человечества правду, состоящую в том, что "Божий пророк, подобный Иисусу Христу," уже 72 года живет на Земле, в людской гуще, в городе Мариуполе. Ни имени, ни адреса, ни телефона этого своего земляка господин Суворов не сообщает.
Некто Агапыч прислал десяток частушек собственного сочинения. На одну из них его вдохновила Библия:
Эх, яблоко на тонкой веточке! Вместе с милым мы сорвали - пошли деточки.
На другую - современная политическая жизнь:
Эх, яблочко, бока янтарные, Покупаем депутатов в дни базарные!
По-моему, Агапыч, этот товар и в остальные дни неплохо расходится.
Закончился очередной выпуск программы радио Свобода Россия вчера, сегодня, завтра. Режиссер Елена Колупаева, редактор и ведущий Анатолий Стреляный.
Радио Свобода. Россия вчера, сегодня, завтра. У микрофона Анатолий Стреляный с передачей Ваши письма.
Письмо из Белоруссии, автор - преподаватель: "Вы задавали слушателям вопрос: почему народ в России сейчас заносит в святцы Ленина. Действительно, наш Лукашенко называет себя православным атеистом, а его электорат каждую Радуницу, после Пасхи, идет на кладбище поминать по православному обряду Петра Машерова - коммунистического вождя времен Брежнева. Это - архаика сознания. Одно время, как известно, изваяние Христа в римском храме стояло вместе с Зевсом. Сегодня Россия меняется необратимо, но глупо ждать, что за десяток лет она станет похожа, например, на Чехию, где ни Готвальда, ни даже Дубчека в святцы не заносят и самые темные слои населения. Не надо ныть над Россией в связи с этим. Все там еще не так плохо, если учесть, что представляла собою такая машина по переработке человеческих мозгов, как СССР. Иного и быть не могло. Гайдару и Ельцину потомки поставят памятники. Гитлер, Ленин и Сталин шли за стихией люмпенских масс, Горбачев лишь приоткрыл клапан, а Гайдару с Ельциным выпало самое трудное - свернуть страну со столбовой дороги человечества. Так что стыдно должно быть вам, господин Стреляный, все это понимая, подпевать темноте, которая ругает " номенклатуру". Скажите спасибо, что после 1991 года номенклатура хоть как-то стала продвигать капитализм. Посмотрите, с кем она имеет дело, кто в ее распоряжении: дремучий селянин, пьянчужка-работяшка, занюханный интеллигентишка. Более того, сегодня "имперская" Россия не только себя вытаскивает за волосы, но и белоруссам не дает окончательно сползти в средневековье со своим Александром Грозным на троне! Беда Белоруссии - не Лукашенко, а ее дремучее окраинное сознание, которое надо осторожно и упорно приближать хотя бы к московскому, не мечтая пока даже о пражском. Ваш подход к делам в СНГ должен быть взвешенным, спокойным, без юродства и нытья, без подыгрывания темноте и люмпену. Сегодня из Минска мы смотрим на Москву так, как в годы "застоя" из Москвы смотрели на Нью-Йорк. Мы любим Россию, и наша мечта одна - о скорейшей модернизации ее и процветании".
Я читал письмо от преподавателя из Белоруссии.
Из Смоленской губернии, из поселка Десногорска Рославлевского уезда Екимовской волости (так в письме: губерния, уезд, волость) пишет Иван Подлипский: "Коммунистическая партия Советского Союза состояла исключительно из людей, из народа - собаки и кошки не принимались в нее потому, что им никто не давал рекомендаций. Для меня это само собою разумеется. Но вот у нас идет подготовка к выборам губернатора. Желающих занять этот пост довольно много, и все они маскируются под бывших беспартийных. Я вам высылаю биографию одного из них. Если читать ее так, как она изложена в агитационном листке, то можно сделать вывод, что он не состоял ни в пионерах, ни в комсомоле, ни в партии, хотя рос при советской власти и дорос до заместителя председателя облисполкома. Но то, что и в пионерах, и в комсомоле, и в партии он состоял не формально, я знаю по его ответу только на один мой вопрос. Я спрашиваю его: "Как вы относитесь к земельному вопросу в Саратовской области. Там, как известно, землю продают в частную собственность." Ответ: " Всегда был и буду против купли-продажи земли!" Я говорю ему: государство не пашет, не сеет и не молотит, оно существует за счет налогов, а какой можно взять налог с крестьянина, если у него нет земли?"
Это было письмо из Смоленской области от Ивана Подлипского.
"Позвольте представиться. Меня зовут Александр. Поскольку вы уже привыкли к западным традциям, называть отчество не буду. Назову фамилию - Лукич. Я - житель Белоруссии, президент которой вам так неугоден. Род моей деятельности - бондарь. Это тот самый человек, что бочки и кадки клепает".
