Мы встретились с Михаилом Горбачевым накануне его 80-летия. Разговор был долгий. Говорили о перестройке, о любви, о предательстве. И, конечно, о тех днях, которые президент СССР провел в Форосе. На видео, которое публикует в годовщину путча сайт Радио Свобода, именно этот фрагмент беседы. Видеосъмку вели Никита Татарский и Алнксандр Кулыгин.
- Тогда, в Форосе в 1991 году, вы невольно поставили под удар не только себя, но и свою семью С вами была Раиса Максимовна, внучка Настя…
- Почему же это семью поставил под удар я?
- Невольно.
- Нет, подождите, почему я? Известно, кто затеял этот Форос....Мое ближайшее окружение.
- В тот момент вы не говорили себе: да гори она огнем, эта политика, если она дается такой ценой?
- Нет, я был другим. Я сказал Раисе: "Ситуация такова, что это все может кончиться очень плохо, всякий исход может быть. Но я не могу пойти на сделки с ними, ни на какие". Раиса Максимовна говорит: "Как ты решишь, так и будет. А мы с тобой будем. Все". Вот так, семья была со мной.
- И вам за них страшно не было?
- Ну, знаете, сказать, что страх был ...
- Но вы же хорошо знали своих товарищей по партии, знали, на что они способны.
- Ну, хорошие, конечно, товарищи... Поэтому я и сказал: "Все может быть". Ведь там же, в эти три дня, были попытки спровоцировать нас на стрельбу. Самое главное было – не дать себя спровоцировать.
- Тогда, в Форосе в 1991 году, вы невольно поставили под удар не только себя, но и свою семью С вами была Раиса Максимовна, внучка Настя…
- Почему же это семью поставил под удар я?
- Невольно.
- Нет, подождите, почему я? Известно, кто затеял этот Форос....Мое ближайшее окружение.
- В тот момент вы не говорили себе: да гори она огнем, эта политика, если она дается такой ценой?
- Нет, я был другим. Я сказал Раисе: "Ситуация такова, что это все может кончиться очень плохо, всякий исход может быть. Но я не могу пойти на сделки с ними, ни на какие". Раиса Максимовна говорит: "Как ты решишь, так и будет. А мы с тобой будем. Все". Вот так, семья была со мной.
- И вам за них страшно не было?
- Ну, знаете, сказать, что страх был ...
- Но вы же хорошо знали своих товарищей по партии, знали, на что они способны.
- Ну, хорошие, конечно, товарищи... Поэтому я и сказал: "Все может быть". Ведь там же, в эти три дня, были попытки спровоцировать нас на стрельбу. Самое главное было – не дать себя спровоцировать.
