Ведущий программы "Liberty Live" Андрей Шарый беседует с экспертом Московского отделения Фонда Карнеги Николаем Петровым о политических последствиях трагедии атомной подводной лодки "Курск".
Андрей Шарый:
Николай Петров, как вам кажется: насколько серьезными могут быть для Владимира Путина последствия трагедии атомной подводной лодки "Курск"?
Николай Петров:
Мне кажется, что во многих заявлениях по этому поводу ситуация в отношении властей и Владимира Путина чрезмерно драматизируется. На самом деле она далеко не столь серьезно изменилась, То, что мы видим, это, с одной стороны - относительно демократическая пресса и СМИ, и их реакция на катастрофу, а с другой стороны - советская, вполне советская, традиционная реакция военных и военных моряков на то же самое. Это две вещи, которые очень сильно контрастируют, которые очень не соответствуют одна другой, но мне кажется, что было бы чересчур оптимистично сейчас считать, что все это подвигнет власти, подвигнет военных к тому, чтобы изменить свою позицию, свое поведение и так далее. Мне кажется, что скорее здесь можно ожидать того, что впредь в подобного рода ситуациях, от которых, к сожалению, не гарантирована ни одна страна, будет реализовываться гораздо более жесткая и закрытая с точки зрения информации молодежь.
Андрей Шарый:
То есть, вы не согласны, например, с американским экспертом Андерсом Ошлендом, который сравнивает эту трагедию с Чернобыльской и проецирует ситуацию с поведением Путина на события 15-ти летней давности. (Смотри материал "Нельзя играть в супердержаву, не имея ресурсов..."). Вы считаете, что Владимир Путин может выбрать иную стратегию, то есть, что эта трагедия не станет для него поводом для реформ, а может стать поводом для дальнейшего закрытия общества?
Николай Петров:
Я думаю, что да. Это ситуация, когда решения могут приниматься абсолютно в противоположную сторону по сравнению с теми, о которых говорилось в комментарии Андерса Ошленда. Если с одной стороны можно говорить о том, что Россия должна бросить свои великодержавные амбиции и резко сокращать свои военные расходы и военные программы, то с другой стороны то, что случилось сейчас с "Курском" может служить для военных и властей основанием к тому, чтобы увеличивать финансирование и наоборот, вкладывать еще большие деньги в ВМФ и армию вообще. Мне кажется, что, конечно, по общественному резонансу то, что происходит сейчас, несопоставимо с тем, что было во времена Чернобыля. Не только по масштабам катастрофы - это вообще достаточно тонкое дело и сравнивать сложно - это человеческие жизни, но, в первую очередь, по ситуации в обществе. Общество сейчас и общество тогда - это абсолютно разные вещи, и мне кажется, что это волнение, то, что сейчас интерпретируется как позывы, первые элементы возникновения гражданского общества, выхода СМИ из под контроля и полного повиновения властям и так далее - это явление очень временное и не имеющее под собой глубокой основы, и через неделю, две, три мы вернемся абсолютно к ситуации месячной давности.
Андрей Шарый:
Николай Петров, как вам кажется: насколько серьезными могут быть для Владимира Путина последствия трагедии атомной подводной лодки "Курск"?
Николай Петров:
Мне кажется, что во многих заявлениях по этому поводу ситуация в отношении властей и Владимира Путина чрезмерно драматизируется. На самом деле она далеко не столь серьезно изменилась, То, что мы видим, это, с одной стороны - относительно демократическая пресса и СМИ, и их реакция на катастрофу, а с другой стороны - советская, вполне советская, традиционная реакция военных и военных моряков на то же самое. Это две вещи, которые очень сильно контрастируют, которые очень не соответствуют одна другой, но мне кажется, что было бы чересчур оптимистично сейчас считать, что все это подвигнет власти, подвигнет военных к тому, чтобы изменить свою позицию, свое поведение и так далее. Мне кажется, что скорее здесь можно ожидать того, что впредь в подобного рода ситуациях, от которых, к сожалению, не гарантирована ни одна страна, будет реализовываться гораздо более жесткая и закрытая с точки зрения информации молодежь.
Андрей Шарый:
То есть, вы не согласны, например, с американским экспертом Андерсом Ошлендом, который сравнивает эту трагедию с Чернобыльской и проецирует ситуацию с поведением Путина на события 15-ти летней давности. (Смотри материал "Нельзя играть в супердержаву, не имея ресурсов..."). Вы считаете, что Владимир Путин может выбрать иную стратегию, то есть, что эта трагедия не станет для него поводом для реформ, а может стать поводом для дальнейшего закрытия общества?
Николай Петров:
Я думаю, что да. Это ситуация, когда решения могут приниматься абсолютно в противоположную сторону по сравнению с теми, о которых говорилось в комментарии Андерса Ошленда. Если с одной стороны можно говорить о том, что Россия должна бросить свои великодержавные амбиции и резко сокращать свои военные расходы и военные программы, то с другой стороны то, что случилось сейчас с "Курском" может служить для военных и властей основанием к тому, чтобы увеличивать финансирование и наоборот, вкладывать еще большие деньги в ВМФ и армию вообще. Мне кажется, что, конечно, по общественному резонансу то, что происходит сейчас, несопоставимо с тем, что было во времена Чернобыля. Не только по масштабам катастрофы - это вообще достаточно тонкое дело и сравнивать сложно - это человеческие жизни, но, в первую очередь, по ситуации в обществе. Общество сейчас и общество тогда - это абсолютно разные вещи, и мне кажется, что это волнение, то, что сейчас интерпретируется как позывы, первые элементы возникновения гражданского общества, выхода СМИ из под контроля и полного повиновения властям и так далее - это явление очень временное и не имеющее под собой глубокой основы, и через неделю, две, три мы вернемся абсолютно к ситуации месячной давности.
