Программу ведет Петр Вайль. В ней участвует телевизионный обозреватель Радио Свобода Анна Качкаева - она беседовала с генеральным директором радиостанции "Эхо Москвы" Юрием Федутиновым и заместителем главного редактора радиостанции, подавшим в отставку - Сергеем Бунтманом, а также беседовавший с руководителем пресс-службы "Медиа-Моста" Дмитрием Остальским корреспондент Радио Свобода Андрей Шароградский.
Петр Вайль:
В четверг пятеро заместителей Радио "Эхо Москвы" Алексея Венедиктова подали в отставку - в знак протеста против фактического перехода радиостанции под контроль "Газпром-Медиа". Сам Венедиктов заявил, что тоже покинет свой пост, как только "Эхо Москвы" станет государственной радиостанцией. Ситуацию, сложившуюся вокруг "Эха Москвы", анализирует телевизионный обозреватель Радио Свобода Анна Качкаева:
Анна Качкаева:
Утренним заявлением об отставке пяти заместителей главного редактора радиостанции "Эхо Москвы" и вечернему решению самого Алексея Венедиктова покинуть пост главного редактора непосредственно предшествовали события вчерашнего дня. 4 июня практически все компании империи Гусинского по решению суда перешли под контроль газового концерна. Судебное решение совпало с решением "Газпром-Медиа" о продаже 9,5 процентов акций радиостанции сотрудникам "Эха". Сейчас у станции 4 собственника: "Газпром-Медиа" со вчерашнего дня принадлежат 52 процента акций, 28 процентов - у коллектива радиостанции, 8 у мелких акционеров - у телекомпании НТВ и журнала "Огонек". Еще 14 процентов акций Владимир Гусинский намеревался подарить журналистам, но именно они были недавно арестованы по иску Газпрома в связи с обвинениями против Гусинского и Титова. Вот почему, по мнению журналистов "Эха Москвы", согласие на продажу им 9 процентов акций ничего не изменит по существу - "сейчас продадут 9, потом заберут 14, контроль все равно за Газпромом, считай за государством", - сказал мне один из журналистов "Эха". О том, что же происходит в одной из самых популярных негосударственных радиостанций России, я разговаривала с ее генеральным директором Юрием Федутиновым.
Можно ли сказать, что все усилия, которые вы принимали в последние несколько недель, можно сказать и месяцев, оказались напрасными, и "Эхо Москвы", по сути дела, почти национализировано?
Юрий Федутинов:
Во-первых, не "по сути дела", а просто национализировано. На первый вопрос ответ - "нет" - мы считаем, что усилия потрачены не напрасно. Мы считаем, что какие-то договоренности достигнуты, мы считаем, что работать, договариваться и находить решения надо до тех пор, пока... Я еще раз повторяю, что это моя позиция менеджера - задача менеджера вести переговоры и сводить позиции а задача как бы людей, которые смотрят на работу менеджеров - каким-то образом на это реагировать. Сейчас я получил совершенно удивительное, конечно, решение практически всех заместителей главного редактора, которые мне выразили таким образом некое недоверие работе моей, в том числе и моя задача теперь - доказать, что то, что я делаю, было сделано правильно.
Анна Качкаева:
Как-то недоверие руководителей творческого коллектива радиостанции скажется на изменении формата переговоров или на вашей позиции?
Юрий Федутинов:
Переговоры уже закончены. Начинать их сначала я не вижу смысла. Переговоры закончены, насколько это возможно на тех условиях, которые позволяют "Эху Москвы" оставаться предприятием, где сотрудники как бы контролируют ситуацию. И мы хотим довести это до логического завершения. Другое дело, что это получается не так быстро, как нам хотелось бы, потому что, чего же греха таить, уровень доверия между переговаривающимися странами исключительно низок, политический антураж этих переговоров исключительное неприятен, но, как бы... "Эхо Москвы" проходило и не такие неприятности, и поэтому я думаю, что это просто очередная черная полоса, которую мы достаточно успешно пройдем.
