Лев Ройтман:
По системе Брайля для слепых печатаются книги, уже давно. С недавних пор в некоторых странах по телевидению за кадрами художественных фильмов иногда читают специально для слепых сценарий: “Он идет к окну, она его целует” и так далее. Время от времени мы слышим о фантастических операциях. Профессор Мулдашев в Москве впервые в мире произвел пересадку глаза. В Нью-Йорке доктор Доубл экспериментирует с миникамерой и ультразвуковым локатором. Об успехах пока рано судить, но надежда есть на будущее. А что пока, что сегодня? Говорит москвичка:
“Общество должно быть более внимательным, поскольку даже порой приходится наблюдать такую картину: человек с характерной палочкой, с темными очками пытается перейти улицу и не каждый автомобилист остановится. Нужно, чтобы контакт с обществом был налажен. Конечно, я думаю, это во многом зависит от силы из личностных особенностей”.
О слепых и наш разговор сегодня.
Участники передачи: президент Всероссийского общества слепых Александр Неумывакин; и Владислав Степанов, генеральный директор издательско-полиграфического тифло-информационного комплекса “Логос”; с ними наш московский корреспондент Марина Катыс, она и проводила накануне этой передачи свой миниопрос москвичей. Александр Яковлевич Неумывакин, естественно начать этот разговор с вопроса к вам. Всероссийское общество слепых, ваше общество, было создано 75 лет назад. Когда вам работалось легче - в советских или в сегодняшних условиях?
Александр Неумывакин:
Я могу сказать, что в советских условиях работалось, будем так говорить, легче по плану, по разработанному сценарию. Наша организация очень крупная, она объединяла слепых людей, имела 182 учебно-производственных предприятий, которые кооперировались с государственной промышленностью и как раз эту функцию выполняли по приобщению к общественно-полезной деятельности инвалида по зрению. С нами же рядом работали зрячие люди. Заводы давали продукцию, мы сборочные работы проводили, и выдавали продукцию этим заводам, заводы употребляли эту продукцию как комплектующие изделия, основная продукция завода. То есть схема отрегулирована. Мы раньше обращались в партийно-советские органы, если что-то какой-то завод не давал нам право или возможности взять эту продукцию, которую мы подобрали для слепого человека, то там было четкое железное “есть”, “да” и больше никаких разговоров. Сегодня, да, труднее, но, я бы сказал, легче. Мы сегодня не опекаемы, мы сегодня не контролируемы в таком смысле назойливым контролерством, а мы сегодня свободная общественная организация, которая на своих высших органах - съезде, пленумах, президиумах, на советах различных уровней, совет директоров, совет председателей, совет женщин, совет ветеранов, мы обсуждаем все проблемы. И рынок есть рынок. Хотя по-разному этот рынок сегодня называют, но, мне кажется, нам сегодня интереснее работать.
Лев Ройтман:
Какую поддержку сегодня вы получаете от общества, от государства, быть может от частных спонсоров? Ведь в конечном счете совершенно ясно, что такая поддержка при любых обстоятельствах вашему обществу необходима и подобную поддержку оказывают подобным обществам во всех странах.
Александр Неумывакин:
Я знаком с национальными организациями, не просто знаком. В международных организациях российская наша организация ВОС представляет и во Всемирном союзе слепых и в Европейском союзе слепых. Я являюсь и там членом исполкома, и в Европейском вице-президентом этого совета. Поэтому мне это знакомо. И я хочу сказать, сегодня поддержка государственная составляет главное - это предоставление льгот по налогообложению. И эта поддержка она существенна. Но она достается сегодня тоже трудновато. И если бы не наши депутаты в Государственной Думе, а у нас депутаты есть слепые, это Олег Николаевич Смолин, сегодня Вшицев Владимир Сергеевич, ряд других депутатов, то мы бы такой поддержки не имели. Спонсоров как таковых сегодня их не было и пока нет, к сожалению.
Лев Ройтман:
Спасибо, Александр Яковлевич. Владислав Сергеевич, чем занимается ваш комбинат, издательский комбинат, полиграфический комбинат “Логос”? Вы его генеральный директор, напоминаю.
