В Страсбурге на заседании Парламентской ассамблеи Совета Европы премия ПАСЕ за защиту прав человека была вручена российской неправительственной организации "Комитет против пыток".
Как говорится в заявлении ПАСЕ по этому поводу, организация награждена за "эффективность проведенных ею независимых расследований нарушений прав человека в Чечне" и "неоценимый вклад в дело привлечения виновных в нарушениях прав человека к ответственности". Руководитель "Комитета против пыток" Игорь Каляпин дал интервью специальному корреспонденту Радио Свобода на сессии ПАСЕ:
– Как российские власти относятся к деятельности вашего комитета?
– К сожалению, никак. На нас не оказывают давление, нам не мешают… Но беда-то в том, что для того, чтобы решать те задачи, которые мы пытаемся решать, нужно, чтобы правоохранительные органы в соответствии с законом работали и расследовали эти дела. По нескольким делам, буквально штучным, следствие работает достаточно эффективно – точнее, пытается работать эффективно. Но поскольку никакого оперативного сопровождения у этих уголовных дел нет, то и следователь, например, не может добиться, чтобы чеченские милиционеры явились к нему на допрос. Не может! Они не являются по повесткам. Когда он выносит постановление о принудительному приводе, в Чечне не находится органа, который в состоянии обеспечить явку этих рядовых сотрудников милиции на допрос или на очную ставку. Нас не пустили буквально две недели назад в Октябрьский РУВД города Грозного для того, чтобы провести там проверку показаний на месте... Проблему можно решить в том случае, если эти государственные механизмы начнут работать, если начнет нормально работать правоохранительная система. Сейчас, к сожалению, у нас в качестве союзника по нескольким делам есть только Следственный комитет.
– Правильно ли будет говорить, что, когда мы произносим слово "пытки", имеется в виду именно пытки, совершаемые представителями государства?
– Пытки, по определению ООНовской конвенции, - это незаконное насилие, которое применяют агенты власти. Мы, как правило, занимаемся именно случаями пыток со стороны сотрудников правоохранительных органов. Чаще всего – сотрудников милиции или полиции, как ее сейчас назвали. Это проблема стоит не только в Чечне, но и во всех российских регионах. Однако в других российских регионах эта проблема имеет совершенно другие корни. Нам достаточно при помощи каких-то правовых механизмов (обычно – судебных процедур) заставить, вынудить следователя выполнить какие-то следственные действия, и проблема оказывается решена. Невозможно представить в регионах Центральной России, например, ситуацию, когда следователь вызывает милиционера, а он просто не приходит на допрос, посылает этого следователя куда подальше. В Чечне происходит именно так. И это, естественно, может происходить только при попустительстве руководства МВД, в частности. Очень многие полицейские в Чечне вообще искренне полагают, что они подчиняются Рамзану Кадырову, а не Нургалиеву.
Как говорится в заявлении ПАСЕ по этому поводу, организация награждена за "эффективность проведенных ею независимых расследований нарушений прав человека в Чечне" и "неоценимый вклад в дело привлечения виновных в нарушениях прав человека к ответственности". Руководитель "Комитета против пыток" Игорь Каляпин дал интервью специальному корреспонденту Радио Свобода на сессии ПАСЕ:
– Как российские власти относятся к деятельности вашего комитета?
– К сожалению, никак. На нас не оказывают давление, нам не мешают… Но беда-то в том, что для того, чтобы решать те задачи, которые мы пытаемся решать, нужно, чтобы правоохранительные органы в соответствии с законом работали и расследовали эти дела. По нескольким делам, буквально штучным, следствие работает достаточно эффективно – точнее, пытается работать эффективно. Но поскольку никакого оперативного сопровождения у этих уголовных дел нет, то и следователь, например, не может добиться, чтобы чеченские милиционеры явились к нему на допрос. Не может! Они не являются по повесткам. Когда он выносит постановление о принудительному приводе, в Чечне не находится органа, который в состоянии обеспечить явку этих рядовых сотрудников милиции на допрос или на очную ставку. Нас не пустили буквально две недели назад в Октябрьский РУВД города Грозного для того, чтобы провести там проверку показаний на месте... Проблему можно решить в том случае, если эти государственные механизмы начнут работать, если начнет нормально работать правоохранительная система. Сейчас, к сожалению, у нас в качестве союзника по нескольким делам есть только Следственный комитет.
– Правильно ли будет говорить, что, когда мы произносим слово "пытки", имеется в виду именно пытки, совершаемые представителями государства?
– Пытки, по определению ООНовской конвенции, - это незаконное насилие, которое применяют агенты власти. Мы, как правило, занимаемся именно случаями пыток со стороны сотрудников правоохранительных органов. Чаще всего – сотрудников милиции или полиции, как ее сейчас назвали. Это проблема стоит не только в Чечне, но и во всех российских регионах. Однако в других российских регионах эта проблема имеет совершенно другие корни. Нам достаточно при помощи каких-то правовых механизмов (обычно – судебных процедур) заставить, вынудить следователя выполнить какие-то следственные действия, и проблема оказывается решена. Невозможно представить в регионах Центральной России, например, ситуацию, когда следователь вызывает милиционера, а он просто не приходит на допрос, посылает этого следователя куда подальше. В Чечне происходит именно так. И это, естественно, может происходить только при попустительстве руководства МВД, в частности. Очень многие полицейские в Чечне вообще искренне полагают, что они подчиняются Рамзану Кадырову, а не Нургалиеву.
