Ирина Лагунина:
В августе сержант Франк Ронги, военнослужащий 3 батальона 82-й воздушно-десантной дивизии США, расквартированного в Косово, был приговорен с пожизненному заключению за изнасилование и убийство 11-летней албанской девочки в городе Витина. Убийство произошло в январе этого года, после чего командование американской армией провело расследование всех случаев нарушения воинской дисциплины в батальоне. Административные наказания понесли еще девять военнослужащих того же батальона. В ходе расследования выяснилось, что нарушения происходят именно в этом подразделении и не распространяются на другие подразделения выполняющих миротворческую миссию войск США в Косово. В 1100-страничном докладе следователей сделан вывод, что военнослужащие выходили за рамки миротворческих обязанностей и нарушали кодекс чести солдат армии США в основном из-за того, что получили неправильную подготовку.
Батальон вошел в Косово в сентябре 1999 года и пробыл там до марта 2000 года. Агрессивная тенденция подразделения десантников проявлялась даже в лозунге батальона: "Стреляйте им в лицо". Как выявило следствие, военнослужащие "запугивали, допрашивали, оскорбляли и избивали албанцев". Как показало следствие, до того, как войти в Косово, солдаты думали, что их посылают на поле боя.
В НАТО нет общих стандартов подготовки миротворческого контингента. Каждая страна разрабатывает свою собственную учебную программу. Какую подготовку получают американские военнослужащие? Вопрос представителю командования американских войск в Европе Джиму Бойлу:
Джим Бойл:
Я могу рассказать об общей программе подготовки, которую проходят военнослужащие армии США в Европе. Мы готовим их к любым стандартным операциям. Вообще наша первоочередная задача - чтобы все 65 тысяч наших военнослужащих в Европе были обучены и готовы к любой миссии, на которую их может послать командование. Эта работа проводится на постоянной, ежедневной основе. Дважды в год мы направляем военнослужащих в тренировочный центр, где проводятся учения с использованием тяжелого оружия, и один раз в год, по ротации, каждое подразделение направляется в центр по подготовке операций в условиях боя, который находится в Германии. Во время всех этих учений мы в основном моделируем конфликты высокой напряженности, но в программу включены и различные другие модели действий, как миротворчество, например, или любые другие операции по стабилизации обстановки.
Ирина Лагунина:
Что-нибудь изменилось в этих программах с тех пор, как началась операция в Косово?
Джим Бойл:
На самом деле мы начали вносить изменения в программы еще с 95-го года. Нам пришлось концентрировать внимание на операциях по стабилизации обстановки, когда перед нами открылась перспектива миротворческой операции в Боснии. Сначала мы готовились к операции, которая продлится год. Потом, когда мы поняли, что мы там остаемся еще на какое-то время, мы стали менять войска по ротации каждые полгода. Мы включили в программу специальный вид учений - так называемую репетицию миротворческой миссии, чтобы подразделение, которое входит в Боснию, уже было готово перенять все задачи уходящих войск. Мы применили уроки Боснии и в операции в Косово. И когда мы уже точно знаем, что какое-то конкретное подразделение будет направлено в Косово, мы организуем в программе его подготовки три-четыре недели учений - репетицию операции по установлению мира. Мы привозим людей, которые уже находятся в Боснии и Косово - в зависимости от того, куда будет направлено подразделение. И эти люди с непосредственным опытом операции принимают участие в учении, рассказывают о том, как, например, вести переговоры (потому что миротворцам довольно часто приходится вступать в переговоры). Эти же военнослужащие с конкретным опытом операций в Боснии или Косово затем принимают "зачет". Таким образом, они доносят до тех военнослужащих, которые направляются в зону миротворчества, свой конкретный опыт операции на месте.
Ирина Лагунина:
И вы рисуете сценарии конкретных конфликтных ситуаций, в которых могут оказаться военнослужащие?
