Комментарий Андрея Бабицкого.
(Смотри также материал: Корреспондент американского информационного агентства "Ассошиэйтед Пресс" рассказывает, как он побывал в яме)
Чеченская тема в ее действительных и реальных параметрах давно закрыта для большинства российских СМИ, в особенности, для телевизионных каналов. Фактически, условия пребывания и работы журналистов в Чечне - это факт откровенной цензуры, уже никем не оспариваемый. Корреспонденты телевизионных агентств вынуждены работать под строгим присмотром военных властей, поскольку передвигаться по Чечне они могут только в сопровождении военнослужащих федеральной группировки. Кроме того, вся передающая техника расположена на военной базе в Грозном - Ханкале. Выдать в эфир что-либо, несогласованное с мнением военного руководства, для телекорреспондента означает полное или частичное ограничение доступа к информации. Тем не менее, те журналисты, которые предпочитают работать в условиях, свободных от внешней опеки, нашли выход. Они передвигаются в Чечне с помощью взяток, которые раздают на многочисленных блок-постах на дорогах республики. Насколько я знаю, таксист из Ингушетии доставит вас в любой район, в том числе и в закрытый город Грозный, за определенную сумму, в которую уже включены разнообразные традиционные поборы. Это - вилка, из которой невозможно вырваться. Официальная аккредитация, во-первых, как минимум предполагает работу в условиях жесточайшей цензуры, и известно немало случаев, когда ее наличие ничего не решало. Если по мнению офицеров из пресс-центра журналист потенциально нелоялен, то он никогда не попадет в Чечню, даже если Ястржембский распишется у него в паспорте.
Взятки также не способны раздвигать границы до бесконечности. Всегда есть вероятность наткнуться на "зачистку", на жадного или принципиального военнослужащего - на обстоятельства, которые в ситуации военного хаоса возникают постоянно и непредвиденно. У журналистов - чеченцев проблем гораздо больше. Те из них, кто работает на иностранные агентства, предпочитают скрывать от военнослужащих род своих занятий и работать тайно, поскольку военные с легкостью отказывают чеченцам во многих человеческих правах, в том числе и в праве на профессию. Деление журналистов на "своих" и "чужих" началось в Чечне, и здесь же приобрело наиболее жесткие формы. За почти год военной кампании ситуация не только улучшилась, но и ухудшилась, поскольку цензура структурировалась, устоялась и стала хорошо разветвленной системой, действующей на всей территории республики. Самое главное: вдохновляемые примером из Москвы военные хотели бы максимально взять под контроль деятельность журналистов в Чечне, а в хорошей перспективе - и за ее пределами.
(Смотри также материал: Корреспондент американского информационного агентства "Ассошиэйтед Пресс" рассказывает, как он побывал в яме)
Чеченская тема в ее действительных и реальных параметрах давно закрыта для большинства российских СМИ, в особенности, для телевизионных каналов. Фактически, условия пребывания и работы журналистов в Чечне - это факт откровенной цензуры, уже никем не оспариваемый. Корреспонденты телевизионных агентств вынуждены работать под строгим присмотром военных властей, поскольку передвигаться по Чечне они могут только в сопровождении военнослужащих федеральной группировки. Кроме того, вся передающая техника расположена на военной базе в Грозном - Ханкале. Выдать в эфир что-либо, несогласованное с мнением военного руководства, для телекорреспондента означает полное или частичное ограничение доступа к информации. Тем не менее, те журналисты, которые предпочитают работать в условиях, свободных от внешней опеки, нашли выход. Они передвигаются в Чечне с помощью взяток, которые раздают на многочисленных блок-постах на дорогах республики. Насколько я знаю, таксист из Ингушетии доставит вас в любой район, в том числе и в закрытый город Грозный, за определенную сумму, в которую уже включены разнообразные традиционные поборы. Это - вилка, из которой невозможно вырваться. Официальная аккредитация, во-первых, как минимум предполагает работу в условиях жесточайшей цензуры, и известно немало случаев, когда ее наличие ничего не решало. Если по мнению офицеров из пресс-центра журналист потенциально нелоялен, то он никогда не попадет в Чечню, даже если Ястржембский распишется у него в паспорте.
Взятки также не способны раздвигать границы до бесконечности. Всегда есть вероятность наткнуться на "зачистку", на жадного или принципиального военнослужащего - на обстоятельства, которые в ситуации военного хаоса возникают постоянно и непредвиденно. У журналистов - чеченцев проблем гораздо больше. Те из них, кто работает на иностранные агентства, предпочитают скрывать от военнослужащих род своих занятий и работать тайно, поскольку военные с легкостью отказывают чеченцам во многих человеческих правах, в том числе и в праве на профессию. Деление журналистов на "своих" и "чужих" началось в Чечне, и здесь же приобрело наиболее жесткие формы. За почти год военной кампании ситуация не только улучшилась, но и ухудшилась, поскольку цензура структурировалась, устоялась и стала хорошо разветвленной системой, действующей на всей территории республики. Самое главное: вдохновляемые примером из Москвы военные хотели бы максимально взять под контроль деятельность журналистов в Чечне, а в хорошей перспективе - и за ее пределами.