Анна Качкаева:
Я вижу в ваших словах некоторое противоречие, потому что вы сказали, что будете пытаться сохранять ситуацию, когда сотрудники будут владеть неким пакетом акций, и в то же время вы признаете, что станция, не "по сути", национализирована?
Юрий Федутинов:
Вопрос заключается в том, что как бы государство у нас хозяйствующий субъект, в том числе субъект, который конкурирует с собственными гражданами. То, что это плохо - это очевидно, но то, что это реалия - поскольку мы живем как бы в этой стране и граждане этой страны, мы это должны принимать, то государство, в котором мы живем. Поэтому мы будем вести переговоры с этим государством. Мы считаем, что на сегодняшний день достигнуты некие устные договоренности, которые позволяют надеяться на то, что государство понимает, что, во всяком случае, по отношению к "Эху Москвы" это будет просто потеря актива.
Анна Качкаева:
А вот появление информации о том, что господин Кох готов стать владельцем радиостанции?
Юрий Федутинов:
Это просто различные варианты понимания государством этого, что это предприятие должно остаться частным. Я не могу сказать, что это меня устроит, и так далее, потому что слишком много подставных людей участвует в этих делах. Я вот не могу сказать, что господин Кох как владелец радиостанции меня бы устроил, или устроил коллектив сотрудников, потому что, к сожалению, слишком много связано с конкретными персоналиями. Другое дело - что господин Кох как акционер, господин Кох как соучастник бизнеса - это абсолютно законно, мы будем с ним работать.
Анна Качкаева:
Почему все-таки вот этот длительный процесс, такой капризный, с Газпромом не закончился принятием вашего предложения - ни у кого не будет контрольного пакета?
Юрий Федутинов:
Я не знаю сверхзадачи всей этой истории, потому что если судить по всему, что происходит вокруг "Эха Москвы", то сверхзадача - порушить бизнес. Если я правильно понял ситуацию, то господин Кох имеет более оптимистичное как бы видение бизнеса, связанного с "Эхом Москвы", потому что "Эхо Москвы" - это не только средство массовой информации - это и бизнес. И поэтому он понимает, что "Эхо Москвы" - это не НТВ, и не то ,что оставить "Эхо Москвы" на прежнем рейтинге, но и просто продолжать вещание в случае если большинство сотрудников уйдет, будет крайне проблематично просто продолжать физически, если вот в том же формате, в котором вещает "Эхо Москвы". Поэтому он идет на переговоры. И, кроме того, он видит, что тут как бы налажен бизнес, тут нет той головной боли, которую он уже получил на НТВ, все люди учатся - с одной стороны. С другой стороны, он не хочет упускать этот бизнес, если ему идет в руки контрольный пакет - он прекрасно понимает, что контрольный пакет - это существенно больше, чем неконтрольный пакет. Это надо понимать, это чисто бизнес -ситуация.
Анна Качкаева:
Как вы думаете, вот после того, как ваши коллеги из творческого состава радиостанции заявили о своем желании покинуть ее, что-нибудь в состоянии бизнеса на радиостанции изменится?
Юрий Федутинов:
Я буду вести теперь переговоры с сотрудниками радиостанции на предмет правильности тех решений, которые мы, как менеджеры радиостанции, я имею в виду и себя, и главного редактора, приняли, и мы будем стараться их убедить как бы остаться и продолжать работать. Потому что, как мы полагаем, те решения, которые как бы достигнуты, не должны привести к каким-либо переменам в редакционной политике.
Анна Качкаева:
После разговора с Юрием Федутиновым я связалась с руководителем "Газпром-Медиа" Альфредом Кохом. На мою просьбу прокомментировать решение суда о переходе "Медиа-Моста" под контроль компании "Газпром-Медиа" Альфред Кох сказал, что "справедливость наконец-то восторжествовала". Затем, в свойственной ему манере, сославшись на Бухарина, пошутил: "А с "Эхом Москвы" я склонил голову перед пролетарской секирой", - разъяснив, что господа Венедиктов и Федутинов вместе с коллективом заставили его продать 9,5 процентов акций. Кох подчеркнул, что согласился продать акции без удовольствия, потому что остался без контрольного пакета. Мой вопрос о том, что контрольный пакет может вновь появиться у "Газпром-Медиа", когда снимут арест с 14 процентов акций, Кох оставил без внимания. Я, разумеется, поинтересовалась у Альфреда Коха, не хотел бы он сам приобрести пакет радиостанции. Глава Газпром-Медиа несколько игриво заметил: "Если предложат за приемлемые деньги - почему бы и нет"? Еще одним моим собеседником был первый заместитель главного редактора радиостанции "Эхо Москвы" Сергей Бунтман - один из тех, кто подал в отставку в знак протеста против фактического перехода радиостанции под контроль компании "Газпром".
