Лев Ройтман:
Прошлогодний осенний призыв в российскую армию совпал с началом войны в Чечне. Итог - число уклонистов выросло вдвое. Начался весенний призыв. У вас подрастает сын, вы хотите, чтобы он пошел служить? - с этим вопросом наш корреспондент Марина Катыс обратилась к молодой москвичке, московской маме, случайной собеседнице. Ответ:
“Сейчас, видя, что твориться в российской армии, категорично нет. И даже если к тому времени, когда он вырастет, не появится контрактная форма службы, я сделаю все для того, чтобы он не пошел служить в армию. Это несерьезно, это не армия, это уже какой-то бардак”.
Картина странная: общество широко поддерживает войну в Чечне, а очередей в военкоматах нет. Поговорим и об этом. В передаче участвуют: Марина Катыс; Людмила Образцова, координационный совет Союза комитетов солдатских матерей России; и полковник запаса Игорь Липский, исполнительный директор ассоциации “Армия и общество”.
Примерно 190 тысяч молодых людей должны встать “под ружье”, если весенний призыв нынешнего года пройдет по плану. Хотя всем ясно, что этот план - мечта на бумаге. Служить в армии, а она ведет популярную войну в Чечне, странным образом непопулярно. Игорь Адамович Липский, в чем причина этого явного социального, я бы сказал, двоедушия? Однако, прежде чем вы ответите, я добавлю - доктор педагогических наук, профессор.
Игорь Липский:
Это противоречие вполне естественно и закономерно для нашего противоречивого общества. Наша армия войнами в Афганистане и первой чеченской войне была опозорена, унижена и, прежде всего, не только своими боевыми действиями, а резко меняющимися оценками по отношению к тому, что делала армия. Сегодня общество поддерживает наведение порядка в стране, наведение порядка в Чечне. Однако, общество очень болезненно относится к войне, тем более, когда гибнуть люди. Вполне закономерно, что люди не хотят, чтобы была война. Больше всего этого не хотят сами военные. Именно поэтому мы слышали, как один из экспертов сказал, что ни за что не пошлет своего сына в армию. Поэтому это противоречие таково: с одной стороны, да, надо наводить порядок, надо уничтожать терроризм. Но с другой стороны, как бы сделать так, чтобы это был не мой сын.
Лев Ройтман:
Спасибо, Игорь Адамович. Эта женщина, эта москвичка, которую мы слышали, она, в общем-то, и не эксперт, она, я бы сказал, пользуясь этим выражением, эксперт по жизни. Я хочу привести мнение военного обозревателя газеты “Труд” Сергея Ищенко. Он писал: “Интересная выходит картина: в целом общественное мнение поддерживает силовую операцию в Чечне, но очень многие считают - пусть праведное дело делает кто-нибудь другой, а не я или не мой сын”. Людмила Николаевна Образцова, я вновь напомню - вы член координационного совета Союза комитетов солдатских матерей России. Ваши претензии не просто к армии, а к вооруженным силам?
Людмила Образцова:
Дело все в том, что на протяжении 11-ти лет существования нашей организации мы встречаемся с нарушениями прав человека не только во время прохождения военной службы по призыву в вооруженных силах, но и с нарушениями прав человека, прав призывников и их родителей во время самого призыва, самой призывной кампании. И вот уже в самый первый контакт молодых людей с военным ведомством они получают весьма негативное впечатление о том месте, где им придется провести два года. По отношению к действиям боевым, которые ведутся на территории Чеченской республики, к сожалению, действительно сумели власти создать некоторый миф, благодаря которому значительная часть общества поддерживает военную операцию. Но мы видим проблему немного с другой стороны. Мы ежедневно принимаем родителей, самих военнослужащих, у нас в Лучниковом переулке, получаем массу писем. И еженедельно, проводя консультации по призыву, встречаем родителей, которые совершенно не хотят отдавать людей на военную службу, своих детей. Я думаю, что это обусловлено прежде всего тем, что родители, конечно, не хотят терять своего ребенка. Не обеспечивается сохранность жизни и здоровья нашего молодого мужского населения во время прохождения военной службы по призыву, в том числе и на территории ведения боевых действий. Очень много мифов мы слышим с телевизионных экранов, по радио, из официальных источников о том, что очень берегут солдат. К сожалению, не совсем это соответствует действительности.
