Одна из премьер Большого театра в этом сезоне - опера Франческо Челиа "Адриена Лекуврер". Впервые ведущую партию, роль трагической актрисы эпохи классики заполняет не отечественная прима, а поочередно четыре известных зарубежных певицы. Одна из них - сопрано Инесса Галант. Солистка Латвийской национальной оперы, она более десяти лет работает в Европе. В репертуаре певицы - ведущие партии в операх "Травиата", "Риголетто", "Паяцы", "Севильский цирюльник", "Дон Жуан", "Волшебная флейта", "Фауст", "Снегурочка"; концертный репертуар - партии сопрано в реквиемах Моцарта. Верди, Брамса и Вебера, симфониях Бетховена и Малера. Записала девять компакт-дисков. С Инессой Галант беседует наш корреспондент Елена Фанайлова:
Елена Фанайлова: Гостья субботней программы Радио Свобода - оперная певица Инесса Галант. Она - жительница Дюссельдорфа. Исполняет ведущие партии в Римской опере. Солистка Латвийской национальной оперы. Инесса Галант была приглашена исполнять партию Адриены Лекуврер в премьере Большого театра. И мой первый вопрос, естественно, касается этой работы. Партия Адриены в опере Челиа и роль Адриены в пьесе Скриба традиционно любимы примадоннами, хотя бы потому, что это история примадонны, которая отдает себя театру и умирает от любви. Инесса, что вы чувствовали, когда работали в спектакле?
Инесса Галант: Спектакль очень сложный, специальный, но безумно одухотворенный и трогательный. Все это основано на документальной истории. Мы же знаем, что это Адриена Лекуврер, 38 лет, предположительно та же история "Моцарт и Сальери", была отравлена своей соперницей, или не была, потому что разноречивые документальные подтверждения и слухи. И так далее. Она искренна, мне очень нравятся искренние чувства, искренние люди, одухотворенные, с сиянием из глаз, теплые. Это не значит, что ты должен быть открыт нараспашку, но настоящее все - чувства, эмоции.
Елена Фанайлова: Инесса, я задам вам банальный, но неизбежный для оперной певицы и актрисы вообще вопрос: ваши любимые оперные роли?
Инесса Галант: Я не знаю, каждая новая или исполняемая - самая любимая на тот момент. Это невозможно, как у мамы спрашивать, кто самый любимый из детей. Так как у меня всего одна доченька, я не знаю, что такое двадцать детей. Когда-то, я могла бы сказать. Наверное, Травиата, Лючиа, Баттерфляй, Маргарита - "Фауст",..."Волшебная флейта". Я начинаю перечислять всех своих, а у меня их уже, наверное, 18-19. И все, что я пела, я любила, и Снегурочку, и Иоланту, и Верди "Реквием" я люблю, и Моцарта "Реквием". Наверное, я бесхребетная, но я люблю все. Но я это люблю. Мне очень трудно петь вещи, к которым я ничего не чувствую. И "Дон Жуана" Донну Эльвиру я очень любила, потому что в каждой... Что такое женщина, это как диамант, как бриллиант - тысяча граней, какой повернешь, та сверкает. И мы же очень противоречивые и разноречивые. С разными людьми мы контактируем по-разному, ведем себя по-разному, в большей или меньшей мере.
Елена Фанайлова: Вы много гастролируете и довольно редко бываете в России. Какими на этот раз вам показались русские люди?
Инесса Галант: Стали более печальными, более беззащитными, более пессимистичными - я говорю о среднем поколении и о старшем поколении, выбитыми несколько из колеи, беззащитными. Но вот эта беззащитность и какая-то неуверенность в завтрашнем дне - она присутствует во всем мире, только не до такой степени. Люди уже привыкли приспосабливаться там, здесь еще нет. Молодежь - уже совершенно другой материал. Потому что он выросли в этих условиях, и для них это - норма. А менять одну систему на другую - это очень сложно. То, что считалось когда-то элитой, или достойным, быть работягой, пролетарием, это звучало гордо, то сейчас многие остались униженными и вернулись на круги своя, скажем так.
Елена Фанайлова: А чем они унижены? Как вы думаете?