Джим Бойл:
Именно так. У нас в центре по подготовке операций в условиях боя есть военные сценаристы, которые включают в учения весь набор задач, стоящих перед миротворческими войсками. Эти сценарии охватывают все подразделения - от взвода, до роты, до уровня батальона. Ну, какие могут быть сценарии? Например, такая операция, как сопровождение конвоя или переговоры с местными лидерами. Это может быть работа с прессой или с другими гражданскими лицами, которые зачастую оказываются на поле боя. Еще один элемент, который был включен в программу, - использование переводчика. Многое из того, что мы делаем как миротворцы, требует участия переводчика. Так что нам пришлось включить и этот момент в программу подготовки миротворческой миссии.
Ирина Лагунина:
Вы говорите не о миротворчестве, а об операциях по стабилизации обстановки. Как вы определяете это понятие?
Джим Бойл:
Мы называем подобные операции операциями по стабилизации обстановки для того, чтобы отделить их от операций в ходе конфликтов высокой напряженности. И подобные операции включают в себя целый комплекс задач - от установления мира, когда войска входят в зону конфликта и попросту разъединяют враждующие стороны, до непосредственного миротворчества, то есть той стадии, когда воюющие стороны уже разведены, и эту линию раздела между ними надо сохранить.
Ирина Лагунина:
Любая армия попыталась бы скрыть правонарушения, подобные тем, которые описаны в отчете. Почему этот отчет был предан гласности? Это нормальная практика для американской армии?
Джим Бойл:
Это конкретное расследование было связано с один конкретным случаем: солдат напал на молодую девушку. Многое из того, что содержится в докладе, - это секретная информация. Но журналисты обратились с запросом предоставить этот отчет. Так что нам пришлось убрать из отчета все то, что представляет военную тайну. В нем также содержались имена военнослужащих, которые не участвовали в преступлении, которые просто были свидетелями. Так что для того, чтобы защитить их право на неразглашение частной информации, нам пришлось убрать из отчета их имена. На это ушло какое-то время, но по закону о свободе информации, который был принят в 74-м году, мы должны и пытаемся предоставить весь объем информации гражданам Соединенных Штатов.
Ирина Лагунина:
Говорил Джим Бойл, представитель командования американским контингентом войск в Европе.
Как комментируют нарушения воинской дисциплины, совершенные военнослужащими США в Косово, американские политики? Говорит помощник президента США, директор отдела юго-восточной Европы Совета по национальной безопасности Грег Шульт:
Грег Шульт:
Это был трагический - трагический, но единичный, - случай. По-моему, хорошо, что командование армией начало расследование очень быстро, очень быстро вмешалось и сделало все возможное, чтобы ничего подобного впредь не происходило. Как вы знаете, солдат, совершивший убийство, получил пожизненное заключение в тюрьме. Но я бы хотел подчеркнуть, что это действительно единичный случай. В Боснии и Косово в общей сложности находится около 10 тысяч американских военнослужащих. И очень быстрая реакция на это конкретное преступление последовала именно для того, чтобы обеспечить дисциплину в будущем.
Ирина Лагунина:
Будет ли этот инцидент иметь какие-то политические последствия для миротворческой операции в Косово?
Грег Шульт:
Не думаю. То, что произошло, - отдельный инцидент. Косовская албанская девушка была убита, и поэтому солдат сейчас находится в тюрьме. Командующий войсками и представитель военного следствия сразу же пошли к родителям и семье убитой и принесли извинения. Семья эти извинения приняла, родители поняли, что это было трагическое происшествие, совершенное по вине одного конкретного солдата, но от этого поддержка, которую оказывает население миротворческой миссии, не исчезла. И то, как быстро было проведено расследование, еще раз подтверждает, что проблема не будет систематической.