Лев Ройтман:
Спасибо, Людмила Николаевна Образцова. Хочу сейчас спросить у Игоря Адамовича: в том случае, если сама ситуация в армии отпугивает призывников и будущих солдат, чем все-таки можно объяснить, что подобная ситуация возникла? Это и неуставные отношения, это и дедовщина, эти грехи можно перечислять, добавим сюда и коррупцию. Чем объясняете это вы, полковник запаса?
Игорь Липский:
Я бы хотел сказать, что армия является в определенной мере замкнутой организацией, где сосредоточено большое количество молодых людей, именно мужского рода, мужского пола. Молодежь, приходящая в армию, не имеет опыта общения именно в такой ситуации, и зачастую многие просто не подготовлены к жизни в принципиально новых условиях. Я не хочу оценивать факт исключения или теперь по-новому включения в школьную подготовку новой дисциплины или старой дисциплины начальной военной подготовки. Но тот факт, что молодые люди 18-ти лет, приходя в армию, оказываются практически не подготовлены к жизни в замкнутом мужском коллективе, к самообслуживанию, к выполнению задач, поставленных перед ними командованием. Это та молодежь, которая приходит из гражданской жизни, в которой они до 18-ти лет практически ни за что не отвечали. А здесь получают оружие и отвечают за судьбу родины. Так вот такая молодежь никак не подготовлена к службе в вооруженных силах. Естественно, наслушавшись о больших страхах, услышав о больших преступлениях, которые, к сожалению, действительно имеют место, они приходят туда с жесткой установкой на негатив к этой службе. Это одна из причин. Вторая причина - те условия, в которых существует армия, те условия, когда люди занимаются не учебно-боевой деятельностью, а самообслуживанием, строительством, заготовкой сена, кочегарят, сельским хозяйством на территории конкретной воинской части, конечно, вы понимаете, это далеко не армейские заботы и дела. И вот в этих местах чаще всего и возникает дедовщина, насилие, нарушения прав человека, как со стороны солдат, так и по по отношению к самим солдатам. Третья причина заключается в том, что для выполнения конкретных боевых задач явно необходимо, чтобы этим делом занимались подготовленные люди. Ну смешно будет сказать, чтобы сегодняшних школьников мы привели к мартеновским печам и рассчитывали, что они нам будут давать столько же стали, сколько дают профессионалы. Поэтому для выполнения боевых задач, а техника сложная, задачи сложные, а война это вообще тяжелая грязная работа, им нужны специально подготовленные люди, которые умеют это делать. Сама жизнь ставит на повестку дня переход к вооруженным силам по контракту, когда туда будут идти такие люди, которые будут считать эту работу своей.
Лев Ройтман:
Профессор Липский, спасибо. Но именно эти планы создания профессиональной армии, как мы знаем, положены “под сукно”. Но я хочу здесь так же добавить, вы, Игорь Адамович, говорите здесь о 18-ти летних мальчишках. На самом деле под призыв попадают люди до 27-ми лет. Имеются данные, которые почерпнуты из военной статистики, они опубликованы в России. Так вот выясняется, что половина всех выпускников до призыва в армию нигде не работали и нигде не учились. Таким образом, это социально, можно сказать, запущенный контингент. Быть может и в этом одна из причин этих внутриармейских бед. Предлагаю послушать еще один фрагмент разговора, который Марина Катыс вела в рамках своего миниопроса москвичей накануне этой передачи:
“Я считаю, что армия должна быть профессиональной. Потому что молодежь в 18 лет, ничего не умеющая, ничего не знающая, защищать наши интересы однозначно не может. Это не солдаты. А посему, выискивать деньги нужно и создавать нормальную профессиональную армию из людей, которые знают это как свое дело, которым они зарабатывают себе на хлеб и содержат на это семью, которые знают, за что рискуют жизнью.
