Российские блогеры обсуждают выход на свободу предпринимателя Алексея Козлова, более известного как автор Бутырка-блога на портале Слон.ру. По решению Верховного суда, мера пресечения Козлову изменена на подписку о невыезде, а его дело направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию. Историю блогера поневоле вспоминает Антон Носик:
Арестовали его в 2008 году, и в 2009-м приговорили к восьми годам лагерей — по давно накатанной у российских оборотней в погонах схеме. Статья 159 УК РФ, с бесхитростным названием "мошенничество", позволяет практически любую операцию с ценными бумагами компаний объявить результатом преступного умысла. И тут же "прицепом" довесить к ней статью 174-ю (покушение на легализацию или отмывание денежных средств). Всё, что для этого необходимо — наличие замотивированного прокурора, готового направить в суд свои соображения о "преступном умысле".
Обозреватель портала Полит.ру Михаил Захаров считает, что остальным предпринимателям, осужденным по сомнительным обвинениям, ждать освобождения придется еще долго:
Суд не прекратил уголовное дело совсем, на что можно было бы рассчитывать. Но и нынешнее решение — результат долгой борьбы. Жена Алексея Козлова журналистка Ольга Романова много сил положила на то, чтобы освободить мужа из узилища, где он находится, по мнению защиты, неправомерно, из-за конфликта с бывшим сенатором и партнером Козлова по бизнесу Владимиром Слуцкером. Фабрикацию дела по заказу Слуцкера Романова с мужем теперь и попытаются доказать в суде. Частный случай Алексея Козлова, безусловно, много говорит о функциональности российской судебной и правоохранительной систем. Если версия Романовой о заказе подтвердится, то будет де-юре установлено, что российские судьи, в том числе и высокопоставленные — продажны. И тогда встанет прямой вопрос о проведении судебной реформы.
На сайте openspace петербургский адвокат Дмитрий Динзе поясняет, в чем эта реформа должна состоять:
Мне нужно только одно. Дайте мне состязательность в суде. И я могу горы перевернуть. Состязательность заставит систему работать. Перестаньте подыгрывать гособвинению и заглядывать ему в рот, согласовывать там что-то. Всё! Пусть судья сидит молчит, и дайте возможность нам состязаться. Будем состязаться: характерами, упорством, грамотностью, профессионализмом, фактами — и кто кого. И по многим делам сделайте суд присяжных. Всё, ничего больше не надо.
Что считает сам автор Бутырка-блога, пока неизвестно. Последний раз он обновлял его в марте этого года рассказом о том, как он работает в колонии-поселении:
20-тонную фуру с картофелем мы разгрузили менее чем за 2 часа – и это с двумя перекурами. Причем картошку надо было разгружать через весы – то есть фактически мы разгрузили не 20, а 40 тонн. Здесь никто не отлынивает, даже появляется какой-то азарт. Я вспомнил годы своего обучения в США, когда я на каникулах подрабатывал так же, разнорабочим: помню, разгружали мы фуры с большими пакетами Pedigree Pal, и там тоже был азарт – за быструю разгрузку доплачивали. Здесь другой стимул: быстрее разгрузишь – быстрее пойдешь пить чай и переоденешься в сухое, здоровье сбережешь. Надо сказать, что работа здесь его требует, хилым тут делать нечего. Мешки с картошкой весят килограмм по 35, с мукой – по 50, и, естественно, для ускорения надо переносить это одному.
***
В западной блогосфере празднуют новую веху освобождения так называемых меньшинств: вчера вступило в силу решение об отмене политики "не спрашивай, не говори" в американской армии, не допускавшей к службе открытых геев и лесбиянок. Соответствующий закон был принят Конрессом в декабре прошлого года, и через девять месяцев – после выполнения всех формальностей – вступил в силу. Джим Берроуэй в блоге boxturtlebulletin называет 20 сентября вехой в американской истории:
Государство лишилось последней законной возможности проявлять нездоровый интерес к любовной жизни американцев. Мы вступили в новую эру. Впервые в нашей истории гея-американца нельзя будет признать виновным в том, что он кого-то любит. Мы еще далеки от настоящего равенства, но теперь мы, наконец, полностью свободны.
