О книге «Эрнест Геллнер: биография интеллектуала» рассказывает обозреватель РС Кирилл Кобрин.
- О чешско-британском социологе Эрнесте Геллнере широкой публике известно не много. Почему, по вашему мнению, в западном издательстве выходит его биография?
- В определенных кругах Эрнеста Геллнера знают. Это один из самых блестящих и глубоких послевоенных англоязычных социологов и антропологов. Он внес настолько важный вклад в разработку теории национализма, теории государственного национализма, что без него любое рассуждение на эти темы невозможно. То, что Геллнер не привлек более широкого общественного внимания, есть две причины. Первая заключается в том, что в интеллектуальной послевоенной жизни Запада господствовали в основном мыслители с французскими фамилиями. Представители французской философской школы, разрабатывавшие теории структурализма и постструктурализма, вытеснили тех, кто представлял другие школы. Во-вторых, в Великобритании, где прошла вся сознательная жизнь Геллнера, влияние так называемых интеллектуалов (а Геллнер был именно интеллектуалом) очень ограничено академическими кругами и скажем так интеллигентскими кругами, которые не очень широки. Разговор о популярности героя книги Джона Холла довольно-таки двойственный. С одной стороны это фигура важнейшая, с другой стороны о Геллнере не очень хорошо известно.
- Геллнер разрабатывал теорию национализма. Сегодня – особенно после событий на норвежском острове Утойа – национализм становится довольно серьезной проблемой. Примеры убийства из-за крайне правых убеждений можно найти и в России: достаточно вспомнить убийство адвоката Станислава Маркелова. Геллнер помогает понять нам, что происходит в обществе?
- Об этом пишет Холл в биографии социолога. Прежде всего, почему Геллнер обратился к изучению национализма (автор книги очень подробно эту тему разбирает), а во-вторых, что Геллнер привнес в теорию национализма. Определенную роль сыграли биографические обстоятельства. Геллнер родился в 1925 году в Праге в семье немецкоговорящих евреев – граждан новой Чехословакии. Его детство - мультикультурное, мультилингвистическое - сделало его особенно восприимчивым к проблеме национализма. Он стал жертвой роста национализма в соседней Германии, потому что его семья в 1938 году бежала в Британию именно спасаясь от нацистов, и все это - по мнению автора книги Холла - является определяющим, если говорить о том, почему Геллнер уделял столько внимания национализму. Другой вопрос: что нового он внес в теорию национализма? По его мнению, национализм начинается тогда, когда этническое и лингвистическое, то есть, этническое происхождение и язык, привязываются к какой-то территории. До тех пор, пока этого не происходит, мы не можем говорить о национализме. Поэтому никакого национализма ни в античности, ни в средние века не существовало. До промышленной революции, до появления современного типа общества и государства национализма не было. Была этническая вражда, была может быть даже расовая вражда, но нации и национализма как политического понятия не существовало. Это изобретение в основном XIX века. Геллнер рассматривает национализм с этой точки зрения, особенно делая упор на взаимоотношения языка и нации.
- Каким образом возможно объединить нацию и язык, ведь долгое время этого не происходило?
- Автор биографии приводит довольно простой пример, который использовал и сам Геллнер. Предположим, вы живете в империи, но не принадлежите к титульной нации. У вас есть свой язык, и язык общий. Вы прекрасно понимаете, что удобнее вам было бы говорить на своем собственном языке, но для того, чтобы создать себе какой-то социальный лифт, чтобы получить образование, получить доступ к современному знанию, технологии, а значит к деньгам и власти, вам нужно выучить тот язык, который является главным. Когда вы осваиваете все это, вы начинаете думать: почему бы не сделать свой собственный язык столь же титульным и важным, без доступа к которому невозможно было бы все это. И тогда вы возвращаетесь обогащенным этим знанием обратно в свой собственный изначальный контекст и пытаетесь развивать собственную культуру, собственный язык таким образом, чтобы он мог модернизировать сообщество, к которому вы принадлежите. Так возникает идея сначала культурной автономии, культурно-лингвистической, языковой автономии, а потом идея самостоятельности, отделения. Так развивался национализм в Австро-Венгерской империи – в среде, которую Геллнер прекрасно знал. Так ситуация происходила, например, с чехами.