- Насколько я знаю, у вас есть сын, который отслужил в армии.
Тогда был Афганистан, конечно, мы очень боялись, что он попадет туда, поэтому предпринимали все, что могли, чтобы он не попал туда. Надо сказать, что даже та служба, которая была у него здесь в России, все равно доставила нам массу неприятностей. Треть срока, который он служил в армии, он был в госпитале. Не потому, что он плохо себя чувствовал, а, видимо, потому, что добивался каких-то справедливостей, служа в армии. В первый год особенно конечно ему доставалось сложно.
- Ну а если бы сейчас у вас был сын призывного возраста, вы бы хотели, чтобы он пошел служить в армию?
Сейчас бы я продал бы последние штаны и откупился бы от этого дела. Потому что сейчас однозначно туда идти нельзя, потому что понятно, что сейчас это Чечня, там сейчас все будут. Поэтому сейчас, конечно, ни при каких условиях не отправил бы своего сына туда”.
Марина Катыс, участница передачи, я сейчас передаю ей линию с вопросом: ваши впечатления, Марина, от этих бесед?
Марина Катыс:
Как вы могли уже слышать, большинство людей, и с кем я разговаривала, и это известно по опросам общественного мнения, выступают за создание профессиональной армии в России. Проблема здесь заключается действительно в деньгах. Потому что даже по данным Министерства обороны переход на профессиональную армию будет достаточно дорогостоящим. То есть содержание одного контрактника обходится казне в 40 с половиной тысяч рублей в год, в то время как 18-летний призывник стоит всего 17 тысяч рублей в год. Это данные Министерства обороны, поэтому мне трудно судить, насколько эти цифры соотносятся с действительностью. Но мне хочется сказать о другом. Вот сейчас Владимир Путин объявил о том, что весенний призыв, если планы эти действительно все сбудутся, будет призвано более 191 тысячи человек. Но при этом это всего 13% от всех молодых людей призывного возраста в России. И не потому, что Министерство обороны не нуждается в большем количестве солдат, дело в том, что каждый третий, а в районах Сибири каждый второй призывник не подлежит призыву в армию по состоянию здоровья. И только весной прошлого года, 99-го, по состоянию здоровья было освобождено от службы в армии 280 тысяч молодых людей. Я думаю, что довольно большой проблемой, и в дальнейшем это будет только увеличиваться число людей, освобождающихся от армии по состоянию здоровью, является именно это. То есть сейчас в призывной возраст вступает поколение, которое по своим физическим данным просто неспособно нести воинскую службу по призыву.
Лев Ройтман:
Спасибо, Марина Катыс. Игорь Адамович, те люди, которые попадают в армию, о которых говорила Марина Катыс, а я могу здесь так же еще добавить, что, вновь таки по военной статистике, четверть всех призывников имеет начальное, либо так называемое основное общее образование, то есть незаконченное среднее образование. Естественно, они не годятся для решения тех технических проблем армейских нынешних, о которых говорили вы. С вашей точки зрения, даже в том случае, если призывник обходится примерно в два раза дешевле, нежели контрактник, куда годится эта армия, построенная на подобных призывниках?
