На судебном заседании по делу американского бизнесмена Эдмунда Поупа, обвиняемого в шпионаже против России, в пятницу выступил главный свидетель обвинения профессор Анатолий Бабкин. Ранее защита американского бизнесмена сообщала, что Бабкин отказался от данных в ходе следствия показаний, уличающих Поупа в шпионаже. Говорит адвокат Эдмунда Поупа Павел Астахов:
Павел Астахов:
Анатолий Иванович Бабкин был допрошен в качестве свидетеля, и он подтвердил то свое заявление, которое было сделано 3 ноября 2000-го года и направлено 4 ноября в суд, и суд, наконец, счел возможным приобщить данное заявление Анатолия Ивановича Бабкина к материалам уголовного дела. Заявление содержало полный отказ от показаний, данных на предварительном следствии, и оно также содержало сведения о том, что сам Анатолий Иванович Бабкин никогда не встречался наедине с Эдмундом Поупом, и те показания, от которых он отказывается, он давал под давлением и находясь в болезненном, предынфарктном состоянии. Также он еще раз подтвердил в суде, что никаких секретов, никаких секретных сведений Эдмунду Поупу он не передавал, поскольку, как выяснилось на судебном заседании, он сам даже не обладает доступом и необходимым допуском к секретным сведениям - у него просто нет такого допуска. И в подтверждение этому он привел тот факт, что он получил осенью прошлого года заграничный паспорт, и в анкете, которую он составлял, и которую потом проверяли сотрудники ФСБ, не нашло подтверждения то, что у него имеется какой бы то ни было допуск к каким бы то ни было тайнам.
Нелепость ситуации в том, что человек, не обладавший допуском к секретным сведениям, вдруг обвиняется в разглашении государственной тайны, и тем более - передаче сведений, составляющих государственную тайну, иностранному представителю. Процесс не закончен, у нас еще не допрошены два свидетеля. В понедельник, видимо, будет проведена экспертиза. В последние два дня присутствуют постоянно на судебном заседании два эксперта, которые делали заключение на предварительном следствии, и в понедельник им предстоит ответить на вопросы - это будет дополнительная экспертиза, проводимая на судебном заседании. Предугадывая, предвосхищая эту экспертизу уже ими высказывались мнения, что они считают - это их точка зрения, что если даже, как говорит Бабкин, как говорит Мяндин, как говорят другие свидетели, сведения в отчетах были взяты, в том числе и из открытой литературы, они считают, что если эти сведения проходят где-то в закрытой литературе, то они обязательно должны быть секретными. Такая стагнатическая позиция: "Что не разрешено - запрещено". Мы считаем, что это - неправильная позиция, наоборот, если эти сведения уже печатались в открытой печати, то о каком разглашении гостайны может идти речь?! А в пятницу Бабкин представил огромный внушительный список работ и книг, где в открытой литературе печатаются абсолютно те же самые сведения, что и были в отчетах. Но суд отказался приобщить эти материалы в качестве материалов по делу, а они нам в предстоящей экспертизе были бы весьма необходимы, потому что может получиться, что практически все из отчетов уже есть в открытой литературе, как в свое время сказал об этом профессор Мяндин.
Павел Астахов:
Анатолий Иванович Бабкин был допрошен в качестве свидетеля, и он подтвердил то свое заявление, которое было сделано 3 ноября 2000-го года и направлено 4 ноября в суд, и суд, наконец, счел возможным приобщить данное заявление Анатолия Ивановича Бабкина к материалам уголовного дела. Заявление содержало полный отказ от показаний, данных на предварительном следствии, и оно также содержало сведения о том, что сам Анатолий Иванович Бабкин никогда не встречался наедине с Эдмундом Поупом, и те показания, от которых он отказывается, он давал под давлением и находясь в болезненном, предынфарктном состоянии. Также он еще раз подтвердил в суде, что никаких секретов, никаких секретных сведений Эдмунду Поупу он не передавал, поскольку, как выяснилось на судебном заседании, он сам даже не обладает доступом и необходимым допуском к секретным сведениям - у него просто нет такого допуска. И в подтверждение этому он привел тот факт, что он получил осенью прошлого года заграничный паспорт, и в анкете, которую он составлял, и которую потом проверяли сотрудники ФСБ, не нашло подтверждения то, что у него имеется какой бы то ни было допуск к каким бы то ни было тайнам.
Нелепость ситуации в том, что человек, не обладавший допуском к секретным сведениям, вдруг обвиняется в разглашении государственной тайны, и тем более - передаче сведений, составляющих государственную тайну, иностранному представителю. Процесс не закончен, у нас еще не допрошены два свидетеля. В понедельник, видимо, будет проведена экспертиза. В последние два дня присутствуют постоянно на судебном заседании два эксперта, которые делали заключение на предварительном следствии, и в понедельник им предстоит ответить на вопросы - это будет дополнительная экспертиза, проводимая на судебном заседании. Предугадывая, предвосхищая эту экспертизу уже ими высказывались мнения, что они считают - это их точка зрения, что если даже, как говорит Бабкин, как говорит Мяндин, как говорят другие свидетели, сведения в отчетах были взяты, в том числе и из открытой литературы, они считают, что если эти сведения проходят где-то в закрытой литературе, то они обязательно должны быть секретными. Такая стагнатическая позиция: "Что не разрешено - запрещено". Мы считаем, что это - неправильная позиция, наоборот, если эти сведения уже печатались в открытой печати, то о каком разглашении гостайны может идти речь?! А в пятницу Бабкин представил огромный внушительный список работ и книг, где в открытой литературе печатаются абсолютно те же самые сведения, что и были в отчетах. Но суд отказался приобщить эти материалы в качестве материалов по делу, а они нам в предстоящей экспертизе были бы весьма необходимы, потому что может получиться, что практически все из отчетов уже есть в открытой литературе, как в свое время сказал об этом профессор Мяндин.