Хасин Радуев, Ингушетия:
Российские военные подтягивают дополнительные силы к предгорной части Чечни. Подразделения мотострелков, танки и артиллерия занимают позиции недалеко от села Старые Атаги между Урус-Мартаном и Гехи, и возле населенного пункта Алхан-Юрт у автотрассы Баку-Ростов. Эти мероприятия вероятно связаны с сообщениями поступающими из ряда населенных пунктов в районе Гехи-Чу и Алхазурово, в которые вступили чеченские отряды, спустившиеся с гор. По данным чеченских источников подразделения боевиков заняли Алхан-Калу, Алхазурово и Рошни-Чу. Эта информация подтверждается и со слов очевидцев. Вокруг села Саади-Хутор уже четвертые сутки идут перестрелки. Все эти населенные пункты находятся в предгорье и очень удобны для партизанских действий. Исключение составляет лишь поселок Алхан-Кала, расположенный в 10 километрах к западу от чеченской столицы, который сейчас контролируется отрядом Арби Бараева. Действиями чеченских сил руководит Руслан Гелаев. Возле хутора Беной в Аргунском ущелье вчера вечером и сегодня утром шли бои. Чеченские отряды также атаковали позиции российских мотострелков в районе бывших пионерских лагерей на юго-восточной окраине Сержень-Юрта. Активизировали свои действия и отряды чеченцев, находящиеся в Шатойском и Итумкалинском районах. Они устраивают засады российским десантникам, которые подтягиваются к Шатою, готовясь к решающему броску на Дубай-Юрт с юга вдоль реки Аргун. Все это свидетельствует о начале партизанской войны со стороны чеченских сил. Между тем, в эти дни в Чечню, в том числе, и в Грозный, потихоньку возвращаются беженцы. Многие из них едут домой, прожив всю зиму в палаточных городках, расположенных в городе Карабулаг и в станице Слепцовская. С утра у КПП "Адлер 20" на чечено-ингушской границе собираются, в основном, женщины Они вскладчину нанимают автобусы и едут в Грозный. чтобы разведать, сохранился ли дом, в котором они жили. Обратно едут с разными чувствами. Редкая семья находит своей дом целым. Вот Рамзану Сулумарову повезло: их дом в микрорайоне уцелел, разграбили, правда, квартиру. Но жить можно. часто, однако, здесь можно услышать совсем другую историю: у КПП я встретил женщину лет 30 с двумя детьми. Она стояла у обочины дороги , стараясь скрыть от детей слезы, которые наворачивались ей на глаза. Малика - так зовут мою собеседницу. Она жила по улице Дьякова в 3-ем микрорайоне Грозного, где более 2-х месяцев шли ожесточенные бои.
Малика, вот вы собрались ехать домой и, по-моему, у вас не очень хорошее настроение. Что случилось?
Малика:
Я выехала из Грозного, когда стали бомбить город. Взяла двух своих малолетних детей и кое-какие сбережения. Выехали мы в Ингушетию. Там в палаточном городке кое-как устроились. Если можно так сказать, прожили там месяца два. Дети стали болеть, было невозможно жить, и я решила уехать к дальним родственникам в Казахстан. Как мы туда ехали - лучше, конечно, не вспоминать. Добрались кое-как до Минеральных Вод, там прямо на перроне нас встретила милиция, забрали в УВД. Там, в общем, досмотр, раздели нас, осмотрели, стали грозиться, что отправят нас обратно: В общем, в конце концов, попросили деньги, которых у меня не было. Мне пришлось отдать им кольцо, лишь бы они оставили меня в покое. В общем, добрались мы до Казахстана. Там я пробыла месяца четыре, там по скудной информации, по новостям я услышала, что люди возвращаются домой, что можно ехать, и решила обратно приехать. Но опять попала в палаточный городок, потому что через пост нас не пропустили, а соседка, которую встретила, сказала, что дом мой сгорел, дома моего нет. Муж, который оставался дома, чтобы присмотреть за имуществом - о его судьбе я ничего не знаю, осталась я одна, что будет дальше, я не знаю, как жить с двумя детьми на руках?! Не знаю, что мне делать.
