Ирина Лагунина: В конце прошлого месяца газета «Уол стрит джорнэл» опубликовала довольно неожиданную заметку под названием «Сланцевый газ и паззл Путина». Начинается она так:
"Сталин умер в своей постели в возрасте 73 лет, в буквальном смысле слова без медиков, поскольку его помощники стояли вокруг него и решали проблему, позвать ли врача без приказа хозяина. Учитывая возраст Владимира Путина (58) и современную продолжительность жизни, могут пройти десятилетия перед тем, как у его приспешников появится подобная возможность для бездействия.
Момент неопределенности был в 2008 году, когда в то время президент Путин столкнулся с проблемой конституционного запрета на третий президентский срок. Он решил эту дилемму, обратив себя в премьер-министра и сделав так, чтобы один из его слуг был избран президентом и продолжил избранный курс. Теперь он может быть бесконечно долго премьер-министром или выставить свою кандидатуру на президентских выборах в следующем году.
Вывод таков: миру, как и России, возможно, предстоит жить с Путиным еще долгое время".
Ирина Лагунина: Автор пишет о том, что до сих пор Запад закрывал глаза на практически все, что делает Владимир Путин – и на тюремное заключение для Ходорковского, чтобы прибрать к рукам ЮКОС, и на убийства журналистов, и на акт ядерного терроризма, каким являлось отравление Александра Литвиненко в Лондоне, и на многое-многое другое. Запад не проявлял особой смелости в отношениях с Владимиром Путиным. И тем не менее, говорится в комментарии, «Бог улыбнулся нам и дал нам сланцевый газ, чего мы совсем не заслужили»:
"Во-первых, благодаря неожиданному буму на сланцевый газ в США, грузовые компании, планировавшие доставлять сжиженный газ в Соединенные Штаты, начали искать других покупателей. Результат: европейские потребители смогли отделаться от долгосрочных контрактов с Россией, завязанных на цену на нефть.
Россия настаивает на том, что избыток газа носит временный характер. Она пыталась сделать ответный удар, увеличив продажу газа Китаю. Но сейчас эти переговоры зашли в тупик из-за цены на газ – благодаря тому, что Китай обнаружил (угадайте, что?), что у него у самого, возможно, самый большой в мире потенциал для производства сланцевого газа".
Ирина Лагунина: Автор ссылается на новое исследование Европейского Центра энергетической и сырьевой безопасности. В исследовании говорится, что в Европе началась «драка за землю». ExxonMobil пропустил начало сланцевого бума в США и начал с 2008 года активно бурить в Германии. Во Франции Toreador Resources совместно с корпорацией Hess готовятся искать нефть и газ под Эйфелевой башней. Польша, которая находится в особо мерзком плену от российских энергоресурсов, возможно, обосновалась на сланцевой энергии, которой ей хватит на 300 лет. Chevron и ConocoPhillips там уже бурят. Пока мешает инерция европейских политиков и некоторые нерешенные проблемы использования этих технологий для окружающей среды. Но не надо делать ставку на Медведева, заключает автор публикации в «Уол стрит джорнэл», надо ставить на голую логику растворяющейся российской энергетической власти, которую Запад должен во что бы то ни стало использовать по максимуму, чтобы добиться от Москвы лучшего поведения.
Ну а на самом деле, насколько сланцевый газ способен изменить правила игры в мире? Этот вопрос мой коллега Брюс Паннье задал Эду Риду, редактору шотландского специализированного издания NewsBase, которое отслеживает глобальные энергетические тенденции.
Эд Рид: Он явно изменил правила игры в Северной Америке. В начале 2000 годов были прогнозы, что приблизительно к нынешнему году Соединенные Штаты будут чистым импортером газа, что они будут закупать намного больше сжиженного газа, а следовательно, будут намного больше полагаться на другие страны. Тот факт, что произошел бум на сланцевый газ, пик которого пришелся на 2007-2008 годы, означает на практике следующее: никаких поставок сжиженного газа в США сейчас не планируется, наоборот, на самом деле США рассматривают возможность экспорта сжиженного газа. В дополнение к этому Соединенные Штаты сейчас по производству газа вышли на первое место в мире. В 2009 году они перегнали Россию. Так что это действительно было очень важное открытие для США и Северной Америки.
