7 ноября в 23 часа по московскому времени в программе Александра Гениса: репортаж из парка Зуккоти; ко Дню Ветеранов; песня протеста, 10-летие Ай-Пода; музыка независимости: Армения; стильный криминальный триллер.
Невзрачный парк Зуккоти расцвел от внимания: здесь все думали о том, как они выглядят по телевизору. Пестрые тряпки, короткие юбки, дырявые джинсы, длинные волосы, самодельные бусы и лозунги. В каждом из них упоминался 1%, к которому принадлежат все богачи Америки. Остальным 99% они не нравились.
Роуз. На моем плакате написано, что без денег мы все станем богатыми. Все зло в деньгах. Отсюда и жадность, и все прочие неприятности. Без денег образование станет бесплатным, медицинская помощь тоже. Мы станем жить, как одна большая коммуна. А теперь деньги не работают, разве что для миллиардеров.
Джонни. Мне 22 года. Где я живу? Вот тут в парке. И сплю тут. Как питаюсь? Ем, что дают. Вот там у нас кухня, и еще люди приносят нам поесть. Я художник. Моя студия вот тут в рюкзаке. Где я ночевал раньше? В Бруклине в машине у приятелей.
Джейкоб. Мы хотели бы установить новый социальный порядок. Не коммунизм, не социализм и не капитализм. Такой новый порядок иногда называют горизонтализмом. Это когда люди важнее, чем доходы. Я сказал себе, что не могу рассиживаться дома, когда здесь творятся такие дела. Урожай убран. За моей фермой присмотрят родственники и друзья. Я приехал сюда, потому что должен был это сделать. Судите сами, ведь иначе моему двухлетнему племяннику ничего не достанется. Америка просто исчезнет, если мы не сможем что-то предпринять.
Китаец. Не пойму, что им надо. Они просто завидуют, что у других больше денег. Они требуют равенства, но это же коммунизм! Мои родители из Китая, они мне рассказывали, что всеобщее равенство – это всеобщая нищета. Кем я работаю? Учителем.
А также 7 ноября в 23 часа по московскому времени в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Ветераны вспоминают Сталинград
Я тогда зашёл к Паулюсу, отдал честь и доложил, что пришла радиограмма, что eму присвоили звание генерал-фельдмаршала, а он мне отвечает: "Теперь я самый молодой генерал армии и должен сдаться в плен." Я даже оторопел, потому как исходил из того, – как и Гитлер, конечно же, тоже, – что он жизнь самоубийством покончит. Он мою реакцию заметил, спрашивает: "Как вы относитесь к суициду?" Я отвeтил: "Я никак к нему не отношусь. Я буду командовать своей частью до конца. И если буду ещё жив, то пойду вместе со своими ребятами в плен. Бросить их на произвол судьбы – это не для меня." На что Паулюс сказал: "Я верующий, христианин, я осуждаю самоубийство." Хотя ещё 14 дней назад он говорил, что офицер не имеет права попасть в плен. То есть лучше застрелиться.
Нью-йоркский альманах:
Куда делись песни протеста?
Юбилей Ай-Пода.
Русский сценарий политолога Коэна.
После империи: музыка Армении.
Кинообозрение
Герой фильма "Драйв" обходится без имени. Его и без того все знают. Он из тех немногословных персонажей, чьи слова неожиданны и судьбоносны для сюжета. Их тех, кем всем мужчинам хочется стать. Из тех, о которых всю жизнь мечтают женщины. Они – боги экрана.
Невзрачный парк Зуккоти расцвел от внимания: здесь все думали о том, как они выглядят по телевизору. Пестрые тряпки, короткие юбки, дырявые джинсы, длинные волосы, самодельные бусы и лозунги. В каждом из них упоминался 1%, к которому принадлежат все богачи Америки. Остальным 99% они не нравились.
Роуз. На моем плакате написано, что без денег мы все станем богатыми. Все зло в деньгах. Отсюда и жадность, и все прочие неприятности. Без денег образование станет бесплатным, медицинская помощь тоже. Мы станем жить, как одна большая коммуна. А теперь деньги не работают, разве что для миллиардеров.
Джонни. Мне 22 года. Где я живу? Вот тут в парке. И сплю тут. Как питаюсь? Ем, что дают. Вот там у нас кухня, и еще люди приносят нам поесть. Я художник. Моя студия вот тут в рюкзаке. Где я ночевал раньше? В Бруклине в машине у приятелей.
Джейкоб. Мы хотели бы установить новый социальный порядок. Не коммунизм, не социализм и не капитализм. Такой новый порядок иногда называют горизонтализмом. Это когда люди важнее, чем доходы. Я сказал себе, что не могу рассиживаться дома, когда здесь творятся такие дела. Урожай убран. За моей фермой присмотрят родственники и друзья. Я приехал сюда, потому что должен был это сделать. Судите сами, ведь иначе моему двухлетнему племяннику ничего не достанется. Америка просто исчезнет, если мы не сможем что-то предпринять.
Китаец. Не пойму, что им надо. Они просто завидуют, что у других больше денег. Они требуют равенства, но это же коммунизм! Мои родители из Китая, они мне рассказывали, что всеобщее равенство – это всеобщая нищета. Кем я работаю? Учителем.
А также 7 ноября в 23 часа по московскому времени в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Ветераны вспоминают Сталинград
Я тогда зашёл к Паулюсу, отдал честь и доложил, что пришла радиограмма, что eму присвоили звание генерал-фельдмаршала, а он мне отвечает: "Теперь я самый молодой генерал армии и должен сдаться в плен." Я даже оторопел, потому как исходил из того, – как и Гитлер, конечно же, тоже, – что он жизнь самоубийством покончит. Он мою реакцию заметил, спрашивает: "Как вы относитесь к суициду?" Я отвeтил: "Я никак к нему не отношусь. Я буду командовать своей частью до конца. И если буду ещё жив, то пойду вместе со своими ребятами в плен. Бросить их на произвол судьбы – это не для меня." На что Паулюс сказал: "Я верующий, христианин, я осуждаю самоубийство." Хотя ещё 14 дней назад он говорил, что офицер не имеет права попасть в плен. То есть лучше застрелиться.
Нью-йоркский альманах:
Куда делись песни протеста?
Юбилей Ай-Пода.
Русский сценарий политолога Коэна.
После империи: музыка Армении.
Кинообозрение
Герой фильма "Драйв" обходится без имени. Его и без того все знают. Он из тех немногословных персонажей, чьи слова неожиданны и судьбоносны для сюжета. Их тех, кем всем мужчинам хочется стать. Из тех, о которых всю жизнь мечтают женщины. Они – боги экрана.