Игорь Липский:
Я бы хотел добавить к тому, что сказала Марина Катыс, что очень большое количество молодежи не призывается в армию по состоянию здоровья. Я бы хотел добавить еще и тот факт, что сегодня в вооруженные силы не призываются большое количество грамотных, толковых, подготовленных, физически крепких и здоровых людей, которые имеют закрепленное законодательно оправдание от выполнения положений конституции, где воинская служба называется священным долгом каждого человека. Такое расслоение приводит к тому, что в армию не попадают больные, не попадают умные и подготовленные, а попадает тот, кто просто попал, с низким образованием. Куда годиться такая армия? - ваш вопрос. Ответ: 18-летние мальчишки из Псковской дивизии десантных войск полегли все, не пропустив никого и не отступив, хотя им предлагали большие суммы, миллионы долларов за то, чтобы они отвернулись на 6 минут и пропустили двухтысячную группировку. Они полегли все только потому, что они не привыкли отступать, десант не отступает. Что из этого вытекает? При всех недостатках, которые сегодня имеет наша армия, все-таки в душе любого русского мальчишки, любого нашего русского мальчишки в любом случае есть такое понятие, что они должны делать свое дело, они научены этому. Другое дело, кто и как научил. Я понимаю, что десантные войска это элитные части, но те части, которые принимают участие в боевых действиях, будучи неподготовленными, они, конечно, во многих случаях несут неоправданные потери. И еще, если можно, я хотел бы уточнить различие между понятиями профессиональная армия и армия по добровольному принципу комплектования. Дело в том, что эти 18-20-летние мальчишки Псковской дивизии были настоящими профессионалами, хотя они были призваны на службу. Поэтому речь должна идти не только о профессиональной армии, потому что это качественная характеристика вооруженных сил, а мы должны говорить о добровольном принципе комплектования, когда для того или иного молодого человека армия становится настоящей работой.
Лев Ройтман:
Спасибо, полковник Липский. Людмила Николаевна Образцова, что делать, если мальчишку в армию призвали, и он оказывается в этих тягостных обстоятельствах той же дедовщины, тех же неуставных отношений, коррупции, сельскохозяйственных работ в расположении части, а то и строительных работ на даче у командира? Кто в конечном счете должен нести ответственность за судьбу, в сущности, за искалеченную социальную перспективу этих людей, прошедших армию и вышедших из нее циниками?
Людмила Образцова:
Я совершенна согласна с Игорем Адамовичем, который говорит о добровольном принципе комплектования вооруженных сил. Это действительно тот принцип, который может вывести наши вооруженные силы на совершенно новый качественный уровень и поможет избавиться от таких негативных явлений, которые сплошь и рядом сейчас есть в войсках. Мы встречаемся с нарушением прав призывников в самом начале, во время призыва. Так вот, кроме того, что очень много больных не попадает на военную службу, еще очень много больных, к сожалению, и призываются в нарушение и закона о воинской обязанности и положения о военно-врачебной экспертизе и масса инструкций. И вот именно эти не очень здоровые ребята становятся первыми жертвами более сильных своих коллег по военной службе. Очень много к нам приходят именно таких ребятишек, ставших жертвами неуставных отношений, тяжелого физического труда. Что в таком случае надо делать? Безусловно, мы ориентируем всех ребят по нашей огромной стране на местные региональные организации солдатских матерей, которые за эти 11 лет уже набрали довольно большой опыт правозащитной работы и работают, кстати, в тесном контакте и с военным командованием. Потому что совершенно ясно, что мальчишку, уже призванного на военную службу, можно защитить, оберечь, помочь ему как-то только с помощью военных властей. И это нам, надо сказать, удается. А тем, кому предстоит идти на военную службу, мы рекомендуем и делаем это практически каждую неделю, знакомится с законодательством, хорошо знать свои права, а не только обязанности, и уметь их защитить. Потому что в общем-то очень печальная ситуация с призванными на военную службу ребятами и потерявшими в результате ее здоровье, а очень часто теперь и жизнь. Я только маленький пример приведу результата неправомерного призыва. В Анапе призывался Иван Квасков из маленькой семьи, отец инвалид второй группы. Никто в призывной комиссии не объяснил молодому человеку о его праве на отсрочку по уходу за больным отцом. Мальчика призвали, он попал в Чечню, был в боевых действиях трижды ранен, два раза в ногу и один раз в область брюшины. Вот совсем недавно его выписали из госпиталя Бурденко в Москве. Что мы имеем теперь в этой семье: инвалида второй группы отца и инвалида первой группы сына. Это маленький пример того, как нарушение прав при призыве может повлиять на судьбу не только отдельного человека, а в общем-то всей семьи.
Лев Ройтман:
Спасибо, Людмила Николаевна.
