Ведущий программы "Liberty Live" Дмитрий Волчек:
В среду ЕС и Россия заявили о желании и готовности установить более тесное сотрудничество в области безопасности и торговали. Одно из проявлений радикального потепления отношений между Москвой и Западом - президент России даже намекнул на то, что Кремль может с большей терпимостью отнестись к расширению НАТО. Но насколько реалистичны расчеты на такое сближение? Наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин беседует с сотрудником Фонда Карнеги Майклом Макфолом.
Юрий Жигалкин:
Решение российского президента присоединиться к антитеррористической кампании США оказало магическое действие на российско-американские и российско-западные отношения. Такими доверительными они никогда не были. Однако, стоит ли рассчитывать на то, что такие настроения переживут чрезвычайный период, то есть, операцию по уничтожению террористической сети Бин Ладена?
Майкл Макфол:
Я думаю, что создан новый серьезный базис для улучшения отношений, ибо события 11 сентября продемонстрировали, что то, что нас объединяет, гораздо важнее тех сравнительно мелких проблем, которым мы позволяли вырасти в принципиальные проблемы. Террористическое нападение на США и реакция на него, я надеюсь, заставит многих и в США, и в России взглянуть на ситуацию в новом свете, например, убедит россиян в беспочвенности их взглядов на НАТО как на потенциально враждебную силу. Я надеюсь, оно поможет убедить Запад в том, что нельзя откладывать сближение с Россией - союзной силой. Особенно это касается экономической области. Москва должна скорее стать членом ВТО, западные страны должны открыть рынки для ее товаров, мы даже можем отменить эмбарго на продажу российского оружия странам НАТО. Так что результаты встреч Путина с руководством ЕС могут стать началом реальной интеграции России в западные структуры.
Юрий Жигалкин:
Означает ли это, что западные столицы готовы проглядеть, скажем, нарушения прав человека в Чечне, зажим свободной прессы в России или российскую коррупцию?
Майкл Макфол:
США и администрации Буша не пришлось снижать градус критики России по поводу Чечни, поскольку она никогда громко не осуждала Кремль. Хотя, Белый Дом впервые выступил с заявлением, подтверждающим связь некоторых представителей оппозиционных Москве чеченских сил с Бин Ладеном. Это важное развитие. Борьба с коррупцией в России также никогда не была среди приоритетов администрации Буша. Я бы назвал два основных критерия, исходя из которых США и Западная Европа будут строить отношения с Россией. Это, во-первых, ее участие в кампании борьбы с терроризмом, во-вторых, и это самое главное - отношение правительства Путина к утверждению демократических норм в России. На мой взгляд, сейчас обстоятельствами созданы уникальные предпосылки для сближения России и Запада. Однако, ни западным столицам, ни России не стоит рассчитывать на слишком быстрое сближение. Проблемы слишком велики. И не стоит поднимать планку ожидания слишком высоко, ибо никому не нужно возвращение к разочарованиям 90-х годов.
В среду ЕС и Россия заявили о желании и готовности установить более тесное сотрудничество в области безопасности и торговали. Одно из проявлений радикального потепления отношений между Москвой и Западом - президент России даже намекнул на то, что Кремль может с большей терпимостью отнестись к расширению НАТО. Но насколько реалистичны расчеты на такое сближение? Наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин беседует с сотрудником Фонда Карнеги Майклом Макфолом.
Юрий Жигалкин:
Решение российского президента присоединиться к антитеррористической кампании США оказало магическое действие на российско-американские и российско-западные отношения. Такими доверительными они никогда не были. Однако, стоит ли рассчитывать на то, что такие настроения переживут чрезвычайный период, то есть, операцию по уничтожению террористической сети Бин Ладена?
Майкл Макфол:
Я думаю, что создан новый серьезный базис для улучшения отношений, ибо события 11 сентября продемонстрировали, что то, что нас объединяет, гораздо важнее тех сравнительно мелких проблем, которым мы позволяли вырасти в принципиальные проблемы. Террористическое нападение на США и реакция на него, я надеюсь, заставит многих и в США, и в России взглянуть на ситуацию в новом свете, например, убедит россиян в беспочвенности их взглядов на НАТО как на потенциально враждебную силу. Я надеюсь, оно поможет убедить Запад в том, что нельзя откладывать сближение с Россией - союзной силой. Особенно это касается экономической области. Москва должна скорее стать членом ВТО, западные страны должны открыть рынки для ее товаров, мы даже можем отменить эмбарго на продажу российского оружия странам НАТО. Так что результаты встреч Путина с руководством ЕС могут стать началом реальной интеграции России в западные структуры.
Юрий Жигалкин:
Означает ли это, что западные столицы готовы проглядеть, скажем, нарушения прав человека в Чечне, зажим свободной прессы в России или российскую коррупцию?
Майкл Макфол:
США и администрации Буша не пришлось снижать градус критики России по поводу Чечни, поскольку она никогда громко не осуждала Кремль. Хотя, Белый Дом впервые выступил с заявлением, подтверждающим связь некоторых представителей оппозиционных Москве чеченских сил с Бин Ладеном. Это важное развитие. Борьба с коррупцией в России также никогда не была среди приоритетов администрации Буша. Я бы назвал два основных критерия, исходя из которых США и Западная Европа будут строить отношения с Россией. Это, во-первых, ее участие в кампании борьбы с терроризмом, во-вторых, и это самое главное - отношение правительства Путина к утверждению демократических норм в России. На мой взгляд, сейчас обстоятельствами созданы уникальные предпосылки для сближения России и Запада. Однако, ни западным столицам, ни России не стоит рассчитывать на слишком быстрое сближение. Проблемы слишком велики. И не стоит поднимать планку ожидания слишком высоко, ибо никому не нужно возвращение к разочарованиям 90-х годов.