Владислав Степанов:
Издательско-полиграфический тифло-информационный комплекс является базовой организацией Всероссийского общества слепых в решении вопросов информационной реабилитации людей с дефектами зрения. Дело в том, что основной целью нашего общества, основной уставной целью конечно же является реабилитация этого тяжелейшего недостатка, то есть создание незрячим людям таких условий, в которых они могли себя чувствовать или быть приближенными к возможностям зрячего человека. Наш комплекс работает по двум основным направлениям. Первое - это выпускаем книги на специфических носителях. Ну это “говорящая книга” прежде всего на кассетах, это книги, напечатанные шрифтом Брайля. Это рельефно-наглядные пособия, то есть картинки, которые можно воспринять с помощью осязания на полимерной пленке. И это, конечно, сегодня цифровая книга, то есть книга с использованием цифровых носителей, а затем воспроизведение ее с помощью синтеза речи, Брайля и так далее. И второе направление в нашей работе - это разработка, организация малосерийного выпуска и оснащение специальным тифлотехническим оборудованием организаций, которые занимаются на местах информационной реабилитацией незрячих. Это специальные компьютерные системы с соответствующими программами доступа, в частности, к среде “Виндоус” для незрячих пользователей. Это оборудование для малотиражного выпуска “говорящей книги”, для малотиражного выпуска брайлевских изданий, это специальные брайлевские принтеры и так далее. Вот это направление в нашей деятельности заключается в том, чтобы на местах дополнили нашу деятельность из центра оперативной работой по удовлетворению запросов незрячих читателей малотиражными изданиями, изданиями каких-то местных плоскопечатных периодических изданий, выпускаемых, предположим, по Брайлю, для того, чтобы удовлетворили запросы на местах выпуски “говорящей книги” или брайлевских изданий на национальных языках и так далее. Эту работу мы осуществляем через сеть библиотек для слепых и через школы для слепых и слабовидящих детей.
Лев Ройтман:
Спасибо, Владислав Сергеевич. И вновь с вопросом к Александру Яковлевичу Неумывакину. Мы, слыша это, понимаем, что особенности включения слепых в нормальное общение, в основное русло той жизни, которой живет страна, дело чрезвычайно трудное, а главное очень специфическое. И, естественно, приходит на помощь и современная технология, и компьютерные разработки, делается огромная работа. В тоже самое время, остаются ведь простейшие вещи, допустим, собаки-поводыри. И вот мне приходилось читать совершенно ошеломляющие факты, например, город Саранск, большой город, в котором имеется всего две обученных собаки-поводырей. Как это понимать, это что, типично для страны, какая-то недоступная роскошь - собака-поводырь или это исключение тот же Саранск?
Александр Неумывакин:
Единственная школа на весь Советский Союз была в Подмосковье. Мы выпускали сто собак в год, и заявки мы получали от всех союзных бывших республик. Сегодня эта школа является российской и, безусловно, заявки так же поступают. Но в связи и с развалом СССР, и с развалом экономики, и с развалом кооперации, о котором мы вначале первого вопроса говорили, у нас создались исключительно тяжелые трудности по обеспечению финансовыми средствами таких, мы называем внутрибюджетных структур, как школа собак-проводников, санатории, редакции, региональные организации, первичные организации. То есть те структуры, которые не производят, и они обеспечиваются финансами только исключительно за счет работы учебно-производственных наших предприятий. А эти учебно-производственные предприятия на первом особенно пятилетнем этапе, я говорю с 92-го и примерно до 97-го года, по сути дела в таком тяжелейшем упадке были, что мы еле-еле вышли из этого цейтнота, если можно так сказать. И поэтому с обеспечением финансами такой школы у нас было затруднение. Вот два года назад нам удалось привлечь государственные средства, опять-таки через депутатский корпус, опять-таки через более сознательную, извините за такое сравнение, сознательную часть руководителей правительства, в частности я могу назвать Матвиенко Валентину Ивановну в этом вопросе, которая нам помогла, и мы на сегодняшний день развиваем школу собак-проводников. Мы добавили в текущем году инструкторов, мы добавили количество собак-проводников. Мы ставили вопрос о том, чтобы регионы, то есть губернаторы, мэры крупных городов по сути дела по закону о социальной защите инвалидов в бюджеты свои вносили строчку, по которой каждый бы слепой человек, нуждающийся в собаке-проводнике, финансово бы обеспечивался регионом. Но, к сожалению, пока таких регионов на сегодняшний день очень мало. Но дело в том, что себестоимость собаки-проводника очень дорогая. Я вам скажу - 25 тысяч в Швеции стоит собака-проводник, чтобы выделить слепому человеку, долларов. И там государство с этими вещами справляется. У нас пока нет.