Прошлогодний осенний призыв в российскую армию совпал с началом войны в Чечне. Итог - число уклонистов выросло вдвое. Начался весенний призыв. У вас подрастает сын, вы хотите, чтобы он пошел служить? - с этим вопросом наш корреспондент Марина Катыс обратилась к молодой москвичке, московской маме, случайной собеседнице. Ответ:
“Сейчас, видя, что твориться в российской армии, категорично нет. И даже если к тому времени, когда он вырастет, не появится контрактная форма службы, я сделаю все для того, чтобы он не пошел служить в армию. Это несерьезно, это не армия, это уже какой-то бардак”.
Картина странная: общество широко поддерживает войну в Чечне, а очередей в военкоматах нет. Поговорим и об этом. В передаче участвуют: Марина Катыс; Людмила Образцова, координационный совет Союза комитетов солдатских матерей России; и полковник запаса Игорь Липский, исполнительный директор ассоциации “Армия и общество”.
Примерно 190 тысяч молодых людей должны встать “под ружье”, если весенний призыв нынешнего года пройдет по плану. Хотя всем ясно, что этот план - мечта на бумаге. Служить в армии, а она ведет популярную войну в Чечне, странным образом непопулярно. Игорь Адамович Липский, в чем причина этого явного социального, я бы сказал, двоедушия? Однако, прежде чем вы ответите, я добавлю - доктор педагогических наук, профессор.
Игорь Липский:
Это противоречие вполне естественно и закономерно для нашего противоречивого общества. Наша армия войнами в Афганистане и первой чеченской войне была опозорена, унижена и, прежде всего, не только своими боевыми действиями, а резко меняющимися оценками по отношению к тому, что делала армия. Сегодня общество поддерживает наведение порядка в стране, наведение порядка в Чечне. Однако, общество очень болезненно относится к войне, тем более, когда гибнуть люди. Вполне закономерно, что люди не хотят, чтобы была война. Больше всего этого не хотят сами военные. Именно поэтому мы слышали, как один из экспертов сказал, что ни за что не пошлет своего сына в армию. Поэтому это противоречие таково: с одной стороны, да, надо наводить порядок, надо уничтожать терроризм. Но с другой стороны, как бы сделать так, чтобы это был не мой сын.
Лев Ройтман:
Спасибо, Игорь Адамович. Эта женщина, эта москвичка, которую мы слышали, она, в общем-то, и не эксперт, она, я бы сказал, пользуясь этим выражением, эксперт по жизни. Я хочу привести мнение военного обозревателя газеты “Труд” Сергея Ищенко. Он писал: “Интересная выходит картина: в целом общественное мнение поддерживает силовую операцию в Чечне, но очень многие считают - пусть праведное дело делает кто-нибудь другой, а не я или не мой сын”. Людмила Николаевна Образцова, я вновь напомню - вы член координационного совета Союза комитетов солдатских матерей России. Ваши претензии не просто к армии, а к вооруженным силам?
Людмила Образцова:
Дело все в том, что на протяжении 11-ти лет существования нашей организации мы встречаемся с нарушениями прав человека не только во время прохождения военной службы по призыву в вооруженных силах, но и с нарушениями прав человека, прав призывников и их родителей во время самого призыва, самой призывной кампании. И вот уже в самый первый контакт молодых людей с военным ведомством они получают весьма негативное впечатление о том месте, где им придется провести два года. По отношению к действиям боевым, которые ведутся на территории Чеченской республики, к сожалению, действительно сумели власти создать некоторый миф, благодаря которому значительная часть общества поддерживает военную операцию. Но мы видим проблему немного с другой стороны. Мы ежедневно принимаем родителей, самих военнослужащих, у нас в Лучниковом переулке, получаем массу писем. И еженедельно, проводя консультации по призыву, встречаем родителей, которые совершенно не хотят отдавать людей на военную службу, своих детей. Я думаю, что это обусловлено прежде всего тем, что родители, конечно, не хотят терять своего ребенка. Не обеспечивается сохранность жизни и здоровья нашего молодого мужского населения во время прохождения военной службы по призыву, в том числе и на территории ведения боевых действий. Очень много мифов мы слышим с телевизионных экранов, по радио, из официальных источников о том, что очень берегут солдат. К сожалению, не совсем это соответствует действительности.