Брюс Паннье: О сланцевом газе было известно давно, но до сих пор его добыча была слишком дорогостоящей. Что произошло? Технологии настолько продвинулись вперед, что его стало рентабельно добывать? Или цена на обычный природный газ настолько поднялась, что сланцевый стал конкурентоспособным? Или и то, и другое?
Эд Рид: Сочетание и того, и другого. Технологии, позволяющие эффективно добывать этот газ, - довольно недавнее изобретение. Мне кажется, поворотный момент произошел в 2001-2002 годах, когда американская компания Devon Energy купила другую американскую компанию – Mitchell Energy. Mitchell была ведущей компанией в технологиях гидравлического разрыва, и Devon смогла совместить этот процесс со знаниями о горизонтальном бурении – это два ключевых элемента в добыче сланцевого газа. Так что на самом деле мы смогли полностью оценить плоды этого труда только в конце первого десятилетия этого века. Мы вдруг стали свидетелями масштабного увеличения добычи сланцевого газа только в 2007-2008 годах. Кстати, именно поэтому мы так мало знаем об этом процессе – это просто новые технологии. Сейчас производить сланцевый газ стало намного дешевле. Я даже видел некоторые подсчеты, что в Америке его дешевле производить, чем добывать обычный природный газ. Этот вопрос по-прежнему вызывает жаркие споры, но цены на газ в Северной Америке сейчас чрезвычайно низки.
Брюс Паннье: Вы не могли бы описать, как добывается сланцевый газ – шаг за шагом.
Эд Рид: Все начинается с обычного процесса нефте- и газоразведки. Проводятся сейсмические тесты и бурение. А когда бурение произведено, и как я уже сказал, это горизонтальное бурение, которое подходит с боку к газовому потоку, компании совершают то, что называется гидравлическим разрывом. Эта технология включает в себя накачку такого объема воды в скважину, чтобы она в буквальном смысле слова разорвала камень и высвободила газ, зажатый в сланце, чтобы он мог выйти наружу. Гидравлический разрыв, или гидравлическая ректификация, обычно занимает от недели до 10 дней и требует много воды. Необходимо от 4 до 19 миллионов литров воды в день, чтобы разорвать скважину, так что это серьезная проблема для сухих и засушливых регионов. Еще одно проблема, о которой не стоит забывать, когда речь идет о сланцевом газе, состоит в том, что выход газа из одной скважины весьма невелик. Так что компаниям приходится либо бурить новые скважины, либо повторно проводить гидроразрыв в старых. В результате получается очень много скважин на небольшом участке земли, что, конечно же, представляет затруднение, если речь идет не о Северной Америке, а о более густонаселенных странах, как в Европе.
Брюс Паннье: Какие страны на сегодняшний день разрабатывают эти ресурсы?
Эд Рид: Поскольку о сланцевом газе так много и так долго говорили, то он привлек внимание практически во всем мире. Я говорил с официальными представителями многих стран, которые горели желанием попробовать эти технологии у себя дома и использовать собственные ресурсы. Вот, навскидку – Алжир, Аргентина, Австралия, Китай, Египет, Венгрия, Польша, Южная Африка. Я видел сообщения о том, что Индия в ближайшем будущем собирается начать работы по добыче сланцевого газа. Так что интерес есть в огромном количестве стран, но пока еще все равно потребуется немало времени.
Брюс Паннье: А какие страны опасаются применять у себя эти технологии?
Эд Рид: В Западной Европе проявляется особая сдержанность в том, как применять эти технологии добычи. Недавно британская компания, проводящая бурение на севере страны, вызвала беспокойство общественности. Впрочем, причины этого вызвали у меня, например, недоумение, скажем так. Франция ввела мораторий на ключевой элемент технологии добычи сланцевого газа – гидроудар или гидравлический разрыв, поскольку возникли подозрения, что в процессе этого происходит заражение воды, а также некоторые другие проблемы. Я не знаю, есть ли страны, которые напрямую запретили подобный метод добычи, но определенные затруднения есть – как в отдельных государствах, так и в отдельных штатах США. Есть недовольство в Пенсильвании и в Нью-Йорке, что гидравлический разрыв приводит к проблемам для окружающей среды, и многие весьма и весьма этим обеспокоены. Кстати, Агентство по защите окружающей среды США сейчас проводит исследование этой проблемы, так что результаты его многое покажут.
Брюс Паннье: Эти технологии будут доступны всем странам? Или они по карману только индустриально развитым государствам?