Анна Качкаева:
Сергей, ваше решение окончательное?
Сергей Бунтман:
Уход в отставку - это не разрыв, ни с радиостанцией, ни с Венедиктовым, ни с Федутиновым, с которыми мы мыслим одинаково. Но сейчас они допускают определенную ошибку, удовлетворяясь очень неясными перспективами переговоров. Это говорит только о том, что цель только одна: подтолкнуть уставших от этого главного редактора и генерального директора, чтобы прийти к завершению переговоров, прийти к сознанию того, что или будет сейчас достигнута договоренность, или будет долгое разъедание, "умирание" ситуации, какое-то разложение... Вот это пострашнее взрыва.
Анна Качкаева:
Ну, хорошо, вы довели своим шагом до их сознания то, что хотели, а что же теперь?
Сергей Бунтман:
Самое разумное будет теперь вести переговоры, приводить их к завершению тому или иному, добиваться разрешения ситуации. Если все правда то, что вот вчера говорили о намерениях Коха, наших партнеров по переговорам, заключить с нами договор о передачи 9 процентов, если то, что было написано от руки или вот такая устная ни к чему не обязывающая договоренность передать нам акции существует, то ее надо оформлять документом и нужно ставить сроки, и чтобы всем было ясно, именно как партнерам по бизнесу - о чем очень много любят говорить наши партнеры по переговорам. Если это бизнес, то давайте писать бизнес-план, что называется, с датами. Я думаю, что вполне способны и Венедиктов, и Федутинов это сделать достаточно эффективно...
Анна Качкаева:
Дело в том, что я только что разговаривала с Альфредом Кохом, и он говорит очень конкретно: "мне выкрутили руки, Федутинов с Венедниктовым оказались гораздо боле эффективными, я без удовольствия, но согласился с тем, что 9 процентов продаются, а мы остаемся с 42"... Но, тем не менее, вы настаиваете, чтобы были какие-то документальные подтверждения?
Сергей Бунтман:
Конечно, потому что у нас очень много было устных договоренностей, очень много было изъявлений неудовольствия, но понимания ситуации, а, в конце концов, оказывалась странная вещь, как, например, с голосованием на собрании акционеров - получается, что Буратино голосует за Карабаса Барабаса со страшными усилиями, Гусинский голосует за Коха, и мы договорились о, по-моему, совершенно разумном распределении мест в совете директоров: 3 -3 - 3 -Газпром - "Медиа-Мост" - "Эхо Москвы". И вдруг оказывается, что хором весь "Газпром-Медиа" и компании аффилированные голосуют против всех из "Эха Москвы" людей, а потом еще спрашивают: "А чего это вы сами за себя не голосовали"? Вот начинается какое-то вот такое странное виляние и странное манипулирование нашими договоренностями. Мы хотим этого избежать. Я готов верить, что Альфред Райнгольдович Кох действительно намерен - в каких обстоятельствах - это другое, и с какими чувствами - третье - действительно готов передать эти акции нам. Но пусть тогда, если готов - тогда вот пусть это будет написано.
Анна Качкаева:
Дело в том, что Альфред Райнгольдович претензии взаимные, видимо, предъявляет, считая, что подобные поступки выглядят отчасти шантажом - что вот почему он должен возвращать собственность свою - кто-то захотел, а он должен возвращать?
