Олег Кусов: На начало ноября в Швейцарии намечена очередная встреча между представителями Аслана Масхадова и группой российских политиков. Эту встречу некоторые журналисты назвали переговорами между Ахмедом Закаевым и Иваном Рыбкиным, при участии депутата Государственной думы России Асланбека Аслаханова и бывшего спикера Верховного совета России Руслана Хасбулатова. По моей просьбе представитель Аслана Масхадова Ахмед Закаев высказал свой взгляд на характер планируемой встречи.
Ахмед Закаев: К сожалению, наши контакты со всеми заинтересованными людьми, которые сегодня обеспокоены ситуацией в республике и пытаются найти выход из этого тупика, иногда комментируются не совсем правильно. Эти встречи нельзя называть переговорами, скорее всего, это поиск путей разрешения этого конфликта. Такие встречи практически регулярно мы проводим, проводили. И предстоит такая встреча. Я не могу сейчас сказать, кто будет принимать участие в следующей нашей встрече конкретно, но такая встреча у нас запланирована в развитие Лихтенштейнской конференции, которая прошла. Это не переговоры, а поиск путей разрешения этого конфликта.
Олег Кусов: В газете "Коммерсант" Асланбек Аслаханов сказал, что за ним никого нет, что он не имеет, иными словами, полномочий от федерального центра. Вас не смущает такой статус Асланбека Аслаханова?
Ахмед Закаев: Нет, абсолютно. Дело в том, что и Иван Петрович Рыбкин, и Аслаханов, и Хасбулатов не являются сегодня уполномоченными президентом или высшим политическим руководством России для ведения каких-то переговоров с чеченской стороной. Но дело в том, что Хасбулатов и Аслаханов являются чеченцами, и этот статус уже вполне достаточен для того, чтобы искать выход и не быть равнодушным к тому, что происходит у них на исторической родине с их народом. Они неоднократно в своих выступлениях заявляли о том, что эта война ведется не против каких-то групп, а ведется против целого чеченского народа.
Олег Кусов: Но ни Аслаханов, ни Хасбулатов сегодня не способны принимать какие-то решения. Вот это вас не смущает? Во что выльется разговор в таком случае?
Ахмед Закаев: Контакты и прямой открытый диалог по проблеме, по ситуации, которая имеет место в республике, не может быть лишним или же навредить тому делу, во имя которого мы сегодня все работаем. Чтобы наступил мир, чтобы чеченский народ наконец-то избавился от геноцида, чтобы остановить убийство народа. Конечно, меня абсолютно не смущает статус этих людей. Для меня вполне достаточен их статус как чеченцев, обеспокоенных судьбой чеченского народа, и что с ним происходит, чтобы с ними вести диалог, и как можно больше попытаться приблизить наши позиции по ключевым вопросам.
Олег Кусов: В последнее время вы не заметили никаких изменений со стороны Кремля в отношении вопроса о переговорах с Асланом Масхадовым или же, по-вашему, позиция опять остается прежняя, сдача оружия и невозможность диалога с представителями Ичкерии?
Ахмед Закаев: Изменений, в частности, непосредственно от людей, от которых зависит дело войны и мира, я не заметил. Но я неоднократно заявлял о том, что надеяться на то, что чеченцы когда-либо сдадут оружие и капитулируют перед российскими оккупантами, - из области фантастики, этого никогда не произойдет. Я абсолютно уверен в том, что рано или поздно эта война в Чечне закончится. И закончится она именно переговорами. Если сегодняшнюю правящую партию устраивает нынешняя ситуация в целом и в России в частности, то, что происходит в Чечне, я думаю, что в первую очередь это их беда. Это значит не осознавать реальную ситуацию, это значит загонять себя все дальше и дальше в тупик, это значит все дальше и дальше настраивать российское общество против себя, которое может обернуться для них полнейшим крахом. Но для меня абсолютно ясно одно, почему они не идут на эти переговоры. Если начнется какой-то мирный диалог и будет в республике преобладать право, на сегодняшний день там преобладает только право сильного, кому-то за содеянное придется отвечать. И естественно, те, кто сегодня затеяли и пришли к власти на крови и чеченского, и российского народа, боятся больше всего не Масхадова, они боятся того, что им придется, когда это прекратится, отвечать за содеянное. А Масхадова они боятся именно потому, что он легитимно избранный президент чеченского народа, признанный всем международным сообществом, в первую очередь самой Россией. Есть договор, который подписали российская и чеченская стороны, лидеры и руководители - Ельцин и Масхадов. Сегодня начало переговоров с Масхадовым означает для них политическую смерть. Но независимо от того, как это может для них кончиться, я уверен, что переговоры будут, война закончится.
Олег Кусов: Бывший председатель Государственной думы России Иван Рыбкин убежден, что подобные встречи, независимо от полномочий их участников, приближают мирное разрешение чеченского кризиса.
Иван Рыбкин: Когда говорят, что наши переговоры с Ахмедом Закаевым в середине лета не имели никаких последствий, когда говорят, что вторая конференция в Лихтенштейне по проблемам мирного урегулирования в Чечне не имеет никаких последствий, говорят заведомую неправду. Конечно, это оказывает сильнейшее воздействие прежде всего на тот кусочек нашего общества, который называется "политическая элита". Мы же не в вакууме живем, мы встречаемся, и рождается понимание единственного варианта - мирного урегулирования. Чечня должна иметь особый статус, совершенно ясно. Надо договариваться. Как мне однажды сказал очень умный чеченец: "Если бы не получилось этого завоевания, похода России на Кавказ в позапрошлом веке, чеченцам самим нужно было бы пробиваться в эту сторону". По пути в Европу Россию не миновать. Вся инфраструктура, вся жизнь чеченцев связана с нами. Воспринять их логику поведения и действий, дать им возможность благоустроить мир на своей родной земле. С конституцией не надо торопиться, чтобы она была воспринята всеми слоями общества и прежде всего теми, кто вооружен и сопротивление оказывает.
Олег Кусов: Иван Рыбкин считает, что некоторые представители властной элиты России до сих пор заинтересованы в войне на Северном Кавказе, видя в ней способ удержания контроля над обществом.
Иван Рыбкин: Самое страшное, что делает власть, она делала это три года назад, она играет на низменных националистических инстинктах народа, это страшное дело. Это уже не власть. Наши политические технологи никакие не политики, они политиканы, прожженные авантюристы от власти, цель которых только власть, больше ничего. Они избрали этот путь - "мочить в сортире". Это кредо, которое было избрано этими людьми, оно страшную, недобрую службу сослужило и еще сослужит народу.
Олег Кусов: В то же время, по мнению бывшего спикера Государственной думы, отношение россиян к чеченской войне в последнее время стало меняться.
Иван Рыбкин: В рамках российской государственности, с соблюдением территориальной целостности, но широчайшая автономия. По сути дела независимое государство на территории России, если прямо говорить, по-другому не получится. Это реально. Если такие политики как Примаков, как Митрофанов, если они приходят к такому убеждению, ведь это же были жесткие оппоненты, вот сегодня они приходят к пониманию, что ничего не сделать. Анатолий Васильевич Квашнин ищет варианты мирного урегулирования, политического урегулирования. Те 62% россиян, которые, согласно поросам ВЦИОМ, высказались за прекращение войны в Чечне путем мирных политических переговоров, они давят на власть.
Олег Кусов: Разрешить чеченскую проблему немыслимо без обсуждения вопроса о политическом статусе республики, утверждает глава чеченского Антивоенного комитета Саламбек Маигов.
Саламбек Маигов: Вопрос войны и мира - это вопрос двух человек, Путина и Масхадова. Все время при рассмотрении кризиса мы приходим к вопросу статуса. Тем самым мы все подспудно сами себе подтверждаем, что движущим мотивом или первопричиной этого конфликта является не терроризм, не бандитизм, а являются политические причины, вопрос статуса Чечни и принципов взаимоотношения.
Олег Кусов: По мнению журналиста Руслана Калиева, встреча российских и чеченских политиков в Швейцарии могла бы стать существенным вкладом в миротворческий процесс, если ее участники поддержат идею о создании гражданского форума. Под эгидой гражданского форума, считает Руслан Калиев, наиболее влиятельные политические силы России и Чечни могли бы приступить к поиску выхода из чеченского тупика.
Руслан Калиев: Закаев оговорился по поводу того, что это продолжение конференции, я думаю, что он скорее был прав, чем Иван Рыбкин. Вряд ли это можно назвать переговорами, хотя бы потому, что стороны, которые участвуют в этом, они не имеют мандатов, они не представляют ни одну из сторон кроме Закаева, который представляет Масхадова.
Олег Кусов: Практическая польза от этой встречи будет, на ваш взгляд?
