Президент России Владимир Путин, который находится сейчас в Южной Корее, выдвинул идею создания единой транспортной железнодорожной сети, соединившей Южную и Северную Корею с Транссибирской магистралью.
Александр Чудодеев:
Идея освоения Транссиба не нова. В головах российских политиков она зрела постоянно, еще со времен известного лозунга многовековой давности о том, что Россия будет прирастать с Сибирью. Или если вспомнить великодержавный план Леонида Брежнева по строительству Байкало-Амурской магистрали. БАМ строилась сугубо как военная дорога на случай войны с Китаем. После того как Москва и Пекин помирились, необходимость в этой трассе для России пропала. То, что Владимир Путин сегодня в Сеуле вновь озвучил эту идею, похоже тоже имеет больше политический, чем экономический смысл. Да, если удастся соединить железнодорожные ветки двух до недавнего времени враждебных корейских государств с Транссибом, то, как уверяют специалисты, это намного ускорит, а, значит, удешивит переброску азиатских товаров в Европу. Пока в основном они доставляются морским путем и каждый транспорт идет около трех недель. Все это так, но это не главное. Главное состоит в том, что с помощью выдвижения такого проекта Москва может вернуть свою политическую роль на Корейском полуострове. Да и во всей юго-восточной Азии в целом, которую после распада Советского Союза она значительно утратила. К слову, в коридорах российской власти обсуждается не только проект, связанный с Транссибом, но и вполне серьезно вынашивается идея о строительстве подводной железнодорожной магистрали, который соединил бы Дальний Восток с Японией.
Петр Вайль:
Идея соединения Транссибирской магистрали с еще несуществующей Транскорейской вызывает сомнения у региональных лидеров России.
Андрей Мирмович:
Большая делегация из Хабаровского края отправилась в Сеул, чтобы принять участие в большой бизнес-встрече под условным названием "Россия - Южная Корея: новые горизонты сотрудничества". Возглавил делегацию полномочный представитель президента в Дальневосточном федеральном округе генерал Константин Пуликовский. Его главная цель не только продемонстрировать готовность провинциалов участвовать в проектах под эгидой Владимира Путина, но и найти хоть какие пути для привлечения южнокорейских инвестиций на Дальний Восток. Как заметил на одной из своих недавних пресс-конференций в Хабаровске Пуликовский, он убежден, что именно транспортные проекты с участием зарубежных средств могут стать, так скажем, "локомотивом будущего денежного поезда, направляющегося в Россию". По словам окружения Константина Борисовича, соединение Транссибирской магистрали с северокорейской железной дорогой в районе приморского поселка Хасан уже имеется давно, но проблемы обеих Корей пока не позволяют пропускать, что называется, сквозняком железнодорожные составы в порты Бусан, Сеул и обратно. Другой проект, который вынашивался некоторое время назад дальневосточниками, это реконструкция китайской восточной железной дороги и соединение ее с Россией. Это еще один короткий путь в Азию. Скорее всего, президент России будет говорить и об этом с руководством республики. Как считают некоторые депутаты Госдумы от Хабаровского края, евразийский транспортный коридор, как его уже окрестили, может пролить на Россию золотой дождь. Это тот случай, когда отдаленность от Москвы нам же и на руку. От визита Путина дальневосточники могут ожидать многого: от закупки в Комсомольске современных самолетов СУ-35, до небывалого доселе развития туризма. Надо сказать, в свое время похожую идею вынашивал и бывший губернатор Приморья, нынешний глава Госкомрыболовства Евгений Наздратенко. Он даже провел показательный трансконтинентальный железнодорожный пробег - от Москвы до Приморья и доказал грузоперевозчикам, что при благоприятных условиях время доставки груза сокращается в несколько раз. Ну а губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев не поехал в Сеул. На недавней пресс-конференции Виктора Ишаев впервые назвал федеральных представителей в регионе "надсмотрщиками". Кстати, он действительно старается не садиться в один самолет с Константином Пуликовским. К тому же Ишаев объявил, что его партия - исключительно Хабаровский край, и он с большим сомнением относится к некоторым глобальным проектам на Дальнем Востоке, считая их утопическими в настоящее время. Ну а официальный повод неучастия Ишаева в президентском корейском вояже имеется - он принимал у себя вице-премьера Виктора Христенко, которого сам пригласил.