Лев Ройтман:
Спасибо, Александр Яковлевич. Мне встречалась цифра не 25 тысяч долларов, это шведская цена, очевидно, мне встречалась цифра в рублях - 45-50 тысяч, это все-таки не 25 тысяч долларов, и зарплаты в России пока не шведские. И цены, кстати, на собаки тоже не шведские. Очевидно, как-то этот вопрос при желании можно было бы решить. Сколько слепых в России, которые нуждаются в собаке-проводнике?
Александр Неумывакин:
Позвольте я отвечу на вопрос по цене. Да, такая цифра по России 45 тысяч рублей она есть и действует, то есть до дефолта 17-го августа собака примерно стоила столько же как и наш “жигуленок”. Сколько нуждается слепых? Я вам хочу сказать, что слепых минимум около 3-5 тысяч нуждается.
Лев Ройтман:
А как обстоит дело с выплатами на питание собак, ведь собака так же есть должна?
Александр Неумывакин:
Такие решения мы несколько раз поднимали на президиуме, и каждый, кто получает собаку-проводника, на ее питание выделялись разные суммы по разным периодам ситуации в России. Но это, мы считаем, то, что выделяется, очень мало.
Лев Ройтман:
Марина, вы занимались вопросом о трудоустройстве слепых. Именно трудоустройство и дает слепому вписанность в ту жизнь, которой живут сограждане зрячие. Что вы нам скажете по этому поводу?
Марина Катыс:
Дело в том, что осознание собственной нужности очень важно для любого человека, независимо зрячий он или незрячий. И, естественно, осознание нужности приходит вместе с занятостью, человек должен что-то производить для того, чтобы ощущать себя вполне нужным другим людям. И это касается всех инвалидов. Как правило трудоустройство инвалидов всегда сопряжено с определенным нежеланием руководства того или иного предприятия принимать человека на работу. Потому что там льготы, там неполный рабочий день и там всякие другие ограничения. И тем не менее, не так давно по российскому телевидению прошло несколько сюжетов о, в сюжетах это было названо резервациями, что не совсем правильно. Если создается какое-то производство с использованием, в частности, труда незрячих людей, то рядом с этим производством и строится жилье для этих людей. Потому что им тяжело ездить через весь город на работу, это сопряжено с огромными трудностями и даже с опасностью для жизни. И когда вот этот поселок был назван резервацией, это произвело очень неприятное впечатление на многих. Потому что только совершенно не понимая проблемы людей с неполным зрением, можно так отнестись к этому вопросу. Тем более, что сейчас предприятия, забирающие продукцию фабрик, на которых работают инвалиды, в общем тоже не проявляют большого энтузиазма, потому что со сбытом всегда были проблемы, независимо от того, кто производит этот товар. И сейчас в неустойчивое экономическое время, конечно, невыгодно использовать труд инвалидов. Хотя, казалось бы, можно было вполне пойти навстречу этой категории населения и создать условия, необходимые для того, чтобы они нормально включились во все процессы, идущие в российском обществе.
Лев Ройтман:
Спасибо, Марина. Владислав Сергеевич Степанов, я детально вас представлял, я должен сказать так же, что вы занимаетесь этой огромной производственной работой будучи слепым. Я хочу задать вам вопрос как члену общества, как гражданину: чего не достает вам для того, чтобы чувствовать себя полноценным, полновесным в этом обществе?