Руслан Калиев: Все будет зависеть от того, что подразумевается под этой встречей сторонами, которые там участвуют. Боюсь, что невостребованные властью политики, которые участвуют в этом процессе, которые предлагают некие формулы решения чеченского конфликта, на самом деле не жизнеспособные. В этом случае это только негатив. А если же, скажем, рассматривать эту встречу как попытку создания организации гражданского форума, направленного на мобилизацию в Чечне групп населения, общественно-политических организаций и так далее, которые договороспособны, иначе говоря, и видят реально выход, в этом случае, конечно же, это может быть более позитивно. По конституции чеченской республики, именно ичкерийскому варианту конституции, вопрос о статусе Чеченской республики не может быть предметом обсуждения ни одного должностного лица. Конституция Российской Федерации точно так же определяет статус Чеченской республики уже в составе Российской Федерации как субъекта Российской Федерации, и говорить на эту тему никто не будет. Если подобный диалог состоится, допустим, в швейцарских Альпах, то это нарушение со стороны Закаева и любого другого должностного лица основных норм чеченской конституции.
Олег Кусов: Но в то же время не было в Чечне и референдума.
Руслан Калиев: Референдума не было, вся эта патовая ситуация, многочисленные предложения по переговорам, они, как известно, на протяжении многих лет не дали какого-то более-менее внятного ответа на вопрос, а что делать с Чечней, собственно говоря, как решить эту проблему? Единственно верным решением чеченской проблемы, возможно, является референдум. Ни одна из сторон, участвующая в конфликте, неправомочна говорить от имени чеченского народа. Может быть, в конце конов стоило бы задать этот вопрос чеченцам, чего они, собственно говоря, хотят. Разработан проект договора об общественном согласии, любой гражданин или общественная организация, насколько мне известно, имеет возможность подписаться. И там есть ключевые моменты, которые определяют референдум чеченской республики, являются базовым моментом. И только на основе гражданского согласия, ответа именно общества на вопрос, каким они видят обустройство Чеченской республики, и после уже, наверное, можно говорить о конституции. Я бы не сказал, что этот документ навязывается, хотя в прессе и такое проскакивало, Султыговым или кем-то еще. Он действительно разработан. Это договор, который предлагает одна из сторон. В данном случае человек, который занимает пост специального представителя президента Российской Федерации по правам и свободам гражданина в Чечне. Общественные организации, депутаты всех созывов различных парламентов, которые существовали в Чечне, начиная с 90-го года и в последующем, то, что мы называем гражданским обществом чеченским, они, собственно говоря, и должны высказаться. Каждый из них должен взять какую-то часть ответственности на себя.
Олег Кусов: Это попытка отобрать легитимность у Масхадова?
Руслан Калиев: Это не попытка отобрать легитимность у Масхадова, это всего лишь попытка помочь сконцентрироваться на том, что объединяет разные слои населения, группы общественно-политические. То есть не может быть такого, чтобы все абсолютно разделяло чеченское общество, где-то есть точки соприкосновения.
Олег Кусов: Ситуация в Чечне по-прежнему остается в центре внимания западной печати. С изложением отрывков из статьи под заголовком "Гражданам Чечни приходится обороняться на два фронта" из газеты "Вашингтон Пост" вас познакомит Вероника Боде.
Вероника Боде: Салават Гибертаев, которого россияне назначили главой администрации Урус-Мартана, с населением 38 500 человек, не питает иллюзий, что может обеспечить защиту его жителям. Он не может защитить даже собственную семью. Два года назад вооруженные чеченцы привязали его 17-летнего сына к бетонному столбу и подорвали зарядом взрывчатки. Для большинства населения Чечни, насчитывающего сегодня от 500 до 700 тысяч человек, угроза со стороны повстанцев нередко сочетается с еще более серьезной угрозой со стороны российских военных, чьи жестокие "зачистки" населенных пунктов стали причиной смерти или исчезновения без следа сотен гражданских лиц. Нападая на пророссийских чеченцев, повстанцы создают панику, которая парализует работу правительства республики и удерживает чеченцев на краю хаоса. Пророссийское правительство в Грозном утверждает, что менее чем за три года от рук чеченских бойцов погибли 84 члена районных администраций. Но данные с мест свидетельствуют о том, что число убитых гораздо больше. Только в Урус-Мартановском районе за это время было убито 60 местных руководителей и государственных служащих. Это начинается сказываться на обстановке. В недавних интервью несколько глав местных администраций и чиновников заявили, что насилие разрушает и без того уже ослабший контроль над республикой, который, кажется, удалось установить ее правительству к концу прошлого года. "Обстановка ухудшается, - сказал Асланбек Аслаханов, представитель Чечни в Государственной думе Российской Федерации, - там вообще нет никакого контроля. Все теперь ходят в масках, в камуфляже, полный произвол". В Москве официальные лица говорят, что не могут усмирить чеченских повстанцев по причинам, которые неподвластны России. Они возлагают вину за финансирование повстанцев на международные террористические организации и обвиняют Грузию в том, что та предоставляет некоторым из боевиков в Панкисском ущелье. Грузия утверждает, что она разделалась с вооруженными чеченцами на своей территории. Многие чеченцы заявляют, что российские военные сознательно затягивают конфликт, потому что он дает им возможность наживаться, в частности, на контрабандной торговле местной нефтью. Они утверждают, что безжалостное обращение военных с местным населением только способствует пополнению рядов повстанцев. Опросы общественного мнения показывают, что россиянам все больше надоедает эта война. В ходе опроса, проведенного сотрудниками ВЦИОМ в конце июля этого года, всего 29% опрошенных россиян поддержали бы продолжение военной операции в Чечне. Два года назад таких было 70%, и более 60% опрошенных заявили, что пора начать мирные переговоры.
Олег Кусов: О некоторых наиболее заметных событиях на Кавказе за минувшую неделю расскажет Никита Татарский.
Никита Татарский: Из хроники военных действий в Чечне. В Ленинском районе Грозного военная автомашина подорвалась на неизвестном взрывном устройстве. Двое находившихся в ней сотрудника Ставропольского ОМОНа получили ранения. В Грозненском районе отряд чеченских бойцов совершил нападение на мобильную милицейскую группу. Один милиционер погиб, двое ранены. Еще четыре милиционера получили ранения в столкновениях в Заводском и Ленинском районах Грозного. На дороге между райцентром Шали и населенным пунктом Сержен-Юрт от взрыва погибли два человека. По мнению сотрудников правоохранительных органов, это были чеченские бойцы, которые пытались заложить фугас. В Октябрьском районе Грозного на фугасе подорвались две военные машины. Четверо военнослужащих погибли, 16 ранены, помимо военных автомашин от взрыва пострадал автобус с грозненскими студентами. Там же на следующий день военнослужащие обстреляли автомобиль, в котором находились три чеченских подростка 13-ти лет. Один мальчик убит, двое тяжело ранены. Как сообщает корреспондент Радио Свобода, это произошло, когда подростки пытались скрыться от преследовавшего их бронетранспортера на автомобиле, принадлежащем отцу одного из них.
И о других событиях на Северном Кавказе. Как сообщает российское агентство Интерфакс, главы всех районов и городов Чеченской республики намерены поднять вопрос об отзыве из Государственной думы депутата от Чечни Асланбека Аслаханова. Такую реакцию со стороны чеченской администрации вызвало намерение Аслаханова встретиться в Швейцарии с представителями чеченских сепаратистов. Власти Южной Осетии приняли решение о создании вооруженных сил на профессиональной основе, сообщает информационное агентство "Прима". Президент этой непризнаваемой республики Эдуард Кокойты заявил, что Южная Осетия, как независимое государство, должно иметь свою профессиональную армию. По словам президента Южной Осетии, в армии будет около шести тысяч военнослужащих, которых наберут на контрактной основе.
Олег Кусов: Итоги переписи населения на Северном Кавказе оказались в некотором смысле неожиданными. Во многих республиках Северного Кавказа дали о себе знать представители, как казалось, забытых национальностей. В числе народов Дагестана, например, после переписи вновь появились дидойцы и андийцы. В конце 30-х годов прошлого века советские чиновники по своим соображениям объединили эти народы с аварцами. Из Махачкалы рассказывает наш корреспондент Тимур Салимов.