Радоваться, однако, нужно с оговорками, - отмечает в блогах Guardian нью-йоркский писатель и критик Джейсон Фараго. По его мнению, нынешняя борьба за права геев идет совсем не тем курсом:
Борьба за право открытых геев служить в армии, также как и борьба за столь же традиционалистскую ценность, как право на заключение браков, трансформировала гей-политику, изменила наши амбиции, причем я бы не сказал, что к лучшему. Можно считать, что брак дает прекрасный шанс сбалансировать любовь и секс, однако сама стратегия борьбы за право на брак до тошноты похожа на борьбу с политикой "не спрашивай, не говори": та же постепенность, ассимиляция, то же подавление желания. "Семьи, я вас ненавижу!" - восклицал некогда Андре Жид. И тем не менее, теперь семья стала ключевым словом в речах борцов за права геев: мы настаиваем, что "наши" семьи – точно такие же, как "ваши" семьи. О том, что геи и натуралы могут любить по-разному, как и о том, что именно эту разницу и следовало бы защищать посредством закона, никто не говорит. Хуже того: эту возможность никто даже не рассматривает.
В британском феминистском блоге The F-word Джейн Фэ предлагает универсальное решение, позволяющее вывести вопрос о сексуально-половой уникальности индивидуума за пределы всякой публичности:
Нужно ли в документах указывать пол? Опрос, проведенный среди группы ученых-феминисток, то есть опрос, социологической ценности не представляющий, дал следующий результат: если указание пола не является необходимостью, нужно дать возможность его не указывать. Причем всем. В прошлом году, в ходе парламентских дебатов об упразднении удостоверений личности, депутат от либеральных демократов Джулиан Хапперт поднял вопрос об указании пола в документах. Почему, спрашивал он, от нас требуют указывать пол, даже когда в этом нет ни малейшей необходимости? Очень хороший вопрос. В самом деле, когда мы ставим букву Ж (или М) в краткой биографии или в заявке на интересующую нас вакансию, наш пол изначально влияет на решение возможного работодателя, то есть может оказать решающее воздействие на ход всей нашей жизни.
Но ведь если упразднить графу «пол» в документах, то сам собой разрешится и вопрос о допустимости однополых браков, после чего задачи современного гей-движения можно будет считать реализованными – без муторной, ассимилирующей борьбы и подавления желания.
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы"
Арестовали его в 2008 году, и в 2009-м приговорили к восьми годам лагерей — по давно накатанной у российских оборотней в погонах схеме. Статья 159 УК РФ, с бесхитростным названием "мошенничество", позволяет практически любую операцию с ценными бумагами компаний объявить результатом преступного умысла. И тут же "прицепом" довесить к ней статью 174-ю (покушение на легализацию или отмывание денежных средств). Всё, что для этого необходимо — наличие замотивированного прокурора, готового направить в суд свои соображения о "преступном умысле".
Обозреватель портала Полит.ру Михаил Захаров считает, что остальным предпринимателям, осужденным по сомнительным обвинениям, ждать освобождения придется еще долго:
Суд не прекратил уголовное дело совсем, на что можно было бы рассчитывать. Но и нынешнее решение — результат долгой борьбы. Жена Алексея Козлова журналистка Ольга Романова много сил положила на то, чтобы освободить мужа из узилища, где он находится, по мнению защиты, неправомерно, из-за конфликта с бывшим сенатором и партнером Козлова по бизнесу Владимиром Слуцкером. Фабрикацию дела по заказу Слуцкера Романова с мужем теперь и попытаются доказать в суде. Частный случай Алексея Козлова, безусловно, много говорит о функциональности российской судебной и правоохранительной систем. Если версия Романовой о заказе подтвердится, то будет де-юре установлено, что российские судьи, в том числе и высокопоставленные — продажны. И тогда встанет прямой вопрос о проведении судебной реформы.
На сайте openspace петербургский адвокат Дмитрий Динзе поясняет, в чем эта реформа должна состоять:
Мне нужно только одно. Дайте мне состязательность в суде. И я могу горы перевернуть. Состязательность заставит систему работать. Перестаньте подыгрывать гособвинению и заглядывать ему в рот, согласовывать там что-то. Всё! Пусть судья сидит молчит, и дайте возможность нам состязаться. Будем состязаться: характерами, упорством, грамотностью, профессионализмом, фактами — и кто кого. И по многим делам сделайте суд присяжных. Всё, ничего больше не надо.