Владислав Степанов:
Я должен сказать, что незрячему руководителю во Всероссийском обществе слепых как раз в полной мере достает этого ощущения принятости, ощущения своей эффективности, я бы сказал, психологической раскованности, если и есть проблемы, то они больше связаны с внешним миром. То есть с организациями, где работают зрячие, будь это какие-то наши вышестоящие организации или другие. Здесь подчас мы не можем найти того понимания, на которое рассчитываем, которого бы хотелось. Вот, пожалуй, в этом сегодня главная проблема для незрячего руководителя, работающего именно во Всероссийском обществе слепых.
Лев Ройтман:
Можете ли вы быть более конкретным?
Владислав Степанов:
Если конкретнее, то подчас без должного понимания относятся к проблеме обеспечения книгой незрячего человека. Иногда можно услышать такую фразу, как: ну, мол, столько сегодня проблем в стране, что наверное незрячие могли бы и подождать с той же “говорящей книгой”, то есть книгами, записанными на кассетах. Есть проблемы, связанные, предположим, с технологическим переоснащением нашего комплекса, в частности. Ну это относится и к другим нашим предприятиям. Здесь так же можно услышать ответ: у нас, мол, с экономикой и без того много проблем, и есть более как бы важные стратегические направления инвестирования и поэтому, наверное, здесь можно было бы и подождать.
Лев Ройтман:
Спасибо, Владислав Сергеевич. Ну что я могу сказать отсюда, из Праги, по этому поводу, обращаясь к нашим зрячим слушателям: откройте глаза. Александр Яковлевич Неумывакин, получаете ли вы поддержку от заграничных аналогичных обществ, от международных организаций?
Александр Неумывакин:
Да, конечно. В связи с международной деятельностью, участием Всероссийского общества слепых нам удалось с 95-го года за этот период внедрить три программы по линии “Тасис”. Мы внедрили программу с помощью французской национальной организации, за что им большое спасибо. Мы внедрили программу с помощью итальянской организации, тоже благодарю. И с помощью французской организации чисто по брайлевскому варианту. Сегодня мы как раз с Владиславом Сергеевичем, он по моему поручению и по поручению президиума отрабатывает такой чемоданчик, макетик, который называется “Родителям для слепых детей”. Это инициатива президента Всемирного совета слепых и президента канадской национальной организации. И действительно это серьезнейшая хорошая помощь. Потому что с этих программ мы за 5 лет и оборудование немножко обновили с помощью этих названных мною организаций, и трудоустроили людей, и качество продукции, в крайнем случае для самих же работающих инвалидов и зрячих людей, и для страны мы это сделали большое положительное дело.
Лев Ройтман:
И, как я подозреваю, вы от международных организаций не слышите, что у них есть более важные дела и слепые подождут?
Александр Неумывакин:
Вы знаете, от международных организаций я знаю одно, что в национальных международных организациях развитых стран слепых, мы говорим о слепых сегодня, в принципе такого организованного производства как в нашей российской организации нет. Кроме могу назвать американскую индустрию для слепых. Но эта американская индустрия для слепых она обеспечивается, начиная от транспорта, общежития, питания и обеспечение сырьем, материалами и сама же реализует. Это только трудоустроенные люди, как я был еще в 90-91-м годах, это далеко было, но она до сих пор действует, и эта забота чисто государственная. А девиз там - самоутверждение. Там пенсионное обеспечение им дает право на то, чтобы не особенно желающие трудиться сами находили себе труд. Мы считаем, что у нас на первом месте финансовое обеспечение своей семьи, второе - это быть в коллективе. Я бы сказал большое спасибо Марине, вот человек, казалось бы, посторонний, но она настолько профессионально выразила свое мнение по резервации, по приобщению к труду инвалидов. Спасибо вам, Марина.
Лев Ройтман:
Спасибо, Марина, и от меня, спасибо и Александру Яковлевичу Неумывакину, и Владиславу Сергеевичу Степанову.
