8 сентября в Томске, в Мемориальном сквере, что рядом с Музеем политических репрессий, установлен и освящён камень в память о латышах, ставших жертвами политических репрессий. На природном валуне надпись на латышском и русском языках: «Пусть камень говорит и скорбит по латышам – жертвам политических репрессий». Трёхсот килограммовый валун привезла из Латвии делегация под руководством Карлиса Берзиньша. В её составе в основном дети тех, кто когда-то попал под молох сталинского террора. Речь идет о разных поколениях этого прибалтийского народа, говорит директор Музея политических репрессий Василий Ханевич
Василий Ханевич: «Это касается памяти, как наших латышей-латгальцев, оказавшихся в Сибири еще во времена Столыпинской реформы и подвергшихся репрессиям в годы большого террора. Так и большей части латышей депортированных из Латвии в Сибирь, в Нарымский край уже перед началом Великой Отечественной войны и после, в ходе массовых депортаций»
Сергей Скворцов: Но памятный камень – это лишь прелюдия той работы, которую надо сделать, чтобы люди помнили о тех временах, и никогда бы их не повторили, говорит руководитель латышской диаспоры в Томске – профессор Политехнического университета Пётр Крауньш:
Пётр Крауньш: «Дело надо продолжать. Раз коль скоро такое уникальное сочетание - мэрия, которая стоит напротив, музей НКВД и сквер памяти и эту историю, чтобы молодёжь всегда в будущем могла это знать. Пока есть это знание, есть уверенность, что это не повторится. Следовательно, это только начало пути. Мы должны создать экспозицию музея, привести эту историю. Это пока только маленький камень, который должен, как там написано «Пусть он говорит», так вот говорить камень не будет, говорить должны мы. Это только начало пути – мы должны создать экспозицию в музее. Пока есть это знание, есть уверенность, что это не повторится»
Сергей Скворцов: Он сам принадлежит к тому поколению, которое детьми, вместе с родителями, прошло ссылку из Латвии в Сибирь, говорит профессор Крауньш:
Петр Крауньш: «Я родился в Латвии. В сорок девятом нас ссылали, а я с тридцать девятого. Мне было десять лет, я всю эту дорогу помню и в шуточку я говорю всегда так: Вот когда меня посадят обратно в какой-нибудь телятник и отвезут в Латвию, тогда я буду в Латвии. А так я здесь. А что касается репрессированных, я переписываюсь с теми, кто вместе со мной был сослан – там ребята – я с ними переписываюсь. Не только с теми, кто латыши – в Латвии живут, а в Новосибирске, в Омске которые живут».
Сергей Скворцов: Пётр Янович по-прежнему прекрасно владеет латышским языком и поддерживает активные связи с родиной - с киностудией документальных фильмов Подниекса и с Рижским политехническим институтом. Освятили камень представители трёх конфессий, продолжает директор Музея политических репрессий Василий Ханевич:
Василий Ханевич: «Лютеранский священник, католический и православный, так как основная масса жителей Латвии исповедует все эти три религии. В ходе только первой волны департации перед войной из Латвии были вывезены более 15 тысяч человек. Были волны департации и после войны.
Сергей Скворцов: На открытии памятного камня в Томске собрались представители латышской диаспоры, томских общественных организаций и власти.