Тимур Салимов: В республике никогда не забывали о том, что до 1937-го года в Дагестане проживали и дидойцы, они же цезы, и андийцы. Два этих этноса делились на ряд более мелких народностей, численность которых не превышала и нескольких сотен человек. В ходе переписи 37-го года, объявленной недействительной, и 39-го года, исправившей ошибки предыдущей, всех их записали аварцами, возможно, небезосновательно. Антропологическое сходство налицо, языки относятся к одной аваро-андо-цезской ветви дагестанской группы кавказских языков, обычаи и традиции идентичные, так чего же огород городить. Вот и стали цезы, андийцы, капучинцы, хваржинцы, каратинцы, чалалальцы и другие аварцами. В новой конституции Дагестана они как самостоятельные народы не обозначены, своего представителя в Государственном совете не имеют, в паспортах пишутся аварцами, и для других дагестанцев они как в рекламе: "все одинаковые". Оказалось, не все. Оказалось, помнят люди, что они именно цезы, именно андийцы с различными вариациями. И андийцы, и дидойцы, они же цезы, как самостоятельные народы известны со второй половины первого тысячелетия до нашей эры. Историческая родина андийцев - высокогорные районы нынешнего Ботлихского района Дагестана на границе с Чечней. Говорят на двух диалектах андийского языка, издревле свободно владели чеченским языком. С чеченцами довольно часто роднились, и те, и другие перенимали культуру и обычаи друг друга. В Дагестане андийцев называют дагестанскими чеченцами, а в Чечне глухо поговаривают, что в жилах Шамиля Басаева течет андийская кровь. До 14-го века андийцы, как и большинство горцев, были язычниками, а затем приняли ислам. В 19-м веке вместе с другими горцами Чечни и Дагестана встали под знамена Шамиля. В 21-м году прошлого века вошли в состав Дагестанской Автономной советской социалистической республики. Еще во Всесоюзной переписи 26-го года были записаны андийцами, и только в 37-м и 39-м годах аварцами, каковыми и считались до настоящего времени. Близость по духу, менталитету и крови чеченцам не помешали андийцам в 99-м году вступить в вооруженное противостояние с отрядами Басаева и Хаттаба, вторгшимися на территорию Дагестана. Отряд Басаева был разгромлен андийскими ополченцами, а сам он при бегстве потерял шапку, позор для горца. Сегодня живут в основном в Ботлихском и Хасавюртовском районах Дагестана. Их оценочная численность около 30-ти тысяч человек. Дидои - грузинское название народа, который сам себя называет цезы - орлы. Дидо по-грузински тоже орел. Живут в основном на территории Цунтинского и Цумандинского районов Дагестана, высоко в горах. Общая численность со всеми субэтносами: бештинцами, генутами, кварельцами, около 20-ти тысяч человек. Издревле имели тесные торгово-экономические и военно-политические связи с Грузией. Отношения, кстати, с ней колебались от союзов до вооруженных набегов. И сейчас многие дидойцы свободно владеют грузинским языком, правда, общаться с соседями сегодня стало труднее, горные перевалы сейчас охраняются российскими пограничниками и военными. В ходе этой переписи 12 тысяч человек записали дидойцами и теперь ждут, что из этого выйдет. А выйти может много чего, вплоть до изменения конституции Дагестана. Ведь сегодня (по нынешнему закону) в республике проживает 14 коренных или титульных народов, которые имеют право на представительство в Государственном совете, высшем органе власти в республике. Ни дидойцы, ни андийцы там не представлены, хотя их численность сопоставима с теми же цахурами или, допустим, татами.
Олег Кусов: В Северной Осетии проблема несколько другого характера. Выходцы из двух западных районов республики считают себя представителями самостоятельной этнической группы. Правда, в последние годы сепаратистские настроения этой части осетин несколько ослабли. Из Владикавказа рассказывает Юрий Багров.
Юрий Багров: В двух районах Северной Осетии Ирафском и Дигорском живут так называемые западные осетины. Сами они называют себя дигорцами. По характеру, языку отличаются как от восточных осетин - иронцев, так и от южных - кударцев. Дигорцы считают, что влияние на формирование их культуры активно оказывали не только восточные осетины, но и соседи - балкарцы. Очевидно, это и позволило дигорцам на определенном этапе заявить о себе как о самостоятельном этносе. Подобные настроения среди западных осетин стали звучать довольно давно, еще в 19-м веке. С появлением интеллигенции заявления о национальной самобытности дигорцев стали звучать еще громче. Однако в местных администрациях как царского, так и советского периодов число восточных осетин - иронцев, традиционно преобладало. По всей видимости, это объяснялось тем, что административный центр осетин город Владикавказ находится на востоке Осетии, поблизости от него расположены равнинные земли с иронскими селениями. Позиция официальной власти во все времена по внутринациональному вопросу оставалась неизменной: дигорцы остаются частью одного этноса, а дигорский язык диалектом осетинского языка. В 30-х годах прошлого века эту позицию взяли на вооружение советские административные и правоохранительные органы, а в тех условиях дискутировать на национальные темы стало опасным занятием. Дигорцы вынуждены были смириться с тем, что они всего лишь часть осетинского этноса, а не самостоятельная нация. Но на бытовом уровне различия сохранялись. В женитьбе дегорцы предпочитали своих девушек, при устройстве на работу начальник-дигорец негласно поддерживал земляков. В начале 60-х годов должность руководителя республики впервые занял выходец из Дигории Билар Кабалоев. Нет надобности говорить, из кого стало состоять его окружение. О выделении в самостоятельную автономию в те годы западным осетинам еще говорить было рано, лозунги на эту тему громко зазвучали в нале 90-х годов, энергия национальной интеллигенции тех лет зачастую полностью уходила на проекты по разделению республик, территориальные споры, думать о реформировании экономики и политической системы было некогда. Некоторые наблюдатели считают, что сохраниться Осетии, как это ни парадоксально, тогда помогли вооруженные конфликты на юге и в Пригородном районе, которые сплотили все население республики. И вот во время переписи населения вновь зазвучали почти забытые лозунги о национальном самоопределении. Создавалось впечатление, что нынешняя администрация республики отдала указание чиновникам исключить появление в анкетах жителей Осетии в графе "национальность" слова "дигорец". Власти явно боятся подобного прецедента. Мне рассказали, что переписчики категорически отказывались вписывать эту национальность в анкету. Рассказывает главный редактор республиканской газеты "Дигора" Батраз Маалиев.
Батраз Маалиев: Не записывает, хоть убей! Если русский человек будет писать, он напишет, а если осетин, то никогда не напишет, потому что, может быть, даже их обвинят, у них в сознании мы осетины все. Разговор закончен.
Юрий Багров: Вряд ли сегодня протесты западных осетин приобретут форму массовых акций, но инциденты на национальной почве во время переписи в Северной Осетии показали, что проблема эта до сих пор не исчерпана. К тому же удивляет позиция местной власти: если переписчик отказался вносить в анкету, значит ее вроде как и не существует. Породить новые протесты и настроения людей такими методами можно, но вот снять напряжение не получится.
Олег Кусов: После переписи населения на Северном Кавказе появилась и такая национальность как казак. Активисты казачьих общественных организаций Ставропольского и Краснодарского краев обратились к согражданам с призывом вписывать в анкету свою истинную национальность, а не называть себя русскими. Атаманы убеждены, что казачество - это национальность, а не сословие. Как заметил наш корреспондент в Пятигорске Лада Леденева, призывы атаманов были услышаны на Ставрополье, но в основном в сельской местности.
Лада Леденева: По данным российских информационных агентств, решение о выделении казаков как группы населения было принято в ответ на поступившее в Госкомстат России обращение от Донского, Терского, Кубанского и Сибирского казачьих войск. В переписной ведомости, сообщали Интернет-издания в канун Всероссийской переписи населения, будет введено дополнительное окошечко, где желающие могут обозначить себя казаками. По словам переписчиков, "казак" или "казачка" довольно большое количество жителей Ставропольского края написало в графе "национальность". Говорит заместитель председателя ставропольского краевого государственного комитета статистики Елена Гонеева.
Елена Гонеева: В одном Новоалександровском районе они даже листовку свою выпустили казаки. В листовке они призывают участвовать в переписи населения, обязательно проследить, чтобы переписчик в седьмой графе указал именно "казак".
Лада Леденева: А вот что по этому поводу думает глава переписного участка пятигорского поселка Горячеводский (место компактного проживания казаков), заместитель атамана Горячеводской общины Анатолий Демиденко.
Анатолий Демиденко: Почему национальность? Потому что она фактически была в душах людей, что это есть национальность, это, скажем так, одна из ветвей славянского народа. В детстве, помню еще, крестился в Успенской церкви. И когда был я с дедом в церкви, то после выхода из церкви дедушка мне сказал: "Внучек, никогда не говорили, что ты казак". Потому что в то время вообще нельзя было называть, что ты казак. Когда обходы делаются, молодежь всегда записывается, та, которая чувствует духом, что казак.
Лада Леденева: По предварительным данным, казаками себя считают большинство жителей Горячеводска, поселка, расположенного на окраине Пятигорска. Совсем иначе дело обстоит в городе. Говорит уполномоченная по переписи при администрации Пятигорска Ольга Ступницкая.
Ольга Ступницкая: У нас переписались три человека, в качества казака назвали свою национальность. Через два дня пришли их родители и сказали, что, будьте любезны, исправьте "казак" на "русский".
Лада Леденева: По мнению наблюдателей, после переписи ближайшим шагом казачьих атаманов станет регистрация национально-культурной автономии, которая даст казакам социально-политические преимущества, в частности, гарантированное представительство в выборных органах власти.
Олег Кусов: Перепись населения взбудоражила умы многих казачьих активистов. Они более отчетливо стали говорить об этнической самобытности и, как мне кажется, не без надежды на дальнейшие изменения административных границ и системы местной власти на Ставрополье. Заместитель атамана Терского казачьего войска Павел Шелкоплясов предлагает вспомнить дореволюционную историю России, когда вопросов об этнической самобытности казаков ни у кого не возникало.