Петр Вайль:
Как на западе, в частности в Соединенных Штатах, оценивают попытки России утвердить себя в качестве серьезного политического экономического игрока на Корейском полуострове? Наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин обсудил российско-южнокорейский саммит с известным американским специалистом по азиатскому региону, сотрудником Центра стратегических и международных исследований Вильямом Тейлором.
Юрий Жигалкин:
Очевидно, что по крайней мере политически визит Владимира Путина в Сеул выглядит успехом. Стороны выдвинули сенсационный проект продления Транссибирской магистрали до Южной Кореи, они говорили о корейских инвестициях в российские нефтегазовые разработки. Они готовы развивать трехстороннее сотрудничество с Северной Кореей. Они вместе заявили о необходимости сохранения советско-американского договора о противоракетной обороне. Каково, по-вашему, практическое значение этого визита?
Вильям Тейлор:
Это довольно значительное событие, если рассматривать его в контексте внешней политики правительства Путина, пытающегося утвердить себя в качестве значительной международной силы. Сближение с Южной Кореей, которая явно рассчитывает на то, что с помощью России она сможет расширить контакты с Пхеньяном, само по себе чрезвычайно важно для Москвы и в политическом, и в экономическом смысле, если она хочет играть серьезную роль в Тихоокеанском регионе. Однако, я сомневаюсь, что российско-корейский саммит обещает России некие ощутимые практические результаты, выгоды. Красивый и потенциально прибыльный проект сооружения железнодорожной ветки от Транссибирской магистрали до Корейского полуострова в данный момент выглядит чистой фантазией, поскольку нет ответа на главный вопрос: кто будет платить за него, как и за другие обсуждавшиеся в Сеуле идеи? Россия сейчас должна Южной Корее миллиард семьсот миллионов долларов, которые она не способна или не хочет возвратить. Она пытается предложить Сеулу расплату бартером, навязывая ему бронетранспортеры, которые ему не нужны, как частичное возмещение долга. Словом, Россия ничего не может инвестировать в железнодорожный проект, кроме своей территории.
Юрий Жигалкин:
А насколько расчеты России на получение южнокорейских инвестиций? Сам Путин признал, что прежние договоры были осуществлены лишь наполовину. Есть ли сейчас у Сеула средства на инвестиции в Россию?
Вильям Тейлор:
Я так не думаю. Как мы знаем, Корея прошла через серьезный экономический кризис в 97-м году. Она вышла из него с наименьшими среди своих соседей потерями. Но располагая сейчас ограниченными средствами, она вынуждена выбирать, и Россия не является ее приоритетом. Южная Корея вложила значительные средства в Китай, приносящие ей хорошую прибыль. Она довольно много инвестировала в Северную Корею безо всякой надежды вернуть эти средства в ближайшие годы. И сейчас в работе проект огромного индустриального парка к северу от демилитаризованной зоны. А южнокорейские ресурсы ограничены.
Юрий Жигалкин:
Если говорить о политических последствиях этого визита, как официальный Вашингтон может отнестись к открытому желанию России играть исключительно заметную роль на Корейском полуострове? Прежде в Соединенных Штатах, как мы знаем, относились к такой советской, а затем российской активности с некоторым подозрением.
Вильям Тейлор:
Путин хотел бы, так сказать, поиграть мускулом, но все осознают, что Москва не обладает ресурсами для того, чтобы играть значительную экономическую, как и политическую, роль в регионе. В российских интересах, я думаю, сейчас попытаться приблизить разрешение корейского конфликта. Если Россия сможет сыграть даже маргинальную роль в сближении двух Корей, это будет во всеобщих интересах. Я бы даже рассматривал попытки Путина привлечь силы в вопросе противоракетной обороны мало что значащей акцией, поскольку Сеул является надежным союзником соединенных Штатов. Словом, я думаю, что у нас нет никаких поводов для беспокойства относительно корейских инициатив России.