Инесса Галант: Дело в государстве, поддерживает оно своих граждан, или плюет на них, или строит для них фабрики и заводы, чтобы человек занимался делом и чувствовал свою причастность к этой жизни, а не ездил в Китай или Турцию с тюками и пытался как-то прокормить своих детей и выжить. Я думаю, когда так много людей, и такое большое государство, и отношение правительства - беспомощное, наверное, состояние, или наплевательское. Я так думаю, в маленьком государстве легче, в организованном тоже. А так как Россия - неорганизованная по своей сути, и люди совершенно другой ментальности и характера "авось-небось", "широкая душа", и все, что в России происходит - оно безгранично, и в любви, и в ненависти, и в хамстве, и в свечении души. И такие дороги, такие книги... А интеллигенция, конечно, российская, она... Только жаль, что они вымирают. Они уходят, эти "пиковые дамы", они уходят. Вот это страшно.
Елена Фанайлова: Вы думаете, это навсегда?
Инесса Галант: Наверное. Они будут как-то репродуцироваться, просто хочется думать. Читающая публика, единственная в мире. Эта духовность такая серьезная, и настолько чувствительные люди.
Елена Фанайлова: Инесса, вы - приглашенная исполнительница в Большом театре. Вместе с вами по очереди эту партию, партию Адрианы Лекуврер поют известные сопрано: Маквала Касрашвили, Нелли Миричоу. Елена Евсеева. Есть ли у вас дух соперничества? Вообще, вы гордый человек?
Инесса Галант: Во мне очень сильна самоирония и чувство юмора. Я очень критична. Если мне что-то удается достойно - я очень горжусь, что мне это удалось, но это - очень мимолетное чувство, и я всегда вижу то, что не удалось. Я абсолютно четко, хладнокровна в себе. Я - "рыба", противоречива, мне что смеяться, что плакать - одна секунда. Чувство гордости... Мне нечем гордиться. Я этого не заработала. Это мне было подарено сверху, свыше, просто повезло, что это как-то завибрировало, открылось, и я занимаюсь тем, что мне нравится, и, может быть, еще кому-то нравится. Так что гордиться мне нечем. Я это получила от какой-то верхней силы, называйте, как хотите, и от своих родителей. У меня своя миссия на этой земле, у вас своя, у каждого своя. Некоторые мечутся, не могут ее найти, определиться. Иногда я сожалею, что я бросила медицину. Я думаю, что я жила бы спокойно, потому что так называемая профессия "колл-герл", звучит грубо, но как раз и определяет то, чем я занимаюсь. И артисты, вроде бы, люди свободные, и подневольные, как рабы на невольничьем рынке. В этом есть какой-то момент унижения, и в то же время гордый.
Елена Фанайлова: Инесса, а какие качества ваша профессия воспитывает в людях?
Инесса Галант: Я хочу сказать, что вот этот романтический лепет - "искусство музейное" - оно притормаживает, замораживает, скажем, старение и сохраняет девственную чистоту, чистоту помыслов. Потому что, о чем же мы поем все время два-три часа, в основном, речь идет об одном и том же - верность, любовь, вечная любовь.
Елена Фанайлова: Инесса, ваши последние слова напомнили мне довольно известный фильм "Пианистка", шокирующий фильм. Там 40-летняя женщина, которая всю жизнь занимается только музыкой, ей преданна, испытывает иллюзии и терпит крах в личной жизни?
Инесса Галант: Это скорее конфликт отцов и детей или людей, зажатых, сцепленных одной цепью, зажатых в каком-то вакууме, в таком мире, отрезанном от реальной действительности, и очень одиноких. Я думаю, что музыка делает добрее, у нее как раз обратный процесс от одиночества и от неосуществленных желаний. И бесподобная совершенно мама... - когда женщина не боится быть некрасивой, это высший пилотаж для актрисы. И фильм не настолько талантлив по своей сути, насколько он серьезен по своему содержанию. Это не режиссерский какой-то блеск, а просто очень интересный конфликт людей, аристократических, тонких натур, съедаемых, просто изнутри разъедаемых ржавчиной, потому что они лишены чего-то другого.
Елена Фанайлова: А чего именно?..
Инесса Галант: Я хочу сказать про оперу. Опера - это гармония. Это сентиментальный, несколько оторванный от реальности, мягко говоря, очень чувствительный жанр и очень наивный, романтичный, слишком очищенный от сегодняшней действительности.
Елена Фанайлова: Давайте вернемся к опере как к "музейному искусству". Вы думаете, что люди прошлых веков были другими?