Лев Ройтман:
Спасибо, Людмила Николаевна Образцова. Хочу сейчас спросить у Игоря Адамовича: в том случае, если сама ситуация в армии отпугивает призывников и будущих солдат, чем все-таки можно объяснить, что подобная ситуация возникла? Это и неуставные отношения, это и дедовщина, эти грехи можно перечислять, добавим сюда и коррупцию. Чем объясняете это вы, полковник запаса?
Игорь Липский:
Я бы хотел сказать, что армия является в определенной мере замкнутой организацией, где сосредоточено большое количество молодых людей, именно мужского рода, мужского пола. Молодежь, приходящая в армию, не имеет опыта общения именно в такой ситуации, и зачастую многие просто не подготовлены к жизни в принципиально новых условиях. Я не хочу оценивать факт исключения или теперь по-новому включения в школьную подготовку новой дисциплины или старой дисциплины начальной военной подготовки. Но тот факт, что молодые люди 18-ти лет, приходя в армию, оказываются практически не подготовлены к жизни в замкнутом мужском коллективе, к самообслуживанию, к выполнению задач, поставленных перед ними командованием. Это та молодежь, которая приходит из гражданской жизни, в которой они до 18-ти лет практически ни за что не отвечали. А здесь получают оружие и отвечают за судьбу родины. Так вот такая молодежь никак не подготовлена к службе в вооруженных силах. Естественно, наслушавшись о больших страхах, услышав о больших преступлениях, которые, к сожалению, действительно имеют место, они приходят туда с жесткой установкой на негатив к этой службе. Это одна из причин. Вторая причина - те условия, в которых существует армия, те условия, когда люди занимаются не учебно-боевой деятельностью, а самообслуживанием, строительством, заготовкой сена, кочегарят, сельским хозяйством на территории конкретной воинской части, конечно, вы понимаете, это далеко не армейские заботы и дела. И вот в этих местах чаще всего и возникает дедовщина, насилие, нарушения прав человека, как со стороны солдат, так и по по отношению к самим солдатам. Третья причина заключается в том, что для выполнения конкретных боевых задач явно необходимо, чтобы этим делом занимались подготовленные люди. Ну смешно будет сказать, чтобы сегодняшних школьников мы привели к мартеновским печам и рассчитывали, что они нам будут давать столько же стали, сколько дают профессионалы. Поэтому для выполнения боевых задач, а техника сложная, задачи сложные, а война это вообще тяжелая грязная работа, им нужны специально подготовленные люди, которые умеют это делать. Сама жизнь ставит на повестку дня переход к вооруженным силам по контракту, когда туда будут идти такие люди, которые будут считать эту работу своей.
Лев Ройтман:
Профессор Липский, спасибо. Но именно эти планы создания профессиональной армии, как мы знаем, положены “под сукно”. Но я хочу здесь так же добавить, вы, Игорь Адамович, говорите здесь о 18-ти летних мальчишках. На самом деле под призыв попадают люди до 27-ми лет. Имеются данные, которые почерпнуты из военной статистики, они опубликованы в России. Так вот выясняется, что половина всех выпускников до призыва в армию нигде не работали и нигде не учились. Таким образом, это социально, можно сказать, запущенный контингент. Быть может и в этом одна из причин этих внутриармейских бед. Предлагаю послушать еще один фрагмент разговора, который Марина Катыс вела в рамках своего миниопроса москвичей накануне этой передачи:
“Я считаю, что армия должна быть профессиональной. Потому что молодежь в 18 лет, ничего не умеющая, ничего не знающая, защищать наши интересы однозначно не может. Это не солдаты. А посему, выискивать деньги нужно и создавать нормальную профессиональную армию из людей, которые знают это как свое дело, которым они зарабатывают себе на хлеб и содержат на это семью, которые знают, за что рискуют жизнью.