Александр Чудодеев:
Идея освоения Транссиба не нова. В головах российских политиков она зрела постоянно, еще со времен известного лозунга многовековой давности о том, что Россия будет прирастать с Сибирью. Или если вспомнить великодержавный план Леонида Брежнева по строительству Байкало-Амурской магистрали. БАМ строилась сугубо как военная дорога на случай войны с Китаем. После того как Москва и Пекин помирились, необходимость в этой трассе для России пропала. То, что Владимир Путин сегодня в Сеуле вновь озвучил эту идею, похоже тоже имеет больше политический, чем экономический смысл. Да, если удастся соединить железнодорожные ветки двух до недавнего времени враждебных корейских государств с Транссибом, то, как уверяют специалисты, это намного ускорит, а, значит, удешивит переброску азиатских товаров в Европу. Пока в основном они доставляются морским путем и каждый транспорт идет около трех недель. Все это так, но это не главное. Главное состоит в том, что с помощью выдвижения такого проекта Москва может вернуть свою политическую роль на Корейском полуострове. Да и во всей юго-восточной Азии в целом, которую после распада Советского Союза она значительно утратила. К слову, в коридорах российской власти обсуждается не только проект, связанный с Транссибом, но и вполне серьезно вынашивается идея о строительстве подводной железнодорожной магистрали, который соединил бы Дальний Восток с Японией.
Петр Вайль:
Идея соединения Транссибирской магистрали с еще несуществующей Транскорейской вызывает сомнения у региональных лидеров России.
Андрей Мирмович:
Большая делегация из Хабаровского края отправилась в Сеул, чтобы принять участие в большой бизнес-встрече под условным названием "Россия - Южная Корея: новые горизонты сотрудничества". Возглавил делегацию полномочный представитель президента в Дальневосточном федеральном округе генерал Константин Пуликовский. Его главная цель не только продемонстрировать готовность провинциалов участвовать в проектах под эгидой Владимира Путина, но и найти хоть какие пути для привлечения южнокорейских инвестиций на Дальний Восток. Как заметил на одной из своих недавних пресс-конференций в Хабаровске Пуликовский, он убежден, что именно транспортные проекты с участием зарубежных средств могут стать, так скажем, "локомотивом будущего денежного поезда, направляющегося в Россию". По словам окружения Константина Борисовича, соединение Транссибирской магистрали с северокорейской железной дорогой в районе приморского поселка Хасан уже имеется давно, но проблемы обеих Корей пока не позволяют пропускать, что называется, сквозняком железнодорожные составы в порты Бусан, Сеул и обратно. Другой проект, который вынашивался некоторое время назад дальневосточниками, это реконструкция китайской восточной железной дороги и соединение ее с Россией. Это еще один короткий путь в Азию. Скорее всего, президент России будет говорить и об этом с руководством республики. Как считают некоторые депутаты Госдумы от Хабаровского края, евразийский транспортный коридор, как его уже окрестили, может пролить на Россию золотой дождь. Это тот случай, когда отдаленность от Москвы нам же и на руку. От визита Путина дальневосточники могут ожидать многого: от закупки в Комсомольске современных самолетов СУ-35, до небывалого доселе развития туризма. Надо сказать, в свое время похожую идею вынашивал и бывший губернатор Приморья, нынешний глава Госкомрыболовства Евгений Наздратенко. Он даже провел показательный трансконтинентальный железнодорожный пробег - от Москвы до Приморья и доказал грузоперевозчикам, что при благоприятных условиях время доставки груза сокращается в несколько раз. Ну а губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев не поехал в Сеул. На недавней пресс-конференции Виктора Ишаев впервые назвал федеральных представителей в регионе "надсмотрщиками". Кстати, он действительно старается не садиться в один самолет с Константином Пуликовским. К тому же Ишаев объявил, что его партия - исключительно Хабаровский край, и он с большим сомнением относится к некоторым глобальным проектам на Дальнем Востоке, считая их утопическими в настоящее время. Ну а официальный повод неучастия Ишаева в президентском корейском вояже имеется - он принимал у себя вице-премьера Виктора Христенко, которого сам пригласил.