Ирина Лагунина:
Мнение помощника президента США Грега Шульта. Убийство албанской девочки произошло уже 9 месяцев назад, и политических последствий не имело. Похоже, семья убитой действительно приняла извинения, и мести не последовало. Однако расследование вскрыло не только одно это преступление, оно вскрыло тенденцию: отдельный 3 батальон не был готов к миротворческой миссии, солдаты не готовы были выполнять функции, которые порой напоминают полицейские. Может быть, и не стоит заставлять солдат регулярной армии исполнять роль полиции? Говорит бывший командующий миротворческим контингентом в Боснии, ныне глава администрации города Митровицы в Косово, генерал-майор Уильям Нэш:
Уильям Нэш:
Их не обучали полицейским функциям и не должны были обучать. Я вполне удовлетворен солдатами Кейфор. Они хорошо дисциплинированы, уверены в том, что они делают, они работают с самоотдачей. Вопрос о полицейских функциях встает потому, что мы подходим к той черте, когда для безопасности региона приходится объединять полицейские и военные силы. Что же касается этого отчета, о котором вы говорите, то он явно показывает, что в какие-то моменты отношение к людям с уважением, уважение их достоинства явно было нарушено. Конечно, дополнительное обучение и подготовка поможет избежать подобных проблем в будущем. Но те нарушения, о которых говорится в докладе, были совершены не потому, что у людей не было достаточной подготовки. Не надо получать специальную миротворческую подготовку, чтобы понять: женщин насиловать нельзя.
Ирина Лагунина:
Генерал-майор Уильям Нэш, бывший командующий миротворческим контингентом в Боснии, ныне глава администрации города Митровицы в Косово.
Вот что писали и говорили сами военнослужащие 3 батальона 82-й дивизии ВДВ. Их имена, как уже говорилось в этой программе, из доклада вычеркнуты, потому что наряду с законом о праве на информацию, по которому командование должно было предать гласности отчет, в США есть право и на сохранение в тайне конфиденциальных данных. Итак, один из военнослужащих сказал следователю: "Не думаю, что мы были готовы к тому, для чего мы здесь находимся, когда мы сюда вошли. Мы думали, что в нас будут стрелять и все такое. Не думали, что здесь так спокойно. Я лично думал, что здесь идет настоящая война". Нечто подобное я видела в 94-м году в Македонии - при жаре в 50 градусов, которая замедляет даже полет мух, в мирной и сонной стране расквартированный в рамках миротворческой миссии ООН на Балканах американский полк разматывал километры колючей проволоки вокруг гарнизона и был готов отразить любую агрессию. Но с тех пор прошло шесть лет опыта в Боснии и Косово. О 3 батальоне в докладе следствия говорится следующее: военнослужащие "с трудом сдерживали свой боевой пыл, что необходимо для адаптации и трансформации" войск в миротворческий контингент. В июле 99-го, в том время, когда стало известно, что батальон войдет в Косово, в центре учений были тренировки проведения интенсивного боя с противником. Может быть, все-таки есть проблема в том, что регулярная армия посылается в чужую ей страну для проведения миротворческой миссии? Майкл О'Хэнлон, специалист из вашингтонского института Брукингса, соавтор книги "Победа уродлива: операция НАТО по спасению Косово"?
Майкл О'Ханлон:
Думаю, что послужной список войск НАТО на Балканах довольно хорош. 82-я дивизия ВДВ - это исключение, некоторые военнослужащие в этой дивизии совершенно явно не были готовы, не были правильно обучены и просто лично по-человечески были недисциплинированны. Давайте даже отбросим тот факт, что они военнослужащие, просто на человеческом уровне они вели себя неподобающим образом. Не думаю, что здесь существует какая-то общая проблема миротворческих войск. По-моему, практика показала, что военнослужащие могут успешно проводить миротворческие операции. А здесь вопрос в том, что надо выяснить: что же произошло в отдельно взятой 82-й дивизии ВДВ, чтобы ничего подобного больше не происходило. И тогда вновь можно будет вернуться к положительному опыту, который НАТО накопила на Балканах за последние пять лет.
Ирина Лагунина:
У НАТО нет общих стандартов подготовки миротворческих сил, таких, какие есть, например, у ООН. Как вы думаете, надо ли такие общие стандарты разработать на тот случай, если НАТО и впредь будет выполнять миротворческие операции или операции по установлению мира?