Сергей Бунтман:
Это не кто-то захотел. Это очень большое лукавство. Переговоры идут как раз о том, что если эффективный управленец Альфред Райнгольдович Кох, если он действительно эффективный управленец и хочет, как он постоянно заявляет, делать свой бизнес и в радио, в частности, то мы знаем оптимальный путь к этому бизнесу на примере радиостанции. Если он хочет купить эту этикетку от того, что называется "Эхо Москвы", и составлять новый продукт - пожалуйста, ради Бога! Но мы ему предлагаем именно партнерство, именно сотрудничество ,в котором еще должно быть - есть еще такой продукт, как наша репутация, а наша репутация не может никак существовать, если за 50 процентов будет фактически у государства, то есть, мы стараемся полностью продукт продать, а он хочет, там, колесо рулевое от машины только - вот и все. Чем он будет рулить тогда? Вот в чем дело, а не в том, что "у меня отнимают собственность".
Анна Качкаева:
Сергей, каковы настроения в коллективе?
Сергей Бунтман:
Настроения в коллективе есть разные, но самое главное: я понял, что очень многие люди в величайшем недоумении.
Петр Вайль:
Напомним, радиостанция "Эхо Москвы" долгое время входила в холдинг "Медиа-Мост", возглавляемый Владимиром Гусинским. В среду же поздно вечером стало известно, что Московский городской суд утвердил решение суда низшей инстанции о передаче в судебном порядке компании "Газпром-Медиа" 19 процентов акций телекомпании НТВ и по 25 процентов акций еще 23 компаний, входящих в "Медиа-Мост", в том числе и "Эха Москвы". Руководство "Медиа-Моста" называет действия суда незаконными, считая, что в возбуждении уголовного дела не было никакой необходимости - акции и так достались бы на следующей неделе "Газпром-Медиа", но в рамках достигнутой ранее договоренности - в счет погашения кредита. Мой коллега Андрей Шароградский побеседовал об этом с руководителем пресс-службы "Медиа-Моста" Дмитрием Остальским:
Дмитрий Остальский:
С моей точки зрения, это откровенный позор российского правосудия, потому что наш адвокат Геролина Любарская предъявила суду более 10 серьезнейших грубейших нарушений Черемушкинским судом законности. То есть, каждое из этих нарушений обязано было стать тем пунктом, который заставляет суд отменить решение Черемушкинского суда. Однако, Мосгорсуд просто продублировал решение. Совершенно очевидно, что это политический заказ, и все это наглядно продемонстрировало полнейшую зависимость судебной власти в России от властей, которые сидят в Кремле, то есть, исполнительной власти. Ни о какой судебной реформе речь на самом деле идти не может, потому что, о какой независимости судов и судей мы можем говорить, если то, что происходит - даже нет слов, насколько очевидный судебный произвол творится по отношению к "Медиа-Мосту" и всего лишь потому, что это так называемый "царский заказ", то есть, заказ Кремля...
Андрей Шароградский:
Дмитрий, скажите, а если вот считать это решение суда, вступившим в силу, означает ли это, что "Медиа-Мост" утратил контроль над всеми фактически крупнейшими компаниями, входившими в холдинг "Медиа-Мост"?
Дмитрий Остальский:
Да, это означает, но практического значения это решение суда уже не имело, потому что менее чем через неделю наступает срок выполнения обязательств "Медиа-Моста" перед "Credit Suisse First Boston", и ваши слушатели наверняка знают о соглашениях от 17 ноября между "Медиа-Мостом" и Газпромом, которые "Медиа-Мост" собирался неукоснительно исполнить, то есть, Газпром перечислял деньги в "Сredit Suisse" - мы передавали пакеты акций Газпрому. Поэтому практического значения никакого не имело - неделей раньше, неделей позже, а вот принципиальное значение решение этого суда имело - мы пытались добиться правосудия, и теперь понятно, что в Росси добиться правосудия невозможно. Это наводит на крайне печальные мысли о судьбе демократии в России, о том, что же будет происходить дальше.
Андрей Шароградский:
А вы можете подтвердить заявление адвокатов "Медиа-Моста" о том, что руководство "Медиа-Моста" намерено обратиться в Европейский суд для того, чтобы оспорить это решение?
