Евгений Бовкун, Бонн:
Гражданский диалог между ведущими политиками и представителями общественности Германии и России, который завершается сегодня в Веймаре, выявил большую встречную заинтересованность двух стран в расширении сотрудничества. Протесты небольшой группы борцов за права человека, пытавшихся обратить на себя внимание участников "петербургского диалога" в Веймаре, не помешали канцлеру Шрёдеру и президенту Путину успешно довести до конца правительственные германо-российские консультации. Задача во многом облегчалась тем, что среди 150 членов российской делегации правозащитников практически не оказалось. Директора, депутаты, банкиры, деятели культуры и заслуженные кадры Академии наук обсуждали с немецкими коллегами свои насущные проблемы. Нарушения прав человека и свободы прессы тематически оказались лишними. Что же касается обоих государственных деятелей, то у каждого из них были свои причины вынести упомянутые темы за большие скобки. Канцлера, например, очень тревожит возможность иностранного проникновения в германские СМИ после развала империи Лео Кирха.
И все же местные политологи считают завершение второго "петербургского диалога" большим успехом. Они напоминают: два года назад, когда Герхард Шредер в частной беседе доверительно попросил Владимира Путина "сделать что-нибудь для гражданского общества", и когда тот горячо ухватился за эту идею, в России бытовали довольно смутные представления о сути и задачах гражданского общества. Неожиданно оказалось, что случайно рожденный гражданский форум помог Германии и России активнее участвовать в международной политике и разморозить резервы собственного, двустороннего сотрудничества. Поскольку многие российские инициативы и предложения, предназначенные для внешнего употребления, в переводе на западноевропейские языки нередко звучали противоречиво и даже странно, Германия охотно согласилась на роль толмача. Теперь она в доходчивой форме объясняет своим партнерам по НАТО и ЕС, чего и почему добивается Россия. Чтобы хорошо понять подоплеку тех или иных российских инициатив, Шредеру и его команде понадобился механизм для улучшения двустороннего взаимопонимания. Именно эту функцию и выполняет "петербургский диалог", имеющий отдаленное сходство с послевоенным германо-британским диалогом, который ежегодно проходит в Кенигсвинтере, под Бонном. Веймар - город Гете и Шиллера - подошел для этой цели как нельзя лучше.
Гражданский диалог между ведущими политиками и представителями общественности Германии и России, который завершается сегодня в Веймаре, выявил большую встречную заинтересованность двух стран в расширении сотрудничества. Протесты небольшой группы борцов за права человека, пытавшихся обратить на себя внимание участников "петербургского диалога" в Веймаре, не помешали канцлеру Шрёдеру и президенту Путину успешно довести до конца правительственные германо-российские консультации. Задача во многом облегчалась тем, что среди 150 членов российской делегации правозащитников практически не оказалось. Директора, депутаты, банкиры, деятели культуры и заслуженные кадры Академии наук обсуждали с немецкими коллегами свои насущные проблемы. Нарушения прав человека и свободы прессы тематически оказались лишними. Что же касается обоих государственных деятелей, то у каждого из них были свои причины вынести упомянутые темы за большие скобки. Канцлера, например, очень тревожит возможность иностранного проникновения в германские СМИ после развала империи Лео Кирха.
И все же местные политологи считают завершение второго "петербургского диалога" большим успехом. Они напоминают: два года назад, когда Герхард Шредер в частной беседе доверительно попросил Владимира Путина "сделать что-нибудь для гражданского общества", и когда тот горячо ухватился за эту идею, в России бытовали довольно смутные представления о сути и задачах гражданского общества. Неожиданно оказалось, что случайно рожденный гражданский форум помог Германии и России активнее участвовать в международной политике и разморозить резервы собственного, двустороннего сотрудничества. Поскольку многие российские инициативы и предложения, предназначенные для внешнего употребления, в переводе на западноевропейские языки нередко звучали противоречиво и даже странно, Германия охотно согласилась на роль толмача. Теперь она в доходчивой форме объясняет своим партнерам по НАТО и ЕС, чего и почему добивается Россия. Чтобы хорошо понять подоплеку тех или иных российских инициатив, Шредеру и его команде понадобился механизм для улучшения двустороннего взаимопонимания. Именно эту функцию и выполняет "петербургский диалог", имеющий отдаленное сходство с послевоенным германо-британским диалогом, который ежегодно проходит в Кенигсвинтере, под Бонном. Веймар - город Гете и Шиллера - подошел для этой цели как нельзя лучше.