Инесса Галант: Люди же были намного более наивными и доверчивыми, более чистыми, скажем, в массе своей. Не потому что они меньше или больше мылись, существовало и воровство, и все на свете, и жульничество, и проституция, и предательство, оно всегда существовало, но не было такого, скажем, единения мира в одном. Не было технического прогресса, всех этих дел, которые делают шарик таким маленьким доступным, вероломным и активным. Все-таки люди жили в каких-то конкретных местах и зависели от мнения окружающих, религии, условности, традиции - они довлели куда больше, чем сегодня. Все это вместе - оно вроде бы сохраненный такой наивный, доверчивый а ля бред, перенесенный на сегодняшнюю почву, он выглядит, может быть, анахронизмом для многих людей и чем-то совершенно потусторонним. Но для чистых душ, не испорченных, не вовлеченных в водоворот мирового господства и так далее, для таких людей, которые ищут спасения для своей души или мечтают о том, что они не могут получить в реальной жизни - они уходят, кто-то в романы, кто-то в бутылк, кто-то в оперу, в книги, выдуманный мир, который вроде бы отражает, и в то же время является отражением с пышными перьями того, чего хотелось, и чего нет.
Елена Фанайлова: А чего именно нет, чего не хватает людям, по-вашему?
Инесса Галант: Вечная любовь, верность и благородство, чистота помыслов и самопожертвование - все ведь построено на любви. Необязательно, что мужчина и женщина, но в принципе это обязательно. Опера - она такую откровенную сексуальность не приемлет, она присутствует, это есть тот задний ряд, но акцентируется на верхнем этаже, а не на нижнем, в этом, ее скажем, такая вечная чистота, и в этом и есть загадка. Прелюдия намного интереснее или неожиданнее, возвышеннее, чем все последующее. Вот люди встретились, и уже тогда понятно более или менее, что происходит, я говорю грубо, примитивно, но эта озаренность, полет, состояние полета - оно вот как раз принадлежит этой прелюдии, встрече, первый взгляд...
Елена Фанайлова: И все это есть в опере Адриены Лекуврер, где вы исполняете ведущую партию? Заканчивается там все довольно трагично. Любовь и смерть в опере - это законы жанра?
Инесса Галант: Обычно это все трагично и обычно это все кончается смертью, помешательством, то есть, на сцене я умирала столько раз, что... Это не освобождает от отсутствия страха на будущее, потому что это все игра, это не моя смерть, это написано кем-то. Ты вкладываешь, конечно, свое, но это все совершенно иное. Как бывший медик я подтверждаю, что совсем иное, потому что, наблюдая за людьми в реанимации - этот ужас в глазах, беспомощность, одиночество, страх, потому что страшно все, что неизвестно и переступить этот порог, за который ты не знаешь просто, что тебя ожидает, вот это страх неизвестности и есть самый большой страх. Все эти фантазии всегда намного сильнее, страшнее, реальной действительности, а иногда и наоборот.
Елена Фанайлова: Но мало кому известно, что оперная певица Инесса Галант - фармацевт по первому образованию. Вы успели поработать по первой специальности? Что вы ощущали при этом?
Инесса Галант: Мне было интересно и скучно, потому что все очень точно конкретно, рассчитано, и я хотела быть дальше врачом или психиатром, или хирургом и педиатром и скульптором, и астрономом... Многие были странные желания. Но случилось так, как случилось, но так как это настолько одухотворенное искусство, сиюминутное, трепетное, теплое, меня переполняет, в общем-то, любовь и симпатия, и чувство сопереживания в каждом человеке, сочувствие и к людям, и к животным.
Елена Фанайлова: Инесса, вы успеваете дружить?
Инесса Галант: У меня много друзей, я очень люблю людей. Я их прощаю, человек слаб, даже самый сильный человек слаб, и ему нужна поддержка заряд бодрости, хочется думать, что вот театр, музыка - тот самый заряд и поддержка для нас всех.
Елена Фанайлова: А у вас нет опасений, что ваши усилия актера, певца, исполнителя могут оставить зрителя равнодушным?
Инесса Галант: Все чувства, эмоции - я надеюсь, что это дойдет до слушателя, потому что для этого мы и существуем - распахивать сердца и проникать как бы в мозг и в чувства, задевать нерв, заставлять погружаться в какие-то давно уже забытые эмоции и ощущения, приподниматься над обыденностью, над этой брутальной жизнью, и улетать, и человек должен плакать, но не от горя, а чистыми слезами, слезами радости, он должен плакать, потому что в этот момент он жалеет не только себя, он задумывается о чем-то, погружается во что-то, его сердце бьется и он в состоянии экстаза. Редкое состояние, чем дальше - тем реже. Поэтому, чтобы вернуться в это - не всегда удается, но когда удается - вот это есть то, для чего мы этим занимаемся. Я получаю от вас энергию и с радостью отдаю свою, и в этом и состоит радость творчества и цель жизни, быть нужным ощущать свою необходимость, может быть, свою особенность. Это питает, питает нас, и для этого люди приходят в театр.