Дмитрий Остальский:
Возможно, возможно это произойдет, но беда в том, что испытывать на себе унижение перед чудовищными действиями судебных властей, которые не имеют ничего общего с законностью, уже невозможно. Поэтому, если мы будем вести какие-то судебные споры, то, естественно, стараясь участвовать в процессах в международных судах, там, где существует реальная юстиция.
Петр Вайль:
В четверг пятеро заместителей Радио "Эхо Москвы" Алексея Венедиктова подали в отставку - в знак протеста против фактического перехода радиостанции под контроль "Газпром-Медиа". Сам Венедиктов заявил, что тоже покинет свой пост, как только "Эхо Москвы" станет государственной радиостанцией. Ситуацию, сложившуюся вокруг "Эха Москвы", анализирует телевизионный обозреватель Радио Свобода Анна Качкаева:
Анна Качкаева:
Утренним заявлением об отставке пяти заместителей главного редактора радиостанции "Эхо Москвы" и вечернему решению самого Алексея Венедиктова покинуть пост главного редактора непосредственно предшествовали события вчерашнего дня. 4 июня практически все компании империи Гусинского по решению суда перешли под контроль газового концерна. Судебное решение совпало с решением "Газпром-Медиа" о продаже 9,5 процентов акций радиостанции сотрудникам "Эха". Сейчас у станции 4 собственника: "Газпром-Медиа" со вчерашнего дня принадлежат 52 процента акций, 28 процентов - у коллектива радиостанции, 8 у мелких акционеров - у телекомпании НТВ и журнала "Огонек". Еще 14 процентов акций Владимир Гусинский намеревался подарить журналистам, но именно они были недавно арестованы по иску Газпрома в связи с обвинениями против Гусинского и Титова. Вот почему, по мнению журналистов "Эха Москвы", согласие на продажу им 9 процентов акций ничего не изменит по существу - "сейчас продадут 9, потом заберут 14, контроль все равно за Газпромом, считай за государством", - сказал мне один из журналистов "Эха". О том, что же происходит в одной из самых популярных негосударственных радиостанций России, я разговаривала с ее генеральным директором Юрием Федутиновым.
Можно ли сказать, что все усилия, которые вы принимали в последние несколько недель, можно сказать и месяцев, оказались напрасными, и "Эхо Москвы", по сути дела, почти национализировано?
Юрий Федутинов:
Во-первых, не "по сути дела", а просто национализировано. На первый вопрос ответ - "нет" - мы считаем, что усилия потрачены не напрасно. Мы считаем, что какие-то договоренности достигнуты, мы считаем, что работать, договариваться и находить решения надо до тех пор, пока... Я еще раз повторяю, что это моя позиция менеджера - задача менеджера вести переговоры и сводить позиции а задача как бы людей, которые смотрят на работу менеджеров - каким-то образом на это реагировать. Сейчас я получил совершенно удивительное, конечно, решение практически всех заместителей главного редактора, которые мне выразили таким образом некое недоверие работе моей, в том числе и моя задача теперь - доказать, что то, что я делаю, было сделано правильно.
Анна Качкаева:
Как-то недоверие руководителей творческого коллектива радиостанции скажется на изменении формата переговоров или на вашей позиции?
Юрий Федутинов:
Переговоры уже закончены. Начинать их сначала я не вижу смысла. Переговоры закончены, насколько это возможно на тех условиях, которые позволяют "Эху Москвы" оставаться предприятием, где сотрудники как бы контролируют ситуацию. И мы хотим довести это до логического завершения. Другое дело, что это получается не так быстро, как нам хотелось бы, потому что, чего же греха таить, уровень доверия между переговаривающимися странами исключительно низок, политический антураж этих переговоров исключительное неприятен, но, как бы... "Эхо Москвы" проходило и не такие неприятности, и поэтому я думаю, что это просто очередная черная полоса, которую мы достаточно успешно пройдем.
Анна Качкаева:
Я вижу в ваших словах некоторое противоречие, потому что вы сказали, что будете пытаться сохранять ситуацию, когда сотрудники будут владеть неким пакетом акций, и в то же время вы признаете, что станция, не "по сути", национализирована?
