С Бернардом Шоу беседовал корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов:
Бернард Шоу - такое же лицо и голос CNN, как Ларри Кинг или Джуди Вудрофф. На своем журналистском веку он видел очень много, а мы видели важнейшие события его глазами. Так уж получается, что большая часть этих событий связана с кровопролитием, войной и смертью...
Бернард Шоу:
Пару раз было опасно. В меня стреляли, когда я работал в Никарагуа во время гражданской войны и свержения Анастасио Сомосы. Считаю ли я себя смелым человеком? Я стараюсь быть им. Но я не безрассудный человек. Когда вы освещаете войну, тем более гражданскую, это всегда опасно - сейчас вы живы, а через минуту можете умереть. Пуля не выбирает жертву. Я думаю о моих очень смелых коллегах. Один из них - мой друг и коллега Билл Стюарт из "ВВС". Он был первым журналистом, который взял интервью у аятоллы Хомейни, когда он прибыл из Парижа в Иран. Это был очень опытный журналист. В то время я был шефом бюро "АВС" в Латинской Америке. Я работал в Манагуа, но должен был лететь в Панаму, чтобы сделать интервью с человеком, который решился впервые заявить перед камерой о причастности генерала Торрихоса и его брата к отмыванию денег и наркобизнесу. Когда я вернулся через две недели, Билл Стюарт был мертв. Думаю, вы помните эту сцену - весь мир видел видеозапись, как солдаты Сомосы приказали ему лечь на землю и выпустили несколько обойм ему в череп.
Владимир Абаринов:
Бернард Шоу - один из очень немногих журналистов, взявших интервью у Саддама Хусейна. Беседа продолжалась три с лишним часа, но Шоу говорит, что впечатление об этой фигуре у него осталось лишь поверхностное и он хотел бы встретиться с Саддамом снова:
Бернард Шоу:
Меня по-прежнему интересует вопрос о его роли в регионе и месте в истории. Сколько американских президентов он пережил? Сколько британских премьеров? Он все еще у власти. Теперь сын Буша будет иметь дело с Саддамом. Помню, во время своей кампании Буш говорил, что возьмется за Саддама. Посмотрим, что у него получится. Я все еще зачарован Саддамом. И очень хочу получить у него второе интервью... Вы не вспомните ни одного интервью Саддама в прямом эфире. Когда вы договорились об интервью с ним, вы должны три-четыре дня ждать в отеле возле телефона. Вы встаете, принимаете душ, одеваетесь и ждете. На четвертый день раздается звонок, и вас просят спуститься вниз через 10 минут. Вы выходите из отеля, перед вами вереница серых "мерседесов". Вы должны занять заднее сиденье. Машину ведет сотрудник службы безопасности, он долго петляет по городу, чтобы вы потеряли ориентацию. Вы прибываете на место, снова ждете, затем вас обыскивают и если предполагается рукопожатие с Саддамом, предлагают вымыть руки антисептиком. И все-таки я хотел бы взять у него еще одно интервью. Я думаю, мир должен слышать его - причины очевидны.
Владимир Абаринов:
Второе интервью Саддам сам захотел дать Бернарду Шоу. Группа "CNN" приехала в Багдад, но на этот раз не дождалась телефонного звонка - началась война в Персидском заливе, и Бернард Шоу вместе с Питером Арнеттом каждый вечер выходили в эфир под ракетными ударами, которые наносили по Багдаду США и их партнеры по коалиции.
Бернард Шоу:
Для меня война в Заливе - не самое крупное событие из тех, которые я освещал. Думаю, самое главное произошло в Женеве в 1985-м году, когда президент Горбачев и президент Рейган начали первую из серии своих критически важных встреч. После Женевы была Москва, затем Вашингтон, Осло, наконец, Мальта, уже с президентом Бушем - да, именно это для меня самая важная история. Я освещал также чрезвычайно важный китайско-советский саммит Горбачева и Дэн Сяопина в Пекине. Как вы помните, продемократические демонстрации затмили эту встречу, события развивались стремительно, и мы, конечно, освещали все, что произошло затем на площади Тяньаньмэнь - по уровню ужаса, который испытал тогда я лично, это было сравнимо с такими сюжетами, как массовое самоубийство в Джонстауне, в Гайане, в 1978-м году, с истреблением людей в Руанде... А, впрочем, мне трудно классифицировать события по степени их важности... Покушение на доктора Мартина Лютера Кинга. Он звал меня доктором... Я работал в Чикаго и, едва закончил 15-минутный выпуск новостей, как получил срочное сообщение из Мемфиса. Я был на месте покушения через 6 часов. Семья Кинга назвала двух репортеров, которым они разрешили сопровождать тело из Мемфиса в Атланту - это были Том Джонсон из "Нью-Йорк Таймс" и я. В это время в крупнейших городах Америки начались беспорядки, целые районы Чикаго были в огне, были убийства, части национальной гвардии вышли на улицы Вашингтона. И мой босс в Чикаго сказал, что я ему нужен там. И вот я смотрел на катафалк, увозивший гроб, и не мог сдержать слез, потому что должен был вместо Атланты лететь в Чикаго.