По системе Брайля для слепых печатаются книги, уже давно. С недавних пор в некоторых странах по телевидению за кадрами художественных фильмов иногда читают специально для слепых сценарий: “Он идет к окну, она его целует” и так далее. Время от времени мы слышим о фантастических операциях. Профессор Мулдашев в Москве впервые в мире произвел пересадку глаза. В Нью-Йорке доктор Доубл экспериментирует с миникамерой и ультразвуковым локатором. Об успехах пока рано судить, но надежда есть на будущее. А что пока, что сегодня? Говорит москвичка:
“Общество должно быть более внимательным, поскольку даже порой приходится наблюдать такую картину: человек с характерной палочкой, с темными очками пытается перейти улицу и не каждый автомобилист остановится. Нужно, чтобы контакт с обществом был налажен. Конечно, я думаю, это во многом зависит от силы из личностных особенностей”.
О слепых и наш разговор сегодня.
Участники передачи: президент Всероссийского общества слепых Александр Неумывакин; и Владислав Степанов, генеральный директор издательско-полиграфического тифло-информационного комплекса “Логос”; с ними наш московский корреспондент Марина Катыс, она и проводила накануне этой передачи свой миниопрос москвичей. Александр Яковлевич Неумывакин, естественно начать этот разговор с вопроса к вам. Всероссийское общество слепых, ваше общество, было создано 75 лет назад. Когда вам работалось легче - в советских или в сегодняшних условиях?
Александр Неумывакин:
Я могу сказать, что в советских условиях работалось, будем так говорить, легче по плану, по разработанному сценарию. Наша организация очень крупная, она объединяла слепых людей, имела 182 учебно-производственных предприятий, которые кооперировались с государственной промышленностью и как раз эту функцию выполняли по приобщению к общественно-полезной деятельности инвалида по зрению. С нами же рядом работали зрячие люди. Заводы давали продукцию, мы сборочные работы проводили, и выдавали продукцию этим заводам, заводы употребляли эту продукцию как комплектующие изделия, основная продукция завода. То есть схема отрегулирована. Мы раньше обращались в партийно-советские органы, если что-то какой-то завод не давал нам право или возможности взять эту продукцию, которую мы подобрали для слепого человека, то там было четкое железное “есть”, “да” и больше никаких разговоров. Сегодня, да, труднее, но, я бы сказал, легче. Мы сегодня не опекаемы, мы сегодня не контролируемы в таком смысле назойливым контролерством, а мы сегодня свободная общественная организация, которая на своих высших органах - съезде, пленумах, президиумах, на советах различных уровней, совет директоров, совет председателей, совет женщин, совет ветеранов, мы обсуждаем все проблемы. И рынок есть рынок. Хотя по-разному этот рынок сегодня называют, но, мне кажется, нам сегодня интереснее работать.
Лев Ройтман:
Какую поддержку сегодня вы получаете от общества, от государства, быть может от частных спонсоров? Ведь в конечном счете совершенно ясно, что такая поддержка при любых обстоятельствах вашему обществу необходима и подобную поддержку оказывают подобным обществам во всех странах.
Александр Неумывакин:
Я знаком с национальными организациями, не просто знаком. В международных организациях российская наша организация ВОС представляет и во Всемирном союзе слепых и в Европейском союзе слепых. Я являюсь и там членом исполкома, и в Европейском вице-президентом этого совета. Поэтому мне это знакомо. И я хочу сказать, сегодня поддержка государственная составляет главное - это предоставление льгот по налогообложению. И эта поддержка она существенна. Но она достается сегодня тоже трудновато. И если бы не наши депутаты в Государственной Думе, а у нас депутаты есть слепые, это Олег Николаевич Смолин, сегодня Вшицев Владимир Сергеевич, ряд других депутатов, то мы бы такой поддержки не имели. Спонсоров как таковых сегодня их не было и пока нет, к сожалению.
Лев Ройтман:
Спасибо, Александр Яковлевич. Владислав Сергеевич, чем занимается ваш комбинат, издательский комбинат, полиграфический комбинат “Логос”? Вы его генеральный директор, напоминаю.