Петр Вайль:
Как на западе, в частности в Соединенных Штатах, оценивают попытки России утвердить себя в качестве серьезного политического экономического игрока на Корейском полуострове? Наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин обсудил российско-южнокорейский саммит с известным американским специалистом по азиатскому региону, сотрудником Центра стратегических и международных исследований Вильямом Тейлором.
Юрий Жигалкин:
Очевидно, что по крайней мере политически визит Владимира Путина в Сеул выглядит успехом. Стороны выдвинули сенсационный проект продления Транссибирской магистрали до Южной Кореи, они говорили о корейских инвестициях в российские нефтегазовые разработки. Они готовы развивать трехстороннее сотрудничество с Северной Кореей. Они вместе заявили о необходимости сохранения советско-американского договора о противоракетной обороне. Каково, по-вашему, практическое значение этого визита?
Вильям Тейлор:
Это довольно значительное событие, если рассматривать его в контексте внешней политики правительства Путина, пытающегося утвердить себя в качестве значительной международной силы. Сближение с Южной Кореей, которая явно рассчитывает на то, что с помощью России она сможет расширить контакты с Пхеньяном, само по себе чрезвычайно важно для Москвы и в политическом, и в экономическом смысле, если она хочет играть серьезную роль в Тихоокеанском регионе. Однако, я сомневаюсь, что российско-корейский саммит обещает России некие ощутимые практические результаты, выгоды. Красивый и потенциально прибыльный проект сооружения железнодорожной ветки от Транссибирской магистрали до Корейского полуострова в данный момент выглядит чистой фантазией, поскольку нет ответа на главный вопрос: кто будет платить за него, как и за другие обсуждавшиеся в Сеуле идеи? Россия сейчас должна Южной Корее миллиард семьсот миллионов долларов, которые она не способна или не хочет возвратить. Она пытается предложить Сеулу расплату бартером, навязывая ему бронетранспортеры, которые ему не нужны, как частичное возмещение долга. Словом, Россия ничего не может инвестировать в железнодорожный проект, кроме своей территории.
Юрий Жигалкин:
А насколько расчеты России на получение южнокорейских инвестиций? Сам Путин признал, что прежние договоры были осуществлены лишь наполовину. Есть ли сейчас у Сеула средства на инвестиции в Россию?
Вильям Тейлор:
Я так не думаю. Как мы знаем, Корея прошла через серьезный экономический кризис в 97-м году. Она вышла из него с наименьшими среди своих соседей потерями. Но располагая сейчас ограниченными средствами, она вынуждена выбирать, и Россия не является ее приоритетом. Южная Корея вложила значительные средства в Китай, приносящие ей хорошую прибыль. Она довольно много инвестировала в Северную Корею безо всякой надежды вернуть эти средства в ближайшие годы. И сейчас в работе проект огромного индустриального парка к северу от демилитаризованной зоны. А южнокорейские ресурсы ограничены.
Юрий Жигалкин:
Если говорить о политических последствиях этого визита, как официальный Вашингтон может отнестись к открытому желанию России играть исключительно заметную роль на Корейском полуострове? Прежде в Соединенных Штатах, как мы знаем, относились к такой советской, а затем российской активности с некоторым подозрением.
Вильям Тейлор:
Путин хотел бы, так сказать, поиграть мускулом, но все осознают, что Москва не обладает ресурсами для того, чтобы играть значительную экономическую, как и политическую, роль в регионе. В российских интересах, я думаю, сейчас попытаться приблизить разрешение корейского конфликта. Если Россия сможет сыграть даже маргинальную роль в сближении двух Корей, это будет во всеобщих интересах. Я бы даже рассматривал попытки Путина привлечь силы в вопросе противоракетной обороны мало что значащей акцией, поскольку Сеул является надежным союзником соединенных Штатов. Словом, я думаю, что у нас нет никаких поводов для беспокойства относительно корейских инициатив России.