Павел Шелкоплясов: Казаки образовались не только из беглых крестьян. Все говорят: вот, сбежали крепостные, пришли на вольный Дон, "с Дона выдачи нет", и они пришли, приняли казачество, стали казаками. Но все забывают сказать - они куда-то пришли, к какому-то костру, к какому-то атаману, который уже имел народ, они дополнили казачество. Но казачество уже было, даже до революции. У меня бабушка была, она была кубанская казачка родовая, у нее было в метрике написано: национальность - казачка. И казаки писали везде, как национальность была. В существующей переписи населения мы тоже задали вопрос, как нам представляться сословием или народом. Власть, переписчики сказали: писать "казаки".
Олег Кусов: Так называемые забытые кавказские народы должны были рано или поздно заявить о себе, считает эксперт Фонда Карнеги Алексей Титков. На его взгляд, народ, стремящийся к определению, произвольно относить к другому этносу бесперспективно. Алексей Титков имеет в виду прежде всего народы аварской группы Дагестана.
Алексей Титков: Ситуация с андо-цезскими народами Дагестана - это одна из тем, которые их постоянно интересует этнологов. Что касается их включения в предыдущих светских переписях в состав аварцев, то это вызывало недовольство и протесты у многих ученых-этнологов, которые считали эти мелкие андо-цезские народы самостоятельными образованиями. И вполне естественно, что в этой переписи они тоже проявились. Здесь, наверное, надо учитывать такую сторону этой проблемы, что в политической системе Дагестана конституционно закреплена норма представительства от различных национальностей, от 14-ти основных народов Дагестана. И в этом перечне андо-цезских народов нет, они только как представители других наций. В этом смысле это является и политической проблемой. Я считаю, более правильный подход с точки зрения самоопределения. Как считает для себя та или иная группа по отдельным народам. И здесь, с точки зрения самоопределения, притом, что в советское время увеличилась доля тех, кто считал себя аварцами, все-таки говорить о том, что горные группы уже стали частью единого аварского этноса еще нельзя.
Олег Кусов: По мнению Алексея Титкова, внутриэтническая ситуация в Северной Осетии имеет свои особенности. Как считает эксперт, попытка западных осетин к обособлению дала результат лишь в культурной сфере. В Серверной Осетии дигорцы обрели нечто похожее на культурную автономию. В случае же с казаками главными движущими мотивами остаются политические.
Алексей Титков: Проблема дигорцев в Северной Осетии последнего десятилетия довольно много обсуждалась, и дигорские культурные общества и политические движения добились того, чтобы за дигорским диалектом или дигорским языком были признаны особые права, в частности, его изучение в местных школах, развитие местной дигорской культуры. И хотя предпосылок для развития какого-то дигорского сепаратизма (с отделением от Осетии) сейчас реально не существует, но можно сказать, и нет большой проблемы, кем считать дигорцев - отдельным народом или одной из ветвей единого осетинского народа. Что касается казаков, это вопрос скорее не научный, не теоретический, это вопрос текущей политики. И насколько я знаю, что в инструкции, которая подготовлена для обработки переписи для тех, кто себя определил как казак, предусмотрен отдельный код при обработке. Насколько это реально, опять же повторюсь, вопрос политической целесообразности, чем вопрос науки.
Олег Кусов: Среди деятелей вайнахской культуры особое место занимает семья Димаевых. Народному композитору Умару Димаеву в нынешнем году исполнилось бы 94 года, он скончался 30 лет назад. Его сыновья Саид, Али и Амарбек продолжили дело отца, получив уже добротное музыкальное образование. Но все они прежде всего считают своим учителем своего отца - Умара Димаева. О народном вайнахском композиторе рассказывает наш постоянный автор Анна Чертова.
Анна Чертова: Чеченцы говорят, что Димаев был композитором-самоучкой. Он стал основоположником чеченской и ингушской музыкальной культуры. Его называют исполнителем-виртуозом на национальной гармонике. Он на память играл сотни произведений, не зная нотной грамоты. Сегодня сложно найти хотя бы одну чеченскую семью, которая не была знакома с творчеством музыканта. Об Умаре Димаеве рассказывает его друг, начальник информационно-аналитического отдела постоянного представительства Чечни при президенте России Эди Исаев.
Эди Исаев: Не счесть, сколько у него было знаний, почетных званий, наград. Это был народный артист Ингушской АССР, лауреат Первого Всесоюзного конкурса исполнителей народных инструментов, это и почетные грамоты, и призы различных конкурсов и фестивалей. И в Казахстане, где он долгие годы прожил, будучи в ссылке, и также после возвращения на родину, в Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и других городах Северного Кавказа. Самым главным званием Умара Димаева было и остается признание его творчества народами нашей страны, Средней Азии, Казахстана и тех людей, кто его близко знал и любил слушать его неповторимую мелодию, музыку, которую он сочинял сам. Не имея никакого высшего образования, это был человек от народа, как говорят.
Анна Чертова: Умар Димаев оставил после себя огромное музыкальное наследие. В его репертуаре было свыше 500 произведений народов Северного Кавказа и других народов бывшего СССР. Знаменитый композитор Вано Морадели, восхищаясь талантом Умара Димаева, назвал его профессором кавказской музыки.
Эди Исаев: Умар оставил после себя большое музыкальное наследие, ставшее основой ингушской музыкальной культуры. Он является основоположником чечено-ингушской профессиональной исполнительской школы. Он был гармонистом-виртуозом. В его репертуаре было свыше 500 произведений народов Северного Кавказа, народов Казахстана, Киргизии. У него не было такое халатное, не прочувственное отношение к музыке, он всегда любил исполнять или говорить языком музыки народу о тех переживаниях или о той радости, которые всегда можно было услышать через его мелодии. Я помню, я еще был мальчиком, это 56-57-й год, когда мы были в Казахстане в ссылке, то, чтобы найти пластинку Умара Димаева, это было очень сложно. Сегодня редко найдешь чеченца или ингуша, у которого в доме нет пластинки, выпущенной и при его жизни, и после его жизни.
Анна Чертова: Умара Димаева не стало 30 лет назад, в декабре 82-го года. Но до сих пор имя основоположника вайнахской культуры не увековечили даже на его родине.
Эди Исаев: Мы неоднократно обращались во властные органы города Грозного, чтобы одна из улиц была названа его именем. И на доме где он жил в свое время мы установили мемориальную доску. К сожалению, во время военных действий эта доска тоже отсутствует. Сегодня среди работников культуры республики нет человека, который бы не был бы так достоин, чтобы это сделать. Поэтому таких талантов, Махмуд Эсамбаев, Умар Димаев, то же самое можно сказать и о Махмуде Эсамбаеве, нет его тоже в живых, ни одна улица, ни одного памятного места его имени не имеет. Поэтому, чтобы воспитать нравственно нашу молодежь, наших детей, мы должны, чтобы как можно больше знали о таких великих людях культуры, потому что без культуры ни одна нация не может существовать.
Анна Чертова: Дело Умара Димаева продолжают его сыновья-музыканты. Старший сын Саид Димаев профессиональный композитор и музыковед, окончивший институт имени Гнесина. Из-под его пера вышло немало произведений классического жанра, от детских пьес до симфоний и ораторий. Саид издал музыкальный сборник "Сто шедевров из рук Умара Димаева", куда вошли сто произведений, сыгранных Умаром Димаевым и записанных Саидом на ноты. Младший сын Амарбек Димаев является первым профессиональным чеченским пианистом. Он получил академическое музыкальное образование в академии музыки Сергея Рахманинова. Он блестяще владеет роялем, занимается сочинением и аранжировкой. Но особенно чеченцам нравится то, что Амарбек мастерски овладел знаменитой отцовской гармонью. А сын Умара Димаева Али стал основоположником чечено-ингушской эстрадной музыки. Еще в 69-м году вместе с одноклассниками он создал первый национальный детский рок-ансамбль "Вайнахи". Юные музыканты исполняли песни "Битлз", советских композиторов, а также собственные обработки народных мелодий. Вскоре Али Димаев начал сочинять свои первые композиции, создал ансамбль. Как раньше, так и сейчас, Али активно участвует в общественной жизни республики, дает концерты в палаточных городках беженцам. Али Димаев автор многих патриотических песен, а одно из его последних произведений "Гимн миру" является более чем символичным для чеченского народа.
Али Димаев: Я выпрашиваю у Всевышнего эту мелодию, просто музыка добра, так хотел бы определить свой жанр. Туда входит, начиная от детских песен и глобальных общегражданских полотен и концепций, в частности, "Гимн миру". Еще голос отцовской гармошки. Отец мощная фигура, аура идет от него, энергетика. Я понял, что классика вечна, я постепенно в партитуру вклинивал и гармошку национальную, и хард-роковую гитару, и сверху скрипочки классического оркестра. Потом уже стал сочинять мелодии. И постепенно я пришел к тому, что туда включаются наши мелодичные особенности. Человек имеет корни, и слава Богу, что мои корни будут узнаваемы.