Владислав Степанов:
Издательско-полиграфический тифло-информационный комплекс является базовой организацией Всероссийского общества слепых в решении вопросов информационной реабилитации людей с дефектами зрения. Дело в том, что основной целью нашего общества, основной уставной целью конечно же является реабилитация этого тяжелейшего недостатка, то есть создание незрячим людям таких условий, в которых они могли себя чувствовать или быть приближенными к возможностям зрячего человека. Наш комплекс работает по двум основным направлениям. Первое - это выпускаем книги на специфических носителях. Ну это “говорящая книга” прежде всего на кассетах, это книги, напечатанные шрифтом Брайля. Это рельефно-наглядные пособия, то есть картинки, которые можно воспринять с помощью осязания на полимерной пленке. И это, конечно, сегодня цифровая книга, то есть книга с использованием цифровых носителей, а затем воспроизведение ее с помощью синтеза речи, Брайля и так далее. И второе направление в нашей работе - это разработка, организация малосерийного выпуска и оснащение специальным тифлотехническим оборудованием организаций, которые занимаются на местах информационной реабилитацией незрячих. Это специальные компьютерные системы с соответствующими программами доступа, в частности, к среде “Виндоус” для незрячих пользователей. Это оборудование для малотиражного выпуска “говорящей книги”, для малотиражного выпуска брайлевских изданий, это специальные брайлевские принтеры и так далее. Вот это направление в нашей деятельности заключается в том, чтобы на местах дополнили нашу деятельность из центра оперативной работой по удовлетворению запросов незрячих читателей малотиражными изданиями, изданиями каких-то местных плоскопечатных периодических изданий, выпускаемых, предположим, по Брайлю, для того, чтобы удовлетворили запросы на местах выпуски “говорящей книги” или брайлевских изданий на национальных языках и так далее. Эту работу мы осуществляем через сеть библиотек для слепых и через школы для слепых и слабовидящих детей.
Лев Ройтман:
Спасибо, Владислав Сергеевич. И вновь с вопросом к Александру Яковлевичу Неумывакину. Мы, слыша это, понимаем, что особенности включения слепых в нормальное общение, в основное русло той жизни, которой живет страна, дело чрезвычайно трудное, а главное очень специфическое. И, естественно, приходит на помощь и современная технология, и компьютерные разработки, делается огромная работа. В тоже самое время, остаются ведь простейшие вещи, допустим, собаки-поводыри. И вот мне приходилось читать совершенно ошеломляющие факты, например, город Саранск, большой город, в котором имеется всего две обученных собаки-поводырей. Как это понимать, это что, типично для страны, какая-то недоступная роскошь - собака-поводырь или это исключение тот же Саранск?
Александр Неумывакин:
Единственная школа на весь Советский Союз была в Подмосковье. Мы выпускали сто собак в год, и заявки мы получали от всех союзных бывших республик. Сегодня эта школа является российской и, безусловно, заявки так же поступают. Но в связи и с развалом СССР, и с развалом экономики, и с развалом кооперации, о котором мы вначале первого вопроса говорили, у нас создались исключительно тяжелые трудности по обеспечению финансовыми средствами таких, мы называем внутрибюджетных структур, как школа собак-проводников, санатории, редакции, региональные организации, первичные организации. То есть те структуры, которые не производят, и они обеспечиваются финансами только исключительно за счет работы учебно-производственных наших предприятий. А эти учебно-производственные предприятия на первом особенно пятилетнем этапе, я говорю с 92-го и примерно до 97-го года, по сути дела в таком тяжелейшем упадке были, что мы еле-еле вышли из этого цейтнота, если можно так сказать. И поэтому с обеспечением финансами такой школы у нас было затруднение. Вот два года назад нам удалось привлечь государственные средства, опять-таки через депутатский корпус, опять-таки через более сознательную, извините за такое сравнение, сознательную часть руководителей правительства, в частности я могу назвать Матвиенко Валентину Ивановну в этом вопросе, которая нам помогла, и мы на сегодняшний день развиваем школу собак-проводников. Мы добавили в текущем году инструкторов, мы добавили количество собак-проводников. Мы ставили вопрос о том, чтобы регионы, то есть губернаторы, мэры крупных городов по сути дела по закону о социальной защите инвалидов в бюджеты свои вносили строчку, по которой каждый бы слепой человек, нуждающийся в собаке-проводнике, финансово бы обеспечивался регионом. Но, к сожалению, пока таких регионов на сегодняшний день очень мало. Но дело в том, что себестоимость собаки-проводника очень дорогая. Я вам скажу - 25 тысяч в Швеции стоит собака-проводник, чтобы выделить слепому человеку, долларов. И там государство с этими вещами справляется. У нас пока нет.