Этот и другие материалы читайте на интернет-странице информационной программы "Время Свободы".
- О чешско-британском социологе Эрнесте Геллнере широкой публике известно не много. Почему, по вашему мнению, в западном издательстве выходит его биография?
- В определенных кругах Эрнеста Геллнера знают. Это один из самых блестящих и глубоких послевоенных англоязычных социологов и антропологов. Он внес настолько важный вклад в разработку теории национализма, теории государственного национализма, что без него любое рассуждение на эти темы невозможно. То, что Геллнер не привлек более широкого общественного внимания, есть две причины. Первая заключается в том, что в интеллектуальной послевоенной жизни Запада господствовали в основном мыслители с французскими фамилиями. Представители французской философской школы, разрабатывавшие теории структурализма и постструктурализма, вытеснили тех, кто представлял другие школы. Во-вторых, в Великобритании, где прошла вся сознательная жизнь Геллнера, влияние так называемых интеллектуалов (а Геллнер был именно интеллектуалом) очень ограничено академическими кругами и скажем так интеллигентскими кругами, которые не очень широки. Разговор о популярности героя книги Джона Холла довольно-таки двойственный. С одной стороны это фигура важнейшая, с другой стороны о Геллнере не очень хорошо известно.
- Геллнер разрабатывал теорию национализма. Сегодня – особенно после событий на норвежском острове Утойа – национализм становится довольно серьезной проблемой. Примеры убийства из-за крайне правых убеждений можно найти и в России: достаточно вспомнить убийство адвоката Станислава Маркелова. Геллнер помогает понять нам, что происходит в обществе?
- Об этом пишет Холл в биографии социолога. Прежде всего, почему Геллнер обратился к изучению национализма (автор книги очень подробно эту тему разбирает), а во-вторых, что Геллнер привнес в теорию национализма. Определенную роль сыграли биографические обстоятельства. Геллнер родился в 1925 году в Праге в семье немецкоговорящих евреев – граждан новой Чехословакии. Его детство - мультикультурное, мультилингвистическое - сделало его особенно восприимчивым к проблеме национализма. Он стал жертвой роста национализма в соседней Германии, потому что его семья в 1938 году бежала в Британию именно спасаясь от нацистов, и все это - по мнению автора книги Холла - является определяющим, если говорить о том, почему Геллнер уделял столько внимания национализму. Другой вопрос: что нового он внес в теорию национализма? По его мнению, национализм начинается тогда, когда этническое и лингвистическое, то есть, этническое происхождение и язык, привязываются к какой-то территории. До тех пор, пока этого не происходит, мы не можем говорить о национализме. Поэтому никакого национализма ни в античности, ни в средние века не существовало. До промышленной революции, до появления современного типа общества и государства национализма не было. Была этническая вражда, была может быть даже расовая вражда, но нации и национализма как политического понятия не существовало. Это изобретение в основном XIX века. Геллнер рассматривает национализм с этой точки зрения, особенно делая упор на взаимоотношения языка и нации.
- Каким образом возможно объединить нацию и язык, ведь долгое время этого не происходило?
- Автор биографии приводит довольно простой пример, который использовал и сам Геллнер. Предположим, вы живете в империи, но не принадлежите к титульной нации. У вас есть свой язык, и язык общий. Вы прекрасно понимаете, что удобнее вам было бы говорить на своем собственном языке, но для того, чтобы создать себе какой-то социальный лифт, чтобы получить образование, получить доступ к современному знанию, технологии, а значит к деньгам и власти, вам нужно выучить тот язык, который является главным. Когда вы осваиваете все это, вы начинаете думать: почему бы не сделать свой собственный язык столь же титульным и важным, без доступа к которому невозможно было бы все это. И тогда вы возвращаетесь обогащенным этим знанием обратно в свой собственный изначальный контекст и пытаетесь развивать собственную культуру, собственный язык таким образом, чтобы он мог модернизировать сообщество, к которому вы принадлежите. Так возникает идея сначала культурной автономии, культурно-лингвистической, языковой автономии, а потом идея самостоятельности, отделения. Так развивался национализм в Австро-Венгерской империи – в среде, которую Геллнер прекрасно знал. Так ситуация происходила, например, с чехами.
Этот и другие материалы читайте на интернет-странице информационной программы "Время Свободы".