Ахмед Закаев: К сожалению, наши контакты со всеми заинтересованными людьми, которые сегодня обеспокоены ситуацией в республике и пытаются найти выход из этого тупика, иногда комментируются не совсем правильно. Эти встречи нельзя называть переговорами, скорее всего, это поиск путей разрешения этого конфликта. Такие встречи практически регулярно мы проводим, проводили. И предстоит такая встреча. Я не могу сейчас сказать, кто будет принимать участие в следующей нашей встрече конкретно, но такая встреча у нас запланирована в развитие Лихтенштейнской конференции, которая прошла. Это не переговоры, а поиск путей разрешения этого конфликта.
Олег Кусов: В газете "Коммерсант" Асланбек Аслаханов сказал, что за ним никого нет, что он не имеет, иными словами, полномочий от федерального центра. Вас не смущает такой статус Асланбека Аслаханова?
Ахмед Закаев: Нет, абсолютно. Дело в том, что и Иван Петрович Рыбкин, и Аслаханов, и Хасбулатов не являются сегодня уполномоченными президентом или высшим политическим руководством России для ведения каких-то переговоров с чеченской стороной. Но дело в том, что Хасбулатов и Аслаханов являются чеченцами, и этот статус уже вполне достаточен для того, чтобы искать выход и не быть равнодушным к тому, что происходит у них на исторической родине с их народом. Они неоднократно в своих выступлениях заявляли о том, что эта война ведется не против каких-то групп, а ведется против целого чеченского народа.
Олег Кусов: Но ни Аслаханов, ни Хасбулатов сегодня не способны принимать какие-то решения. Вот это вас не смущает? Во что выльется разговор в таком случае?
Ахмед Закаев: Контакты и прямой открытый диалог по проблеме, по ситуации, которая имеет место в республике, не может быть лишним или же навредить тому делу, во имя которого мы сегодня все работаем. Чтобы наступил мир, чтобы чеченский народ наконец-то избавился от геноцида, чтобы остановить убийство народа. Конечно, меня абсолютно не смущает статус этих людей. Для меня вполне достаточен их статус как чеченцев, обеспокоенных судьбой чеченского народа, и что с ним происходит, чтобы с ними вести диалог, и как можно больше попытаться приблизить наши позиции по ключевым вопросам.
Олег Кусов: В последнее время вы не заметили никаких изменений со стороны Кремля в отношении вопроса о переговорах с Асланом Масхадовым или же, по-вашему, позиция опять остается прежняя, сдача оружия и невозможность диалога с представителями Ичкерии?
Ахмед Закаев: Изменений, в частности, непосредственно от людей, от которых зависит дело войны и мира, я не заметил. Но я неоднократно заявлял о том, что надеяться на то, что чеченцы когда-либо сдадут оружие и капитулируют перед российскими оккупантами, - из области фантастики, этого никогда не произойдет. Я абсолютно уверен в том, что рано или поздно эта война в Чечне закончится. И закончится она именно переговорами. Если сегодняшнюю правящую партию устраивает нынешняя ситуация в целом и в России в частности, то, что происходит в Чечне, я думаю, что в первую очередь это их беда. Это значит не осознавать реальную ситуацию, это значит загонять себя все дальше и дальше в тупик, это значит все дальше и дальше настраивать российское общество против себя, которое может обернуться для них полнейшим крахом. Но для меня абсолютно ясно одно, почему они не идут на эти переговоры. Если начнется какой-то мирный диалог и будет в республике преобладать право, на сегодняшний день там преобладает только право сильного, кому-то за содеянное придется отвечать. И естественно, те, кто сегодня затеяли и пришли к власти на крови и чеченского, и российского народа, боятся больше всего не Масхадова, они боятся того, что им придется, когда это прекратится, отвечать за содеянное. А Масхадова они боятся именно потому, что он легитимно избранный президент чеченского народа, признанный всем международным сообществом, в первую очередь самой Россией. Есть договор, который подписали российская и чеченская стороны, лидеры и руководители - Ельцин и Масхадов. Сегодня начало переговоров с Масхадовым означает для них политическую смерть. Но независимо от того, как это может для них кончиться, я уверен, что переговоры будут, война закончится.
Олег Кусов: Бывший председатель Государственной думы России Иван Рыбкин убежден, что подобные встречи, независимо от полномочий их участников, приближают мирное разрешение чеченского кризиса.
Иван Рыбкин: Когда говорят, что наши переговоры с Ахмедом Закаевым в середине лета не имели никаких последствий, когда говорят, что вторая конференция в Лихтенштейне по проблемам мирного урегулирования в Чечне не имеет никаких последствий, говорят заведомую неправду. Конечно, это оказывает сильнейшее воздействие прежде всего на тот кусочек нашего общества, который называется "политическая элита". Мы же не в вакууме живем, мы встречаемся, и рождается понимание единственного варианта - мирного урегулирования. Чечня должна иметь особый статус, совершенно ясно. Надо договариваться. Как мне однажды сказал очень умный чеченец: "Если бы не получилось этого завоевания, похода России на Кавказ в позапрошлом веке, чеченцам самим нужно было бы пробиваться в эту сторону". По пути в Европу Россию не миновать. Вся инфраструктура, вся жизнь чеченцев связана с нами. Воспринять их логику поведения и действий, дать им возможность благоустроить мир на своей родной земле. С конституцией не надо торопиться, чтобы она была воспринята всеми слоями общества и прежде всего теми, кто вооружен и сопротивление оказывает.
Олег Кусов: Иван Рыбкин считает, что некоторые представители властной элиты России до сих пор заинтересованы в войне на Северном Кавказе, видя в ней способ удержания контроля над обществом.
Иван Рыбкин: Самое страшное, что делает власть, она делала это три года назад, она играет на низменных националистических инстинктах народа, это страшное дело. Это уже не власть. Наши политические технологи никакие не политики, они политиканы, прожженные авантюристы от власти, цель которых только власть, больше ничего. Они избрали этот путь - "мочить в сортире". Это кредо, которое было избрано этими людьми, оно страшную, недобрую службу сослужило и еще сослужит народу.
Олег Кусов: В то же время, по мнению бывшего спикера Государственной думы, отношение россиян к чеченской войне в последнее время стало меняться.
Иван Рыбкин: В рамках российской государственности, с соблюдением территориальной целостности, но широчайшая автономия. По сути дела независимое государство на территории России, если прямо говорить, по-другому не получится. Это реально. Если такие политики как Примаков, как Митрофанов, если они приходят к такому убеждению, ведь это же были жесткие оппоненты, вот сегодня они приходят к пониманию, что ничего не сделать. Анатолий Васильевич Квашнин ищет варианты мирного урегулирования, политического урегулирования. Те 62% россиян, которые, согласно поросам ВЦИОМ, высказались за прекращение войны в Чечне путем мирных политических переговоров, они давят на власть.
Олег Кусов: Разрешить чеченскую проблему немыслимо без обсуждения вопроса о политическом статусе республики, утверждает глава чеченского Антивоенного комитета Саламбек Маигов.
Саламбек Маигов: Вопрос войны и мира - это вопрос двух человек, Путина и Масхадова. Все время при рассмотрении кризиса мы приходим к вопросу статуса. Тем самым мы все подспудно сами себе подтверждаем, что движущим мотивом или первопричиной этого конфликта является не терроризм, не бандитизм, а являются политические причины, вопрос статуса Чечни и принципов взаимоотношения.
Олег Кусов: По мнению журналиста Руслана Калиева, встреча российских и чеченских политиков в Швейцарии могла бы стать существенным вкладом в миротворческий процесс, если ее участники поддержат идею о создании гражданского форума. Под эгидой гражданского форума, считает Руслан Калиев, наиболее влиятельные политические силы России и Чечни могли бы приступить к поиску выхода из чеченского тупика.
Руслан Калиев: Закаев оговорился по поводу того, что это продолжение конференции, я думаю, что он скорее был прав, чем Иван Рыбкин. Вряд ли это можно назвать переговорами, хотя бы потому, что стороны, которые участвуют в этом, они не имеют мандатов, они не представляют ни одну из сторон кроме Закаева, который представляет Масхадова.
Олег Кусов: Практическая польза от этой встречи будет, на ваш взгляд?