Владимир Абаринов:
Бернард Шоу - такое же лицо и голос CNN, как Ларри Кинг или Джуди Вудрофф. На своем журналистском веку он видел очень много, а мы видели важнейшие события его глазами. Так уж получается, что большая часть этих событий связана с кровопролитием, войной и смертью...
Бернард Шоу:
Пару раз было опасно. В меня стреляли, когда я работал в Никарагуа во время гражданской войны и свержения Анастасио Сомосы. Считаю ли я себя смелым человеком? Я стараюсь быть им. Но я не безрассудный человек. Когда вы освещаете войну, тем более гражданскую, это всегда опасно - сейчас вы живы, а через минуту можете умереть. Пуля не выбирает жертву. Я думаю о моих очень смелых коллегах. Один из них - мой друг и коллега Билл Стюарт из "ВВС". Он был первым журналистом, который взял интервью у аятоллы Хомейни, когда он прибыл из Парижа в Иран. Это был очень опытный журналист. В то время я был шефом бюро "АВС" в Латинской Америке. Я работал в Манагуа, но должен был лететь в Панаму, чтобы сделать интервью с человеком, который решился впервые заявить перед камерой о причастности генерала Торрихоса и его брата к отмыванию денег и наркобизнесу. Когда я вернулся через две недели, Билл Стюарт был мертв. Думаю, вы помните эту сцену - весь мир видел видеозапись, как солдаты Сомосы приказали ему лечь на землю и выпустили несколько обойм ему в череп.
Владимир Абаринов:
Бернард Шоу - один из очень немногих журналистов, взявших интервью у Саддама Хусейна. Беседа продолжалась три с лишним часа, но Шоу говорит, что впечатление об этой фигуре у него осталось лишь поверхностное и он хотел бы встретиться с Саддамом снова:
Бернард Шоу:
Меня по-прежнему интересует вопрос о его роли в регионе и месте в истории. Сколько американских президентов он пережил? Сколько британских премьеров? Он все еще у власти. Теперь сын Буша будет иметь дело с Саддамом. Помню, во время своей кампании Буш говорил, что возьмется за Саддама. Посмотрим, что у него получится. Я все еще зачарован Саддамом. И очень хочу получить у него второе интервью... Вы не вспомните ни одного интервью Саддама в прямом эфире. Когда вы договорились об интервью с ним, вы должны три-четыре дня ждать в отеле возле телефона. Вы встаете, принимаете душ, одеваетесь и ждете. На четвертый день раздается звонок, и вас просят спуститься вниз через 10 минут. Вы выходите из отеля, перед вами вереница серых "мерседесов". Вы должны занять заднее сиденье. Машину ведет сотрудник службы безопасности, он долго петляет по городу, чтобы вы потеряли ориентацию. Вы прибываете на место, снова ждете, затем вас обыскивают и если предполагается рукопожатие с Саддамом, предлагают вымыть руки антисептиком. И все-таки я хотел бы взять у него еще одно интервью. Я думаю, мир должен слышать его - причины очевидны.
Владимир Абаринов:
Второе интервью Саддам сам захотел дать Бернарду Шоу. Группа "CNN" приехала в Багдад, но на этот раз не дождалась телефонного звонка - началась война в Персидском заливе, и Бернард Шоу вместе с Питером Арнеттом каждый вечер выходили в эфир под ракетными ударами, которые наносили по Багдаду США и их партнеры по коалиции.
Бернард Шоу:
Для меня война в Заливе - не самое крупное событие из тех, которые я освещал. Думаю, самое главное произошло в Женеве в 1985-м году, когда президент Горбачев и президент Рейган начали первую из серии своих критически важных встреч. После Женевы была Москва, затем Вашингтон, Осло, наконец, Мальта, уже с президентом Бушем - да, именно это для меня самая важная история. Я освещал также чрезвычайно важный китайско-советский саммит Горбачева и Дэн Сяопина в Пекине. Как вы помните, продемократические демонстрации затмили эту встречу, события развивались стремительно, и мы, конечно, освещали все, что произошло затем на площади Тяньаньмэнь - по уровню ужаса, который испытал тогда я лично, это было сравнимо с такими сюжетами, как массовое самоубийство в Джонстауне, в Гайане, в 1978-м году, с истреблением людей в Руанде... А, впрочем, мне трудно классифицировать события по степени их важности... Покушение на доктора Мартина Лютера Кинга. Он звал меня доктором... Я работал в Чикаго и, едва закончил 15-минутный выпуск новостей, как получил срочное сообщение из Мемфиса. Я был на месте покушения через 6 часов. Семья Кинга назвала двух репортеров, которым они разрешили сопровождать тело из Мемфиса в Атланту - это были Том Джонсон из "Нью-Йорк Таймс" и я. В это время в крупнейших городах Америки начались беспорядки, целые районы Чикаго были в огне, были убийства, части национальной гвардии вышли на улицы Вашингтона. И мой босс в Чикаго сказал, что я ему нужен там. И вот я смотрел на катафалк, увозивший гроб, и не мог сдержать слез, потому что должен был вместо Атланты лететь в Чикаго.