Елена Фанайлова: Гостья субботней программы Радио Свобода - оперная певица Инесса Галант. Она - жительница Дюссельдорфа. Исполняет ведущие партии в Римской опере. Солистка Латвийской национальной оперы. Инесса Галант была приглашена исполнять партию Адриены Лекуврер в премьере Большого театра. И мой первый вопрос, естественно, касается этой работы. Партия Адриены в опере Челиа и роль Адриены в пьесе Скриба традиционно любимы примадоннами, хотя бы потому, что это история примадонны, которая отдает себя театру и умирает от любви. Инесса, что вы чувствовали, когда работали в спектакле?
Инесса Галант: Спектакль очень сложный, специальный, но безумно одухотворенный и трогательный. Все это основано на документальной истории. Мы же знаем, что это Адриена Лекуврер, 38 лет, предположительно та же история "Моцарт и Сальери", была отравлена своей соперницей, или не была, потому что разноречивые документальные подтверждения и слухи. И так далее. Она искренна, мне очень нравятся искренние чувства, искренние люди, одухотворенные, с сиянием из глаз, теплые. Это не значит, что ты должен быть открыт нараспашку, но настоящее все - чувства, эмоции.
Елена Фанайлова: Инесса, я задам вам банальный, но неизбежный для оперной певицы и актрисы вообще вопрос: ваши любимые оперные роли?
Инесса Галант: Я не знаю, каждая новая или исполняемая - самая любимая на тот момент. Это невозможно, как у мамы спрашивать, кто самый любимый из детей. Так как у меня всего одна доченька, я не знаю, что такое двадцать детей. Когда-то, я могла бы сказать. Наверное, Травиата, Лючиа, Баттерфляй, Маргарита - "Фауст",..."Волшебная флейта". Я начинаю перечислять всех своих, а у меня их уже, наверное, 18-19. И все, что я пела, я любила, и Снегурочку, и Иоланту, и Верди "Реквием" я люблю, и Моцарта "Реквием". Наверное, я бесхребетная, но я люблю все. Но я это люблю. Мне очень трудно петь вещи, к которым я ничего не чувствую. И "Дон Жуана" Донну Эльвиру я очень любила, потому что в каждой... Что такое женщина, это как диамант, как бриллиант - тысяча граней, какой повернешь, та сверкает. И мы же очень противоречивые и разноречивые. С разными людьми мы контактируем по-разному, ведем себя по-разному, в большей или меньшей мере.
Елена Фанайлова: Вы много гастролируете и довольно редко бываете в России. Какими на этот раз вам показались русские люди?
Инесса Галант: Стали более печальными, более беззащитными, более пессимистичными - я говорю о среднем поколении и о старшем поколении, выбитыми несколько из колеи, беззащитными. Но вот эта беззащитность и какая-то неуверенность в завтрашнем дне - она присутствует во всем мире, только не до такой степени. Люди уже привыкли приспосабливаться там, здесь еще нет. Молодежь - уже совершенно другой материал. Потому что он выросли в этих условиях, и для них это - норма. А менять одну систему на другую - это очень сложно. То, что считалось когда-то элитой, или достойным, быть работягой, пролетарием, это звучало гордо, то сейчас многие остались униженными и вернулись на круги своя, скажем так.
Елена Фанайлова: А чем они унижены? Как вы думаете?
Инесса Галант: Дело в государстве, поддерживает оно своих граждан, или плюет на них, или строит для них фабрики и заводы, чтобы человек занимался делом и чувствовал свою причастность к этой жизни, а не ездил в Китай или Турцию с тюками и пытался как-то прокормить своих детей и выжить. Я думаю, когда так много людей, и такое большое государство, и отношение правительства - беспомощное, наверное, состояние, или наплевательское. Я так думаю, в маленьком государстве легче, в организованном тоже. А так как Россия - неорганизованная по своей сути, и люди совершенно другой ментальности и характера "авось-небось", "широкая душа", и все, что в России происходит - оно безгранично, и в любви, и в ненависти, и в хамстве, и в свечении души. И такие дороги, такие книги... А интеллигенция, конечно, российская, она... Только жаль, что они вымирают. Они уходят, эти "пиковые дамы", они уходят. Вот это страшно.
