Существовал ли советский человек в 30-е годы? Образ советского человека как икона и ангел. Когда сформировался советский человек и когда он стал превращаться в «совка»? Что стоит за ностальгией по советскому миру? Образ в искусстве, имидж в жизни и судьба в истории. Идеализм и цинизм, коллективизм и индивидуализм, активная и пассивная социальная позиция, интернационализм и ксенофобия, отношение к труду. Двоемыслие и внутренняя цензура как советский и постсоветский феномены. Глянцевый мир и антропологическая фотография.
Анна Гудкова, программный директор образовательной программы «Generation campus»; Максим Павлов, зам.директора музея кино;
Кирилл Алексеев, старший научный сотрудник отдела новейших течений Третьяковской галереи;
Алексей Левинсон, зав.отделом социокультурных исследований Левада-центра;
Дмитрий Мамулия, режиссер, сценарист, критик;
Михаил Сидлин, художественный критик, куратор;
Ольга Паперная, директор киноклуба на «Винзаводе».
в эфире в воскресенье в 11 и в 22, повторы в понедельник в 7 утра и в 14 дня
Фрагмент программы:
Анна Гудкова: Единственное различие, которое очевидно бросается в глаза, это количество предметов, находящихся в обладании: одежды, мебели, техники, айподов разных. Но это отличие не психологическое, не характерологическое, это отличие исключительно этнографическое, внешнее.
Максим Павлов: Я могу процитировать последнее издание словаря "Научный коммунизм": «социалистический тип личности характеризуют такие черты, как коммунистическая идейность, проявляющаяся в коллективизме, интернационализме, высокой социальной ответственности, творческое отношение к труду, стремление к самосовершенствованию, гуманизм в отношениях с другими людьми, высокая культура поведения, непримиримость к недостаткам. Разумеется, эти черты в сознании и поведении конкретных людей проявляются по-разному, с различной полнотой, так как конкретная личность есть единство типического и индивидуального». Другое дело, что потом начинается порча этого образа и появляется такое понятие, как "совок", в середине 80-х годов.
Кирилл Алексеев: Когда наступает момент, когда в "совка" превращаются? Когда вся эта идеалистическая подоплека, философия куда-то уходит и остается только оболочка, вот в этот момент они становятся "совками", советские люди. В кино, в изобразительном искусстве, в архитектуре - мы везде это сможем очень четко прочесть, увидеть этот момент. Это конец 70-х годов, начало 80-х, когда появляется другая образность, другая идейность, уходит идеализм. Идеализма нет, но зато есть множество нюансов эмоциональных, множество полутонов, которых в советском образе героя мало или нет вовсе. Вот этот водораздел, наверное, это 70-е годы. Хотя в каких-то левых подразделениях, в левых движениях искусства 60-х годов мы уже видим эти очень серьезные сомнения, и образ меняется, и у нас уже появляется такой двусмысленный герой.
Михаил Сидлин: Советский человек - это, прежде всего, икона. И все те черты, которые мы здесь услышали, в этом определении, это черты ангела, абсолютно идеализированный образ. Если смотреть на советскую фотографию, особенно в пиковый период развития советского человека, я бы сказал, это ранние 50-е годы, примерно середина существования советской власти, она имеет абсолютно иконический характер и все ненужное, лишнее отсекается, убирается из этого человека, если мы возьмем медийный образ. В своем законченном виде советский человек, я считаю, появился уже тогда, когда советская власть была на исходе, то есть в 70-е годы. Только тогда поколение, которое родилось до советской власти, сменилось поколением, которое родилось после советской власти. С ним и связано возникновение советского человека. И мы на самом деле еще советские люди, потому что мы в большинстве своем рождены при советской власти, и мы остаемся советскими людьми и должны выскребать из себя этого советского человека, как Чехов выдавливал из себя раба.
Алексей Левинсон: Советский человек - это конструкт, и он есть, а конструкта современного человека нет, и в этом смысле можно говорить, что современного человека нет. Это отличие довольно радикальное. Еще я могу сказать в ответ на определения из этого словаря. Наш центр не один раз спрашивал россиян о том, что они думают о своих согражданах, и просто все без исключения черты, которые здесь перечислены, считаются отсутствующими: интернационализма нет, гуманизма нет, коллективизма нет. И творческого отношения к труду тоже нет. Это не по случайной причине. Это так люди реагируют, поскольку модель-то советского человека осталась , но люди ее не видят вокруг себя, а, значит, не видят как бы ничего: раз его нет, значит, никого нет. Ощущение потерянности, сиротства, оно очень характерно для тех, кто вообще что-то выражает, а не просто живет.
Ольга Паперная: На мой взгляд, сегодняшний человек от советского отличается даже не степенью, качеством внутренних свобод, а тем, каким образом и с каким напором и с какой энергией он эти свободы реализовывает и в каких условиях. Говорят, сегодня нет людей с судьбами. Возможно, сегодня нет такой ситуации, при которой у человека возникала бы в условиях несвободы всеобщей такая какая-то энергия, когда он идет напролом, и он все-таки пытается состояться и что-то сказать о людях и миру. А сегодня, в период безвременья, вседозволенности, может быть, мы более инфантильны. Тут, в частности, Аня упомянула Ходорковского. Вам не кажется, что как раз его судьба сформировалась именно потому, что он снова оказался в условиях системы советской, в условиях несвободы? Еще я хочу добавить, что советский человек - это человек с очень ярким и достаточно тяжелым двойным дном.