Российские военные подтягивают дополнительные силы к предгорной части Чечни. Подразделения мотострелков, танки и артиллерия занимают позиции недалеко от села Старые Атаги между Урус-Мартаном и Гехи, и возле населенного пункта Алхан-Юрт у автотрассы Баку-Ростов. Эти мероприятия вероятно связаны с сообщениями поступающими из ряда населенных пунктов в районе Гехи-Чу и Алхазурово, в которые вступили чеченские отряды, спустившиеся с гор. По данным чеченских источников подразделения боевиков заняли Алхан-Калу, Алхазурово и Рошни-Чу. Эта информация подтверждается и со слов очевидцев. Вокруг села Саади-Хутор уже четвертые сутки идут перестрелки. Все эти населенные пункты находятся в предгорье и очень удобны для партизанских действий. Исключение составляет лишь поселок Алхан-Кала, расположенный в 10 километрах к западу от чеченской столицы, который сейчас контролируется отрядом Арби Бараева. Действиями чеченских сил руководит Руслан Гелаев. Возле хутора Беной в Аргунском ущелье вчера вечером и сегодня утром шли бои. Чеченские отряды также атаковали позиции российских мотострелков в районе бывших пионерских лагерей на юго-восточной окраине Сержень-Юрта. Активизировали свои действия и отряды чеченцев, находящиеся в Шатойском и Итумкалинском районах. Они устраивают засады российским десантникам, которые подтягиваются к Шатою, готовясь к решающему броску на Дубай-Юрт с юга вдоль реки Аргун. Все это свидетельствует о начале партизанской войны со стороны чеченских сил. Между тем, в эти дни в Чечню, в том числе, и в Грозный, потихоньку возвращаются беженцы. Многие из них едут домой, прожив всю зиму в палаточных городках, расположенных в городе Карабулаг и в станице Слепцовская. С утра у КПП "Адлер 20" на чечено-ингушской границе собираются, в основном, женщины Они вскладчину нанимают автобусы и едут в Грозный. чтобы разведать, сохранился ли дом, в котором они жили. Обратно едут с разными чувствами. Редкая семья находит своей дом целым. Вот Рамзану Сулумарову повезло: их дом в микрорайоне уцелел, разграбили, правда, квартиру. Но жить можно. часто, однако, здесь можно услышать совсем другую историю: у КПП я встретил женщину лет 30 с двумя детьми. Она стояла у обочины дороги , стараясь скрыть от детей слезы, которые наворачивались ей на глаза. Малика - так зовут мою собеседницу. Она жила по улице Дьякова в 3-ем микрорайоне Грозного, где более 2-х месяцев шли ожесточенные бои.
Малика, вот вы собрались ехать домой и, по-моему, у вас не очень хорошее настроение. Что случилось?
Малика:
Я выехала из Грозного, когда стали бомбить город. Взяла двух своих малолетних детей и кое-какие сбережения. Выехали мы в Ингушетию. Там в палаточном городке кое-как устроились. Если можно так сказать, прожили там месяца два. Дети стали болеть, было невозможно жить, и я решила уехать к дальним родственникам в Казахстан. Как мы туда ехали - лучше, конечно, не вспоминать. Добрались кое-как до Минеральных Вод, там прямо на перроне нас встретила милиция, забрали в УВД. Там, в общем, досмотр, раздели нас, осмотрели, стали грозиться, что отправят нас обратно: В общем, в конце концов, попросили деньги, которых у меня не было. Мне пришлось отдать им кольцо, лишь бы они оставили меня в покое. В общем, добрались мы до Казахстана. Там я пробыла месяца четыре, там по скудной информации, по новостям я услышала, что люди возвращаются домой, что можно ехать, и решила обратно приехать. Но опять попала в палаточный городок, потому что через пост нас не пропустили, а соседка, которую встретила, сказала, что дом мой сгорел, дома моего нет. Муж, который оставался дома, чтобы присмотреть за имуществом - о его судьбе я ничего не знаю, осталась я одна, что будет дальше, я не знаю, как жить с двумя детьми на руках?! Не знаю, что мне делать.