Эд Рид: Мне кажется, это основной вопрос: в какой степени тот рывок, который мы наблюдали в Северной Америке – в какой степени эту революцию сланцевого газа – можно повторить в остальных частях света. Мне не кажется, что этот вопрос открыт для обсуждения. И если бы я знал на него ответ, то уже был бы весьма богатым человеком. Но если посмотреть на США, то там существовал ряд условий, которые обусловили сланцевую революцию. Это самая изученная страна в мире с точки зрения природных ресурсов, в ней есть сильный местный рынок, группа компаний и критическая масса технологий, позволившие этому буму случиться. Я не вижу такого сочетания условий в других частях света, по крайней мере, не в таком объеме. И, например, так же сложно будет решить проблему прав на природные ископаемые – в той же Европе. В США, если вы владеете землей, на которой производится добыча природных ископаемых, то вы вправе получать деньги от тех компаний, которые эту добычу осуществляют. В Европе все не так. Все намного сложнее, потому что природными ископаемыми владеет государство, и оно получает прибыль, если из-под вашей фермерской земли – в Великобритании, в Германии, в Польше – начинают извлекать природное сырье. Думаю, это будет серьезной проблемой, из-за которой фермеры будут противостоять попыткам проводить разработки на их земле. Но – увидим, как будут развиваться события. Еще один момент заключается в том, что в США более свободное законодательство в области защиты окружающей среды. А мы видели, что Франция уже ввела мораторий – именно из-за экологических проблем, которые порождает гидроразрыв. Так что, мне кажется, американский опыт будет очень сложно повторить – на таком же уровне и с такой же скоростью.
Ирина Лагунина: С Эдом Ридом, редактором шотландского специализированного издания NewsBase, которое отслеживает глобальные энергетические тенденции, беседовал мой коллега Брюс Паннье. Ничто не спровоцировало столько оппозиции сланцевому газу в США, как документальный фильм «Газовая земля». После того, как одна из добывающих компаний попросила Джоша Фокса разрешить бурение на его земле, он решил опросить людей, которые живут рядом с районами бурения, взять образцы воды, проследить отношения компаний и населения. Результат – проблемы со здоровьем, грязная вода, проблемы, проблемы, проблемы. Фильм показывался в Каннах в 2010 году. До меня его трейлер в youtube http://www.youtube.com/watch?v=dZe1AeH0Qz8 посмотрели 1232911 человек.
"Сталин умер в своей постели в возрасте 73 лет, в буквальном смысле слова без медиков, поскольку его помощники стояли вокруг него и решали проблему, позвать ли врача без приказа хозяина. Учитывая возраст Владимира Путина (58) и современную продолжительность жизни, могут пройти десятилетия перед тем, как у его приспешников появится подобная возможность для бездействия.
Момент неопределенности был в 2008 году, когда в то время президент Путин столкнулся с проблемой конституционного запрета на третий президентский срок. Он решил эту дилемму, обратив себя в премьер-министра и сделав так, чтобы один из его слуг был избран президентом и продолжил избранный курс. Теперь он может быть бесконечно долго премьер-министром или выставить свою кандидатуру на президентских выборах в следующем году.
Вывод таков: миру, как и России, возможно, предстоит жить с Путиным еще долгое время".
Ирина Лагунина: Автор пишет о том, что до сих пор Запад закрывал глаза на практически все, что делает Владимир Путин – и на тюремное заключение для Ходорковского, чтобы прибрать к рукам ЮКОС, и на убийства журналистов, и на акт ядерного терроризма, каким являлось отравление Александра Литвиненко в Лондоне, и на многое-многое другое. Запад не проявлял особой смелости в отношениях с Владимиром Путиным. И тем не менее, говорится в комментарии, «Бог улыбнулся нам и дал нам сланцевый газ, чего мы совсем не заслужили»:
"Во-первых, благодаря неожиданному буму на сланцевый газ в США, грузовые компании, планировавшие доставлять сжиженный газ в Соединенные Штаты, начали искать других покупателей. Результат: европейские потребители смогли отделаться от долгосрочных контрактов с Россией, завязанных на цену на нефть.
Россия настаивает на том, что избыток газа носит временный характер. Она пыталась сделать ответный удар, увеличив продажу газа Китаю. Но сейчас эти переговоры зашли в тупик из-за цены на газ – благодаря тому, что Китай обнаружил (угадайте, что?), что у него у самого, возможно, самый большой в мире потенциал для производства сланцевого газа".