Юрий Федутинов:
Вопрос заключается в том, что как бы государство у нас хозяйствующий субъект, в том числе субъект, который конкурирует с собственными гражданами. То, что это плохо - это очевидно, но то, что это реалия - поскольку мы живем как бы в этой стране и граждане этой страны, мы это должны принимать, то государство, в котором мы живем. Поэтому мы будем вести переговоры с этим государством. Мы считаем, что на сегодняшний день достигнуты некие устные договоренности, которые позволяют надеяться на то, что государство понимает, что, во всяком случае, по отношению к "Эху Москвы" это будет просто потеря актива.
Анна Качкаева:
А вот появление информации о том, что господин Кох готов стать владельцем радиостанции?
Юрий Федутинов:
Это просто различные варианты понимания государством этого, что это предприятие должно остаться частным. Я не могу сказать, что это меня устроит, и так далее, потому что слишком много подставных людей участвует в этих делах. Я вот не могу сказать, что господин Кох как владелец радиостанции меня бы устроил, или устроил коллектив сотрудников, потому что, к сожалению, слишком много связано с конкретными персоналиями. Другое дело - что господин Кох как акционер, господин Кох как соучастник бизнеса - это абсолютно законно, мы будем с ним работать.
Анна Качкаева:
Почему все-таки вот этот длительный процесс, такой капризный, с Газпромом не закончился принятием вашего предложения - ни у кого не будет контрольного пакета?
Юрий Федутинов:
Я не знаю сверхзадачи всей этой истории, потому что если судить по всему, что происходит вокруг "Эха Москвы", то сверхзадача - порушить бизнес. Если я правильно понял ситуацию, то господин Кох имеет более оптимистичное как бы видение бизнеса, связанного с "Эхом Москвы", потому что "Эхо Москвы" - это не только средство массовой информации - это и бизнес. И поэтому он понимает, что "Эхо Москвы" - это не НТВ, и не то ,что оставить "Эхо Москвы" на прежнем рейтинге, но и просто продолжать вещание в случае если большинство сотрудников уйдет, будет крайне проблематично просто продолжать физически, если вот в том же формате, в котором вещает "Эхо Москвы". Поэтому он идет на переговоры. И, кроме того, он видит, что тут как бы налажен бизнес, тут нет той головной боли, которую он уже получил на НТВ, все люди учатся - с одной стороны. С другой стороны, он не хочет упускать этот бизнес, если ему идет в руки контрольный пакет - он прекрасно понимает, что контрольный пакет - это существенно больше, чем неконтрольный пакет. Это надо понимать, это чисто бизнес -ситуация.
Анна Качкаева:
Как вы думаете, вот после того, как ваши коллеги из творческого состава радиостанции заявили о своем желании покинуть ее, что-нибудь в состоянии бизнеса на радиостанции изменится?
Юрий Федутинов:
Я буду вести теперь переговоры с сотрудниками радиостанции на предмет правильности тех решений, которые мы, как менеджеры радиостанции, я имею в виду и себя, и главного редактора, приняли, и мы будем стараться их убедить как бы остаться и продолжать работать. Потому что, как мы полагаем, те решения, которые как бы достигнуты, не должны привести к каким-либо переменам в редакционной политике.
Анна Качкаева:
После разговора с Юрием Федутиновым я связалась с руководителем "Газпром-Медиа" Альфредом Кохом. На мою просьбу прокомментировать решение суда о переходе "Медиа-Моста" под контроль компании "Газпром-Медиа" Альфред Кох сказал, что "справедливость наконец-то восторжествовала". Затем, в свойственной ему манере, сославшись на Бухарина, пошутил: "А с "Эхом Москвы" я склонил голову перед пролетарской секирой", - разъяснив, что господа Венедиктов и Федутинов вместе с коллективом заставили его продать 9,5 процентов акций. Кох подчеркнул, что согласился продать акции без удовольствия, потому что остался без контрольного пакета. Мой вопрос о том, что контрольный пакет может вновь появиться у "Газпром-Медиа", когда снимут арест с 14 процентов акций, Кох оставил без внимания. Я, разумеется, поинтересовалась у Альфреда Коха, не хотел бы он сам приобрести пакет радиостанции. Глава Газпром-Медиа несколько игриво заметил: "Если предложат за приемлемые деньги - почему бы и нет"? Еще одним моим собеседником был первый заместитель главного редактора радиостанции "Эхо Москвы" Сергей Бунтман - один из тех, кто подал в отставку в знак протеста против фактического перехода радиостанции под контроль компании "Газпром".