Что считает сам автор Бутырка-блога, пока неизвестно. Последний раз он обновлял его в марте этого года рассказом о том, как он работает в колонии-поселении:
20-тонную фуру с картофелем мы разгрузили менее чем за 2 часа – и это с двумя перекурами. Причем картошку надо было разгружать через весы – то есть фактически мы разгрузили не 20, а 40 тонн. Здесь никто не отлынивает, даже появляется какой-то азарт. Я вспомнил годы своего обучения в США, когда я на каникулах подрабатывал так же, разнорабочим: помню, разгружали мы фуры с большими пакетами Pedigree Pal, и там тоже был азарт – за быструю разгрузку доплачивали. Здесь другой стимул: быстрее разгрузишь – быстрее пойдешь пить чай и переоденешься в сухое, здоровье сбережешь. Надо сказать, что работа здесь его требует, хилым тут делать нечего. Мешки с картошкой весят килограмм по 35, с мукой – по 50, и, естественно, для ускорения надо переносить это одному.
***
В западной блогосфере празднуют новую веху освобождения так называемых меньшинств: вчера вступило в силу решение об отмене политики "не спрашивай, не говори" в американской армии, не допускавшей к службе открытых геев и лесбиянок. Соответствующий закон был принят Конрессом в декабре прошлого года, и через девять месяцев – после выполнения всех формальностей – вступил в силу. Джим Берроуэй в блоге boxturtlebulletin называет 20 сентября вехой в американской истории:
Государство лишилось последней законной возможности проявлять нездоровый интерес к любовной жизни американцев. Мы вступили в новую эру. Впервые в нашей истории гея-американца нельзя будет признать виновным в том, что он кого-то любит. Мы еще далеки от настоящего равенства, но теперь мы, наконец, полностью свободны.
Радоваться, однако, нужно с оговорками, - отмечает в блогах Guardian нью-йоркский писатель и критик Джейсон Фараго. По его мнению, нынешняя борьба за права геев идет совсем не тем курсом:
Борьба за право открытых геев служить в армии, также как и борьба за столь же традиционалистскую ценность, как право на заключение браков, трансформировала гей-политику, изменила наши амбиции, причем я бы не сказал, что к лучшему. Можно считать, что брак дает прекрасный шанс сбалансировать любовь и секс, однако сама стратегия борьбы за право на брак до тошноты похожа на борьбу с политикой "не спрашивай, не говори": та же постепенность, ассимиляция, то же подавление желания. "Семьи, я вас ненавижу!" - восклицал некогда Андре Жид. И тем не менее, теперь семья стала ключевым словом в речах борцов за права геев: мы настаиваем, что "наши" семьи – точно такие же, как "ваши" семьи. О том, что геи и натуралы могут любить по-разному, как и о том, что именно эту разницу и следовало бы защищать посредством закона, никто не говорит. Хуже того: эту возможность никто даже не рассматривает.
В британском феминистском блоге The F-word Джейн Фэ предлагает универсальное решение, позволяющее вывести вопрос о сексуально-половой уникальности индивидуума за пределы всякой публичности:
Нужно ли в документах указывать пол? Опрос, проведенный среди группы ученых-феминисток, то есть опрос, социологической ценности не представляющий, дал следующий результат: если указание пола не является необходимостью, нужно дать возможность его не указывать. Причем всем. В прошлом году, в ходе парламентских дебатов об упразднении удостоверений личности, депутат от либеральных демократов Джулиан Хапперт поднял вопрос об указании пола в документах. Почему, спрашивал он, от нас требуют указывать пол, даже когда в этом нет ни малейшей необходимости? Очень хороший вопрос. В самом деле, когда мы ставим букву Ж (или М) в краткой биографии или в заявке на интересующую нас вакансию, наш пол изначально влияет на решение возможного работодателя, то есть может оказать решающее воздействие на ход всей нашей жизни.
Но ведь если упразднить графу «пол» в документах, то сам собой разрешится и вопрос о допустимости однополых браков, после чего задачи современного гей-движения можно будет считать реализованными – без муторной, ассимилирующей борьбы и подавления желания.
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы"