Письмо написано на машинке, большое, два места отчеркнуты и помечены греческой буквой "пси". Эти места автор просит обязательно огласить, если радио "Свобода" не выделит время на все его письмо. Первое место: "Сейчас вы получили новое задание. Оно реализуется вами скрытно, но настойчиво. Этим заданием является сокрушение Православия. Вы, господин Стреляный, - один из тех, кто занес секиру над этой святыней. Будет сокрушено православие - не будет и России, не станет и славянского этноса, исчезнет и Украина как независимое государство. Она растворится в нашествии мормонов из США". Второе место: "Вас, Анатолий Иванович, нельзя считать иначе, как предателем славянского этноса и продажным литератором. Ваша лепта в сокрушении Православия зачтется вам помрачением ума".
Вы напрасно доверяетесь идеологической службе вашего президента, господин Лукич. Проверяйте каждое слово, выходящее оттуда. Не все славянские народы - православные, даже христиане из них не все. Такой большой славянский народ, как поляки, - католики. То же и хорваты, большинство чехов и словаков, словенцы. Не православны и большинство западных украинцев. Нет признаков, что дело идет к исчезновению этих народов.
"Христианская религия чужда нам, славянам, так же, как мусульманство, индуизм, иудаизм и прочие, - пишет на радио "Свобода" один человек из Белгород-Днестровского Одесской области. - У наших предков была своя древняя вера, которую уничтожило христианство, когда в 988 году Владимир с византийскими попами силой загоняли народ в Почайну и когда седые старики плакали, глядя, как плывет по Днепру низвергнутый древний Перун. У наших предков был верховный бог Род (отсюда - слова: народ, родина, роды, родник), были его сыновья, дочери и внуки: Сварог, Даждьбог, Велес, Перун, Дана, Слава. Я однажды подумал: почему с детства знаем мы Зевса, Аполлона, Афину, Афродиту, мифы о них, а своих славянских богов и мифов не знаем. В результате появилась книга, из-за которой у меня уже были неприятности от православного духовенства. И все же я верю - когда- нибудь наша вера вернется к нам".
Какие только мысли не приходят людям в голову! Та же история приключилась и с народом, который верил в Зевса. Наверное, и в Греции сегодня кто-то говорит: верю, что мы опять будем верить и в Зевса, и в Афину. Ведь и там христианство пошло от начальства. Таких трудов, теорий, выкладок всегда было много, а сейчас они идут косяком. Особенно стараются любители-историки. Они обязательно с кем-то воюют, на кого-то жалуются, о жившем тысячу лет назад князе отзываются так же горячо- неприязненно, как, например, о Ельцине, смело говорят от имени целых народов. Профессионал никогда не напишет: " Христинская религия чужда нам, славянам". Он знает, что его могут тут же спросить, откуда ему это известно, как он сие установил. Таких вопросов любитель не предвидит, а когда слышит, обижается. Что-то подобное могло произойти в Белгород-Днестровске.
Из Краматорска пишет Юрий Николаевич Гармаш, 1960 года рождения, токарь: "21 ноября вы прочитали мое письмо и предложили написать еще, рассказать подробнее о моем городе. Хочу поделиться с вами впечатлениями о последней избирательной кампании у нас. Я знаю о ней немного больше других, поскольку был членом окружной избирательной комиссии. Победили, в основном, красные, розовые. Копаться в их программах - дело неблагодарное. Одно и то же: сейчас все очень плохо, и только я, ваш кандидат, смогу сделать так, что все сразу станет замечательно: верну социализм, возобновлю Советский Союз. Присутствовал еще один , особый пункт: "Позабочусь о равенстве русского и украинского языков. Выступаю за государственный статус русского языка, против украиноязычной экспансии". Когда я это читал, мне не раз хотелось сказать: "Господин-товарищ кандидат! Да есть ли у тебя совесть. Как можно так нагло лгать?" В Краматорске проживает около 230 тысяч человек. Из них украинцев 70 процентов. Выходит около 40 газет, ни одной из них - на украинском языке, если не считать украинского варианта официальной "Краматорской правды". Из нескольких десятков детских садов лишь три - украинские. Из 35 школ одна украинская, так что многие учащиеся вынуждены добираться в нее через весь город. ПТУ, техникумов и вузов с украинским языком обучения нет совсем. Местные телевидение и радио вещают на русском языке. Должно быть, казалось бы, совершенно ясно, что в таких условиях без государственной поддержки украинство не утвердится. Статус украинского языка как единственного государственного крайне необходим. Это никакая не украинизация русских, а возвращение украинства. Пусть медленно, это начинает понимать и народ. На последних выборах Рух занял второе место. Возможно, было бы и первое, если бы не амбиции вождей мелких партий, распыливших голоса избирателей национально- демократического направления. Мой отец украинец, мать русская: я свободно владею обоими языками, работаю на новокраматорском заводе токарем. Гармаш Юрий Николаевич".