Анна Качкаева:
Сергей, ваше решение окончательное?
Сергей Бунтман:
Уход в отставку - это не разрыв, ни с радиостанцией, ни с Венедиктовым, ни с Федутиновым, с которыми мы мыслим одинаково. Но сейчас они допускают определенную ошибку, удовлетворяясь очень неясными перспективами переговоров. Это говорит только о том, что цель только одна: подтолкнуть уставших от этого главного редактора и генерального директора, чтобы прийти к завершению переговоров, прийти к сознанию того, что или будет сейчас достигнута договоренность, или будет долгое разъедание, "умирание" ситуации, какое-то разложение... Вот это пострашнее взрыва.
Анна Качкаева:
Ну, хорошо, вы довели своим шагом до их сознания то, что хотели, а что же теперь?
Сергей Бунтман:
Самое разумное будет теперь вести переговоры, приводить их к завершению тому или иному, добиваться разрешения ситуации. Если все правда то, что вот вчера говорили о намерениях Коха, наших партнеров по переговорам, заключить с нами договор о передачи 9 процентов, если то, что было написано от руки или вот такая устная ни к чему не обязывающая договоренность передать нам акции существует, то ее надо оформлять документом и нужно ставить сроки, и чтобы всем было ясно, именно как партнерам по бизнесу - о чем очень много любят говорить наши партнеры по переговорам. Если это бизнес, то давайте писать бизнес-план, что называется, с датами. Я думаю, что вполне способны и Венедиктов, и Федутинов это сделать достаточно эффективно...
Анна Качкаева:
Дело в том, что я только что разговаривала с Альфредом Кохом, и он говорит очень конкретно: "мне выкрутили руки, Федутинов с Венедниктовым оказались гораздо боле эффективными, я без удовольствия, но согласился с тем, что 9 процентов продаются, а мы остаемся с 42"... Но, тем не менее, вы настаиваете, чтобы были какие-то документальные подтверждения?
Сергей Бунтман:
Конечно, потому что у нас очень много было устных договоренностей, очень много было изъявлений неудовольствия, но понимания ситуации, а, в конце концов, оказывалась странная вещь, как, например, с голосованием на собрании акционеров - получается, что Буратино голосует за Карабаса Барабаса со страшными усилиями, Гусинский голосует за Коха, и мы договорились о, по-моему, совершенно разумном распределении мест в совете директоров: 3 -3 - 3 -Газпром - "Медиа-Мост" - "Эхо Москвы". И вдруг оказывается, что хором весь "Газпром-Медиа" и компании аффилированные голосуют против всех из "Эха Москвы" людей, а потом еще спрашивают: "А чего это вы сами за себя не голосовали"? Вот начинается какое-то вот такое странное виляние и странное манипулирование нашими договоренностями. Мы хотим этого избежать. Я готов верить, что Альфред Райнгольдович Кох действительно намерен - в каких обстоятельствах - это другое, и с какими чувствами - третье - действительно готов передать эти акции нам. Но пусть тогда, если готов - тогда вот пусть это будет написано.
Анна Качкаева:
Дело в том, что Альфред Райнгольдович претензии взаимные, видимо, предъявляет, считая, что подобные поступки выглядят отчасти шантажом - что вот почему он должен возвращать собственность свою - кто-то захотел, а он должен возвращать?
Сергей Бунтман:
Это не кто-то захотел. Это очень большое лукавство. Переговоры идут как раз о том, что если эффективный управленец Альфред Райнгольдович Кох, если он действительно эффективный управленец и хочет, как он постоянно заявляет, делать свой бизнес и в радио, в частности, то мы знаем оптимальный путь к этому бизнесу на примере радиостанции. Если он хочет купить эту этикетку от того, что называется "Эхо Москвы", и составлять новый продукт - пожалуйста, ради Бога! Но мы ему предлагаем именно партнерство, именно сотрудничество ,в котором еще должно быть - есть еще такой продукт, как наша репутация, а наша репутация не может никак существовать, если за 50 процентов будет фактически у государства, то есть, мы стараемся полностью продукт продать, а он хочет, там, колесо рулевое от машины только - вот и все. Чем он будет рулить тогда? Вот в чем дело, а не в том, что "у меня отнимают собственность".
