Марина Тимашева: Энциклопедический словарь ''Индо-Тибетский буддизм'' , составлен Валерием Андросовым и выпущен Институтом Востоковедения Академии Наук и издательством ''Ориенталия''. Полагаю, что нашему рецензенту Илье Смирнову очень не хватало такого фундаментального издания, когда он писал историю группы АКВАРИУМ.
Илья Смирнов: Да, Борис Гребенщиков любит ввернуть в песню что-нибудь такое, что потом замучаешься переводить. Давайте проверим полезность нового словаря прямо на музыкальном материале.
(Звучит песня Бориса Гребенщикова ''Русская Нирвана'')
Ну, Сай Рам – это, как я понимаю, приветствие. ''Кармапа - свет души'' . Итак, открываем словарь на букву ''К''. Кармапа. В переводе с тибетского – ''Победитель – Человек действия''. ''Духовное звание земных воплощений (тулку) бодхисатвы Авалокитешвары… в школе карма –кагью… К. считаются воплощениями не самой известной белой, а двурукой красной формы Авалокитешвары…''. И здесь же персонально: ''Кармапа ХVI (Рангжунг Ригпе Дорже, 1923 – 1981)…, мастер махамудры, проводил мудрую религиозную политику…'' (253). ''Ой, ламы линии Кагью - до чего ж вы хороши!''. Кагью. ''Школа индо-тибетского буддизма Ваджраяны''. Тут про последователей этой школы две страницы, оказывается, это они ввели ''новый сакральный ритуал – мистический танец'' (242) и ''активно участвовали в политической жизни Тибета и даже боролись с сакьей и гелук за власть в стране'' (241). Жаль, что нет иллюстраций.
Марина Тимашева: Рядом, на букву ''К'', хорошая статья. ''Карттрика''. Это ''изогнутый нож, известный как нож дакини''.
Илья Смирнов: Да. ''Она держит его в правой руке, чтобы ''разрезать на кусочки аорты врагов учения''. К вопросу об исключительной веротерпимости буддизма, ведь ''именно толерантность делает самую древнюю религию самой современной'' (24).
Марина Тимашева: Но ведь действительно в ней мирно сосуществуют самые разные школы и направления, и мы с Вами как-то уже говорили в связи с книгой по истории Тибета, что буддизм, в отличие от других мировых религий, охотно включал в свой пантеон и вовсе чужих богов
Илья Смирнов: Это так – но миролюбие до определенного предела. Который устанавливается не только (и не столько) теориями ученых отшельников, сколько социально-политическими условиями. Впрочем, мы к проблеме ''земное – небесное'' еще вернемся. Пока продолжим наш перевод со словарем. ''Мандала с махамудрою мне светят свысока''. ''Мандала'' . От санскритского слова, означающего ''круг, диск''. ''В Ваджраяне ''опора созерцания…, вИдение Мандалы есть совершенное состояние сознания… Изображения М. делятся на три типа: рисованные и раскрашенные на полотне, горизонтально-плоские, сделанные из цветного мела, песка; и барельефные – из дерева,, глины, бронзы… По окончании ритуального действа М., сделанная из песка, разрушается, что символизирует идею о преходящести всего…, а песок либо раздают верующим, либо бросают в реку'' (277).''Махамудра… великий символ, печать. В Махаяне понятие и символ постижения пустотности как все-охватывающей природы Абсолюта. Пустотность (шуньята) – это и есть Великая печать, ''налагаемая'' на все внутренние и внешние проявления особи…. В Ваджраяне М. – синоним состояния будды, полного Просветления…'' (283) Напоминаю, что Хинаяна, Махаяна и Ваджраяна – три основных направления, которые, действительно, сравнительно мирно сосуществуют в буддизме.
А в словаре Валерия Павловича Андросова сосуществуют более 700 статей, и не только богословских и мифологических, но также исторических: ''Буддизм в России'', ''Буддизм во Вьетнаме'' и так далее, биографических, причем не только о религиозных деятелях, но и об ученых, которые занимались этими сюжетами, есть статьи о праздниках, о ритуальной атрибутике, о знаменитых монастырях, в том числе и на территории России, о символике. Например, статья ''Свастика'', ''древний символ солнца и солнцеворота в виде креста с загнутыми по часовой стрелке концами''. Символ, которому в Европе так исторически не повезло. Подчеркиваю, что тематика словаря выходит за рамки, установленные в названии. Автор знакомит нас с буддизмом не только в Индии и Тибете, но и во многих других странах, от Японии до Дании. А в качестве введения – подробное, с обширными цитатами из источников жизнеописание Будды Шакьямуни. В издательской аннотации эта работа представлена не просто как словарь, но как ''монография'', и это справедливо.
Марина Тимашева: Выходит, это очень полезная книга.
Илья Смирнов: Да, конечно…
Марина Тимашева: Или Вас что-то смущает?
Илья Смирнов: Понимаете, на той же полке у меня оказалось очень похожее издание, подготовленное тем же институтом востоковедения той же Академии Наук, только не Российской, а СССР на закате Советской власти. Энциклопедический словарь ''Ислам''. И трудно удержаться от искушения положить их рядом и сравнить. Конечно, титанический труд и там, и здесь. Работа профессора В.П. Андросова даже более достойна восхищения, потому что индивидуальная, а не коллективная. Но старая книга про ислам выдержана строго в традиции светского религиоведения. То есть, она не полемическая по отношению к предмету исследования, при Горбачеве от ученых уже, слава богу, не требовали непременной ''магии с разоблачением''. Но она и не апологетическая. Строго объективный, внеидеологический, беспартийный текст.
Марина Тимашева: Проблемы стиля и жанра для историков, как видно, тоже актуальны.