Руслан Калиев: Все будет зависеть от того, что подразумевается под этой встречей сторонами, которые там участвуют. Боюсь, что невостребованные властью политики, которые участвуют в этом процессе, которые предлагают некие формулы решения чеченского конфликта, на самом деле не жизнеспособные. В этом случае это только негатив. А если же, скажем, рассматривать эту встречу как попытку создания организации гражданского форума, направленного на мобилизацию в Чечне групп населения, общественно-политических организаций и так далее, которые договороспособны, иначе говоря, и видят реально выход, в этом случае, конечно же, это может быть более позитивно. По конституции чеченской республики, именно ичкерийскому варианту конституции, вопрос о статусе Чеченской республики не может быть предметом обсуждения ни одного должностного лица. Конституция Российской Федерации точно так же определяет статус Чеченской республики уже в составе Российской Федерации как субъекта Российской Федерации, и говорить на эту тему никто не будет. Если подобный диалог состоится, допустим, в швейцарских Альпах, то это нарушение со стороны Закаева и любого другого должностного лица основных норм чеченской конституции.
Олег Кусов: Но в то же время не было в Чечне и референдума.
Руслан Калиев: Референдума не было, вся эта патовая ситуация, многочисленные предложения по переговорам, они, как известно, на протяжении многих лет не дали какого-то более-менее внятного ответа на вопрос, а что делать с Чечней, собственно говоря, как решить эту проблему? Единственно верным решением чеченской проблемы, возможно, является референдум. Ни одна из сторон, участвующая в конфликте, неправомочна говорить от имени чеченского народа. Может быть, в конце конов стоило бы задать этот вопрос чеченцам, чего они, собственно говоря, хотят. Разработан проект договора об общественном согласии, любой гражданин или общественная организация, насколько мне известно, имеет возможность подписаться. И там есть ключевые моменты, которые определяют референдум чеченской республики, являются базовым моментом. И только на основе гражданского согласия, ответа именно общества на вопрос, каким они видят обустройство Чеченской республики, и после уже, наверное, можно говорить о конституции. Я бы не сказал, что этот документ навязывается, хотя в прессе и такое проскакивало, Султыговым или кем-то еще. Он действительно разработан. Это договор, который предлагает одна из сторон. В данном случае человек, который занимает пост специального представителя президента Российской Федерации по правам и свободам гражданина в Чечне. Общественные организации, депутаты всех созывов различных парламентов, которые существовали в Чечне, начиная с 90-го года и в последующем, то, что мы называем гражданским обществом чеченским, они, собственно говоря, и должны высказаться. Каждый из них должен взять какую-то часть ответственности на себя.
Олег Кусов: Это попытка отобрать легитимность у Масхадова?
Руслан Калиев: Это не попытка отобрать легитимность у Масхадова, это всего лишь попытка помочь сконцентрироваться на том, что объединяет разные слои населения, группы общественно-политические. То есть не может быть такого, чтобы все абсолютно разделяло чеченское общество, где-то есть точки соприкосновения.
Олег Кусов: Ситуация в Чечне по-прежнему остается в центре внимания западной печати. С изложением отрывков из статьи под заголовком "Гражданам Чечни приходится обороняться на два фронта" из газеты "Вашингтон Пост" вас познакомит Вероника Боде.
Вероника Боде: Салават Гибертаев, которого россияне назначили главой администрации Урус-Мартана, с населением 38 500 человек, не питает иллюзий, что может обеспечить защиту его жителям. Он не может защитить даже собственную семью. Два года назад вооруженные чеченцы привязали его 17-летнего сына к бетонному столбу и подорвали зарядом взрывчатки. Для большинства населения Чечни, насчитывающего сегодня от 500 до 700 тысяч человек, угроза со стороны повстанцев нередко сочетается с еще более серьезной угрозой со стороны российских военных, чьи жестокие "зачистки" населенных пунктов стали причиной смерти или исчезновения без следа сотен гражданских лиц. Нападая на пророссийских чеченцев, повстанцы создают панику, которая парализует работу правительства республики и удерживает чеченцев на краю хаоса. Пророссийское правительство в Грозном утверждает, что менее чем за три года от рук чеченских бойцов погибли 84 члена районных администраций. Но данные с мест свидетельствуют о том, что число убитых гораздо больше. Только в Урус-Мартановском районе за это время было убито 60 местных руководителей и государственных служащих. Это начинается сказываться на обстановке. В недавних интервью несколько глав местных администраций и чиновников заявили, что насилие разрушает и без того уже ослабший контроль над республикой, который, кажется, удалось установить ее правительству к концу прошлого года. "Обстановка ухудшается, - сказал Асланбек Аслаханов, представитель Чечни в Государственной думе Российской Федерации, - там вообще нет никакого контроля. Все теперь ходят в масках, в камуфляже, полный произвол". В Москве официальные лица говорят, что не могут усмирить чеченских повстанцев по причинам, которые неподвластны России. Они возлагают вину за финансирование повстанцев на международные террористические организации и обвиняют Грузию в том, что та предоставляет некоторым из боевиков в Панкисском ущелье. Грузия утверждает, что она разделалась с вооруженными чеченцами на своей территории. Многие чеченцы заявляют, что российские военные сознательно затягивают конфликт, потому что он дает им возможность наживаться, в частности, на контрабандной торговле местной нефтью. Они утверждают, что безжалостное обращение военных с местным населением только способствует пополнению рядов повстанцев. Опросы общественного мнения показывают, что россиянам все больше надоедает эта война. В ходе опроса, проведенного сотрудниками ВЦИОМ в конце июля этого года, всего 29% опрошенных россиян поддержали бы продолжение военной операции в Чечне. Два года назад таких было 70%, и более 60% опрошенных заявили, что пора начать мирные переговоры.
Олег Кусов: О некоторых наиболее заметных событиях на Кавказе за минувшую неделю расскажет Никита Татарский.
Никита Татарский: Из хроники военных действий в Чечне. В Ленинском районе Грозного военная автомашина подорвалась на неизвестном взрывном устройстве. Двое находившихся в ней сотрудника Ставропольского ОМОНа получили ранения. В Грозненском районе отряд чеченских бойцов совершил нападение на мобильную милицейскую группу. Один милиционер погиб, двое ранены. Еще четыре милиционера получили ранения в столкновениях в Заводском и Ленинском районах Грозного. На дороге между райцентром Шали и населенным пунктом Сержен-Юрт от взрыва погибли два человека. По мнению сотрудников правоохранительных органов, это были чеченские бойцы, которые пытались заложить фугас. В Октябрьском районе Грозного на фугасе подорвались две военные машины. Четверо военнослужащих погибли, 16 ранены, помимо военных автомашин от взрыва пострадал автобус с грозненскими студентами. Там же на следующий день военнослужащие обстреляли автомобиль, в котором находились три чеченских подростка 13-ти лет. Один мальчик убит, двое тяжело ранены. Как сообщает корреспондент Радио Свобода, это произошло, когда подростки пытались скрыться от преследовавшего их бронетранспортера на автомобиле, принадлежащем отцу одного из них.
И о других событиях на Северном Кавказе. Как сообщает российское агентство Интерфакс, главы всех районов и городов Чеченской республики намерены поднять вопрос об отзыве из Государственной думы депутата от Чечни Асланбека Аслаханова. Такую реакцию со стороны чеченской администрации вызвало намерение Аслаханова встретиться в Швейцарии с представителями чеченских сепаратистов. Власти Южной Осетии приняли решение о создании вооруженных сил на профессиональной основе, сообщает информационное агентство "Прима". Президент этой непризнаваемой республики Эдуард Кокойты заявил, что Южная Осетия, как независимое государство, должно иметь свою профессиональную армию. По словам президента Южной Осетии, в армии будет около шести тысяч военнослужащих, которых наберут на контрактной основе.
Олег Кусов: Итоги переписи населения на Северном Кавказе оказались в некотором смысле неожиданными. Во многих республиках Северного Кавказа дали о себе знать представители, как казалось, забытых национальностей. В числе народов Дагестана, например, после переписи вновь появились дидойцы и андийцы. В конце 30-х годов прошлого века советские чиновники по своим соображениям объединили эти народы с аварцами. Из Махачкалы рассказывает наш корреспондент Тимур Салимов.