Спасибо за письмо, Юрий Николаевич. Ваших сограждан "красного" направления раздражает, как я понимаю, не то, что кто-то заставляет их вспомнить украинский язык. Их раздражает то, что есть люди, которые его никогда не забывали - и больше не считаются врагами народа. Вот главное. Никому не хочется признавать, что оказался в дураках. Столько лет жил с уверенностью, что украинство кончилось, знал, что это нравится начальству, старался ему угодить, а тут оказалось, что перестарался. Кроме того, люди просто не любят мгновенных перемен. Было-было гонимым чудачеством - я говорю об украинстве - и вдруг стало государственной политикой. Есть от чего с ума сойти, а не только рассердиться. Привыкнут, однако, приспособятся.
Из Нижнего Новгорода пишет Сергей Григорьевич Жаворонков: "Вы без соменния знаете о позорной для российских властей истории с выборами мэра нашего города. Хочу донести до вас мнение рядового избирателя. Я возмущен и растерян. Власти плюют на мнение народа. Избранный нами мэр взят под стражу, как возмутитель спокойствия в городе. Сам я голосовал не за Климентьева, но теперь, если его не сгноят в тюрьме, буду голосовать за него. А может быть, Анатолий Иванович, и поделом нам. Может, это есть плата за годы нашего молчания, нашей трусости. Посоветуйте, что делать, когда понимаешь, что о тебя вытирают ноги и еще нагло улыбаются".
Не решусь вам ничего советовать, Сергей Григорьевич. Человек, написавший такое письмо, не может не знать, что ему делать.
Из Иваново пишет Фролов Сергей Николаевич, 43 лет: "В 1983 году пришли люди в серых костюмах, ордерок предъявили, двоих соседей притихших посадили у стеночки - понятые. Три кагэбешника работали, обэхээсник протокол писал. Много пришлось вывозить из моей квартиры. Дневники, рукописи, магнитофонные записи, пишущую машинку (эту самую, на которой сейчас вам пишу, она у меня с незапамятных времен, капиталистическая - Рейнметалл). Среди прочих изъятых вещей была "Кама Сутра", из нее-то и попытались слепить уголовное дело. Обратились к экспертам, а те говорят: древний трактат, всемирно известный памятник культуры, на порнографию не тянет. После трех судебных заседаний бросили это занятие. Чуть не забыл упомянуть обязательный для каждого антисоветчика этап: совали меня и в психушку на месяц, "судебно-психиатрическая экспертиза" - так, кажется, мероприятие называется".
Я читаю письмо от Сергея Николаевича Фролова из Иваново: "В пух и прах разругался я с другом. Он всю жизнь делал обувь, которую по ночам жгли на свалке, получал двести в месяц и был счастлив. Теперь клянет демократов и голосует за коммунистов. "Чего же ты телевизор капиталистический купил, - спрашиваю я. - Пятый год он у тебя - и никаких проблем. Взял бы коммунистический "Садко" - и чухался бы по мастерским каждые два месяца, как в любимые твои застойные годы." Насупился. "А куртка, - говорю, - на тебе неужто на фабрике Ленинского комсомола сшита. Ах, тоже капиталистическая. Что ж ты при коммунистах-то ничего этого не имел. Ах, не было. Тогда получается, что ты свинья неблагодарная. При демократах на человека стал похож, а голосуешь за Зюганова." - "Раньше, - бормочет, - работаешь - квартиру дадут." - "Дадут! - передразнил я.- Ты что, инвалид. Заработать не можешь?" - "Да я всю жизнь работаю!" - тычет мне закорузлые ладони. "Согласен, - говорю. - Натруженные. Только говнодавы, которые ты этими руками делал, и раньше-то никому не нужны были, а теперь и подавно. А ты все на работу ходишь, да зарплату ждешь".
Господин Фролов, автор этого письма, перестал, по его словам, понимать, что такое радио "Свобода", для чего оно: "В недрах демократии зреет новый тоталитаризм, а вы вежливо так, под локоток: пожалте, господин Рыбкин, на интервью к нам, расскажите о демократических реформах. Нашли у кого спрашивать. Первый секретарь обкома партии такой-то теперь губернатор, второй секретарь обкома партии такой-то теперь спикер думы, первый секретарь обкома комсомола такой-то теперь и вовсе в премьеры намылился! Сил уже нет. Куда ни глянешь, везде эти люди с их пустыми речами: "в целяхдальнейшегоповышенияпроизводительноститр уда" Все слова в последнем предложении написаны слитно.