Лев Ройтман:
Спасибо, Александр Яковлевич. Мне встречалась цифра не 25 тысяч долларов, это шведская цена, очевидно, мне встречалась цифра в рублях - 45-50 тысяч, это все-таки не 25 тысяч долларов, и зарплаты в России пока не шведские. И цены, кстати, на собаки тоже не шведские. Очевидно, как-то этот вопрос при желании можно было бы решить. Сколько слепых в России, которые нуждаются в собаке-проводнике?
Александр Неумывакин:
Позвольте я отвечу на вопрос по цене. Да, такая цифра по России 45 тысяч рублей она есть и действует, то есть до дефолта 17-го августа собака примерно стоила столько же как и наш “жигуленок”. Сколько нуждается слепых? Я вам хочу сказать, что слепых минимум около 3-5 тысяч нуждается.
Лев Ройтман:
А как обстоит дело с выплатами на питание собак, ведь собака так же есть должна?
Александр Неумывакин:
Такие решения мы несколько раз поднимали на президиуме, и каждый, кто получает собаку-проводника, на ее питание выделялись разные суммы по разным периодам ситуации в России. Но это, мы считаем, то, что выделяется, очень мало.
Лев Ройтман:
Марина, вы занимались вопросом о трудоустройстве слепых. Именно трудоустройство и дает слепому вписанность в ту жизнь, которой живут сограждане зрячие. Что вы нам скажете по этому поводу?
Марина Катыс:
Дело в том, что осознание собственной нужности очень важно для любого человека, независимо зрячий он или незрячий. И, естественно, осознание нужности приходит вместе с занятостью, человек должен что-то производить для того, чтобы ощущать себя вполне нужным другим людям. И это касается всех инвалидов. Как правило трудоустройство инвалидов всегда сопряжено с определенным нежеланием руководства того или иного предприятия принимать человека на работу. Потому что там льготы, там неполный рабочий день и там всякие другие ограничения. И тем не менее, не так давно по российскому телевидению прошло несколько сюжетов о, в сюжетах это было названо резервациями, что не совсем правильно. Если создается какое-то производство с использованием, в частности, труда незрячих людей, то рядом с этим производством и строится жилье для этих людей. Потому что им тяжело ездить через весь город на работу, это сопряжено с огромными трудностями и даже с опасностью для жизни. И когда вот этот поселок был назван резервацией, это произвело очень неприятное впечатление на многих. Потому что только совершенно не понимая проблемы людей с неполным зрением, можно так отнестись к этому вопросу. Тем более, что сейчас предприятия, забирающие продукцию фабрик, на которых работают инвалиды, в общем тоже не проявляют большого энтузиазма, потому что со сбытом всегда были проблемы, независимо от того, кто производит этот товар. И сейчас в неустойчивое экономическое время, конечно, невыгодно использовать труд инвалидов. Хотя, казалось бы, можно было вполне пойти навстречу этой категории населения и создать условия, необходимые для того, чтобы они нормально включились во все процессы, идущие в российском обществе.
Лев Ройтман:
Спасибо, Марина. Владислав Сергеевич Степанов, я детально вас представлял, я должен сказать так же, что вы занимаетесь этой огромной производственной работой будучи слепым. Я хочу задать вам вопрос как члену общества, как гражданину: чего не достает вам для того, чтобы чувствовать себя полноценным, полновесным в этом обществе?
