Корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин беседует с сотрудником Фонда Карнеги
Дэвидом Крэмером.
Юрий Жигалкин:
В последние дни прозвучали предположения, что российская армия начала штурм Грозного в Рождество в надежде, что международное внимание будет занято праздниками. Согласны ли вы с такой точкой зрения, и вообще, насколько мнение Запада влияет на появление России в Чечни?
Дэвид Крэмер:
Совпадение начала штурма с Рождеством, я думаю, немногим больше чем совпадение. К этой акции российская армия готовилась загодя. В листовках, распространявшихся в Грозном, говорилось о том, что это произойдет во второй половине декабря. Вместе с тем такое совпадение неизбежно отвлекает международное внимание от бомбардировок Грозного, и учитывая то, что через несколько дней начинаются новогодние празднества, для российской армии, это - выгодное совпадение. Вместе с тем я не думаю, что Москва может рассчитывать на полнейшее молчание. Лучший показатель тому - заявление заместителя Госсекретаря Строуба Тэлботта, который на прошлой неделе завершил свои переговоры в Москве необычно для него критичной оценкой происходящего в Чечне. Мало того, в последние дни Госдепартамент заморозил пятисотмиллионный кредит российской компании на покупку американского нефтяного оборудования. Я не сомневаюсь, что чеченские события также сыграли роль во время обдумывания такого беспрецедентного в российско-американских отношениях шага. Кроме того, выделение кредита МВФ опять задержано. Предлог - неполное выполнение экономических условий. Но я думаю, что для западных столиц попросту неприемлемо выделение займов России в свете того, что происходит в Чечне.
Юрий Жигалкин:
Как вы считаете, отразилась ли западная критика на поведении Москвы в Чечне?
Дэвид Крэмер:
Нет, частично причина заключается в том, что западные столицы не хотят открыто связывать финансовые решения с чеченской ситуацией. Я не могу, конечно, утверждать, что если бы они увязали выдачу займов с поведением российской армии в Чечне, то это заставило бы Москву изменить чеченскую стратегию, но на мой взгляд, такая двусмысленность негативно отражается и на двусторонних отношениях. Москва, возможно, твердо не осознает, какова на самом деле позиция Запада. Мы либо должны сказать, что мы продолжаем выдавать кредиты, основываясь исключительно на экономической ситуации в России, либо мы должны однозначно заявить, что мы не можем нормально общаться со страной, которая уничтожает мирное население. Кроме того, приостановка выдачи займа в любом случае будет политическим актом, поскольку этот заем сейчас не так важен для России, учитывая поднявшиеся цены на нефть и то, что из России за границу уходит гораздо больше, чем те 640 миллионов, которые она рассчитывает получить. Запад, на мой взгляд, обязан заявить, что происходящее в Чечне не дает нам права вести дела с Россией, как будто бы ничего не произошло.
Юрий Жигалкин:
В последние дни прозвучали предположения, что российская армия начала штурм Грозного в Рождество в надежде, что международное внимание будет занято праздниками. Согласны ли вы с такой точкой зрения, и вообще, насколько мнение Запада влияет на появление России в Чечни?
Дэвид Крэмер:
Совпадение начала штурма с Рождеством, я думаю, немногим больше чем совпадение. К этой акции российская армия готовилась загодя. В листовках, распространявшихся в Грозном, говорилось о том, что это произойдет во второй половине декабря. Вместе с тем такое совпадение неизбежно отвлекает международное внимание от бомбардировок Грозного, и учитывая то, что через несколько дней начинаются новогодние празднества, для российской армии, это - выгодное совпадение. Вместе с тем я не думаю, что Москва может рассчитывать на полнейшее молчание. Лучший показатель тому - заявление заместителя Госсекретаря Строуба Тэлботта, который на прошлой неделе завершил свои переговоры в Москве необычно для него критичной оценкой происходящего в Чечне. Мало того, в последние дни Госдепартамент заморозил пятисотмиллионный кредит российской компании на покупку американского нефтяного оборудования. Я не сомневаюсь, что чеченские события также сыграли роль во время обдумывания такого беспрецедентного в российско-американских отношениях шага. Кроме того, выделение кредита МВФ опять задержано. Предлог - неполное выполнение экономических условий. Но я думаю, что для западных столиц попросту неприемлемо выделение займов России в свете того, что происходит в Чечне.
Юрий Жигалкин:
Как вы считаете, отразилась ли западная критика на поведении Москвы в Чечне?
Дэвид Крэмер:
Нет, частично причина заключается в том, что западные столицы не хотят открыто связывать финансовые решения с чеченской ситуацией. Я не могу, конечно, утверждать, что если бы они увязали выдачу займов с поведением российской армии в Чечне, то это заставило бы Москву изменить чеченскую стратегию, но на мой взгляд, такая двусмысленность негативно отражается и на двусторонних отношениях. Москва, возможно, твердо не осознает, какова на самом деле позиция Запада. Мы либо должны сказать, что мы продолжаем выдавать кредиты, основываясь исключительно на экономической ситуации в России, либо мы должны однозначно заявить, что мы не можем нормально общаться со страной, которая уничтожает мирное население. Кроме того, приостановка выдачи займа в любом случае будет политическим актом, поскольку этот заем сейчас не так важен для России, учитывая поднявшиеся цены на нефть и то, что из России за границу уходит гораздо больше, чем те 640 миллионов, которые она рассчитывает получить. Запад, на мой взгляд, обязан заявить, что происходящее в Чечне не дает нам права вести дела с Россией, как будто бы ничего не произошло.