Елена Фанайлова: Вы думаете, это навсегда?
Инесса Галант: Наверное. Они будут как-то репродуцироваться, просто хочется думать. Читающая публика, единственная в мире. Эта духовность такая серьезная, и настолько чувствительные люди.
Елена Фанайлова: Инесса, вы - приглашенная исполнительница в Большом театре. Вместе с вами по очереди эту партию, партию Адрианы Лекуврер поют известные сопрано: Маквала Касрашвили, Нелли Миричоу. Елена Евсеева. Есть ли у вас дух соперничества? Вообще, вы гордый человек?
Инесса Галант: Во мне очень сильна самоирония и чувство юмора. Я очень критична. Если мне что-то удается достойно - я очень горжусь, что мне это удалось, но это - очень мимолетное чувство, и я всегда вижу то, что не удалось. Я абсолютно четко, хладнокровна в себе. Я - "рыба", противоречива, мне что смеяться, что плакать - одна секунда. Чувство гордости... Мне нечем гордиться. Я этого не заработала. Это мне было подарено сверху, свыше, просто повезло, что это как-то завибрировало, открылось, и я занимаюсь тем, что мне нравится, и, может быть, еще кому-то нравится. Так что гордиться мне нечем. Я это получила от какой-то верхней силы, называйте, как хотите, и от своих родителей. У меня своя миссия на этой земле, у вас своя, у каждого своя. Некоторые мечутся, не могут ее найти, определиться. Иногда я сожалею, что я бросила медицину. Я думаю, что я жила бы спокойно, потому что так называемая профессия "колл-герл", звучит грубо, но как раз и определяет то, чем я занимаюсь. И артисты, вроде бы, люди свободные, и подневольные, как рабы на невольничьем рынке. В этом есть какой-то момент унижения, и в то же время гордый.
Елена Фанайлова: Инесса, а какие качества ваша профессия воспитывает в людях?
Инесса Галант: Я хочу сказать, что вот этот романтический лепет - "искусство музейное" - оно притормаживает, замораживает, скажем, старение и сохраняет девственную чистоту, чистоту помыслов. Потому что, о чем же мы поем все время два-три часа, в основном, речь идет об одном и том же - верность, любовь, вечная любовь.
Елена Фанайлова: Инесса, ваши последние слова напомнили мне довольно известный фильм "Пианистка", шокирующий фильм. Там 40-летняя женщина, которая всю жизнь занимается только музыкой, ей преданна, испытывает иллюзии и терпит крах в личной жизни?
Инесса Галант: Это скорее конфликт отцов и детей или людей, зажатых, сцепленных одной цепью, зажатых в каком-то вакууме, в таком мире, отрезанном от реальной действительности, и очень одиноких. Я думаю, что музыка делает добрее, у нее как раз обратный процесс от одиночества и от неосуществленных желаний. И бесподобная совершенно мама... - когда женщина не боится быть некрасивой, это высший пилотаж для актрисы. И фильм не настолько талантлив по своей сути, насколько он серьезен по своему содержанию. Это не режиссерский какой-то блеск, а просто очень интересный конфликт людей, аристократических, тонких натур, съедаемых, просто изнутри разъедаемых ржавчиной, потому что они лишены чего-то другого.
Елена Фанайлова: А чего именно?..
Инесса Галант: Я хочу сказать про оперу. Опера - это гармония. Это сентиментальный, несколько оторванный от реальности, мягко говоря, очень чувствительный жанр и очень наивный, романтичный, слишком очищенный от сегодняшней действительности.
Елена Фанайлова: Давайте вернемся к опере как к "музейному искусству". Вы думаете, что люди прошлых веков были другими?
Инесса Галант: Люди же были намного более наивными и доверчивыми, более чистыми, скажем, в массе своей. Не потому что они меньше или больше мылись, существовало и воровство, и все на свете, и жульничество, и проституция, и предательство, оно всегда существовало, но не было такого, скажем, единения мира в одном. Не было технического прогресса, всех этих дел, которые делают шарик таким маленьким доступным, вероломным и активным. Все-таки люди жили в каких-то конкретных местах и зависели от мнения окружающих, религии, условности, традиции - они довлели куда больше, чем сегодня. Все это вместе - оно вроде бы сохраненный такой наивный, доверчивый а ля бред, перенесенный на сегодняшнюю почву, он выглядит, может быть, анахронизмом для многих людей и чем-то совершенно потусторонним. Но для чистых душ, не испорченных, не вовлеченных в водоворот мирового господства и так далее, для таких людей, которые ищут спасения для своей души или мечтают о том, что они не могут получить в реальной жизни - они уходят, кто-то в романы, кто-то в бутылк, кто-то в оперу, в книги, выдуманный мир, который вроде бы отражает, и в то же время является отражением с пышными перьями того, чего хотелось, и чего нет.