Владислав Степанов:
Я должен сказать, что незрячему руководителю во Всероссийском обществе слепых как раз в полной мере достает этого ощущения принятости, ощущения своей эффективности, я бы сказал, психологической раскованности, если и есть проблемы, то они больше связаны с внешним миром. То есть с организациями, где работают зрячие, будь это какие-то наши вышестоящие организации или другие. Здесь подчас мы не можем найти того понимания, на которое рассчитываем, которого бы хотелось. Вот, пожалуй, в этом сегодня главная проблема для незрячего руководителя, работающего именно во Всероссийском обществе слепых.
Лев Ройтман:
Можете ли вы быть более конкретным?
Владислав Степанов:
Если конкретнее, то подчас без должного понимания относятся к проблеме обеспечения книгой незрячего человека. Иногда можно услышать такую фразу, как: ну, мол, столько сегодня проблем в стране, что наверное незрячие могли бы и подождать с той же “говорящей книгой”, то есть книгами, записанными на кассетах. Есть проблемы, связанные, предположим, с технологическим переоснащением нашего комплекса, в частности. Ну это относится и к другим нашим предприятиям. Здесь так же можно услышать ответ: у нас, мол, с экономикой и без того много проблем, и есть более как бы важные стратегические направления инвестирования и поэтому, наверное, здесь можно было бы и подождать.
Лев Ройтман:
Спасибо, Владислав Сергеевич. Ну что я могу сказать отсюда, из Праги, по этому поводу, обращаясь к нашим зрячим слушателям: откройте глаза. Александр Яковлевич Неумывакин, получаете ли вы поддержку от заграничных аналогичных обществ, от международных организаций?
Александр Неумывакин:
Да, конечно. В связи с международной деятельностью, участием Всероссийского общества слепых нам удалось с 95-го года за этот период внедрить три программы по линии “Тасис”. Мы внедрили программу с помощью французской национальной организации, за что им большое спасибо. Мы внедрили программу с помощью итальянской организации, тоже благодарю. И с помощью французской организации чисто по брайлевскому варианту. Сегодня мы как раз с Владиславом Сергеевичем, он по моему поручению и по поручению президиума отрабатывает такой чемоданчик, макетик, который называется “Родителям для слепых детей”. Это инициатива президента Всемирного совета слепых и президента канадской национальной организации. И действительно это серьезнейшая хорошая помощь. Потому что с этих программ мы за 5 лет и оборудование немножко обновили с помощью этих названных мною организаций, и трудоустроили людей, и качество продукции, в крайнем случае для самих же работающих инвалидов и зрячих людей, и для страны мы это сделали большое положительное дело.
Лев Ройтман:
И, как я подозреваю, вы от международных организаций не слышите, что у них есть более важные дела и слепые подождут?
Александр Неумывакин:
Вы знаете, от международных организаций я знаю одно, что в национальных международных организациях развитых стран слепых, мы говорим о слепых сегодня, в принципе такого организованного производства как в нашей российской организации нет. Кроме могу назвать американскую индустрию для слепых. Но эта американская индустрия для слепых она обеспечивается, начиная от транспорта, общежития, питания и обеспечение сырьем, материалами и сама же реализует. Это только трудоустроенные люди, как я был еще в 90-91-м годах, это далеко было, но она до сих пор действует, и эта забота чисто государственная. А девиз там - самоутверждение. Там пенсионное обеспечение им дает право на то, чтобы не особенно желающие трудиться сами находили себе труд. Мы считаем, что у нас на первом месте финансовое обеспечение своей семьи, второе - это быть в коллективе. Я бы сказал большое спасибо Марине, вот человек, казалось бы, посторонний, но она настолько профессионально выразила свое мнение по резервации, по приобщению к труду инвалидов. Спасибо вам, Марина.
Лев Ройтман:
Спасибо, Марина, и от меня, спасибо и Александру Яковлевичу Неумывакину, и Владиславу Сергеевичу Степанову.