Анна Гудкова, программный директор образовательной программы «Generation campus»; Максим Павлов, зам.директора музея кино;
Кирилл Алексеев, старший научный сотрудник отдела новейших течений Третьяковской галереи;
Алексей Левинсон, зав.отделом социокультурных исследований Левада-центра;
Дмитрий Мамулия, режиссер, сценарист, критик;
Михаил Сидлин, художественный критик, куратор;
Ольга Паперная, директор киноклуба на «Винзаводе».
в эфире в воскресенье в 11 и в 22, повторы в понедельник в 7 утра и в 14 дня
Фрагмент программы:
Анна Гудкова: Единственное различие, которое очевидно бросается в глаза, это количество предметов, находящихся в обладании: одежды, мебели, техники, айподов разных. Но это отличие не психологическое, не характерологическое, это отличие исключительно этнографическое, внешнее.
Максим Павлов: Я могу процитировать последнее издание словаря "Научный коммунизм": «социалистический тип личности характеризуют такие черты, как коммунистическая идейность, проявляющаяся в коллективизме, интернационализме, высокой социальной ответственности, творческое отношение к труду, стремление к самосовершенствованию, гуманизм в отношениях с другими людьми, высокая культура поведения, непримиримость к недостаткам. Разумеется, эти черты в сознании и поведении конкретных людей проявляются по-разному, с различной полнотой, так как конкретная личность есть единство типического и индивидуального». Другое дело, что потом начинается порча этого образа и появляется такое понятие, как "совок", в середине 80-х годов.
Кирилл Алексеев: Когда наступает момент, когда в "совка" превращаются? Когда вся эта идеалистическая подоплека, философия куда-то уходит и остается только оболочка, вот в этот момент они становятся "совками", советские люди. В кино, в изобразительном искусстве, в архитектуре - мы везде это сможем очень четко прочесть, увидеть этот момент. Это конец 70-х годов, начало 80-х, когда появляется другая образность, другая идейность, уходит идеализм. Идеализма нет, но зато есть множество нюансов эмоциональных, множество полутонов, которых в советском образе героя мало или нет вовсе. Вот этот водораздел, наверное, это 70-е годы. Хотя в каких-то левых подразделениях, в левых движениях искусства 60-х годов мы уже видим эти очень серьезные сомнения, и образ меняется, и у нас уже появляется такой двусмысленный герой.
Михаил Сидлин: Советский человек - это, прежде всего, икона. И все те черты, которые мы здесь услышали, в этом определении, это черты ангела, абсолютно идеализированный образ. Если смотреть на советскую фотографию, особенно в пиковый период развития советского человека, я бы сказал, это ранние 50-е годы, примерно середина существования советской власти, она имеет абсолютно иконический характер и все ненужное, лишнее отсекается, убирается из этого человека, если мы возьмем медийный образ. В своем законченном виде советский человек, я считаю, появился уже тогда, когда советская власть была на исходе, то есть в 70-е годы. Только тогда поколение, которое родилось до советской власти, сменилось поколением, которое родилось после советской власти. С ним и связано возникновение советского человека. И мы на самом деле еще советские люди, потому что мы в большинстве своем рождены при советской власти, и мы остаемся советскими людьми и должны выскребать из себя этого советского человека, как Чехов выдавливал из себя раба.
Алексей Левинсон: Советский человек - это конструкт, и он есть, а конструкта современного человека нет, и в этом смысле можно говорить, что современного человека нет. Это отличие довольно радикальное. Еще я могу сказать в ответ на определения из этого словаря. Наш центр не один раз спрашивал россиян о том, что они думают о своих согражданах, и просто все без исключения черты, которые здесь перечислены, считаются отсутствующими: интернационализма нет, гуманизма нет, коллективизма нет. И творческого отношения к труду тоже нет. Это не по случайной причине. Это так люди реагируют, поскольку модель-то советского человека осталась , но люди ее не видят вокруг себя, а, значит, не видят как бы ничего: раз его нет, значит, никого нет. Ощущение потерянности, сиротства, оно очень характерно для тех, кто вообще что-то выражает, а не просто живет.
Ольга Паперная: На мой взгляд, сегодняшний человек от советского отличается даже не степенью, качеством внутренних свобод, а тем, каким образом и с каким напором и с какой энергией он эти свободы реализовывает и в каких условиях. Говорят, сегодня нет людей с судьбами. Возможно, сегодня нет такой ситуации, при которой у человека возникала бы в условиях несвободы всеобщей такая какая-то энергия, когда он идет напролом, и он все-таки пытается состояться и что-то сказать о людях и миру. А сегодня, в период безвременья, вседозволенности, может быть, мы более инфантильны. Тут, в частности, Аня упомянула Ходорковского. Вам не кажется, что как раз его судьба сформировалась именно потому, что он снова оказался в условиях системы советской, в условиях несвободы? Еще я хочу добавить, что советский человек - это человек с очень ярким и достаточно тяжелым двойным дном.
