1 июня поступила в продажу Библия, переведенная на современный русский язык стараниями Российского библейского общества. Значение события трудно переоценить, ведь самая известная в мире книга, помимо своего прямого религиозного назначения, является еще и древним памятником мировой культуры. Перевод, который сейчас принят в России как канонический, был осуществлен в 60-х – 70-х годах XIX века.
Специалист в области текстологии Нового Завета игумен Иннокентий Павлов говорит, что современники называли эту редакцию "нелюбимое дитя Синодального ведомства", и цитирует высказывание одного из просвещенных церковных деятелей-славистов того времени:
"Язык этого синодального перевода тяжелый, устарелый, искусственно сближенный со славянским, он отстал от общелитературного языка на целый век. Это совершенно недопустимый в литературе язык еще допушкинского времени, не скрашенный притом ни полетом вдохновения, ни художественностью текста. Нужно дать не отстало-ремесленный, а художественный, творческий перевод, притом с постоянным попечением о его совершенствовании".
Однако усовершенствования не случилось, и вот один из переводчиков и редакторов нового издания, исполнительный директор Библейского общества Анатолий Руденко вспоминает о своем первом знакомстве с текстом Священного Писания:
– Это было в 1977 году, я был студентом Московского университета. Тогда у меня был период богоискательства, и я начал читать Священное Писание в синодальном переводе. Мне дал его один монах. Человек достаточно грамотный, очень мотивированный, я был очень заинтересован. И все же я буквально продирался через Новый Завет. Как сейчас помню, остановился на 8-й главе Деяний апостолов, и у меня голова трещала! Я просто забыл, что в каком порядке там, о чем. И мне понадобилось примерно два года, чтобы осилить весь Новый Завет. После появления синодального перевода и вплоть до революции (прошло около 50-ти лет) он подвергался ожесточенной критике. Епископ святитель Феофан-затворник мечтал о том, и писал об этой мечте, чтобы сжечь его на Исаакиевской площади. И он его называл его не синодальным переводом, а синодальным сочинением. А своим общенациональным статусом синодальный перевод фактически обязан, как ни странно это звучит, советской власти, которая прекратила все библейские исследования, все переводы, и потому этот перевод остался один.
Но для чего был предпринят нами современный русский перевод? Главная цель – сделать Священное Писание доступным для самого широкого круга современных читателей, точно передавая содержание Священного Писания на понятном языке. И вот поэтому одним из принципов перевода стала передача различных жанров и различных языковых стилей в Священном Писании. Ведь мы привыкли к тому, что Библия написана ровным, архаизированным языком, несколько туманным, непонятным, все там благочестиво, все гладко, нет никаких острых углов, ничто не царапает, как-то все обволакивает. Переводчики синодального перевода стремились к тому, чтобы этот стиль для всей Библии был единым.
Но в подлиннике-то он не единый! Ведь каждый из авторов, пророк или апостол, – это были люди разных эпох, с разных образованием, говорившие на разных языках, с разным темпераментом, с разным жизненным опытом, и они писали по-разному. Более того, в Библии есть различные части, которые между собой мало связаны. Есть хроники, просто перечисление родословий, есть изложение каких-то исторических фактов, есть поэзия, есть криминальные истории убийств, изнасилований, есть истории любви, есть путешествия, кораблекрушение, в которое попал апостол Павел, – самый яркий пример. И вот эти все части написаны разным стилем, разным языком.
Задача перевода была в том, чтобы отразить эти разные стили, присущие разным авторам, и разные жанры. Например, нельзя передавать поэтическим языком, скажем, какую-то бюрократическую писанину. Вот запись родословной – как ее можно передать поэтически? Никак. Это просто бюрократическая запись, метрика. Или, например, в Библии есть места достаточно грубые. Апостол Павел называет своих противников псами, а Иисус называет их гадюками, змеями, порождением ехидны, это гадючье отродье, змеиное отродье. Так вот это все надо было передать.
Другой задачей, по словам Анатолия Руденко, было прояснение так называемых "темных мест" в Библии и исправления давних, устойчивых ошибок перевода.
Специалист в области текстологии Нового Завета игумен Иннокентий Павлов говорит, что современники называли эту редакцию "нелюбимое дитя Синодального ведомства", и цитирует высказывание одного из просвещенных церковных деятелей-славистов того времени:
"Язык этого синодального перевода тяжелый, устарелый, искусственно сближенный со славянским, он отстал от общелитературного языка на целый век. Это совершенно недопустимый в литературе язык еще допушкинского времени, не скрашенный притом ни полетом вдохновения, ни художественностью текста. Нужно дать не отстало-ремесленный, а художественный, творческий перевод, притом с постоянным попечением о его совершенствовании".
Однако усовершенствования не случилось, и вот один из переводчиков и редакторов нового издания, исполнительный директор Библейского общества Анатолий Руденко вспоминает о своем первом знакомстве с текстом Священного Писания:
– Это было в 1977 году, я был студентом Московского университета. Тогда у меня был период богоискательства, и я начал читать Священное Писание в синодальном переводе. Мне дал его один монах. Человек достаточно грамотный, очень мотивированный, я был очень заинтересован. И все же я буквально продирался через Новый Завет. Как сейчас помню, остановился на 8-й главе Деяний апостолов, и у меня голова трещала! Я просто забыл, что в каком порядке там, о чем. И мне понадобилось примерно два года, чтобы осилить весь Новый Завет. После появления синодального перевода и вплоть до революции (прошло около 50-ти лет) он подвергался ожесточенной критике. Епископ святитель Феофан-затворник мечтал о том, и писал об этой мечте, чтобы сжечь его на Исаакиевской площади. И он его называл его не синодальным переводом, а синодальным сочинением. А своим общенациональным статусом синодальный перевод фактически обязан, как ни странно это звучит, советской власти, которая прекратила все библейские исследования, все переводы, и потому этот перевод остался один.
Главная цель – сделать Священное Писание доступным для самого широкого круга современных читателей, точно передавая содержание Священного Писания на понятном языке
Но в подлиннике-то он не единый! Ведь каждый из авторов, пророк или апостол, – это были люди разных эпох, с разных образованием, говорившие на разных языках, с разным темпераментом, с разным жизненным опытом, и они писали по-разному. Более того, в Библии есть различные части, которые между собой мало связаны. Есть хроники, просто перечисление родословий, есть изложение каких-то исторических фактов, есть поэзия, есть криминальные истории убийств, изнасилований, есть истории любви, есть путешествия, кораблекрушение, в которое попал апостол Павел, – самый яркий пример. И вот эти все части написаны разным стилем, разным языком.
Задача перевода была в том, чтобы отразить эти разные стили, присущие разным авторам, и разные жанры. Например, нельзя передавать поэтическим языком, скажем, какую-то бюрократическую писанину. Вот запись родословной – как ее можно передать поэтически? Никак. Это просто бюрократическая запись, метрика. Или, например, в Библии есть места достаточно грубые. Апостол Павел называет своих противников псами, а Иисус называет их гадюками, змеями, порождением ехидны, это гадючье отродье, змеиное отродье. Так вот это все надо было передать.
Другой задачей, по словам Анатолия Руденко, было прояснение так называемых "темных мест" в Библии и исправления давних, устойчивых ошибок перевода.