Майкл О'Ханлон:
Думаю, что из происшедшего можно извлечь определенные уроки. Но я не думаю, что надо создавать какой-то общий список правил, которые должен знать миротворец НАТО перед тем, как идти на миротворческую операцию. Давайте не будем забывать одну простую вещь: 82-я дивизия ВДВ вошла в Косово сразу после авиа ударов НАТО. В то время на самом деле очень остро стоял вопрос о безопасности региона. В то время речь еще не шла ни о миротворчестве, ни о полицейских функциях. Речь шла о том, чтобы установить мир и не дать Слободану Милошевичу вновь направить свои войска в регион. Это сейчас мы принимаем основы стабильности в Косово как данность. А год назад... Ограничивать действия войск НАТО какими-то дополнительными правилами миротворческих операций или проводить длительный процесс обучения по каким-то общим нормам, выдавать им дипломы миротворцев? Это было бы непродуктивно. Из-за этого Косово могло бы остаться без защиты сразу после воздушной операции. А вот это было бы уже серьезной ошибкой. Тогда надо было сдержать сербов от любой дальнейшей агрессии против этнических албанцев, а для этого требовались военнослужащие, по-настоящему подготовленные для боевой операции, и требовались они на месте - немедленно. Так что, да, я уверен, что из происшедшего можно извлечь определенные уроки, но мне не хотелось бы делать широкие обобщения. В данном случае основная задача была выполнена: они вошли в Косово, взяли под контроль процесс установления мира, дали гарантии, что сербская армия ушла и больше не войдет в регион. И с этой точки зрения надо отдать должное той же 82-й дивизии, даже с учетом того, что некоторых отдельных военнослужащих этой дивизии надо наказать за то, чтО они сделали.
Ирина Лагунина:
Говорил Майкл О'Хэнлон, специалист по Балканам из вашингтонского института Брукингса. Еще один вашингтонский эксперт. Памелла Олл. Скоро выйдет ее книга о задачах миротворчества, написанная совместно с директором института миротворчества при национальном военном колледже США. Каковы общие требования к тем, кто проводит миротворческую операцию или операцию по установлению мира? Памелла Олл:
Памелла Олл:
Если учесть, как изменилась природа конфликтов за последние 10 лет, то я бы сказала, что тем, кто вмешивается, пытается разрешить военную ситуацию, надо понимать несколько вещей. Первый аспект - как изменился контекст конфликтов. Сами эти противоречия в обществе не новы. Но с окончанием "холодной войны" международные отношения перестали определяться противостоянием Советского Союза и Соединенных Штатов. И мир из-за этого начал очень быстро меняться, особенно в Восточной Европе, в Центральной Азии, но больше всего - в Африке. Эти быстрые перемены позволили политикам без политической этики гальванизировать те различия, которые уже существовали в нациях. Так что понять этот новый вид конфликта - это главное для миротворческих организаций. Второй момент: все эти конфликты произошли внутри национальных границ, и в них участвуют не только военные, но и гражданское население. Причем гражданское население втягивается в военные действия преднамеренно. Это - тактика воюющих сторон: уничтожить мирное население или запугать его. Концепция войны 19 века, когда между армиями существовало соглашение, что мирное население должно быть максимально защищено от военных действий, больше не действует. Так что люди, с которыми имеют дело миротворцы - это не армия, противостоящая армии. Эти люди зачастую - просто запуганное местное население, их изгнали из собственных домов, вынудили превратиться в беженцев или перемещенных лиц. А это другая задача для миротворцев, это не разъединение двух враждующих армий. И третий момент: миротворцы должны понимать: для того, чтобы работать в такой среде конфликта, нужна совершенно иная подготовка. Военнослужащие уже не просто вооруженная сила, которая приходит развести враждующие армии и с помощью оружия насадить перемирие. Им приходится выступать в роли посредников, прибегать с силе убеждения. Им порой даже нельзя силой заставлять стороны прийти к соглашению. Так что обучение процессу переговоров, убеждения, обучение тому, что такое третья сила в подобных конфликтах - все это очень важно. А военное командование часто не считает нужным проводить необходимую подготовку среди военнослужащих, чтобы те понимали, что они - в гражданском обществе.
