Александру Гинзбургу – человеку, имя которого неразрывно связано с историей независимого общественного движения в СССР – 21 ноября исполнилось бы 75 лет. За свою жизнь Александр Гинзбург трижды был осужден и приговаривался в общей сложности к 15 годам тюремного заключения.
В 23 года Александр Гинзбург стал редактором и издателем "Синтаксиса", машинописного поэтического журнала. За это он получил первый свой срок – 2 года. В 1966 году Гинзбург составил документальный сборник по делу Синявского и Даниэля, который вышел на Западе под названием "Белая книга". За это он был приговорен к 5 годам лишения свободы. В 1974 году Гинзбург стал первым распорядителем Солженицынского фонда помощи политзаключенным. В 1976 году вошел в состав Московской Хельсинкской группы, за что был приговорен к 8 годам лагеря и 3 годам ссылки. В 1979 году был вывезен из "Дубравлага" и, вместе с группой других политзаключенных, обменен на двух советских разведчиков. Жил в США, во Франции, был ведущим сотрудником газеты "Русская мысль". В годы перестройки был реабилитирован. Умер 19 июля 2002 года, похоронен в Париже на кладбище Пер-Лашез.
На вопрос о том, насколько велик вклад Гинзбурга в диссидентское движение в СССР, отвечает обозреватель Радио Свобода Иван Толстой:
– Диссиденты, они, как и все прочие люди, очень разные. Есть люди с невероятно громкими именами, с какими-то эпохальными поступками. А Александра Гинзбург называли Аликом абсолютно все люди всех возрастов (я на 20 лет его младше, но, впервые увидев, сразу стал называть его Алик), он как-то располагал к этому. В редакции "Русской мысли" в 1988 году я впервые увидел этого человека – в белесоватом свитере, слегка поэтически непричесанного. Разговаривал он просто, настаивая на том, что единственный стиль, возможный для делового практического общения (если не детей вместе крестить), это стиль демократический.
Вот Алик Гинзбург, Александр Ильич Гинзбург, был демократом с маленькой буквы, как говорят американцы, то есть истинным демократом, а не показным, не плакатным. Все, что сделал он в своей жизни, было сделано именно так – демократически, без помпы. Первый самиздат поэтический, журнальный – это Алик Гинзбург. Первая "Белая книга" по делу Синявского и Даниэля (сборник дотошно собранных документов) – это Алик Гинзбург. Первый распорядитель Солженицынского фонда помощи политзаключенным – это Алик Гинзбург. Можно еще долго перечислять, но я бы сказал, что он просто был истинным человеком, выкладывающим свои небольшие кирпичи, без которых здание не стоит.
Вообще, он был из тех, кто умел делать все – и головой, и руками. Мы видим его блестящие статьи, великолепную публицистику, составление сборников... Мы видим его безусловную гражданскую смелость, помощь людям, полную бескорыстность, 100-процентный учет и прозрачность того, что он делал. Этот человек мог быть третейским судьей на любом суде. Он был абсолютно признанным авторитетом для всех, кто боролся в этой нравственной сфере – помощи правозащитникам.
А руками он мог делать все! Он был и рабочим сцены, и токарем на заводе. А в лагере (знаменитая история), когда начальник попросил Гинзбурга починить магнитофон, Алик, во-первых, вытряс из него начальственных лагерных тараканов, а затем переделал вход на выход и превратил динамик в микрофон. И тут же записал на этот лагерный магнитофон (потому что попросил чуть-чуть пленки для проверки работы) лагерную радиопередачу, передал ее на Запад. И передача заканчивалась так: "Радиопередача подготовлена по недосмотру лагерной администрации". Я подозреваю, что очень образованный, литературный человек Алик Гинзбург эту формулу взял у Салтыкова-Щедрина, который, как известно, сказал: "Вся русская литература появилась по недосмотру начальства".
В 23 года Александр Гинзбург стал редактором и издателем "Синтаксиса", машинописного поэтического журнала. За это он получил первый свой срок – 2 года. В 1966 году Гинзбург составил документальный сборник по делу Синявского и Даниэля, который вышел на Западе под названием "Белая книга". За это он был приговорен к 5 годам лишения свободы. В 1974 году Гинзбург стал первым распорядителем Солженицынского фонда помощи политзаключенным. В 1976 году вошел в состав Московской Хельсинкской группы, за что был приговорен к 8 годам лагеря и 3 годам ссылки. В 1979 году был вывезен из "Дубравлага" и, вместе с группой других политзаключенных, обменен на двух советских разведчиков. Жил в США, во Франции, был ведущим сотрудником газеты "Русская мысль". В годы перестройки был реабилитирован. Умер 19 июля 2002 года, похоронен в Париже на кладбище Пер-Лашез.
На вопрос о том, насколько велик вклад Гинзбурга в диссидентское движение в СССР, отвечает обозреватель Радио Свобода Иван Толстой:
– Диссиденты, они, как и все прочие люди, очень разные. Есть люди с невероятно громкими именами, с какими-то эпохальными поступками. А Александра Гинзбург называли Аликом абсолютно все люди всех возрастов (я на 20 лет его младше, но, впервые увидев, сразу стал называть его Алик), он как-то располагал к этому. В редакции "Русской мысли" в 1988 году я впервые увидел этого человека – в белесоватом свитере, слегка поэтически непричесанного. Разговаривал он просто, настаивая на том, что единственный стиль, возможный для делового практического общения (если не детей вместе крестить), это стиль демократический.
Вот Алик Гинзбург, Александр Ильич Гинзбург, был демократом с маленькой буквы, как говорят американцы, то есть истинным демократом, а не показным, не плакатным. Все, что сделал он в своей жизни, было сделано именно так – демократически, без помпы. Первый самиздат поэтический, журнальный – это Алик Гинзбург. Первая "Белая книга" по делу Синявского и Даниэля (сборник дотошно собранных документов) – это Алик Гинзбург. Первый распорядитель Солженицынского фонда помощи политзаключенным – это Алик Гинзбург. Можно еще долго перечислять, но я бы сказал, что он просто был истинным человеком, выкладывающим свои небольшие кирпичи, без которых здание не стоит.
Вообще, он был из тех, кто умел делать все – и головой, и руками. Мы видим его блестящие статьи, великолепную публицистику, составление сборников... Мы видим его безусловную гражданскую смелость, помощь людям, полную бескорыстность, 100-процентный учет и прозрачность того, что он делал. Этот человек мог быть третейским судьей на любом суде. Он был абсолютно признанным авторитетом для всех, кто боролся в этой нравственной сфере – помощи правозащитникам.
А руками он мог делать все! Он был и рабочим сцены, и токарем на заводе. А в лагере (знаменитая история), когда начальник попросил Гинзбурга починить магнитофон, Алик, во-первых, вытряс из него начальственных лагерных тараканов, а затем переделал вход на выход и превратил динамик в микрофон. И тут же записал на этот лагерный магнитофон (потому что попросил чуть-чуть пленки для проверки работы) лагерную радиопередачу, передал ее на Запад. И передача заканчивалась так: "Радиопередача подготовлена по недосмотру лагерной администрации". Я подозреваю, что очень образованный, литературный человек Алик Гинзбург эту формулу взял у Салтыкова-Щедрина, который, как известно, сказал: "Вся русская литература появилась по недосмотру начальства".
