Смерть директора московской школы Андрея Кудоярова в следственном изоляторе вызвала новую волну возмущения – не только российской пенитенциарной системой, но и методами ведения следствия, в ходе которого не были учтены показания родителей учеников. Они утверждали, что финансовую помощь оказывали добровольно, и именно благодаря ей и менеджерским способностям директора школа считалась одной из лучших в районе.
Может ли столичная школа быть успешной без материальной поддержки родителей? Пожалуй, скандал в школе № 1308 мог бы остаться одним из многих, если бы не смерть ее директора, Андрея Кудоярова в следственном изоляторе. Помимо привычного возмущения, что вот, мол, наживался на детях, пришло понимание того, что не все так просто в системе столичного образования.
Один из многих вопросов, которые с началом нового учебного года задают себе московские родители: действительно ли реформы привели к тому, что школе надо помогать материально? Об этом говорит руководитель Департамента образования Москвы Исаак Калина:
– Разница московского норматива финансирования с Троицком, с Петербургом, с любым крупным городом такова, что точно позволяет школе нормально работать, не обращаясь за помощью к родительским средствам. При этом никто не может запретить выпускникам этой школы в знак благодарности создавать для нее какие-то благотворительные фонды. Ведь благодаря своей школе они, может быть, деньги-то зарабатывают в этой жизни, потому что им дали хорошее образование. И если к этому фонду будут присоединяться родители нынешних учеников, – это их право. Но очень бы не хотелось, чтобы родители при этом вовлекали в это все учителей, директоров, которые становятся заложниками этой ситуации.
Мы проанализировали по одному из округов: а какую же долю так называемые "взносы" составляют в бюджете образования? Есть такой знаменитый фонд, который собирает деньги с родителей, а потом возвращает их в школу. В 2010 году в одном из наших округов фондом для школ было собрано 70 миллионов рублей. Это составило 0,4% от бюджета, который город дал школам округа, – он дал 19 миллиардов, а фонд собрал 70 миллионов. Так и хочется сказать, что если что-то нельзя сделать за 99,6%, я сомневаюсь, что это можно доделать за эти 0,4%, – считает Исаак Калина.
С другой стороны, практически все московские школы используют благотворительные фонды для добровольно-принудительного привлечения родительских денег. И, как правило, инициатива этой благотворительности принадлежит администрации. Что заставляет директоров школ организовывать денежную помощь? Об этом рассказывает Виктория Молодцова, которая, работая в "Учительской газете", провела не одно журналистское расследование:
– Директора к сотрудничеству с таким благотворительным фондом подталкивает сегодняшнее законодательство. Например, сегодня устанавливают технику, но для обслуживания этой техники денег практически нет. Устанавливают интерактивные доски, а маркеры, которыми на этой доске надо писать, даже не ставят на учет, потому что это расходные материалы. Существует 94-й закон, по которому школа не может купить то, что ей нужно, а только то, что сделала фирма, которая пройдет по тендеру. А качество фирм, которые побеждают по тендеру, минимальное, как правило, и это совсем не то, что нужно школе.
Зачем, например, Кудоярову нужны были деньги, которые принес провокатор? Шел ремонт туалетов, и деньги нужно было заплатить гастарбайтерам, которые этот ремонт делали, потому что в этой замечательной школе из 20 туалетов работало 8. И ему, как говорят, надо было расплатиться за ремонт, а иначе, как наличными, он этого сделать не мог. Был честный человек, хороший, но в какой-то момент сделали все, чтобы представить его коррупционером, взяточником, нарушителем закона.
– Сейчас от директора школы требуется некая предприимчивость? Ведь он сам занимается распределением денег внутри школы?
– Там не коррупция, а миф о коррупции, и не борьба с коррупцией, а, как мы уже понимаем, смертельно опасная игра. В этом округе, как ни странно, развита провокация на взятки, и уже сегодня есть большое количество директоров и заведующих детскими садами, которые получили условные сроки именно в результате этих провокаций. История с Кудояровым – это тоже история провокации. Ведь существует стереотип: учитель – это бедный энтузиаст, который работает, не думая о деньгах, и так далее. И поэтому когда у следствия нет убедительных доказательств вины, сразу идет такая форма давления на общество, – считает Виктория Молодцова.
Впрочем, общество охотно верит в коррупционность директоров школ по той простой причине, что практически каждый московский родитель, так или иначе, внес в нее и свой вклад. Надо полагать, что, когда школы перейдут на государственное субсидирование и обретут финансовую самостоятельность, количество судебных разбирательств может увеличиться в несколько раз.