Ирина Лагунина:
И где границы этой роли посредников для военных?
Памелла Олл:
На примере Боснии международное сообщество с ужасом обнаружило, что если не давать военным право ничего делать, кроме как наблюдать, то они будут бездействовать даже в том случае, когда на их глазах развивается конфликт. Но в то же время, если военные входят в конфликт в качестве третьей силы, то они должны очень точно понимать, с каким конфликтом имеют дело. В них должна присутствовать чуткость по отношению к другой культуре, чтобы они могли быть именно третьей силой.
Ирина Лагунина:
Может ли регулярная армия выполнять те задачи, о которых вы говорили?
Памелла Олл:
Многие страны смогли организовать обучение миротворчеству одновременно с обычной военной подготовкой. Причем для одних и тех же солдат. Посмотрите на шведов или канадцев. У них нет проблем с тем, как их военнослужащие будут выполнять миротворческие обязанности, даже если этих солдат просто неожиданно оторвут от непосредственной задачи по защите их собственной страны. Так что есть примеры, когда подготовки регулярной армии для миротворчества достаточно. Конечно, и само обучение надо проводить так, чтобы военнослужащие точно знали, что перед ними ставятся две разные задачи.
Ирина Лагунина:
Замечу, впрочем, что есть и страны, армии которых абсолютно не подготовлены к такой роли: у них нет ни оборудования, ни навыков, ни опыта миротворчества. Печальный пример - Сьерра Лионе - куда до вступления миссии ООН вошли миротворческие войска Нигерии. Данные о том, что нигерийские войска совершили массовые нарушения прав человека, пытки и убийства мирных граждан правительство Нигерии до сих пор отвергает. Что позволяет наладить отношения между военными миротворцами и гражданским населением, а в каком случае, наоборот, эти отношения оказываются разрушены? Памелла Олл:
Памелла Олл:
Во многом то, о чем вы говорите, это личные качества военнослужащего и то, как солдат относится к выполнению своих обязанностей. Есть много примеров того, что солдаты неправильно толковали свою роль миротворцев и вели себя неподобающим образом. С другой стороны, многие понимают, что они - гости. Может быть, им приходится навязывать себя в качестве гостей, но они все равно гости в чужой стране. И их самая главная задача - убедить местное население, что они пришли помочь. А этого можно достичь многими способами. Вести себя так, чтобы местные люди видели, чем заняты миротворцы, то есть действовать абсолютно открыто и дружелюбно. Улыбаясь. Улыбки очень помогают. Выступать с починами: решать какие-то проблемы местного населения, не только проводить восстановление разрушенного жилья, что очень часто требуется от миротворцев. Но даже и восстановление разрушенного надо проводить так, чтобы привлекать к работе местное население.
А если говорить о том, что может расстроить эти отношения между гражданским населением и военными миротворцами, - так это разные политические сигналы, которые исходят от политиков, с одной стороны, и от военных, с другой. Когда военные говорят: мы входим в район конфликта, прекращаем войну и уходим. А политики в ответ: нет-нет, мы входим, устанавливаем перемирие и строим из того, что было обществом в конфликте, прочное мирное гражданское общество. Люди обязательно услышат эти противоречащие по самой своей сути заявления.
Ирина Лагунина:
Говорила Памелла Олл, специалист по миротворческим операциям из американского института мира. Военные и эксперты утверждают, что то, что произошло с 3-м батальоном 82-й американской дивизии ВДВ в Косово - единичный случай. Из которого, тем не менее, можно сделать ряд выводов. Они прозвучали в программе. Добавлю, что бывший командующий войсками НАТО в Европе генерал Уесли Кларк, который проводил операцию НАТО в Косово с самого ее начала и ушел в отставку в прошлом месяце, был на днях в Праге и на вопрос о расследовании высказал такое мнение: когда возникают подобные проблемы, они всегда сводятся к неправильной подготовке военнослужащих. А неправильная подготовка - это следствие нарушения в командной цепи. Это можно поправить, когда армия не стесняется об этом говорить.