- Насколько я знаю, у вас есть сын, который отслужил в армии.
Тогда был Афганистан, конечно, мы очень боялись, что он попадет туда, поэтому предпринимали все, что могли, чтобы он не попал туда. Надо сказать, что даже та служба, которая была у него здесь в России, все равно доставила нам массу неприятностей. Треть срока, который он служил в армии, он был в госпитале. Не потому, что он плохо себя чувствовал, а, видимо, потому, что добивался каких-то справедливостей, служа в армии. В первый год особенно конечно ему доставалось сложно.
- Ну а если бы сейчас у вас был сын призывного возраста, вы бы хотели, чтобы он пошел служить в армию?
Сейчас бы я продал бы последние штаны и откупился бы от этого дела. Потому что сейчас однозначно туда идти нельзя, потому что понятно, что сейчас это Чечня, там сейчас все будут. Поэтому сейчас, конечно, ни при каких условиях не отправил бы своего сына туда”.
Марина Катыс, участница передачи, я сейчас передаю ей линию с вопросом: ваши впечатления, Марина, от этих бесед?
Марина Катыс:
Как вы могли уже слышать, большинство людей, и с кем я разговаривала, и это известно по опросам общественного мнения, выступают за создание профессиональной армии в России. Проблема здесь заключается действительно в деньгах. Потому что даже по данным Министерства обороны переход на профессиональную армию будет достаточно дорогостоящим. То есть содержание одного контрактника обходится казне в 40 с половиной тысяч рублей в год, в то время как 18-летний призывник стоит всего 17 тысяч рублей в год. Это данные Министерства обороны, поэтому мне трудно судить, насколько эти цифры соотносятся с действительностью. Но мне хочется сказать о другом. Вот сейчас Владимир Путин объявил о том, что весенний призыв, если планы эти действительно все сбудутся, будет призвано более 191 тысячи человек. Но при этом это всего 13% от всех молодых людей призывного возраста в России. И не потому, что Министерство обороны не нуждается в большем количестве солдат, дело в том, что каждый третий, а в районах Сибири каждый второй призывник не подлежит призыву в армию по состоянию здоровья. И только весной прошлого года, 99-го, по состоянию здоровья было освобождено от службы в армии 280 тысяч молодых людей. Я думаю, что довольно большой проблемой, и в дальнейшем это будет только увеличиваться число людей, освобождающихся от армии по состоянию здоровью, является именно это. То есть сейчас в призывной возраст вступает поколение, которое по своим физическим данным просто неспособно нести воинскую службу по призыву.
Лев Ройтман:
Спасибо, Марина Катыс. Игорь Адамович, те люди, которые попадают в армию, о которых говорила Марина Катыс, а я могу здесь так же еще добавить, что, вновь таки по военной статистике, четверть всех призывников имеет начальное, либо так называемое основное общее образование, то есть незаконченное среднее образование. Естественно, они не годятся для решения тех технических проблем армейских нынешних, о которых говорили вы. С вашей точки зрения, даже в том случае, если призывник обходится примерно в два раза дешевле, нежели контрактник, куда годится эта армия, построенная на подобных призывниках?