Тимур Салимов: В республике никогда не забывали о том, что до 1937-го года в Дагестане проживали и дидойцы, они же цезы, и андийцы. Два этих этноса делились на ряд более мелких народностей, численность которых не превышала и нескольких сотен человек. В ходе переписи 37-го года, объявленной недействительной, и 39-го года, исправившей ошибки предыдущей, всех их записали аварцами, возможно, небезосновательно. Антропологическое сходство налицо, языки относятся к одной аваро-андо-цезской ветви дагестанской группы кавказских языков, обычаи и традиции идентичные, так чего же огород городить. Вот и стали цезы, андийцы, капучинцы, хваржинцы, каратинцы, чалалальцы и другие аварцами. В новой конституции Дагестана они как самостоятельные народы не обозначены, своего представителя в Государственном совете не имеют, в паспортах пишутся аварцами, и для других дагестанцев они как в рекламе: "все одинаковые". Оказалось, не все. Оказалось, помнят люди, что они именно цезы, именно андийцы с различными вариациями. И андийцы, и дидойцы, они же цезы, как самостоятельные народы известны со второй половины первого тысячелетия до нашей эры. Историческая родина андийцев - высокогорные районы нынешнего Ботлихского района Дагестана на границе с Чечней. Говорят на двух диалектах андийского языка, издревле свободно владели чеченским языком. С чеченцами довольно часто роднились, и те, и другие перенимали культуру и обычаи друг друга. В Дагестане андийцев называют дагестанскими чеченцами, а в Чечне глухо поговаривают, что в жилах Шамиля Басаева течет андийская кровь. До 14-го века андийцы, как и большинство горцев, были язычниками, а затем приняли ислам. В 19-м веке вместе с другими горцами Чечни и Дагестана встали под знамена Шамиля. В 21-м году прошлого века вошли в состав Дагестанской Автономной советской социалистической республики. Еще во Всесоюзной переписи 26-го года были записаны андийцами, и только в 37-м и 39-м годах аварцами, каковыми и считались до настоящего времени. Близость по духу, менталитету и крови чеченцам не помешали андийцам в 99-м году вступить в вооруженное противостояние с отрядами Басаева и Хаттаба, вторгшимися на территорию Дагестана. Отряд Басаева был разгромлен андийскими ополченцами, а сам он при бегстве потерял шапку, позор для горца. Сегодня живут в основном в Ботлихском и Хасавюртовском районах Дагестана. Их оценочная численность около 30-ти тысяч человек. Дидои - грузинское название народа, который сам себя называет цезы - орлы. Дидо по-грузински тоже орел. Живут в основном на территории Цунтинского и Цумандинского районов Дагестана, высоко в горах. Общая численность со всеми субэтносами: бештинцами, генутами, кварельцами, около 20-ти тысяч человек. Издревле имели тесные торгово-экономические и военно-политические связи с Грузией. Отношения, кстати, с ней колебались от союзов до вооруженных набегов. И сейчас многие дидойцы свободно владеют грузинским языком, правда, общаться с соседями сегодня стало труднее, горные перевалы сейчас охраняются российскими пограничниками и военными. В ходе этой переписи 12 тысяч человек записали дидойцами и теперь ждут, что из этого выйдет. А выйти может много чего, вплоть до изменения конституции Дагестана. Ведь сегодня (по нынешнему закону) в республике проживает 14 коренных или титульных народов, которые имеют право на представительство в Государственном совете, высшем органе власти в республике. Ни дидойцы, ни андийцы там не представлены, хотя их численность сопоставима с теми же цахурами или, допустим, татами.
Олег Кусов: В Северной Осетии проблема несколько другого характера. Выходцы из двух западных районов республики считают себя представителями самостоятельной этнической группы. Правда, в последние годы сепаратистские настроения этой части осетин несколько ослабли. Из Владикавказа рассказывает Юрий Багров.
Юрий Багров: В двух районах Северной Осетии Ирафском и Дигорском живут так называемые западные осетины. Сами они называют себя дигорцами. По характеру, языку отличаются как от восточных осетин - иронцев, так и от южных - кударцев. Дигорцы считают, что влияние на формирование их культуры активно оказывали не только восточные осетины, но и соседи - балкарцы. Очевидно, это и позволило дигорцам на определенном этапе заявить о себе как о самостоятельном этносе. Подобные настроения среди западных осетин стали звучать довольно давно, еще в 19-м веке. С появлением интеллигенции заявления о национальной самобытности дигорцев стали звучать еще громче. Однако в местных администрациях как царского, так и советского периодов число восточных осетин - иронцев, традиционно преобладало. По всей видимости, это объяснялось тем, что административный центр осетин город Владикавказ находится на востоке Осетии, поблизости от него расположены равнинные земли с иронскими селениями. Позиция официальной власти во все времена по внутринациональному вопросу оставалась неизменной: дигорцы остаются частью одного этноса, а дигорский язык диалектом осетинского языка. В 30-х годах прошлого века эту позицию взяли на вооружение советские административные и правоохранительные органы, а в тех условиях дискутировать на национальные темы стало опасным занятием. Дигорцы вынуждены были смириться с тем, что они всего лишь часть осетинского этноса, а не самостоятельная нация. Но на бытовом уровне различия сохранялись. В женитьбе дегорцы предпочитали своих девушек, при устройстве на работу начальник-дигорец негласно поддерживал земляков. В начале 60-х годов должность руководителя республики впервые занял выходец из Дигории Билар Кабалоев. Нет надобности говорить, из кого стало состоять его окружение. О выделении в самостоятельную автономию в те годы западным осетинам еще говорить было рано, лозунги на эту тему громко зазвучали в нале 90-х годов, энергия национальной интеллигенции тех лет зачастую полностью уходила на проекты по разделению республик, территориальные споры, думать о реформировании экономики и политической системы было некогда. Некоторые наблюдатели считают, что сохраниться Осетии, как это ни парадоксально, тогда помогли вооруженные конфликты на юге и в Пригородном районе, которые сплотили все население республики. И вот во время переписи населения вновь зазвучали почти забытые лозунги о национальном самоопределении. Создавалось впечатление, что нынешняя администрация республики отдала указание чиновникам исключить появление в анкетах жителей Осетии в графе "национальность" слова "дигорец". Власти явно боятся подобного прецедента. Мне рассказали, что переписчики категорически отказывались вписывать эту национальность в анкету. Рассказывает главный редактор республиканской газеты "Дигора" Батраз Маалиев.
Батраз Маалиев: Не записывает, хоть убей! Если русский человек будет писать, он напишет, а если осетин, то никогда не напишет, потому что, может быть, даже их обвинят, у них в сознании мы осетины все. Разговор закончен.
Юрий Багров: Вряд ли сегодня протесты западных осетин приобретут форму массовых акций, но инциденты на национальной почве во время переписи в Северной Осетии показали, что проблема эта до сих пор не исчерпана. К тому же удивляет позиция местной власти: если переписчик отказался вносить в анкету, значит ее вроде как и не существует. Породить новые протесты и настроения людей такими методами можно, но вот снять напряжение не получится.
Олег Кусов: После переписи населения на Северном Кавказе появилась и такая национальность как казак. Активисты казачьих общественных организаций Ставропольского и Краснодарского краев обратились к согражданам с призывом вписывать в анкету свою истинную национальность, а не называть себя русскими. Атаманы убеждены, что казачество - это национальность, а не сословие. Как заметил наш корреспондент в Пятигорске Лада Леденева, призывы атаманов были услышаны на Ставрополье, но в основном в сельской местности.
Лада Леденева: По данным российских информационных агентств, решение о выделении казаков как группы населения было принято в ответ на поступившее в Госкомстат России обращение от Донского, Терского, Кубанского и Сибирского казачьих войск. В переписной ведомости, сообщали Интернет-издания в канун Всероссийской переписи населения, будет введено дополнительное окошечко, где желающие могут обозначить себя казаками. По словам переписчиков, "казак" или "казачка" довольно большое количество жителей Ставропольского края написало в графе "национальность". Говорит заместитель председателя ставропольского краевого государственного комитета статистики Елена Гонеева.
Елена Гонеева: В одном Новоалександровском районе они даже листовку свою выпустили казаки. В листовке они призывают участвовать в переписи населения, обязательно проследить, чтобы переписчик в седьмой графе указал именно "казак".
Лада Леденева: А вот что по этому поводу думает глава переписного участка пятигорского поселка Горячеводский (место компактного проживания казаков), заместитель атамана Горячеводской общины Анатолий Демиденко.
Анатолий Демиденко: Почему национальность? Потому что она фактически была в душах людей, что это есть национальность, это, скажем так, одна из ветвей славянского народа. В детстве, помню еще, крестился в Успенской церкви. И когда был я с дедом в церкви, то после выхода из церкви дедушка мне сказал: "Внучек, никогда не говорили, что ты казак". Потому что в то время вообще нельзя было называть, что ты казак. Когда обходы делаются, молодежь всегда записывается, та, которая чувствует духом, что казак.
Лада Леденева: По предварительным данным, казаками себя считают большинство жителей Горячеводска, поселка, расположенного на окраине Пятигорска. Совсем иначе дело обстоит в городе. Говорит уполномоченная по переписи при администрации Пятигорска Ольга Ступницкая.
Ольга Ступницкая: У нас переписались три человека, в качества казака назвали свою национальность. Через два дня пришли их родители и сказали, что, будьте любезны, исправьте "казак" на "русский".
Лада Леденева: По мнению наблюдателей, после переписи ближайшим шагом казачьих атаманов станет регистрация национально-культурной автономии, которая даст казакам социально-политические преимущества, в частности, гарантированное представительство в выборных органах власти.
Олег Кусов: Перепись населения взбудоражила умы многих казачьих активистов. Они более отчетливо стали говорить об этнической самобытности и, как мне кажется, не без надежды на дальнейшие изменения административных границ и системы местной власти на Ставрополье. Заместитель атамана Терского казачьего войска Павел Шелкоплясов предлагает вспомнить дореволюционную историю России, когда вопросов об этнической самобытности казаков ни у кого не возникало.