Ирина Лагунина: Автор ссылается на новое исследование Европейского Центра энергетической и сырьевой безопасности. В исследовании говорится, что в Европе началась «драка за землю». ExxonMobil пропустил начало сланцевого бума в США и начал с 2008 года активно бурить в Германии. Во Франции Toreador Resources совместно с корпорацией Hess готовятся искать нефть и газ под Эйфелевой башней. Польша, которая находится в особо мерзком плену от российских энергоресурсов, возможно, обосновалась на сланцевой энергии, которой ей хватит на 300 лет. Chevron и ConocoPhillips там уже бурят. Пока мешает инерция европейских политиков и некоторые нерешенные проблемы использования этих технологий для окружающей среды. Но не надо делать ставку на Медведева, заключает автор публикации в «Уол стрит джорнэл», надо ставить на голую логику растворяющейся российской энергетической власти, которую Запад должен во что бы то ни стало использовать по максимуму, чтобы добиться от Москвы лучшего поведения.
Ну а на самом деле, насколько сланцевый газ способен изменить правила игры в мире? Этот вопрос мой коллега Брюс Паннье задал Эду Риду, редактору шотландского специализированного издания NewsBase, которое отслеживает глобальные энергетические тенденции.
Эд Рид: Он явно изменил правила игры в Северной Америке. В начале 2000 годов были прогнозы, что приблизительно к нынешнему году Соединенные Штаты будут чистым импортером газа, что они будут закупать намного больше сжиженного газа, а следовательно, будут намного больше полагаться на другие страны. Тот факт, что произошел бум на сланцевый газ, пик которого пришелся на 2007-2008 годы, означает на практике следующее: никаких поставок сжиженного газа в США сейчас не планируется, наоборот, на самом деле США рассматривают возможность экспорта сжиженного газа. В дополнение к этому Соединенные Штаты сейчас по производству газа вышли на первое место в мире. В 2009 году они перегнали Россию. Так что это действительно было очень важное открытие для США и Северной Америки.
Брюс Паннье: О сланцевом газе было известно давно, но до сих пор его добыча была слишком дорогостоящей. Что произошло? Технологии настолько продвинулись вперед, что его стало рентабельно добывать? Или цена на обычный природный газ настолько поднялась, что сланцевый стал конкурентоспособным? Или и то, и другое?
Эд Рид: Сочетание и того, и другого. Технологии, позволяющие эффективно добывать этот газ, - довольно недавнее изобретение. Мне кажется, поворотный момент произошел в 2001-2002 годах, когда американская компания Devon Energy купила другую американскую компанию – Mitchell Energy. Mitchell была ведущей компанией в технологиях гидравлического разрыва, и Devon смогла совместить этот процесс со знаниями о горизонтальном бурении – это два ключевых элемента в добыче сланцевого газа. Так что на самом деле мы смогли полностью оценить плоды этого труда только в конце первого десятилетия этого века. Мы вдруг стали свидетелями масштабного увеличения добычи сланцевого газа только в 2007-2008 годах. Кстати, именно поэтому мы так мало знаем об этом процессе – это просто новые технологии. Сейчас производить сланцевый газ стало намного дешевле. Я даже видел некоторые подсчеты, что в Америке его дешевле производить, чем добывать обычный природный газ. Этот вопрос по-прежнему вызывает жаркие споры, но цены на газ в Северной Америке сейчас чрезвычайно низки.
Брюс Паннье: Вы не могли бы описать, как добывается сланцевый газ – шаг за шагом.
Эд Рид: Все начинается с обычного процесса нефте- и газоразведки. Проводятся сейсмические тесты и бурение. А когда бурение произведено, и как я уже сказал, это горизонтальное бурение, которое подходит с боку к газовому потоку, компании совершают то, что называется гидравлическим разрывом. Эта технология включает в себя накачку такого объема воды в скважину, чтобы она в буквальном смысле слова разорвала камень и высвободила газ, зажатый в сланце, чтобы он мог выйти наружу. Гидравлический разрыв, или гидравлическая ректификация, обычно занимает от недели до 10 дней и требует много воды. Необходимо от 4 до 19 миллионов литров воды в день, чтобы разорвать скважину, так что это серьезная проблема для сухих и засушливых регионов. Еще одно проблема, о которой не стоит забывать, когда речь идет о сланцевом газе, состоит в том, что выход газа из одной скважины весьма невелик. Так что компаниям приходится либо бурить новые скважины, либо повторно проводить гидроразрыв в старых. В результате получается очень много скважин на небольшом участке земли, что, конечно же, представляет затруднение, если речь идет не о Северной Америке, а о более густонаселенных странах, как в Европе.