Игорь Липский:
Я бы хотел добавить к тому, что сказала Марина Катыс, что очень большое количество молодежи не призывается в армию по состоянию здоровья. Я бы хотел добавить еще и тот факт, что сегодня в вооруженные силы не призываются большое количество грамотных, толковых, подготовленных, физически крепких и здоровых людей, которые имеют закрепленное законодательно оправдание от выполнения положений конституции, где воинская служба называется священным долгом каждого человека. Такое расслоение приводит к тому, что в армию не попадают больные, не попадают умные и подготовленные, а попадает тот, кто просто попал, с низким образованием. Куда годиться такая армия? - ваш вопрос. Ответ: 18-летние мальчишки из Псковской дивизии десантных войск полегли все, не пропустив никого и не отступив, хотя им предлагали большие суммы, миллионы долларов за то, чтобы они отвернулись на 6 минут и пропустили двухтысячную группировку. Они полегли все только потому, что они не привыкли отступать, десант не отступает. Что из этого вытекает? При всех недостатках, которые сегодня имеет наша армия, все-таки в душе любого русского мальчишки, любого нашего русского мальчишки в любом случае есть такое понятие, что они должны делать свое дело, они научены этому. Другое дело, кто и как научил. Я понимаю, что десантные войска это элитные части, но те части, которые принимают участие в боевых действиях, будучи неподготовленными, они, конечно, во многих случаях несут неоправданные потери. И еще, если можно, я хотел бы уточнить различие между понятиями профессиональная армия и армия по добровольному принципу комплектования. Дело в том, что эти 18-20-летние мальчишки Псковской дивизии были настоящими профессионалами, хотя они были призваны на службу. Поэтому речь должна идти не только о профессиональной армии, потому что это качественная характеристика вооруженных сил, а мы должны говорить о добровольном принципе комплектования, когда для того или иного молодого человека армия становится настоящей работой.
Лев Ройтман:
Спасибо, полковник Липский. Людмила Николаевна Образцова, что делать, если мальчишку в армию призвали, и он оказывается в этих тягостных обстоятельствах той же дедовщины, тех же неуставных отношений, коррупции, сельскохозяйственных работ в расположении части, а то и строительных работ на даче у командира? Кто в конечном счете должен нести ответственность за судьбу, в сущности, за искалеченную социальную перспективу этих людей, прошедших армию и вышедших из нее циниками?
Людмила Образцова:
Я совершенна согласна с Игорем Адамовичем, который говорит о добровольном принципе комплектования вооруженных сил. Это действительно тот принцип, который может вывести наши вооруженные силы на совершенно новый качественный уровень и поможет избавиться от таких негативных явлений, которые сплошь и рядом сейчас есть в войсках. Мы встречаемся с нарушением прав призывников в самом начале, во время призыва. Так вот, кроме того, что очень много больных не попадает на военную службу, еще очень много больных, к сожалению, и призываются в нарушение и закона о воинской обязанности и положения о военно-врачебной экспертизе и масса инструкций. И вот именно эти не очень здоровые ребята становятся первыми жертвами более сильных своих коллег по военной службе. Очень много к нам приходят именно таких ребятишек, ставших жертвами неуставных отношений, тяжелого физического труда. Что в таком случае надо делать? Безусловно, мы ориентируем всех ребят по нашей огромной стране на местные региональные организации солдатских матерей, которые за эти 11 лет уже набрали довольно большой опыт правозащитной работы и работают, кстати, в тесном контакте и с военным командованием. Потому что совершенно ясно, что мальчишку, уже призванного на военную службу, можно защитить, оберечь, помочь ему как-то только с помощью военных властей. И это нам, надо сказать, удается. А тем, кому предстоит идти на военную службу, мы рекомендуем и делаем это практически каждую неделю, знакомится с законодательством, хорошо знать свои права, а не только обязанности, и уметь их защитить. Потому что в общем-то очень печальная ситуация с призванными на военную службу ребятами и потерявшими в результате ее здоровье, а очень часто теперь и жизнь. Я только маленький пример приведу результата неправомерного призыва. В Анапе призывался Иван Квасков из маленькой семьи, отец инвалид второй группы. Никто в призывной комиссии не объяснил молодому человеку о его праве на отсрочку по уходу за больным отцом. Мальчика призвали, он попал в Чечню, был в боевых действиях трижды ранен, два раза в ногу и один раз в область брюшины. Вот совсем недавно его выписали из госпиталя Бурденко в Москве. Что мы имеем теперь в этой семье: инвалида второй группы отца и инвалида первой группы сына. Это маленький пример того, как нарушение прав при призыве может повлиять на судьбу не только отдельного человека, а в общем-то всей семьи.
Лев Ройтман:
Спасибо, Людмила Николаевна.