Павел Шелкоплясов: Казаки образовались не только из беглых крестьян. Все говорят: вот, сбежали крепостные, пришли на вольный Дон, "с Дона выдачи нет", и они пришли, приняли казачество, стали казаками. Но все забывают сказать - они куда-то пришли, к какому-то костру, к какому-то атаману, который уже имел народ, они дополнили казачество. Но казачество уже было, даже до революции. У меня бабушка была, она была кубанская казачка родовая, у нее было в метрике написано: национальность - казачка. И казаки писали везде, как национальность была. В существующей переписи населения мы тоже задали вопрос, как нам представляться сословием или народом. Власть, переписчики сказали: писать "казаки".
Олег Кусов: Так называемые забытые кавказские народы должны были рано или поздно заявить о себе, считает эксперт Фонда Карнеги Алексей Титков. На его взгляд, народ, стремящийся к определению, произвольно относить к другому этносу бесперспективно. Алексей Титков имеет в виду прежде всего народы аварской группы Дагестана.
Алексей Титков: Ситуация с андо-цезскими народами Дагестана - это одна из тем, которые их постоянно интересует этнологов. Что касается их включения в предыдущих светских переписях в состав аварцев, то это вызывало недовольство и протесты у многих ученых-этнологов, которые считали эти мелкие андо-цезские народы самостоятельными образованиями. И вполне естественно, что в этой переписи они тоже проявились. Здесь, наверное, надо учитывать такую сторону этой проблемы, что в политической системе Дагестана конституционно закреплена норма представительства от различных национальностей, от 14-ти основных народов Дагестана. И в этом перечне андо-цезских народов нет, они только как представители других наций. В этом смысле это является и политической проблемой. Я считаю, более правильный подход с точки зрения самоопределения. Как считает для себя та или иная группа по отдельным народам. И здесь, с точки зрения самоопределения, притом, что в советское время увеличилась доля тех, кто считал себя аварцами, все-таки говорить о том, что горные группы уже стали частью единого аварского этноса еще нельзя.
Олег Кусов: По мнению Алексея Титкова, внутриэтническая ситуация в Северной Осетии имеет свои особенности. Как считает эксперт, попытка западных осетин к обособлению дала результат лишь в культурной сфере. В Серверной Осетии дигорцы обрели нечто похожее на культурную автономию. В случае же с казаками главными движущими мотивами остаются политические.
Алексей Титков: Проблема дигорцев в Северной Осетии последнего десятилетия довольно много обсуждалась, и дигорские культурные общества и политические движения добились того, чтобы за дигорским диалектом или дигорским языком были признаны особые права, в частности, его изучение в местных школах, развитие местной дигорской культуры. И хотя предпосылок для развития какого-то дигорского сепаратизма (с отделением от Осетии) сейчас реально не существует, но можно сказать, и нет большой проблемы, кем считать дигорцев - отдельным народом или одной из ветвей единого осетинского народа. Что касается казаков, это вопрос скорее не научный, не теоретический, это вопрос текущей политики. И насколько я знаю, что в инструкции, которая подготовлена для обработки переписи для тех, кто себя определил как казак, предусмотрен отдельный код при обработке. Насколько это реально, опять же повторюсь, вопрос политической целесообразности, чем вопрос науки.
Олег Кусов: Среди деятелей вайнахской культуры особое место занимает семья Димаевых. Народному композитору Умару Димаеву в нынешнем году исполнилось бы 94 года, он скончался 30 лет назад. Его сыновья Саид, Али и Амарбек продолжили дело отца, получив уже добротное музыкальное образование. Но все они прежде всего считают своим учителем своего отца - Умара Димаева. О народном вайнахском композиторе рассказывает наш постоянный автор Анна Чертова.
Анна Чертова: Чеченцы говорят, что Димаев был композитором-самоучкой. Он стал основоположником чеченской и ингушской музыкальной культуры. Его называют исполнителем-виртуозом на национальной гармонике. Он на память играл сотни произведений, не зная нотной грамоты. Сегодня сложно найти хотя бы одну чеченскую семью, которая не была знакома с творчеством музыканта. Об Умаре Димаеве рассказывает его друг, начальник информационно-аналитического отдела постоянного представительства Чечни при президенте России Эди Исаев.
Эди Исаев: Не счесть, сколько у него было знаний, почетных званий, наград. Это был народный артист Ингушской АССР, лауреат Первого Всесоюзного конкурса исполнителей народных инструментов, это и почетные грамоты, и призы различных конкурсов и фестивалей. И в Казахстане, где он долгие годы прожил, будучи в ссылке, и также после возвращения на родину, в Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и других городах Северного Кавказа. Самым главным званием Умара Димаева было и остается признание его творчества народами нашей страны, Средней Азии, Казахстана и тех людей, кто его близко знал и любил слушать его неповторимую мелодию, музыку, которую он сочинял сам. Не имея никакого высшего образования, это был человек от народа, как говорят.
Анна Чертова: Умар Димаев оставил после себя огромное музыкальное наследие. В его репертуаре было свыше 500 произведений народов Северного Кавказа и других народов бывшего СССР. Знаменитый композитор Вано Морадели, восхищаясь талантом Умара Димаева, назвал его профессором кавказской музыки.
Эди Исаев: Умар оставил после себя большое музыкальное наследие, ставшее основой ингушской музыкальной культуры. Он является основоположником чечено-ингушской профессиональной исполнительской школы. Он был гармонистом-виртуозом. В его репертуаре было свыше 500 произведений народов Северного Кавказа, народов Казахстана, Киргизии. У него не было такое халатное, не прочувственное отношение к музыке, он всегда любил исполнять или говорить языком музыки народу о тех переживаниях или о той радости, которые всегда можно было услышать через его мелодии. Я помню, я еще был мальчиком, это 56-57-й год, когда мы были в Казахстане в ссылке, то, чтобы найти пластинку Умара Димаева, это было очень сложно. Сегодня редко найдешь чеченца или ингуша, у которого в доме нет пластинки, выпущенной и при его жизни, и после его жизни.
Анна Чертова: Умара Димаева не стало 30 лет назад, в декабре 82-го года. Но до сих пор имя основоположника вайнахской культуры не увековечили даже на его родине.
Эди Исаев: Мы неоднократно обращались во властные органы города Грозного, чтобы одна из улиц была названа его именем. И на доме где он жил в свое время мы установили мемориальную доску. К сожалению, во время военных действий эта доска тоже отсутствует. Сегодня среди работников культуры республики нет человека, который бы не был бы так достоин, чтобы это сделать. Поэтому таких талантов, Махмуд Эсамбаев, Умар Димаев, то же самое можно сказать и о Махмуде Эсамбаеве, нет его тоже в живых, ни одна улица, ни одного памятного места его имени не имеет. Поэтому, чтобы воспитать нравственно нашу молодежь, наших детей, мы должны, чтобы как можно больше знали о таких великих людях культуры, потому что без культуры ни одна нация не может существовать.
Анна Чертова: Дело Умара Димаева продолжают его сыновья-музыканты. Старший сын Саид Димаев профессиональный композитор и музыковед, окончивший институт имени Гнесина. Из-под его пера вышло немало произведений классического жанра, от детских пьес до симфоний и ораторий. Саид издал музыкальный сборник "Сто шедевров из рук Умара Димаева", куда вошли сто произведений, сыгранных Умаром Димаевым и записанных Саидом на ноты. Младший сын Амарбек Димаев является первым профессиональным чеченским пианистом. Он получил академическое музыкальное образование в академии музыки Сергея Рахманинова. Он блестяще владеет роялем, занимается сочинением и аранжировкой. Но особенно чеченцам нравится то, что Амарбек мастерски овладел знаменитой отцовской гармонью. А сын Умара Димаева Али стал основоположником чечено-ингушской эстрадной музыки. Еще в 69-м году вместе с одноклассниками он создал первый национальный детский рок-ансамбль "Вайнахи". Юные музыканты исполняли песни "Битлз", советских композиторов, а также собственные обработки народных мелодий. Вскоре Али Димаев начал сочинять свои первые композиции, создал ансамбль. Как раньше, так и сейчас, Али активно участвует в общественной жизни республики, дает концерты в палаточных городках беженцам. Али Димаев автор многих патриотических песен, а одно из его последних произведений "Гимн миру" является более чем символичным для чеченского народа.
Али Димаев: Я выпрашиваю у Всевышнего эту мелодию, просто музыка добра, так хотел бы определить свой жанр. Туда входит, начиная от детских песен и глобальных общегражданских полотен и концепций, в частности, "Гимн миру". Еще голос отцовской гармошки. Отец мощная фигура, аура идет от него, энергетика. Я понял, что классика вечна, я постепенно в партитуру вклинивал и гармошку национальную, и хард-роковую гитару, и сверху скрипочки классического оркестра. Потом уже стал сочинять мелодии. И постепенно я пришел к тому, что туда включаются наши мелодичные особенности. Человек имеет корни, и слава Богу, что мои корни будут узнаваемы.