Брюс Паннье: Какие страны на сегодняшний день разрабатывают эти ресурсы?
Эд Рид: Поскольку о сланцевом газе так много и так долго говорили, то он привлек внимание практически во всем мире. Я говорил с официальными представителями многих стран, которые горели желанием попробовать эти технологии у себя дома и использовать собственные ресурсы. Вот, навскидку – Алжир, Аргентина, Австралия, Китай, Египет, Венгрия, Польша, Южная Африка. Я видел сообщения о том, что Индия в ближайшем будущем собирается начать работы по добыче сланцевого газа. Так что интерес есть в огромном количестве стран, но пока еще все равно потребуется немало времени.
Брюс Паннье: А какие страны опасаются применять у себя эти технологии?
Эд Рид: В Западной Европе проявляется особая сдержанность в том, как применять эти технологии добычи. Недавно британская компания, проводящая бурение на севере страны, вызвала беспокойство общественности. Впрочем, причины этого вызвали у меня, например, недоумение, скажем так. Франция ввела мораторий на ключевой элемент технологии добычи сланцевого газа – гидроудар или гидравлический разрыв, поскольку возникли подозрения, что в процессе этого происходит заражение воды, а также некоторые другие проблемы. Я не знаю, есть ли страны, которые напрямую запретили подобный метод добычи, но определенные затруднения есть – как в отдельных государствах, так и в отдельных штатах США. Есть недовольство в Пенсильвании и в Нью-Йорке, что гидравлический разрыв приводит к проблемам для окружающей среды, и многие весьма и весьма этим обеспокоены. Кстати, Агентство по защите окружающей среды США сейчас проводит исследование этой проблемы, так что результаты его многое покажут.
Брюс Паннье: Эти технологии будут доступны всем странам? Или они по карману только индустриально развитым государствам?
Эд Рид: Мне кажется, это основной вопрос: в какой степени тот рывок, который мы наблюдали в Северной Америке – в какой степени эту революцию сланцевого газа – можно повторить в остальных частях света. Мне не кажется, что этот вопрос открыт для обсуждения. И если бы я знал на него ответ, то уже был бы весьма богатым человеком. Но если посмотреть на США, то там существовал ряд условий, которые обусловили сланцевую революцию. Это самая изученная страна в мире с точки зрения природных ресурсов, в ней есть сильный местный рынок, группа компаний и критическая масса технологий, позволившие этому буму случиться. Я не вижу такого сочетания условий в других частях света, по крайней мере, не в таком объеме. И, например, так же сложно будет решить проблему прав на природные ископаемые – в той же Европе. В США, если вы владеете землей, на которой производится добыча природных ископаемых, то вы вправе получать деньги от тех компаний, которые эту добычу осуществляют. В Европе все не так. Все намного сложнее, потому что природными ископаемыми владеет государство, и оно получает прибыль, если из-под вашей фермерской земли – в Великобритании, в Германии, в Польше – начинают извлекать природное сырье. Думаю, это будет серьезной проблемой, из-за которой фермеры будут противостоять попыткам проводить разработки на их земле. Но – увидим, как будут развиваться события. Еще один момент заключается в том, что в США более свободное законодательство в области защиты окружающей среды. А мы видели, что Франция уже ввела мораторий – именно из-за экологических проблем, которые порождает гидроразрыв. Так что, мне кажется, американский опыт будет очень сложно повторить – на таком же уровне и с такой же скоростью.
Ирина Лагунина: С Эдом Ридом, редактором шотландского специализированного издания NewsBase, которое отслеживает глобальные энергетические тенденции, беседовал мой коллега Брюс Паннье. Ничто не спровоцировало столько оппозиции сланцевому газу в США, как документальный фильм «Газовая земля». После того, как одна из добывающих компаний попросила Джоша Фокса разрешить бурение на его земле, он решил опросить людей, которые живут рядом с районами бурения, взять образцы воды, проследить отношения компаний и населения. Результат – проблемы со здоровьем, грязная вода, проблемы, проблемы, проблемы. Фильм показывался в Каннах в 2010 году. До меня его трейлер в youtube http://www.youtube.com/watch?v=dZe1AeH0Qz8 посмотрели 1232911 человек.
