Наталья Голицына, Лондон:
После бурных дебатов Палата общин британского парламента проголосовала за смягчение ограничений в законе, запрещающем клонирование человека и человеческих органов. Это дополнение к закону, вызывающее серьезные моральные нарекания со стороны церкви и ряда гуманитарных организаций, было принято двумя третями голосов. Причем голосование было свободным, без учета партийной принадлежности. Таким образом, так называемое "терапевтическое клонирование" станет в Великобритании легальным в случае последующего его одобрения Палатой лордов. Новый закон вызвал неоднозначную реакцию британской общественности и научных кругов. Решение британского парламента комментирует главный редактор журнала "Медицинская этика" доктор Ричард Николсон. Доктор Николсон, в чем смысл принятого британским парламентом решения?
Ричард Николсон:
Решение Палаты общин предполагает разрешение на более широкое, чем это допустимо сейчас, экспериментирование с человеческим эмбрионом. До принятия этого решения британский закон от 1990-го года позволял проводить эксперименты на основе эмбрионов, связанные лишь с проблемами бесплодия. Принятое парламентом дополнение к закону разрешает любые виды экспериментов, которые дают возможность не только решать проблемы бесплодия, но и находить новые способы лечения многих болезней человека. Для этого у искусственно выращенного человеческого эмбриона (на самой ранней стадии его развития) берутся так называемые "первичные клетки", из которых выращиваются различные ткани, состоящие из нервных, мозговых, мышечных, костных и других клеток. Затем с помощью этих тканей проводится лечение ряда серьезных заболеваний. В этом разделе медицины существует еще множество проблем, много вопросов, на которые еще нужно найти ответы.
Наталья Голицына:
Это решение Палаты общин было неоднозначно воспринято и британской общественностью, и в научных кругах. Главные возражения его противников этического свойства. Какие возможные этические противопоказания новому закону вы бы выделили?
Ричард Николсон:
Одно из главных этических возражений сводится к тому, что это решение парламента носит узко утилитарный характер. Возможно, оно принесет огромную пользу, однако, ожидается эта польза в весьма долгосрочной перспективе. К примеру, 12 лет назад возлагались аналогичные - во многом завышенные - надежды на решение многих медицинских проблем с помощью генной терапии. Тем не менее пока - 12 лет спустя - никто еще не был излечен с ее помощью от серьезных заболеваний, а несколько пациентов даже скончались в результате ее применения; у тысяч больных возникли побочные негативные эффекты в результате этих экспериментов. Гораздо более серьезные проблемы возникают при выращивании человеческих эмбрионов и создании из них клеточных тканей для лечения больных. Возможная польза для исследователей и потенциальных пациентов здесь противостоит мнению значительной части общества, требующего большего уважения к человеческому эмбриону. Многие католики - да и не только они - утверждают, например, что в эмбрионе уже теплится человеческая жизнь, что это потенциальное человеческое существо, и поэтому его нельзя произвольно разрушать.
Наталья Голицына:
Однако, в данном случае речь идет не о клонировании человека, что запрещено законом, а о клонировании из полученной клеточной ткани отдельных человеческих органов для трансплантации. Нет ли здесь фундаментального различия?
Ричард Николсон:
Конечно, в целом клонирование в целях получения человеческих органов - если оно будет ограничено лишь этими целями - может быть более приемлемым, чем попытки клонирования человека. Беспокойство здесь вызывает то, что в обоих случаях используется та же самая техника клонирования. А зная, как это делается, в мире могут найтись врачи, которые соблазнятся созданием человеческого существа и попытаются сделать это.
После бурных дебатов Палата общин британского парламента проголосовала за смягчение ограничений в законе, запрещающем клонирование человека и человеческих органов. Это дополнение к закону, вызывающее серьезные моральные нарекания со стороны церкви и ряда гуманитарных организаций, было принято двумя третями голосов. Причем голосование было свободным, без учета партийной принадлежности. Таким образом, так называемое "терапевтическое клонирование" станет в Великобритании легальным в случае последующего его одобрения Палатой лордов. Новый закон вызвал неоднозначную реакцию британской общественности и научных кругов. Решение британского парламента комментирует главный редактор журнала "Медицинская этика" доктор Ричард Николсон. Доктор Николсон, в чем смысл принятого британским парламентом решения?
Ричард Николсон:
Решение Палаты общин предполагает разрешение на более широкое, чем это допустимо сейчас, экспериментирование с человеческим эмбрионом. До принятия этого решения британский закон от 1990-го года позволял проводить эксперименты на основе эмбрионов, связанные лишь с проблемами бесплодия. Принятое парламентом дополнение к закону разрешает любые виды экспериментов, которые дают возможность не только решать проблемы бесплодия, но и находить новые способы лечения многих болезней человека. Для этого у искусственно выращенного человеческого эмбриона (на самой ранней стадии его развития) берутся так называемые "первичные клетки", из которых выращиваются различные ткани, состоящие из нервных, мозговых, мышечных, костных и других клеток. Затем с помощью этих тканей проводится лечение ряда серьезных заболеваний. В этом разделе медицины существует еще множество проблем, много вопросов, на которые еще нужно найти ответы.
Наталья Голицына:
Это решение Палаты общин было неоднозначно воспринято и британской общественностью, и в научных кругах. Главные возражения его противников этического свойства. Какие возможные этические противопоказания новому закону вы бы выделили?
Ричард Николсон:
Одно из главных этических возражений сводится к тому, что это решение парламента носит узко утилитарный характер. Возможно, оно принесет огромную пользу, однако, ожидается эта польза в весьма долгосрочной перспективе. К примеру, 12 лет назад возлагались аналогичные - во многом завышенные - надежды на решение многих медицинских проблем с помощью генной терапии. Тем не менее пока - 12 лет спустя - никто еще не был излечен с ее помощью от серьезных заболеваний, а несколько пациентов даже скончались в результате ее применения; у тысяч больных возникли побочные негативные эффекты в результате этих экспериментов. Гораздо более серьезные проблемы возникают при выращивании человеческих эмбрионов и создании из них клеточных тканей для лечения больных. Возможная польза для исследователей и потенциальных пациентов здесь противостоит мнению значительной части общества, требующего большего уважения к человеческому эмбриону. Многие католики - да и не только они - утверждают, например, что в эмбрионе уже теплится человеческая жизнь, что это потенциальное человеческое существо, и поэтому его нельзя произвольно разрушать.
Наталья Голицына:
Однако, в данном случае речь идет не о клонировании человека, что запрещено законом, а о клонировании из полученной клеточной ткани отдельных человеческих органов для трансплантации. Нет ли здесь фундаментального различия?
Ричард Николсон:
Конечно, в целом клонирование в целях получения человеческих органов - если оно будет ограничено лишь этими целями - может быть более приемлемым, чем попытки клонирования человека. Беспокойство здесь вызывает то, что в обоих случаях используется та же самая техника клонирования. А зная, как это делается, в мире могут найтись врачи, которые соблазнятся созданием человеческого существа и попытаются сделать это.