Илья Смирнов: Более чем. Потому что в новой книге, при всех ее достоинствах, эти проблемы не могут не беспокоить внимательного читателя. С одной стороны, автор следует научной методологии, как и подобает доктору исторических наук. Он называет мифологических персонажей именно мифологическими (417)
Марина Тимашева: А как же еще их назвать?
Илья Смирнов: Ой, Марина, за 20 лет вышло уже столько учебных пособий, в которых мистика и мифология скармливались несчастным школьникам как нечто вполне реальное! Так вот, в нашем сегодняшнем словаре вполне рационально (а не догматически) уточняются даты жизни Будды Шакьямуни (19), показаны реальные исторические корни вероучения: влияние брахманизма ''на формирование буддийского комплекса идей'' (21) или: ''скорее всего, за основу Просветленный взял нормы общежития шакьев'' (82). Мы видим, как дела небесные зависят от земных. Например, ''Тулку. … Духовное лицо, признанное воплощением будд, небесных бодхисатв, дакинь…'' и так далее. ''Сложившийся в средневековом Тибете институт Т. стал своего рода противовесом кровно-родственной наследственности в знатных родах… ''Живые боги'' тибетского буддизма приобрели более высокий статус , чем родовые князья, чьи семьи стали стремиться получить воплощения среди своих потомков. Для этого делались пожертвования, возводились храмы и содержались монастыри…'' (365). Видите, тот же самый реалистический сюжет, что и в истории любой религии. Или вот. ''Тара – наиболее почитаемое женское божество… среди приверженцев Ваджраяны (в том числе буддийских народов России)… Российская императрица Екатерина 11 была объявлена Белой Т.'' (349)
Марина Тимашева: Думаю, как раз время послушать композицию ''Мантра Тары'' в исполнении Бориса Гребенщикова.
(Звучит ''Мантра Тары'')
Илья Смирнов: Послушав музыку из альбома ''Прибежище'' и вспомнив в этой связи государыню императрицу, которая была в своей личной жизни, прямо скажем, далека от религиозного идеала, хоть православного, хоть буддистского, мы возвращаемся к словарю ''Индо – Тибетского буддизма'' и отмечаем некоторые интересные детали: статья ''Тантризм'' начинается словами ''термин западной науки…'' (349). Наука, вроде бы, понятие интернациональное и кругосветное. Зачем вдруг понадобилось делить ее по сторонам света? Чтобы понять, зачем, приведу характерную цитату: ''Таких буддийских святых называют архатами, и Гаутама стал первым из них. Все они способны творить то, что мы зовем чудесами'' (46). ''Буддийская космология только внешнему или непросвещенному наблюдателю может показаться собранием учений и мифов о космосе'' (257). Или так: ''по большому счету, Будда не только всё знал, но и всё умел'' (14). Согласитесь, что такой ''большой счет'' характерен не для монографий и энциклопедий, а для другого жанра. Я против него ничего не имею, возражаю только против того, чтобы два ремесла – исследование и проповедь - смешивались под одной обложкой.
Марина Тимашева: Может быть, Вы объясните, почему?
Илья Смирнов: Хотя бы, потому что в результате возникают неразрешимые противоречия. Например, в начале книги сформулирован общий принцип: ''Как и всякое духовное знание, Закон этот (буддистский – И.С.) бессмертный в том смысле, что он вне времени и применим в любую эпоху, и универсальный, т.е. справедливый для всего универсума – вселенной'' (12). А дальше он конкретизируется. Например. ''Победитель страстей сказал так: ''Лучше всего не видеть женщин, а увидев, не говорить с ними'' (87). Или. ''Монахиня даже в 100-летнем возрасте должна первой приветствовать буддийского монаха и вставать перед ним, пусть даже он только принял посвящение (а значит, скорее всего, совсем юный)'' (78). Довольно трудно усмотреть в этих пережитках древнего патриархального быта что-то универсально – справедливое. Или, например, встреча Будды с брахманом Бхарадваджей, который, ''невзирая на жреческие обязанности'', еще и ''сам обрабатывал свой участок земли''. А к тем коллегам, которые просили подаяние, относился с некоторой, как сказали бы сейчас, ''стигматизацией''. Когда ''Просветленный подошел к брахману-пахарю с пустой чашей для подаяния, тот сказал: ''Отшельник, я пашу, сею и только после этого ем''. В дальнейшей дискуссии победил ''Просветленный'', и в результате его оппонент сам оставил хозяйство и ''постригся в буддийские монахи'' (75). Поданный современному читателю в назидание, этот эпизод вызывает у него – ''внешнего и непросвещенного'' - согласитесь, совсем не однозначную реакцию.
И уж вовсе неуместны – даже стилистически – такие высказывания о текущей политике, как, например: ''большевистские гонения против всех проявлений науки и духовной культуры'' (10). Именно ВСЕХ, включая химию, гидроэнергетику и балет. Или: ''китайская военщина'' (253). Или: ''Собственно тибетское население ''разбавлено'' китайскими атеистами'' (156). Вряд ли такие слова способствуют делу ''мира и ненасилия (ахимса)'' (203).
На самом деле, не хочется ругать полезную книгу. Но она лишний раз доказывает, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. И как сама религия – любая религия - неизбежно трансформируется под действием объективных обстоятельств ''времени и места'', так и наука, которая изучает религию, отражает процессы, происходящие в обществе. Не в древнем индийском и не в средневековом тибетском, а в российском начала ХХ1 века.
(Звучит песня Бориса Гребенщикова ''Из Сияющей Пустоты'')
Марина Тимашева: С помощью группы ''Аквариум'' мы с Ильей Смирновым поговорили про новый энциклопедический словарь ''Индо-Тибетский буддизм''.