Может ли столичная школа быть успешной без материальной поддержки родителей? Пожалуй, скандал в школе № 1308 мог бы остаться одним из многих, если бы не смерть ее директора, Андрея Кудоярова в следственном изоляторе. Помимо привычного возмущения, что вот, мол, наживался на детях, пришло понимание того, что не все так просто в системе столичного образования.
Один из многих вопросов, которые с началом нового учебного года задают себе московские родители: действительно ли реформы привели к тому, что школе надо помогать материально? Об этом говорит руководитель Департамента образования Москвы Исаак Калина:
– Разница московского норматива финансирования с Троицком, с Петербургом, с любым крупным городом такова, что точно позволяет школе нормально работать, не обращаясь за помощью к родительским средствам. При этом никто не может запретить выпускникам этой школы в знак благодарности создавать для нее какие-то благотворительные фонды. Ведь благодаря своей школе они, может быть, деньги-то зарабатывают в этой жизни, потому что им дали хорошее образование. И если к этому фонду будут присоединяться родители нынешних учеников, – это их право. Но очень бы не хотелось, чтобы родители при этом вовлекали в это все учителей, директоров, которые становятся заложниками этой ситуации.
Мы проанализировали по одному из округов: а какую же долю так называемые "взносы" составляют в бюджете образования? Есть такой знаменитый фонд, который собирает деньги с родителей, а потом возвращает их в школу. В 2010 году в одном из наших округов фондом для школ было собрано 70 миллионов рублей. Это составило 0,4% от бюджета, который город дал школам округа, – он дал 19 миллиардов, а фонд собрал 70 миллионов. Так и хочется сказать, что если что-то нельзя сделать за 99,6%, я сомневаюсь, что это можно доделать за эти 0,4%, – считает Исаак Калина.
Никто не может запретить выпускникам школы в знак благодарности создавать для нее какие-то благотворительные фонды. И если к этому фонду будут присоединяться родители нынешних учеников, – это их право
С другой стороны, практически все московские школы используют благотворительные фонды для добровольно-принудительного привлечения родительских денег. И, как правило, инициатива этой благотворительности принадлежит администрации. Что заставляет директоров школ организовывать денежную помощь? Об этом рассказывает Виктория Молодцова, которая, работая в "Учительской газете", провела не одно журналистское расследование:
– Директора к сотрудничеству с таким благотворительным фондом подталкивает сегодняшнее законодательство. Например, сегодня устанавливают технику, но для обслуживания этой техники денег практически нет. Устанавливают интерактивные доски, а маркеры, которыми на этой доске надо писать, даже не ставят на учет, потому что это расходные материалы. Существует 94-й закон, по которому школа не может купить то, что ей нужно, а только то, что сделала фирма, которая пройдет по тендеру. А качество фирм, которые побеждают по тендеру, минимальное, как правило, и это совсем не то, что нужно школе.
Зачем, например, Кудоярову нужны были деньги, которые принес провокатор? Шел ремонт туалетов, и деньги нужно было заплатить гастарбайтерам, которые этот ремонт делали, потому что в этой замечательной школе из 20 туалетов работало 8. И ему, как говорят, надо было расплатиться за ремонт, а иначе, как наличными, он этого сделать не мог. Был честный человек, хороший, но в какой-то момент сделали все, чтобы представить его коррупционером, взяточником, нарушителем закона.
– Сейчас от директора школы требуется некая предприимчивость? Ведь он сам занимается распределением денег внутри школы?
– Там не коррупция, а миф о коррупции, и не борьба с коррупцией, а, как мы уже понимаем, смертельно опасная игра. В этом округе, как ни странно, развита провокация на взятки, и уже сегодня есть большое количество директоров и заведующих детскими садами, которые получили условные сроки именно в результате этих провокаций. История с Кудояровым – это тоже история провокации. Ведь существует стереотип: учитель – это бедный энтузиаст, который работает, не думая о деньгах, и так далее. И поэтому когда у следствия нет убедительных доказательств вины, сразу идет такая форма давления на общество, – считает Виктория Молодцова.
Впрочем, общество охотно верит в коррупционность директоров школ по той простой причине, что практически каждый московский родитель, так или иначе, внес в нее и свой вклад. Надо полагать, что, когда школы перейдут на государственное субсидирование и обретут финансовую самостоятельность, количество судебных разбирательств может увеличиться в несколько раз.