Елена Фанайлова: А чего именно нет, чего не хватает людям, по-вашему?
Инесса Галант: Вечная любовь, верность и благородство, чистота помыслов и самопожертвование - все ведь построено на любви. Необязательно, что мужчина и женщина, но в принципе это обязательно. Опера - она такую откровенную сексуальность не приемлет, она присутствует, это есть тот задний ряд, но акцентируется на верхнем этаже, а не на нижнем, в этом, ее скажем, такая вечная чистота, и в этом и есть загадка. Прелюдия намного интереснее или неожиданнее, возвышеннее, чем все последующее. Вот люди встретились, и уже тогда понятно более или менее, что происходит, я говорю грубо, примитивно, но эта озаренность, полет, состояние полета - оно вот как раз принадлежит этой прелюдии, встрече, первый взгляд...
Елена Фанайлова: И все это есть в опере Адриены Лекуврер, где вы исполняете ведущую партию? Заканчивается там все довольно трагично. Любовь и смерть в опере - это законы жанра?
Инесса Галант: Обычно это все трагично и обычно это все кончается смертью, помешательством, то есть, на сцене я умирала столько раз, что... Это не освобождает от отсутствия страха на будущее, потому что это все игра, это не моя смерть, это написано кем-то. Ты вкладываешь, конечно, свое, но это все совершенно иное. Как бывший медик я подтверждаю, что совсем иное, потому что, наблюдая за людьми в реанимации - этот ужас в глазах, беспомощность, одиночество, страх, потому что страшно все, что неизвестно и переступить этот порог, за который ты не знаешь просто, что тебя ожидает, вот это страх неизвестности и есть самый большой страх. Все эти фантазии всегда намного сильнее, страшнее, реальной действительности, а иногда и наоборот.
Елена Фанайлова: Но мало кому известно, что оперная певица Инесса Галант - фармацевт по первому образованию. Вы успели поработать по первой специальности? Что вы ощущали при этом?
Инесса Галант: Мне было интересно и скучно, потому что все очень точно конкретно, рассчитано, и я хотела быть дальше врачом или психиатром, или хирургом и педиатром и скульптором, и астрономом... Многие были странные желания. Но случилось так, как случилось, но так как это настолько одухотворенное искусство, сиюминутное, трепетное, теплое, меня переполняет, в общем-то, любовь и симпатия, и чувство сопереживания в каждом человеке, сочувствие и к людям, и к животным.
Елена Фанайлова: Инесса, вы успеваете дружить?
Инесса Галант: У меня много друзей, я очень люблю людей. Я их прощаю, человек слаб, даже самый сильный человек слаб, и ему нужна поддержка заряд бодрости, хочется думать, что вот театр, музыка - тот самый заряд и поддержка для нас всех.
Елена Фанайлова: А у вас нет опасений, что ваши усилия актера, певца, исполнителя могут оставить зрителя равнодушным?
Инесса Галант: Все чувства, эмоции - я надеюсь, что это дойдет до слушателя, потому что для этого мы и существуем - распахивать сердца и проникать как бы в мозг и в чувства, задевать нерв, заставлять погружаться в какие-то давно уже забытые эмоции и ощущения, приподниматься над обыденностью, над этой брутальной жизнью, и улетать, и человек должен плакать, но не от горя, а чистыми слезами, слезами радости, он должен плакать, потому что в этот момент он жалеет не только себя, он задумывается о чем-то, погружается во что-то, его сердце бьется и он в состоянии экстаза. Редкое состояние, чем дальше - тем реже. Поэтому, чтобы вернуться в это - не всегда удается, но когда удается - вот это есть то, для чего мы этим занимаемся. Я получаю от вас энергию и с радостью отдаю свою, и в этом и состоит радость творчества и цель жизни, быть нужным ощущать свою необходимость, может быть, свою особенность. Это питает, питает нас, и для этого люди приходят в театр.