Анна Качкаева:
Сергей, каковы настроения в коллективе?
Сергей Бунтман:
Настроения в коллективе есть разные, но самое главное: я понял, что очень многие люди в величайшем недоумении.
Петр Вайль:
Напомним, радиостанция "Эхо Москвы" долгое время входила в холдинг "Медиа-Мост", возглавляемый Владимиром Гусинским. В среду же поздно вечером стало известно, что Московский городской суд утвердил решение суда низшей инстанции о передаче в судебном порядке компании "Газпром-Медиа" 19 процентов акций телекомпании НТВ и по 25 процентов акций еще 23 компаний, входящих в "Медиа-Мост", в том числе и "Эха Москвы". Руководство "Медиа-Моста" называет действия суда незаконными, считая, что в возбуждении уголовного дела не было никакой необходимости - акции и так достались бы на следующей неделе "Газпром-Медиа", но в рамках достигнутой ранее договоренности - в счет погашения кредита. Мой коллега Андрей Шароградский побеседовал об этом с руководителем пресс-службы "Медиа-Моста" Дмитрием Остальским:
Дмитрий Остальский:
С моей точки зрения, это откровенный позор российского правосудия, потому что наш адвокат Геролина Любарская предъявила суду более 10 серьезнейших грубейших нарушений Черемушкинским судом законности. То есть, каждое из этих нарушений обязано было стать тем пунктом, который заставляет суд отменить решение Черемушкинского суда. Однако, Мосгорсуд просто продублировал решение. Совершенно очевидно, что это политический заказ, и все это наглядно продемонстрировало полнейшую зависимость судебной власти в России от властей, которые сидят в Кремле, то есть, исполнительной власти. Ни о какой судебной реформе речь на самом деле идти не может, потому что, о какой независимости судов и судей мы можем говорить, если то, что происходит - даже нет слов, насколько очевидный судебный произвол творится по отношению к "Медиа-Мосту" и всего лишь потому, что это так называемый "царский заказ", то есть, заказ Кремля...
Андрей Шароградский:
Дмитрий, скажите, а если вот считать это решение суда, вступившим в силу, означает ли это, что "Медиа-Мост" утратил контроль над всеми фактически крупнейшими компаниями, входившими в холдинг "Медиа-Мост"?
Дмитрий Остальский:
Да, это означает, но практического значения это решение суда уже не имело, потому что менее чем через неделю наступает срок выполнения обязательств "Медиа-Моста" перед "Credit Suisse First Boston", и ваши слушатели наверняка знают о соглашениях от 17 ноября между "Медиа-Мостом" и Газпромом, которые "Медиа-Мост" собирался неукоснительно исполнить, то есть, Газпром перечислял деньги в "Сredit Suisse" - мы передавали пакеты акций Газпрому. Поэтому практического значения никакого не имело - неделей раньше, неделей позже, а вот принципиальное значение решение этого суда имело - мы пытались добиться правосудия, и теперь понятно, что в Росси добиться правосудия невозможно. Это наводит на крайне печальные мысли о судьбе демократии в России, о том, что же будет происходить дальше.
Андрей Шароградский:
А вы можете подтвердить заявление адвокатов "Медиа-Моста" о том, что руководство "Медиа-Моста" намерено обратиться в Европейский суд для того, чтобы оспорить это решение?
Дмитрий Остальский:
Возможно, возможно это произойдет, но беда в том, что испытывать на себе унижение перед чудовищными действиями судебных властей, которые не имеют ничего общего с законностью, уже невозможно. Поэтому, если мы будем вести какие-то судебные споры, то, естественно, стараясь участвовать в процессах в международных судах, там, где существует реальная юстиция.