Было время, господин Фролов, когда таких писем, как ваше, мы получали много. Неужели, мол, радио "Свобода" существует для того, чтобы на ее волнах звучали - иной раз часами! - голоса бывших и нынешних секретарей обкомов. Одновременно шли и другие письма - от слушателей, которым хотелось, чтобы только эти голоса и звучали на волнах "Свободы". Где же, мол, ваша объективность, почему вы предоставляете свои микрофоны только тем, кто вам нравится: Явлинскому, например. Сейчас таких претензий стало меньше с обеих сторон. Первой замолчала "красная" сторона. По- моему, она поняла то, что секретари обкомов как партии, так и комсомола понимали всегда: зюгановской должна быть не одна речь, зюгановской должна быть и радиостанция - только в таком случае, да и то не всегда, можно надеяться, что слушатель воспримет ее так, как было задумано. Я только раз сказал, что Зюганов - доктор философских наук и что родом он из орловской деревни Мымрино, а уже раз десять слышал от его соратников: "Где же ваша объективность! При чем здесь Мымрино." Ясно, что их радиостанция сообщила бы что-то одно: или то, что он философ, или то, что он из Мымрино, это в лучшем случае. В то же время можно назвать не одного знаменитого человека, вышедшего из селения с неблагозвучным или даже неудобопроизносимым названием, и никто на вас за этого выходца не обидится. Дело все-таки не в том, что - Мымрино, а кто - из Мымрино.
Из вашего города, господин Фролов, у меня есть письмо от Александры Лучниковой. Из одного вы с нею города, а будто из разных вселенных. Читаю: "Судя по тому, что вы, Анатолий Иванович, продолжаете изобличать вчерашний социализм, Запад более всего опасается, как бы не рухнул нынешний режим, выгодный и Америке, и прочим. При этом игнорируется его (режима) хищность и аморальность. Ельцину Америка прощает все, даже войну, не говоря уже про обкомовский стиль правления, необразованность и самодурство. А он и рад стараться: не свернем с курса реформ! Совсем как прежде: "с ленинского пути". Нам же советуют не сетовать на обобравшую нас власть и как-нибудь выкарабкиваться самим."
Этому режиму желают еще какое-то время постоять примерно половина жителей России, госпожа Лучникова, - в основном, молодые и средних лет, работающие, имеющие иждивенцев. Они так настроены не потому, что игнорируют пороки этого режима, а потому, что не хотят рвущегося ему на смену социализма - ни вчерашнего, ни завтрашнего. На обобравшую их власть они сетуют, как и вы, но выкарабкиваются все-таки сами. Что я хочу этим сказать. Да то, что выяснять отношения вам следовало бы (и, конечно, придется), в первую очередь, не с Западом, не с Америкой, не с радиостанцией "Свобода", а вот с этой массой ваших соотечественников.
Продолжаю читать ваше письмо: "Знаете, что больше всего меня возмущает. Речи о свободе, о правах человека кружили нам головы на заре перестройки. Куда же ныне подевались правозащитники. Или для них у власти денег хватает. О былых глашатаях демократических перемен, комфортно устроившихся под крылышком власти, и вспоминать противно".
Уважаемая госпожа Лучникова, правозащитник - это не должность, не госслужба, на которую кто-то кого-то назначает. Это и не звание, которое может быть кем-то кому-то присвоено. И не депутатство, которое получают на выборах. Это ноша, которую человек взваливает на себя сам и несет на свой страх и риск. Это общественное служение. Что отсюда следует. О милиции можно сказать: "Где милиция. Куда она смотрит". О правозащитнике так сказать нельзя. От правозащитника нельзя требовать: защити меня! Правозащитника нельзя упрекнуть: ты плохой правозащитник. У человека, который считает, что правозащитников мало или что они дурные люди, выход один: пополнить их ряды собой хорошим.
Видимо, в связи с пасхой, ну и общим состоянием умов в бывшем Советском Союзе, много писем о божественном, о религиозных и церковных делах, загробной жизни. Господин Суворов из Мариуполя напоминает нам о близком конце света, жалуется на руководящих церковников: они, по его словам, скрывают от человечества правду, состоящую в том, что "Божий пророк, подобный Иисусу Христу," уже 72 года живет на Земле, в людской гуще, в городе Мариуполе. Ни имени, ни адреса, ни телефона этого своего земляка господин Суворов не сообщает.
Некто Агапыч прислал десяток частушек собственного сочинения. На одну из них его вдохновила Библия:
Эх, яблоко на тонкой веточке! Вместе с милым мы сорвали - пошли деточки.
На другую - современная политическая жизнь:
Эх, яблочко, бока янтарные, Покупаем депутатов в дни базарные!
По-моему, Агапыч, этот товар и в остальные дни неплохо расходится.
Закончился очередной выпуск программы радио Свобода Россия вчера, сегодня, завтра. Режиссер Елена Колупаева, редактор и ведущий Анатолий Стреляный.
